То, что мертво, умереть не может (1/1)

Все сидели тихо, вслушиваясь в каждый звук, что приходил к ним. Они слышали, как хрустят ветки, чувствовали запах сгоревшего дерева. Бран любил этот запах. Они слышали, как скрипит снег. Жойену казалось, что она не сможет так просто сбежать от одичалых и вернуться к друзьям. Мира же раздумывала, что Суета хоть и сказала больные для неё слова, но истинные. Их целью было сохранить Брана, а потому даже ради друг друга они не могут им жертвовать. А ради Брана можно умереть и всем.Затем им послышалось, как кто-то убежал, потом снова пробежал поблизости. Наступила лёгкая тишина, но Бран не был уверен, что Суета ушла. Но вдруг раздался её крик, и когда Мира аккуратно выглянула наружу, то увидела, что они уже бежали по тому берегу. Теперь им осталось лишь немного выждать и уходить самим, ведь нет гарантий, что это место не обыщут. Поэтому они ждали ещё полчаса.Затем Мира поднялась наверх. Она осмелилась и встала в полный рост: вокруг ничего не было, почти перед собой она увидела остатки костра, а от трупа почти ничего не осталось. Она оглядела всё: каждое дерево и куст, камень и холм, но всё было пусто. Поднявшийся ветер почти замёл следы Суеты и людей, преследовавших её. Мира хотела идти сразу, но всё же решила обойти близлежащие места, где могут быть враги. Но она так никого и не встретила. Мира подумала, что если слишком долго тянуть, то они точно попадут в неприятности, а потому лучше уехать отсюда как можно скорее. Она вернулась к их укрытию. Ходор сидел рядом с Браном, Лето как всегда спал на его ногах. Только Жойену нездоровилось. Миру это очень беспокоило, ведь он?— её единственный брат и единственная настоящая родная душа. Она уже и не могла представить себя без него. Мира попросту не помнила тех дней, когда Жойена ещё на свете не было. Но Миру всегда душило чувство стыда, что она верит в Брана Старка, а не в своего родного брата с подобными способностями. И она не знала, по каким причинам.Мира подозвала Жойена и помогла ему подняться. Она обняла его и почувствовала истинное тепло, единственное, что может согреть за Стеной помимо огня. Тогда Ходор поднял Брана им, затем помог Лето и поднялся сам. Бран был задумчив, но Мира не заметила в нём особенной печали. Он навсегда останется для неё самой странной личностью, самой непредсказуемой и таинственной.Но вот они были готовы начать путь, уже без Суеты и снова в полном молчании. Мира шла позади всех, а Жойен спереди. Брана вёз Ходор. Мальчик полулёжа смотрел на небеса, не отрывая взгляда. Лето плёлся рядом, изредка останавливаясь на мгновение, что-то копая носом в снегу.Брану было сложно понять, что за чувство такое, когда что-то так и тянет сердце вниз, словно камень. Было больно и иногда было даже трудно вздохнуть, но Бран умел держать свои эмоции в себе с самого детства. Он достал из кармана небольшой камешек: он был всё тот же, тёмный и твёрдый, но Брану казалось, словно он стал чуть больше. ?Однако, это невозможно?,?— подумал он и снова его спрятал.Ехали они долго, никого не встречая на своём пути. Ходора тяготило всеобщее молчание: он привык, когда все вокруг говорят, а он слушает. Ему это даже нравилось, ведь он не любил тишину.В какой-то момент Ходор остановился у одного из деревьев и присел. Никто даже не заговорил, все просто сели рядом и начали думать о своём. Мире казалась странной эта обстановка, ведь она совсем недавно была иной. Но она вспомнила, что всё было точно так же до появления Суеты. Раньше это их никак не беспокоило, а сейчас они буквально мучились от этого чувства. Но никто так и не заговорил. И это было ещё тяжелее.Мира ощущала, что Суета?— непростая личность. Ей казалось, будто не всё так поверхностно и просто. Она уже думала об этом раньше и хотела поговорить с Браном, но не решалась. А теперь и тем более не решится.Уже после полудня, когда они продолжили дорогу, Мира заметила, что небо заливается багровым цветом и светится так ярко, словно на весь простор за Стеной. Даже снег блестел розоватым оттенком, а у горизонта небо было вовсе красным, как вино. Но Мира слышала, что здесь, на самом Севере, небо может испускать разноцветные языки пламени: сиреневые, зелёные и другие. Они танцуют на недвижимом небе, словно южные молодые танцовщицы, и извиваются, как языки пламени. И они настолько огромны, что таких потоков пламени не извергает даже самый большой дракон. Но во все эти сказки она верила плохо, и ей объясняли, что это такое же явление, как деревья и трава на земле, как вода и солнце. И они существуют, но не более. Никаких сказок для Миры.