1 часть (1/1)

?Я помню как блестели слезы в твоих глазах, и мне тогда тоже захотелось плакать. Меньше всего я желал видеть как солёные капли оставляют после себя влажные дорожки на твоих щеках, размазывая по лицу черную тушь. Ты твёрдой и уверенной походкой шла по коридору и не обращала ни на кого внимания, глядя вперед затуманенным взглядом зениц. Да и на тебя не смотрели тоже, словно и вовсе пролетела над полом как приведение, оставляя за собой лишь цветочный шлейф духов. Только я провожал твой силуэт до двери гримерки, которые ты грубо захлопнула, даже не посмотрев назад, но ты чувствовала как я прожигаю в твоей идеальной спине дыру размером с бесконечность.Ты не сказала, но показала, что между нами огромная пропасть, которую не перепрыгнуть и не обойти, поэтому я не имел права пойти за тобой, как бы сильно мне не хотелось прижать твое хрупкое тело к себе, ограничить от возможных проблем вокруг, стать твоей стеной, какая ни под каким напором не распадется на мелкие обломки. Ты говорила, что я как разрушитель ломаю твои ограждения выстроенные на крови и слезах, но в итоге твоя ледяная душа уничтожила привычного всем Дана Балана и сделала из него влюбленного дурачка, готового на всё ради тебя. Да, именно так. Ведь сейчас я сижу на полу своей временной квартиры и гляжу на город?— раньше такой красивый, а теперь на обычный, ведь ты гораздо прекраснее и очаровательнее него?— через панорамные окна, которые обещал тебе показать; пью дорогой виски, который, увы, не в силах заглушить мою внутреннюю боль, заткнуть воющего от одиночества волка и скребущих на сердце одичалых кошек. Кажется, мы разъедаем друг друга похуже, чем химикаты, но чувствуешь ли ты тоже самое?ВедьЯЛюблюТебя.От твоего Дана?.Благоговейную тишину в комнате прерывал только дождь барабанящий по стеклам. Он будто плакал вместе со мной, разделял горечь жизни. И я, перечитав письмо, что смог написать с шестой попытки, скомкал его и откинул в дальний угол своей квартиры, в надежде, что он затеряется среди прочего барахла, потому что вряд ли вручу ей это признание. Наша ситуация диковата, если можно так сказать, и я не хочу усугублять наше с ней шаткое положение ещё больше. Мы ходим по тонкому лезвию, ежесекундно подвергаясь падению в эту самую бездну между нами. Мы не умеем летать, к сожалению, отсутствие крыльев приводит к постоянному битью о скалы реальности. Я влюбился в девушку, которой мои чувства, вероятно, просто не нужны; или какая эффектно играет в Ледяную Герду с холодным сердцем из-за боязнь подпустить кого-либо через чур близко к своей на самом деле ранимой душе.Я поднялся с нагретого мною пола и в мраке комнаты освещаемой лишь уличными фонарями, опираясь о диван, пошел за ещё одним стаканом алкоголя, хотя и прекрасно понимаю, что он не решит даже малую часть моих проблем.—?Блять,?— когда я открыл шкафчик и достал бутылку полюбившегося мне Ballantine's finest в дверь позвонили.От неожиданности я пролил янтарную жидкость на стол, что моментально маленькими ручьями стала стекать на пол. Бросил быстрый взгляд на часы: полтретьего ночи. Кого ко мне могло принести? Схватив тряпку, я попытался вытереть следы моего ночного пьянства и убрал стеклянную бутылку обратно.В дверь продолжали настойчиво звонить, и раздававшаяся трель звонка больно била по ушам. Наконец я распахнул тяжелые, сделанные из темного дерева двери настежь и попытался разглядеть нежданного гостя.—?Тина?.. —?пришлось жмуриться из-за тускло-желтого коридорного света, что больно резал по глазам.Мокрая от дождя одежда обтягивала подрагивающее тело. Она смотрела на меня покрасневшими глазами с некой немой мольбой, но в следующий миг голова была опущена вниз, а взор направлен на пол. Со стороны выглядело, будто нашкодивший ребёнок ожидает от меня монолог о неправильности сотворенных им поступков. Но я неоднократно читал ей морали?— Тина сказала, что я отличный ученик, а из Паши вышел бы прекрасный педагог, ведь именно от него я научился читать нотации?— поэтому на сей раз воздержался. Достаточно с нас ссор.—?Так дело не пойдёт,?