Глава 3 - Ходор? (1/1)
Вот уже третий день он был заточен в этой камере под башней гвардейцев Винтерфелла. Мало того что заточен но его ещё сковали колодками, будто одной камеры было мало. Он стоял у стены пока его шея и руки были в отверстиях крепкой колодки обитых железом. Присесть или прилечь не давали цепи шедшие от колодки к потолку. Перенести часть веса на цепи не позволяла неудобная поза в которой оказывалось тело, будто в ситуаций когда наклоняешся над столом чтобы рассмотреть что-то. Поясница быстро начинала ныть и легче было стоять прямо время от времени разминая по очереди каждую ногу.Про Винтерфелл, так назывался замок или крепость в которой он оказался. Не Вальхалла - чертоги асов, не чертоги ванов (как бы они не назывались), именно что Винтерфелл. По всему выходило что какая-то крепость англичан, о которой ему слышать не приходилось. Осмотрев себя после того как его все же смогли скрутить, он понял что не все вокруг как бы уменьшились, а он сам стал больше. Ростом более двух метров, шириной плеч он теперь превосходил самого Зигфрида и Бьёрна. Огромные ручища с мозолями от каждодневного труда, не руки воина. Похоже боги решили поиздеваться над ним и закинули его сущность в этого здорового увальня. Он подумал что возможно не стоило произносить те последние слова адресованные богу обмана и озорства. Может это его изощрённая шутка. И это была его очередная изощрённая шутка. Или это испытание его веры и воли? Он не до конца понимал. Но первый день прошел, вместе с ним ушел и посетивший его местный лекарь. Того звали то ли Мейстером, то ли Лювином. Он осмотрел его голову, нанес какую-то дурно пахнущую мазь на его шишку и сказав что он будет в порядке, покинул его. Голова все ещё раскалывалась и думать было затруднительно. Его мысли вяло перетекали, он привык думать быстро и подмечать все вокруг, но голова в которую его занесло будто не привыкла много размышлять и вообще сильно напрягаться. Ощущение было словно он после хорошей попойки и крепкой драки пытался разработать продуманный план на неделю вперед. Весьма непростая задача. Но мало-по-малу движение его извилин ускорялось. Забавное воспоминание. Раньше по молодости он не понимал почему народ так говорит - "Шевели мол Извилинами", пока однажды не раскроил череп одному славяну на чьи земли они совершали набеги до Англии. И рассмотрев содержимое черепа того мертвеца он и понял смысл этого высказывания. Видимо этими самыми извивающимися бороздами в мозгу люди и шевелят чтобы мысли в голове двигались и выстраивались в идеи. Так вот, похоже на то что эти самые извилины в башке что ему досталась, были прямыми словно палка и не могли толком шевелить мыслями. Но как младенец учится ходить, а затем и сражаться, так и он изогнёт эти извилины как изгибается мировой змей - Йормунганд вокруг Мидгарда.Ещё там под сводами чертога когда он разбросал следующую дюжину стражников что пытались его уволочь из трапезной, он старался все подмечать. Будь ты в чертогах богов или на пиру у лорда, стоит всегда наблюдать и стараться делать правильные выводы. Пока он никого сильно не покалечил, и лишь добавлял веселья окружающим этой забавной на их взгляд потасовкой, он не особо опасался что дело дойдет до кровопролития. Хотя он мог в любой момент обезоружить пытавшихся скрутить его стражников, и закружить в кровавой резне. Особого смысла и толка от этого не было.Лишь когда со своих мест поднялись два рослых воина и двинулись в его сторону, по видимому чтобы принять участие в потехе "Скрути буяна", он решил что можно уже и не так стараться. Эти двое похожие друг на друга как отец и сын, сноровисто обступили его с двух сторон и кинулись в кучу малу. Важно поднявшийся со своего места за верховным столом воин в богатых одеяниях и с вышитым волком на груди, наверное был здесь главным. На Одина он не походил. Оба глаза целы и ворона нет на плече. Да и возрастом он был слишком молод для Всеотца. Он властно махнул рукой и приказал:- Не убивать! - громко сказал он - скрутить его.Когда его подозрения о том что он вовсе не в Вальхалле стали усиливаться, он позволил двоим здоровяка с некоторым усилием заламить его руки за спину и поставить его на колени. Стоило этому лорду с волком на груди подойти все расступились и замолкли. Он поблагодарил "Большого и Малого Джона" за их помощь и велел одному из стражников поднять голову викинга чтобы смотреть тому в глаза. Голову подняли как можно догадаться не за подбородок а за волосы. Волчий лорд потребовал ответов о том что нашло на великана перед ним, а тот лишь скалясь мог выговорить "Ходор". Но ситуацию немного прояснил первый стражник которого викинг отправил в полет во дворе у коновязи. Он рассказал волчьему лорду что лошадь лорда Амбера крепко лягнула конюха по голове и тот свалился наземь на некоторое время, а поднявшись, шатаясь устремился в сторону пира. О том что он первым пострадал от могучих рук конюха, стражник предпочел умолчать, хотя народ косился на него и его заляпаную грязью форму.Лорд волк немного смягчился заметив огромную шишку на виске у великана, но просто так спустить поведение своего слуги (хоть и слабоумного), он не мог. Благо Лорды Амбер лишь посмеялись над ситуацией и высказали одобрение тому что на пиру удалось немного размяться. Таким образом волчий лорд которого Амберы назвали лорд Старк, сохраняя на лице немного недовольное выражение велел отвести Ходора в камеру и заковать в колодки чтобы тот не буянил и не мешал его гостям.Викинг благоразумно не сопротивлялся и дал сперва себя увести, а затем и заковать. Не велика беда, да и стоит подождать и собрать побольше сведений, ведь явно это заточение временное.И вот после того как ушел врачеватель и его немного погодя покормили густой кашей и дали ее запить большой кружкой колодезной воды, его камеру снова открыли. Сперва показалось правое плечо стражника. По его движению викинг предположил что тот ведёт кого-то под руку, и главное делает это с немалой осторожностью и заботой. - " Видимо это кто-то старый и очень уважаемый" - подумал прикованный. В камеру, поддерживаемая стражником вошла старушка. Она казалось стара как сам мир. Он бы с лёгкостью поверил что она прабабушка самого Одина. Она была слепа и очень хрупкая на вид. Не понимая причины, викинг ощутил такую любовь, привязанность и заботу к этой сморщенной старушке. Она подошла все так же поддерживаемая стражником, и протянула сухонькую руку к возвышавшемуся перед ней великану. Викинг неосознанно потянулся к ней, наклоняясь лицом к ее ладони. Цепи натянулись, посыпалась крошка и колодки за скрипели. Но ему хватило расстояния и его бородатой щеки коснулась ее иссохшаяся ладошка.- Нэн - с нежностью пробасил викинг первое в этом теле слово отличное от ненавистного "Ходор".