6 (1/1)

Блеклый свет тянулся из-под вытяжки, густея и отражая в себе сигаретный дым. Плаксиво-серое облако отпечатывалось на персиковых стенах, обволакивало своим пеплом мраморный пол и, словно не званный гость, ускользало через открытую линию окна. Стеклянный стол пропускал электрический свет, показывая на публику свой вид: заляпанная отпечатками пальцев поверхность была замызгана багровыми каплями сока, а аккуратные плоские подставки под еду были неряшливо убраны на край стола. Одинокие бокалы поминали своего третьего товарища, который успел выпасть и разлететься хрустальными осколками по кухоньке, Вермут сторожил столешницу, дожидаясь своего часа. Он был не тронут, в отличие от успешно раскисшего по полу вина ?Abbazia?. В проеме стояла пузатая колонка, которая на повторе выплёвывала композицию Crystal Castles?— Crimewave. Соседние две комнаты меркли в темноте, не тронутые рваным беспорядком, они находились в сонливом состоянии беспомощности, не прекращая тонуть в мрачной пучине оскорблений и слез. Стены квартиры были пропитаны горькой правдой и нерушимой тишиной, ведь нынешним ?поселенцам? больше нечего сказать друг другу.Его похороны прошли не броско, завуалировано и в слишком маленьком кругу знакомых. Я не была в этом числе. Артём молча мне дал понять, что я должна сидеть дома и не высовывать свой нос, поэтому в тот чертов день, словно в заточении, я ютилась под одной крышей с Максимом, нелепо ведя подобие диалога. Период приторно-сладкой дружбы ещё не прошёл, да и парень чересчур вежлив, чтобы так резко его прекращать, поэтому он пытался всячески развлекать мою мину, на которой ни черта ничего не читалось. Я отстранённо улыбалась, кидая взор сквозь Макса, постоянно путаясь в своих же мыслях. Скорее всего, нет, даже я уверена в том, что Максим понял мое состояние и возился со мной только из-за Депо, но и за это я была ему благодарна.Я видела и Депо в тот день. Тон кожи был будто выцветшим, обветшавшие губы, взгляд будто из-под плёнки, словно рыбий. Он не смотрел мне в глаза, говорил меньше обычного, был отрешённым от всего мира. Лишь раз он позволил увидеть свои мокрые щёки от слёз и покрасневшие глаза, но не позволил мне говорить ни слова, тем более жалеть. Поэтому, я перестала его трогать. Мы жили вместе как посторонние люди, не разговаривая или пересекаясь и я чувствовала, как по-тихонько бездна между нами увеличивается. Всё это время я списывала его поведение на потерю близкого друга и старалась не испытывать судьбу на прочность, просто не доводя его до кондиции. В любом случае, мне тоже было тяжело и далеко не до разборок. Весьма ужасное чувство, когда быстро приобретаешь что-то, начинаешь привязываться и выстраивать тонюсенькие нити общения, а вскоре это рубят с плеча, даже не давая понять происходящее. Желудок сводило при каждом упоминании о Славе, а каждая новость о нем вызывала невесомый тремор в руках, в конечном итоге который заставлял ?отключаться? от мира сего на пару часов.Причину гибели мне так и не посвятили, кратко вкинув ?разбился на авто, был не в трезвом виде?, но после двух недельной тишины, неожиданно я узнаю новую версию происходящего, открывая этот чертов ящик Пандоры. И вот сейчас я сижу здесь, на этой ебаной кухне, в сотый раз прокручивая одну и ту же композицию. Я сижу на столешнице, опираясь макушкой о верхние глянцевые полки, которые в полумраке отдавали сепией, свешивая одну ногу, вторую прижимая коленкой к груди.Артём повторяет мое движение, только сидя на полу и прижимаясь к стене. Его рука закрывает полузакрывшие веки, он дышит через приоткрытый рот, заставляя ходить ходуном грудную клетку. Парень не может смотреть мне в глаза и я больше чем уверена, что закрывается он только из-за этого.?— Значит, Ефим был прав? Поэтому ты запрещал мне с ним общаться? Боялся, что я узнаю правду от него? —?добиваю вопросами, произнося их полушепотом. Мой голос срывается и я нервно выдыхаю, когда вижу едва ли заметное покачивание головой, закатываю глаза и прислоняюсь лбом к холодной коленке. Эти вопросы скорее были риторическими, но Артём решил ответить и на них.?— Артём, что же ты натворил… —?выжимаю я, обхватывая костлявую ногу обеими руками. На кухне душно, но меня всё равно пробивает на тряску. —?Как? Как ты влился? Почему я ни сном, ни духом об этом? Я хочу знать всё, блять, Артём,?— я не договариваю, начиная лихорадочно качать головой из стороны в сторону.?— Как я и говорил,?— начинает парень спустя, собираясь с мыслями,?— с Федей мы были знакомы давно и заочно. Он сам с Уфы и начиналось всё с простых движух, по типу закрытых флэтов. Лавэ уходило в плюс сразу и ему снесло бошку. Мне тоже. После одного происшествия наша лавочка прикрывается и Федя покидает город,?— под пронзительным взглядом девушки Депо осекается, обречённо махает в воздухе ладонью, добавляя вырезанные сцены,?— погоны нашли у него травку. Всё банально, Уль. А дальше… Дальше ты всё уже знаешь,?— бормочет Артём, теряя взгляд в гранёном стакане.?— Повтори ещё раз. —?надавливаю, стараясь сохранять внешнее хладнокровие. Надеюсь, Кристен Стюарт мне сейчас завидует.?— Дальше Федя втягивает меня в свой бизнес. Он открывает клуб, который от этого заведения имеет только именование. Конечно, такое затхлое место не пользуется спросом, поэтому он решается пойти на что-то большее. —?