— я отступил в бок, чтобы она могла зайти внутрь.Её походка была неуверенной и даже прихрамывающей, мне пришлось подхватить её подмышки, когда она чуть не свалилась из-за слишком высокого порога. Её тонкие пальцы впились в мои руки с неистовой силой, стараясь удержаться на слабых ногах; а лоб склонился в отвращении к себе. Она слишком не привыкла быть слабой.—?Тин…—?Я дура, Дан, такая дура,?— едва различимо проговорила она.Её голос подрагивал, словно вот-вот сорвётся в приступе рыданий; я чувствовал её всхлипы, но она умело подавляла в себе нарастающую истерику. Я отстранился от неё, за что словил удивленный взгляд больших глаз.—?Ты вся мокрая,?— я улыбнулся и вдохнул полной грудью, помогая ей снять пальто.Воздух вокруг словно переменился от её присутствия, и на секунду мне показалось, что Тина вспоминает былые времена, вновь ощутив на себе мою заботу.Я усадил её на мягкий диван в прихожей и снял с неё глупый, но любимый сапожек с кроликом?— которым она как-то била меня перед выступлением из-за того, что я назвал его дурацким?— Тина едва не рухнула на меня, в последнюю секунду выставляя руки, которыми упёрлась мне в плечи. Я укоризненно покачал головой и отставил грязную после улицы обувь в бок, поднимаясь на ноги.—?Что тебя привело в моё скромное жилище? —?я обвел свои апартаменты широким жестом.Тина неотрывно смотрела на меня, будто видела впервые, но не проронила ни слова. Не дождавшись ответа, я уверенными шагами подошёл к шкафу, чтобы сменить её мокрую одежду на сухую.—?Подожди,?— она рванула за мной, хватаясь за руку, будто я ухожу куда-то далеко без билета обратно.Её маленькие ладони остановили меня и повернули к себе, обняв меня словно в последний раз?— так сильно сжимает мой корпус в тисках. Казалось, что мы услышим хруст костей не выдержавших такой напор.—?Эй-эй, полегче! —?когда лёгкое удивление прошло, я засмеялся и обнял в ответ, вдыхая такой родной запах волос.Этот момент словно сказка, в которой после длительной разлуки встретились двое влюблённых друг в друга людей. И за этот период, когда мы не виделись, я безумно соскучился по её уверенным касаниям вечно холодных ладоней; по возможности зарыться лицом в пшеничные волосы, что при попадании на них любого источника света, отдают золотавым.Не разрывая крепких и таких желанных объятий, я повернулся в сторону ранее открытого шкафа и выудил оттуда чёрную футболку. Но за неимением штанов, какие бы держались на её тонкой талии, протянул, что есть.—?Держи,?— она вопросительно подняла бровь, как делает всегда, дабы поддразнить меня и мою излюбленную привычку. —?Вся твоя одежда влажная. Где душ знаешь, иди приведи себя в порядок, а я заварю чай.Она перевела взгляд с тенниски на меня и кивнула, двинувшись в сторону ванной.Я неспешно прошёл на кухню, щелкнул чайник и опёрся о столешницу. Из ванной комнаты послышался шум воды, и я расслабил до этого напряжённые плечи. Пока Тина нежилась под струями горячей воды и переодевалась, у меня было время обдумать всё случившиеся: ещё минут пятнадцать назад я вливал в себя виски как ненормальный, глотая тоску жизни вместе с ним; а после обнимался с любимой женщиной, из-за которой, собственно, и пьянствовал.Выдохнув, я устало потер пульсирующие виски. Складывалось впечатление, что сам Джон Бонэм отбивает ритм у меня в голове. Прекращать пить, что-ли? Впрочем, не это важно. С нашей ссоры прошло больше двух недель. Если вначале мы пытались поговорить и обсудить всё как взрослые люди, то потом гораздо легче оказалось игнорировать существование друг друга. Не появись она сейчас на пороге моей квартиры, решился бы я на первый шаг? Не знаю. Мы самые настоящие разрушители, решившие уничтожить всё самое прекрасное, что было между нами. Удастся ли нам сохранить прекрасные воспоминания и двинуться дальше ради новых не менее волшебных моментов?..Чайник издал противный звук, оповещая об окончании своей работы. Я вздохнул, но всё же засунул свои размышления куда подальше. Зачем думать о будущем, когда перед носом настоящее?—?Ай,?