Они с братом никогда не верили в эти истории о драконах и прочих монстрах с Эссоса, о людях неопалимых и бессмертных, о людях с крыльями и кентаврах. Всё это слишком далеко от них, всё это приходило к ним, как сказки из далёкой древности. Если бы это всё существовало в самом деле, то оно бы уже давно дало о себе знать. Так считала Мира и до сих пор, а единственная сказка, в которую она верила,?— это сказка о ходоках и мертвецах. Только это уже не сказка, а реальность.Но Мира совсем не знала, что с тех времён её родной брат уже изменил своё мнение о восточных сказках. Жойен не стал говорить ей, чтобы избежать споров и ссор, потому что ждать недолго и Мире просто придётся в это поверить.Когда Жойен увидел красные небеса, то он тут же оживился. Он взглянул на Брана, который тоже был весьма удивлён, но они оба были более живыми сейчас и с какой-то долей надежды смотрели на самое красное пятно на небесах.Они не знают, но небо покраснело надо всей планетой, и каждый пророчит своё этому явлению. Каждый человек на земле думал, что же это такое и что значит. Дейнерис думает, что это небесное пламя изливается в честь неё?— матери драконов. Матери умерших детей считают, что это кровь их льётся с небес. Для каждого своя причина, но никто не оказался прав. Оно идёт ко всем из-за Стены, и эта жалкая группа из двух Ридов, Брана Старка, его лютоволка и слуги Ходора?— единственные, кто застанут саму причину крови на небесах. Однажды будет понятно, что этот день стал началом, а Суета будет благодарна Владыке Света за отнятые на долгое время жизни её и её поданных. После этого Мира заметила, что все как-то оживились и пошли быстрее. Она, впрочем, предполагала, что они будут в восторге от такого зрелища, но не настолько. Однако она ничего не может знать точно, особенно реакций других людей.Но время шло, и уже давно стемнело, а небо горела так ярко, что даже солнце ещё никогда так ярко не светило. Тогда Мира была удивлена более, но всё ещё была непреклонна подумать о чём-нибудь необычном.Вскоре они увидели огонь между деревьев, где-то вдалеке, и при этом на их стороне реки. Это были маленькие языки, и вскоре получилось понять, что это факелы. Среди густых деревьев ребят нельзя было увидеть, а вот они уже замечательно видели группу людей у столба, к которому был привязан человек. Рядом стояла стройная фигура, по-видимому, женщины. Она держала самый яркий и пышный факел и что-то вдохновлённо говорила собравшимся людям. Но здесь всё плохо слышалось. Причём именно над ними небо светило ярче всего. Бран ничего не говорил, но он понимал, что тут происходит жертвоприношение. И скорее всего именно Красному Богу, о котором мало известно, ведь он слышал, что к Стене прибыла одна такая жрица. Больше это ни на что не было похоже: одичалые таких обрядов не проводят.Ребята подошли к самому краю леса, откуда можно было наблюдать всю интересную сцену. При этом их навряд ли заметят, а даже если заметят, то они скроются, ведь они достаточно далеко. Никто из ребят даже не предполагал пока, что именно тут скоро предадут огню их подругу. Но поймут они скоро.Перед этим днём Бран и Жойен мельком видели вместе один сон, где Суета держала бокал вина. Жидкость в стакане горела. Перед ней на столе лежала карта всего известного мира. Вдруг Суета вскинула руку над картой и вылила всё горящее вино на неё. Карта покраснела и покрылась лёгким пламенем…Ребята пытались вслушиваться в слова, но понять ничего не получалось. Однако Мира первая стала подозревать, в чём тут дело, но решила молчать. Быть может, никто ничего и не поймёт и лишних трудностей не будет. Хотя, будь здесь меньше людей, то Мира нарушила бы обещание и поборолась бы за жизнь подруги. Но людей слишком много, они просто ничего не смогут сделать.