Артём размеренно вертит стаканом, наблюдая за жидкостью внутри. Весь монолог он рассказывает будничным тоном, будто всё это совершенно нормально происходящее вокруг. —?Вот и приходит идея о подпольных мотогонках. Ставки, адреналин, наркота, деньги. Конечно это нелегально. Сколько раз нас могли накрыть… —?парень горько усмехается словам, тем временем как я захлебываюсь в собственной слюне, но молчу, не перебивая. —?Я был руководителем на расстоянии, стараясь не лезть в дерьмо так же сильно, как и Федя, но… Появились крысы, в лице Ефима и его последователей. Даже не так, он являлся последователем, но тебе это знать не обязательно, просто как факт,?— морщится парень, перебивая сам себя. —?Они палят каждый наш шаг, срывают огромные сделки и сливают всю нужную информацию федералам. Как, я не знаю, но сейчас это не та проблема, за которую я собираюсь трястись. —?Артём мрачнеет, допивая тёплую жидкость из стекляшки.?— В тот день, когда… Другими словами… —?парень теряется, начиная бегать глазами по потолку,?— в тот день я должен был быть на его месте. Я должен был быть номером 6. Это мой, блять, номер. А он… Он разбился под моим именем, Ульяна. Для всех не знающих ровно 17 дней назад разбился Артём Шатохин, известнее как Шато или Депо. И мне абсолютно безразлично, что мое имя похоронили. Меня ебет то, что он умер из-за меня, Ульяна, из-за меня! —?Артём вскакивает на ноги, подходит ко мне настолько близко, что на миг у меня перехватывает дыхание. Я вжимаюсь в стенку, ощущая внешний напор и чувствую, как постепенно маска безразличия сползает, обнажая нагую душу. Причём не только у меня. Пришло время истерики Артёма, а это заканчивается только одним.?— Ефим замешан в этом, ты понимаешь? Его команда хочет нас всех похоронить, пересадить, надавить на нас через дорогих людей, но знаешь в чем дело? Дело в том, что страдают люди, которые не должны страдать! Слава, он разбился из-за неисправности авто. В прямом смысле, тачка взорвалась, ты понимаешь?! И в этом я виноват, я! —?он яростно тычет пальцем себе в грудь, смотря прямо в глаза. В его взгляде читается вся горечь, воспалённая слизистая кажется ещё краснее, а цвет глаз стал чётче. Бешеные зрачки виляли по моему лицу, в надежде найти ответ, но к сожалению, я в таком же отчаянии. Молча обхватываю его руками, замыкая в свои объятия. Я дрожу, то ли от страха, то ли от вибрации, которая исходила от юноши, а в голове крутился ещё один вопрос, который, не думая, я высказываю потускневшим голосом, словно боясь развинтить еле уловимую атмосферу доверия,?— Артём, ну почему ты мне всего этого изначально не рассказал? Почему я всё это узнала мельком от Ефима?Последний вопрос стал ключевым, разделяющим человека разумного от бесов. Артём моментально отскакивает, бешено смотря мне в глаза. Этого я и боялась, боялась его праведного гнева, который моментально перетёк из подавленного состояния.?— Когда ты стала такой дурой?! Боже, тебе не понятны простые факты? Если бы ты всё узнала, то сразу же забраковала поездку, это раз,?— размахивая руками, парень снова подходит в плотную, заставляя меня насупиться и замолчать. —?Блять, а насчёт Ефима… Я тебе с первого дня говорил, не подходи к нему, не общайся с ним, но что ты сделала? Обратное, вот что ты сделала! Ты никогда не прислушивалась ко мне, думала, что я распиздяй, но я отлично знаю, что делаю. А ты мне будто нарочно ставишь палки в колёса,?— он дышит тяжело, а взгляд пригвождает и заставляет остановить так и норовившие выйти слезы наружу. —?И знаешь, что я думаю? Что пиздабол здесь точно не я. Какие ты универы объезжала, когда я овощем лежал в больнице? Отвечай! —?рявкает Артём, сжимая кулаки, которые злостно упирались в столешницу по две стороны от меня.?— Никакие,?— тихо признаюсь, съеживаясь под темнеющими глазами парня. Он смотрит напористо, наклоняясь ко мне всё ближе.?— Тогда где ты была, дорогая моя? —?приторно-сладко произносит, закусывая губы.Перед ответом я мысленно поражаюсь его смене настроя и думаю о том, как чертовски юрко он сумел переобуться и выставить меня виноватой. От таких мыслей я злюсь, выпрямляю спину и включаю своего внутреннего монстра.?— У Ефима. Узнавала блядскую информацию о тебе и твоих дружках. Честно говоря, до последнего не верила, какой ты гад и…- я осекаюсь после резкого шлепка, который заставляет меня онеметь и тихо пискнуть. Я вижу секундную растерянность в глазах напротив, осознание и сужение зрачков. Он смотрит на покрасневшую ладонь, а следом на меня. На кухне нависает томное молчание; Артём выглядит так, будто увидел приведение, а у меня в голове до сих пор отдаётся писклявый гул, исходящий от столешницы, которая перед этим безжалостно была искалечена мужской рукой. Я боюсь шелохнуться, дабы не спустить с короткого поводка внутреннего бультерьера парня. В ту очередь, Артём отмирает, переводит ошеломляющий взгляд на меня и выдаёт фразу, из-за которой сердце пропускает удар, а следом падает в бездну,?— собирайся и уёбывай отсюда.Он молча разворачивается, накидывает капюшон и растворяется сначала в темном коридоре, а потом уже в вонючем подъезде. Я слышу, как он безжалостно хлопает дверью, покидая квартиру. А следом, покидая и меня.