— пребывая мыслями всё ещё не здесь, я попал мимо кружки и кипяток брызнул прямо на руку. Сегодня, видимо, не мой день. —?Да еб твою.—?Что случилось? —?послышался тихий голос за спиной. И как она только успела подойти?Я обернулся и внимательно осмотрел её. Она неловко переминалась с ноги на ногу, придерживая подол слишком короткой футболки, что едва доходила до середины бедра.—?Возьми в углу тапочки,?— я кивнул на босые ступни и отвернулся к раковине, чтобы ополоснуть холодной водой пострадавшую от кипятка руку.Через пару секунд послышалось характерное шорканье.—?Спасибо,?— произнесла она, усаживаясь за стол. —?Так что произошло?—?Ничего серьезного,?— я качнул головой, поднял взгляд на неё и улыбнулся краешком губ.Сейчас она кажется такой домашней с растрепанными волосами, что лежали на плечах, но не закрывали шею; и растянутым воротником, который приоткрывал вид на острые ключицы. Такой она никогда не представала на сцене или на камерах: там Тина Кароль строгая и серьёзная девушка, иными словами босс, лишь изредка она радостно хохочет или показывает внутреннего ребёнка. А в жизни всё с точностью наоборот.—?Рассказывай,?— я присел напротив.Тина моментально затихла и умело стала уводить от меня свои глаза, смотря в потолок, на пол, на чашку?— куда угодно, но не на меня. Потому что стоит им попасться мне, как я сразу прочту всё в их голубизне. Набравшись опыта, мне не составит труда определить её чувства по одному лишь взгляду. Неприступная Белая королева в какой-то момент стала для меня открытой книгой.—?Ты ведь пришла ко мне не молчать, Тань… —?прошептал я и отхлебнул немного чая.Она подняла свои глаза на меня и искренне улыбнулась, хоть и вышло достаточно измучено. Выходит, мы оба из-за себя же оказались в пропасти… Иронично. Но не смотря на всё, чтобы было, ей нравится, когда я называю её настоящим именем.Тина склоняет голову набок и скользит по мне изучающим взглядом.—?Я просто захотела тебя увидеть,?— едва различимый шёпот, как будто кто-то, кроме меня, может услышать такие тяжелые для неё слова. —?Ну, а ещё посмотреть на твои панорамные окна, ты обещал мне показать, ведь так хвалился видом из них,?— ловко соскочила с темы на тему, смеясь, на что я лишь хмыкнул.Поговорили, называется.—?Пойдем,?— я вздохнул и протянул ей ладонь, ведь устоять перед сияющими неподдельным счастьем глазами?— невозможно.Оно плескалось в них как морские волны отражающие солнечный свет, и это превосходное зрелище.Мы оставили чай, про который непременно забудем, и медленно направились к окну. Прихватив с дивана теплый плед, набросил его на женские плечи, а мои руки опустились следом за ним и невесомо сжали их (плечи).Ночь тихая, город окутанный тьмой, лишь где-то освещающийся фарами спешащих домой машин и ещё не погашенными лампами в окнах. Каждую малейшую деталь я наблюдаю в её зрачках, ведь мне вовсе не обязательно смотреть в стекло, за которым реальный мир: он весь отображается в ней. Мне не интересно смотреть на многоэтажки, что и так уже плотно отложились на задворках разума: я желаю забыть её образ, чтобы по новой узнать все её частички.—?Очень красиво,?— она посмотрела на меня. —?Прекрати, Дан, хватит,?— Тина сжала руки в кулаки и начала бить меня по груди, якобы стараясь привести в чувства. —?Посмотри же на эти огни! —?она перевела взгляд на окно, оставив свои кулачки покоиться на моей груди. —?Ради меня, Дан…Я вздохнул, но посмотрел на громадную столицу за окнами. Когда-то я представлял себе это: её сияющие глаза при виде ночного Киева, который как на ладони виден из моих окон. В реальности всё оказалось даже ярче, нежели в мыслях.—?Возможно, в том маленьком окошке спит маленькая девочка,?— Тина указала пальцем на одно из зданий, стоящих неподалёку. —?А в том, где горит свет, вероятно, сидит какая-то пара. Уставшие после рабочего дня, но рады провести время в компании друг друга.Шепот. Легкий, успокаивающий… отдается эхом в ушах. Ей важно не самой насладиться красотой мира, а показать этот мир и мне. В ответ я любуюсь её сверкающим лицом и ласковым голосом, который делится со мной, казалось, мелочами, но такими важным для неё; и первенствующими, чтобы быть счастливым в этой Вселенной.