6. Леди Дианна (1/1)

— Моя мать — дорнийка, сир, — поделился Эгг по дороге в Дорн.— Твоя мать? Я думал, мать твоего отца была дорнийкой.Королева Мирия из дома Мартеллов, солнца и копья, была дорнийской принцессой до того, как стала королевой Семи Королевств. Сир Арлан видел её в Королевской Гавани незадолго, как нашёл Дунка, гоняющегося за свиньями в Блошином Конце, и взял мальчика в оруженосцы.Величественная, его глаза блестели, а голос был полон благоговением, когда он одним словом описал королеву Мирию. По мнению сира Арлана, других слов не требовалось. Она — воплощение королевы, Дунк. Воплощение мечты каждого доблестного рыцаря, говорил старик.Дунк вспомнил, что они были в Просторе, когда услышали о смерти королевы. Сир Арлан тогда едва не подрался с рыцарем Простора, который, услышав эту новость, радостно возликовал и отпраздновал её выпивкой, а потом заявил, что королевство действительно благословлено, поскольку король Дейрон больше не находится под каблуком у надменной и властной дорнийской королевы.Это было много лет назад. Дунк понятия не имел, что принц Мейкар тоже был женат на дорнийке.— Они обе дорнийки, — объяснил Эгг. — Моя бабушка — Мартелл, а матушка была Дейн. Сир, я размышлял о Звездопаде. Звездопад-— Я знаю, родовой дом Дейнов. Я так и не научился ни читать, ни писать, но сир Арлан учил меня различать герба и родовые замки большинство лордов Семи Королевств.— Я знаю, что вы знаете. Я только хотел предупредить, что мы не должны приближаться к Звездопаду, на случай, если-— На случай, если тебя кто-нибудь узнает?Эгг кивнул.— Лорд Звездопада — брат моей матери. Дунк не хотел спрашивать, мол, сколько времени прошло с тех пор, как ты потерял мать, парень? Раньше Эгг казался почти равнодушным, когда сообщил Дунку, что его мать мертва, но Дунк сказал, что это могло быть маской. Маска, которую мальчик научился надевать, чтобы скрыть свои настоящие эмоции. Сам Дунк всегда притворялся равнодушным, когда говорил, что никогда не знал, кто его родители. Он никогда не плакал, когда мальчишки из Блошиного Конца насмешливо называли его отца вором, мать же шлюхой, а Дунка — никчёмным бастардом, от которого родители были рады избавиться.Я не пролил ни одной слезы. Может, мне и хотелось, но я никогда не плакал. Ни тогда, когда другие могли видеть меня, ни тогда, когда другие могли смеяться надо мной из-за слёз.— Её звали Дианна, — взглянув на Дунка с непроницаемым лицом, произнёс Эгг. — Вы не спрашивали, но я думаю, вам будет интересно узнать. Вы знаете имя моего отца, и имена всех моих братьев и сестёр. Вы должны знать и имя моей матери.Дианна Дейн. Для Дунка — леди Дианна. Её семья называла её Дией или Анной? Или она всегда была Дианной даже для самых близких ей людей. Эгг называл бы её ?мамой? или ?матерью?, а не по имени.— Это... Это красивое имя, — напряжённо и неловко промямлил Дунк. Он прочистил горло, прежде чем добавить, на этот раз более обычным голосом: — Какая была твоя мать? Если ты не против рассказать.Дунк предполагал, что Эгг начнёт рассказывать о Дианне в роли матери, поэтому его ответ удивил Дунка.— Она любила книги, — ответил Эгг. — Особенно древние. Когда она была примерно моего возраста, она мечтала отправиться в Цитадель и выковать цепь мейстеров.— Я думал, в Цитадель не принимают женщин.— Это так. Однажды она сказала отцу: ?когда ты станешь королём, ты сможешь изменить этот обычай?.— Твой отец — четвёртый сын. Вряд ли он когда-нибудь станет королём.— Я знаю. Думаю, это была шутка, — неуверенно объяснил Эгг. — Они часто читали друг другу вслух, — добавил он.— Читали вслух?— Иногда не по книге. Матушка любила придумывать собственную историю. Её забавляло, заметит ли отец изменение. Иногда он замечал, а иногда нет. Эймон считал, что он замечает и просто молчит.— Почему?— Ему больше нравилось, когда мать рассказывала о своём.Дунк всё ещё пытался представить принца Мейкара, читающего вслух своей жене. Это так не по-мейкарски. Но, конечно, он видел только публичный фасад принца Мейкара, а не того человека под маской. Сир Арлан как-то сказал Дунку, что каждый носит маски. Женщина или мужчина, богатый или бедный, лорд или нищий — это не имеет значения, потому что никто по-настоящему не свободен от своей роли.Старик также говорил о тех, кто носит маску так туго, что она становится частью них. ?Дунк, ты не должен стать одним из них,? — предупреждал он своего оруженосца.— Это было у неё в голове, — рассказывал Эгг, возвращая Дунка в действительность. — Оно было у неё в голове, и мейстеры сказали, что не могут это вырезать. У неё в голове, сир. Это было вполне реально.— Что у неё в голове?— Мейстеры называли это... Наростом. Отец вызвал многих мейстеров, но её не спасли.Прости, парень. Прости, Дунк пытался выразить сочувствие, как вдруг Эгг снова заговорил. Мальчик, должно быть, знал, что его ждут соболезнования, и не горел желанием их выслушивать и, возможно, опасался собственной реакции. Он быстро повернулся к нему и спросил: — Сир, как звали вашу мать?— Не знаю, — ответил Дунк. — Я никогда не знал её имени. Я никогда вообще не знал, кем она была и вряд ли узнаю. Прости, Эгг, но я не смогу рассказать тебе о ней. Может, она умерла после моего рождения. Может, я убил её, потому что был слишком огромным младенцем. Или, может, она была... женщиной, доставляющей мужчинам удовольствие за монеты.Эгг покачал головой.— Маловероятно. Они пьют лунный чай, чтобы очистить себя от семени мужчин.Дунк покраснел. Откуда мальчик вообще знает об этом?— Так сказал мой брат Дейрон, — добавил Эгг без тени смущения. — Видите ли, у него было много.— Много кого?— Шлюх, сир.— Не называй их так, иначе я дам в ухо.— Я слышал, как вы их так называли.— Я не принц.— А я Эгг и буду Эггом во время своей службы. Мой отец сказал, что теперь я Эгг, а не Эйгон. На самом деле, думаю, он имел в виду, что я не должен вести себя по-королевски и пытаться командовать вами, сир.Дунк скрестил руки на грудь.— У тебя плохо получается.— Вы разозлитесь на меня, если я буду командовать вами.Дунк захохотал. Затем, изо всех сил стараясь выглядеть строгим и суровым, он восхитился:— Ты слишком умный.