III (1/1)

Любой, хоть раз в жизни своей бывавший на Драконьем Камне, знает, сколь яростны и непримиримы тамошние ветра, налетающие с моря с воем, пронизывающим камень твердыни жалобными мольбами и стонами, сколь беспристрастно бушующее, ревущее у стен море, сколь ослепительны вспышки молний средь тяжелых грозовых туч. Полыхали кусты диких роз, взметая ввысь кровавые лепестки и столбы удушающей пыли. Гнулись к земле черные исполины, будто покоренные вассалы кланялись пред самодуром-ветром, что, смеясь в той степени радости, которая тоньше всех граничит с безумием, плясал над ними, подбадриваемый боем грома. Небо плакало навзрыд крупными холодными слезами, бьющими по лицам пощечинами обиженного друга, превращая струящееся серебро волос в тусклые мокрые пряди, липнущие к щекам.Отмахнулась от них Висенья, раздраженная и пылающая жаждой победы. Что ей какой-то дождь, если даже воды всех морей мира не способны остудить драконьего пламени? Сжимая клинок в ловких пальцах, наступала она на брата в холодном сосредоточенном спокойствии, следя за каждым его шагом внимательными пурпурными глазами. Эйгон в ту пору еще не перерос старшую сестру и был на пол головы ниже, но рост в бою он компенсировал превосходящей силой, хоть и уступал в проворстве. Будто змея нырнула ловкая Висенья под его внезапный выпад, и сталь блеснула в гаснущем пожаре молний. Удар, и нож ее просвистел в паре дюймов от уха мальчика, но был вовремя парирован грубой встречной атакой.—?Не смей поддаваться,?— шипела девочка, танцуя вокруг золотоволосого брата, и грации ее позавидовала бы любая из придворных танцовщиц, услаждавших взоры за ужинами. —?Враги не будут к нам благосклонны!На это Эйгон улыбался так, как только может улыбаться ребенок, уже осознавший силу собственного влияния, чье великое будущее давно предначертано.—?Не тебе учить меня, сестра.Гнев таился за тем показным добродушием, обрушившись на девочку в яростном ударе, который она еле сумела отразить. Висенья отскочила в сторону, тяжело дыша, но глядя на брата едва ли не с восхищением. Мало кто еще мог бы заслужить ее милость, даже очаровательная малышка Рейнис?— любимица двора и родительская отрада?— не вызывала в душе Висеньи трепетания нежности. Старшая дочь Эйриона Таргариена уважала лишь силу, а брат ее был силен, несмотря на еще не окрепшие мускулы, да детскую припухлость щек с едва заметными ямочками, какова виднелась и на подбородке. Эйгон не уступал сестре в суровости и храбрости, он даже не боялся приближать к грозному Балериону, при виде которого крошка Рейнис, дрожа, бросалась наутек.—?Ты не нанес ни единого удара! —?ехидный смех девочки заглушил новый небесный раскат, и протяжная драконья песнь вторила ему, колыбельной разносясь над островом и замком. Чудилось, будто вот-вот треснут древние камни стен, освобождая из заточения тысячи драконов, что воспорят в небесах наравне с живыми. Висенья метнулась вперед, и нож в руке ее заплясал, жаля осой, пока пляска не окончилась стремительным отступлением. Алая струйка крови брызнула на льняную вымокшую насквозь сорочку Эйгона у самого сердца, и мальчик стиснул зубы. Будь здесь отец или лорд Велларион, то немедленно остановили бы бой, но схватка лишь набирала силу, идя об руку с ужасной грозой.—?Носи этот шрам как награду, брат!Смех звенел переливами хрустальных колокольчиков, и тотчас же оборвала его сокрушительная атака, в ходе которой уже не оставалось сил на болтовню. Клинки сияли в частых вспышках молний, свистя в воздухе, кружась и вздыхая, словно осенние сухие листья, подхваченные налетевшим штормом. Молнии сверкали в глазах цвета пурпура, разгоняя в венах кровь, обращая малых детей в настоящих воинов. Никто не собирался уступить. Порезы и ссадины кусали нежную кожу, украшая одеяния красными тонкими нитями, но они не обращали внимания на ничтожную боль, так робко вставшую на пути к победе в этом танце неосязаемой страсти двух свободолюбивых душ.—?Прекратите, прекратите! —?чей-то надрывный крик раскаленной иглой вонзился в уши.—?Иначе я позову отца! —?Рейнис плакала, слезы градом текли по бледным щекам, и нянька ее выбежала следом за маленькой госпожой, пытаясь уволочь ту подальше от проливного дождя. Белоснежное платье Рейнис, расшитое тонкими золотыми нитями, намокло, прилипнув к маленькому телу, растрепал ветер жидкое серебро волос.—?Не бойся, Рейниc,?— озорно вскричал Эйгон,?— Победа будет за мной!Болючий укол почувствовала Висенья от голоса его прежде, чем от стремительного лезвия меча. Зубы сжала, стараясь не обращать внимания на ничтожный порез, но в груди клокотало сильнее. Лорд Велларион, подоспевший на крики няньки с домашней стражей, растащил детей, а после отец строго отсчитал каждого, принудив тех помириться.—?Ты достойный воин,?— с прохладной улыбкой начала старшая из Таргариенов, хоть и в больших и выразительных глазах ее полыхала нестерпимая нежность, упрятанная под покрывало учтивости. Как бы ни любила она брата своего, уступить ему в бою мешала гордость.—?Как и ты,?— ответный бросок Эйгона наотмашь ударил ее по лицу скользкой обидой. Сказав это дежурно, мальчик вновь повернулся к Рейнис, улыбаясь ей по-детски чисто, как могут лишь влюбленные.