Я отвлёкся, когда она замолчала. Тина вынырнула из моих объятий, осела на пол и похлопала ладошкой рядом с собой, тем самым призывая меня повторить её действия. Мы часто так делали у неё возле кровати, рядом с окном, откуда выглядывали восход солнца. Я сел рядом и принялся осматривать наше любимое ночное небо, за которым чаще всего наблюдали лежа на покрывале в сосновом лесу. Чёрт, куда не посмотри?— всё напоминает о ней, о нас. Буквально.Тишина окутала нас и заполонила каждый сантиметр помещения.—?Дан…—?Мм,?— я медленно перевел взгляд на нее и посмотрел как она разжала кулак, на котором лежала маленькая скомканная бумажка.Нахмурившись, я было хотел спросить, что это, но она опередила меня:—?Я нашла у тебя на полу,?— тонким пальчиком она указала на стену возле ванной,?— вон там, где стояли тапочки.Всего несколько мгновений размышления и я понял, что это именно тот лист бумаги, что не должен был попасть к ней в руки. Как иронично.—?Ты прочла? —?я взъерошил волосы в попытке упорядочить мысли, которые одна за другой всплывали в голове, но зацепиться хоть за какую-то из них не смог.Тина всё так же молча опустила голову на моё плечо и расслабленно выдохнула. Её волосы приятно щекотали шею, а дыхание в области груди заставило сердце биться учащенно.—?Какие красивые звезды… —?сказала Тина, внимательно вглядываясь в ночную мглу неба и яркие точки на нем.Ничего не оставалось, и мой взгляд вторил её?— перемещался от одной мерцающей зори к другой. Если долго смотреть на ясное звездное небо, то можно влюбиться в эти волшебные небесные алмазы. Их так много, но несмотря на это они являются одним целым, дополняют друг друга. Если даже небольшая часть из них пропадет, разрушится весь привычный алгоритм?— это точка невозврата. Если вдруг её ответ окажется вовсе не таким, как мне хочется, я потеряю стержень и распадусь на мелкие атомы, потеряю важную часть себя, словно сам как звезда. Но проблема заключается в том, что мы уже давно дошли к своей точке невозврата. Столько времени потеряно зря, столько ссор и ненужных обид, что с каждым разом мы всё дальше и дальше отдаляемся друг от друга. И я невероятно глуп, ведь только что впервые ко мне пришло осознание того, что она?— космос!Но дальше не последовало слов, и мой вопрос остался без ответа. Это словно скальпель оставило за собой надрезы не подлежащие заживлению, мне поставят диагноз?— внутреннее кровотечение. И всё-таки как иронично.Мы гуляли в парках и делили один рожок мороженного на двоих, но никто из нас не решился на большее. Она приходила ко мне, обнимала и целовала в висок, но не могла сказать, что чувствует ко мне. Я спрашивал надела ли она шапку и завязывал свой шарф у неё на шее, если вдруг Тина забывала свой, но никак не мог сказать заветные три слова. А сейчас, будучи разбитыми, сидим у окна, словно оно сможет исправить наши ошибки, сделанные по глупости. Есть ли ещё шанс всё исправить?—?Ты видишь вот ту звезду? —?я ткнул пальцем в стекло, оставляя на нем грязный след, но это последнее, что беспокоило меня сейчас. —?Мы с тобою, как известные люди, постоянно в разъездах, но даже если мы будем на огромном расстоянии, в разных городах или странах выступать на своих сольных концертах, знай, ты всегда сможешь вспомнить меня, посмотрев на ночное небо. Тебе потребуется лишь найти самую яркую звезду, которая отныне светится для тебя; она будет сиять и показывать мою бесконечную, выношенную временем любовь к тебе, и она, как и я, будет ждать, когда в твоем окне появится кохання.Я затуманенным взором смотрел куда-то мимо неё, но чётко уловил момент, когда соленая слеза стекла по её щёке вниз и впиталась в тёмную ткань футболки.—?Каждый из нас испытывал на себе невзгоды жизни, терял надежду и кричал от безысходности в пустой комнате огромного, но пустого дома. Сжимал руки в кулаки, до боли врезаясь ногтями в кожу,?— она зажмурилась, наверное, борясь с желанием ударить меня за очередную лекцию. —?