И вдруг человек на столбе что-то тихо залепетал. Тут было лишь слышно, как молчат остальные, а мутные звуки речи доносятся от готового костра. Когда человек замолчал, к Брану и Жойену словно разом пришло прозрение, и они хотели было сказать об этом Мире, у которой из глаз текли слёзы. Но тут же они увидели, как огромное пламя вспыхнуло перед ними. Всё стало в эту ночь ещё ярче, а люди стояли и смотрели на горящую жертву. Затем послышался ужасный крик, и в этот момент Жойен хотел кинуться туда, но Мира повалила его на землю и старалась держать. Они плакали, а Мира звала Ходора, который от страха и паники закрыл лицо руками и выл. Но Мира до него докричалась, и он пришёл к ней на помощь. Ходор подхватил Жойена и прижал к себе. Мальчик был достаточно бессилен и почти не мог сопротивляться. Это было до ужаса страшно и быстро, шумно и ярко. Мира посмотрела на Брана, а он плакал с самым грустным видом, в каком она когда-либо его видела, и она практически уверена, что он ещё никогда не был столь грустным, обеспокоенным и напуганным.—?Пожалуйста, прошу тебя, Мира, сделай что-нибудь, —?Бран просил и плакал, смотрел на Миру самым добрым взглядом. Он словно молил её. Но Мира просто не могла этого сделать, не могла их оставить и предать Суету. Шансов против тридцати натренированных взрослых мужчин просто не было, даже если в бой пойдут все, кроме Брана.—?Я не могу, Бран, это невозможно. Прости меня, —?Мира опустилась к нему и обняла. Они плакали вместе, а Лето скулил и метался из стороны в сторону. Затем к ним сел Ходор с Жойеном. И вот они, такие несчастные и одинокие, прижались друг к другу. Им никогда ещё не было так тепло за Стеной. Этот крик раздирал их сердца, а они навсегда его запомнят. Такой громкий, срывающийся. Время шло, и вскоре Суета перестала кричать. Люди ещё долго стояли у костра, но когда им уже наскучила эта церемония, они сели на лошадей и поехали в сторону Стены. Огонь всё ещё оставался очень ярким, а от него к небу поднимался густой столб дыма. Непонятно было, почему он так долго и пышно горит?Тогда ребята вышли из леса на эту большую пустошь, где и устроили всё жертвоприношение. Мира отказалась идти далеко, пока не пройдёт хоть немного времени после того, как огонь потухнет, ведь это светило может привлечь кого угодно. Они сидели и смотрели на огонь. Клонило в сон от головной боли. Но вдруг небо начало мерцать, словно их слёзы падали, разбавляли и качали красную воду. Это тут же привело ребят в сознание, и они начали внимательно наблюдать.Огонь порыжел и стал более густым. Мира вгляделась в пламя и увидела в нём что-то. Они прошли чуть вперёд вместе, но вскоре Мира осознала, что это лишь выдержавший этот пожар столб. Они остановились, находясь примерно в тридцати метрах от самого костра.Жойен отвернулся от огня и смотрел обратно в лес. Он хотел скорее уйти, но знал, что Брана будет сложно увести отсюда так быстро. Бран же уткнулся лицом в плечо Ходора, скрываясь от едкого света пламени. Мира знала, что уже довольно и им стоит уходить. Она планировала найти на этот раз хорошее убежище и пробыть там где-то день или более, чтобы хоть как-то оправиться. Она посмотрела на огонь в последний раз и начала идти обратно, откуда они пришли.—?Идём, —?сказала сухо она, и Жойен сразу пошёл за ней. Пошёл обратно и Ходор, таща за собой Брана. Мальчик глядел, как они медленно удаляются от огня.Но не успели они пройти и десяти метров, как Бран закричал:—?Стойте! —?все тут же замерли и обернулись.В огне что-то темнело и слегка двигалось. Они внимательнее пригляделись, и вскоре пятно стало более чётким и тёмным. Показались очертания тонкой скрюченной фигуры. Она была согнутая, обхватившая своё тело руками, сгорбившаяся и маленькая. Она тихонько выступила из огня. Когда ноги её коснулись льда, то он слегка подтаял под её ногами, как под раскалённым металлом. Она полностью вышла из огня и наконец смогла выпрямиться. Тело её было молодо и тонко, красиво и изящно. И небо снова вспыхнуло. Дейнерис Таргариен не последнее чудо, если теперь явление Неопалимых можно называть чудом, а не свойством или особенностью при рождении.Суета давно мертва, но то, что мертво, умереть больше не может. Она была рождена с драконами и прочими тварями, и огонь на земле ей не страшен. Ей страшно лишь пламя солнца. Её волосы по лопатки почернели, как уголь, хотя до этого были светло-русыми, с встречающимися вразнобой молочными волосами. Но зато есть Суета, и появилась новая история. И никто из них никогда не забудет этой ночи, знаменующей пробуждение Востока. Не Владыка Света забирает жизни или принимает в дар жертвы, это делает огонь.