Мы падали, но затем всегда поднимались с колен. Плакали, а за тем улыбались шире других. Ведь всегда после самой ужасной бури выходит солнце и мерцает радуга. И грусть в глазах сменяется искрящимся счастьем, обязательно, слышишь? Нужно лишь самому захотеть…Мои ладони обхватили влажное от слез лицо и повернули к себе, подушечками больших пальцев стирая влажные дорожки. Я приблизился к ней и кратко поцеловал в уголок губ, ожидая реакцию на столь резкий жест с моей стороны, а потом продолжил говорить шепотом прямо в губы:—?Ты такая невыносимая,?— я потерся своим носом о её, не отрывая внимательного взгляда от её полуприкрытых век. —?И я тоже, знаю, малыш. Почему же у нас всё всегда настолько странно? Резко, непонятно, больно…Подрагивающие ресницы опустились, а её искусанные уста коснулись моих, будто они были спасательным кругом среди неизмеримого океана?— последний шанс на спасение.Я не ответил сразу, опешив от таких действий, но как только она укусила меня, сразу же зализывая место преступления, мои шершавые ладони легли на талию и притянули ближе, что дало возможность углубить поцелуй, исследуя языком самые укромные места. Я сжал её маленькое тело в своих руках, будто владею ею. Но мне в самом то деле хочется, чтобы она была моей полностью и без остатка, каждой частью тела и своей души принадлежала мне. Эгоистично? Ну и пусть.Её руки обвили мою шею, зарываясь пальцами в и без того запутанные кудри. Мы слились вместе как пазл?— идеально подходящие друг к другу кусочки.—?Ещё не поздно остановиться,?— я оторвался от нее, вглядываясь в её потемневшие от вожделения глаза. Я уже утонул в ней.Hold On Love.Тина не ответила, а лишь сильнее сжала волосы на моем затылке, вызывая волну лёгкой боли. Её губы опустились на поросшую щетиной щеку и оставили влажный след, медленно переходя на шею.Она касалась нежно, боясь навредить, но это отдавало безумный разряд тока по всему телу и разносило волнующий трепет внутри груди. Её язык вырисовывал узоры на шее, обводя им вокруг кадыка?— слабое место. Испустив стон, я перенял ведущую роль в нашей игре на себя, сбрасывая с неё плед и опрокидывая Тину на спину, тем самым прижимая её к холодному полу. Хрупкое тело извивалось подо мной, выгибалось дугой под моими прикосновениями. Её тело пылало и я ощущал его жар, покрывая поцелуями каждый дюйм.All the love is there.Мои пальцы под футболкой касаются её плоского живота?— вызывая табун мурашек по нежной коже?— задирая ткань до самой груди. Под своей ладонью ощущаю легкую дрожь.—?Мм,?— она схватила мое лицо и резко притянула к себе, оставляя отпечаток своих губ на лбу, точно так как это обычно делаю я.И я ответил на её немую просьбу, которая читалась в каждом полувздохе. Мои губы совсем нежно обхватили нижнюю губу, чуть оттягивая её, заставляя трепетать женское тело в моих руках.Love is there.Я ловлю каждый её стон своим ртом, снимая с хрупкого тела ненужную материю и отбрасывая подальше от нас. От одного взгляда на её обнаженное тело перехватывает дыхание; уличные блики, заглядывающие в комнату через огромные окна, аккуратно ложатся на её нежную кожу. Я сглатываю ком, что образовался в горле, замираю от нахлынувшего желания, которое мягкой, но настойчивой волной разливалось по телу, острое, как лезвие. Мои ладони скользят по разгоряченному телу, плавно следуя изгибам, а губы повторяют пройденный путь, пересчитывая каждое ребро. Щетина царапает чувствительную кожу, отчего её маленькие пальчики касаются плеч, впиваясь ногтями под кожу. Кончик носа коснулся ложбинки между ключицами, и я вдохнул приятный аромат её тела. Отсранившись, взглянул в тёмные от вожделения глаза, которые сейчас сияли ярче звезд, освещая мне путь.Бисерины пота растекаются по телу, но мы не отрываемся друг от друга, желая ощутить как можно больший спектр эмоций. Крышу срывает окончательно: она словно эндорфин формирует во мне чувство лёгкости и забвения, отодвигая все проблемы на задний план. И я хочу сохранить все наши моменты в памяти, чтобы никогда не забыть их. Но ещё больше мечтаю сохранить нас.All the love is there.Hold… All the love.