Маринфорд. Свысока (1/2)
— Штиль… ветер молчит… — тихо пела Милена, облокотившись о перила и водя по ним острием тесака, выбивая искры. Она смотрела в темную воду, на которой даже ряби не было. — Упал… белой чайкой на дно… Штиль… наш корабль забыт… Один… в мире, скованным сном… Между всех времен, без имен и лиц… Мы уже не ждем… Что проснется бриз! Штиль… сходим с ума, Жара пахнет черной смолой… Смерть одного лишь нужна — И мы, мы вернемся домой! Его кровь и плоть вновь насытят нас. А за смерть ему, может, бог воздаст!.. Что нас ждет?.. Море хранит молчанье. Жажда жить сушит сердца до дна. Только жизнь здесь ничего не стоит… Жизнь других, но не твоя!* Конечно, до оригинала далеко, но в отличие от меня, у сестры прекрасный голос, да и она любила часто петь. И этот выбор как раз подходил для атмосферы, что царила в этом месте. Хоть ветер, пропахший кровью, болью и порохом, обдувал наши тела, вода спокойна.
Как только сестра закончила петь, я вздохнул и повернулся от носа корабля, где стоял, к ждущим моих приказов ребятам. Они все расположились полукругом, сосредоточены и готовы к любым указаниям в любой момент. Все собраны. Я поднял взгляд на небо, которое заволокли грозовые облака. Почти черное.
— Мы идем, — твердо произнес я, полный уверенности, что мы — победим. Ребята синхронно кивнули. Раздался треск, и в облака ударила косая тяжелая молния, оповестив всех, что мы пришли. Мир словно замер, все затихло. Подождав минуту, я посмотрел на команду. — Дан, как только мы поднимемся, сразу поднимай щит. Денни, давай!
Блондинка щелкнула пальцами, и в воздухе зависло транспортное средство мастера телекинеза — ковер-самолет. Девушка устроилась впереди, а остальные заняли места за ее спиной, только Милена села с краю, болтая весело ногами. Сестра снова что-то напевала под нос в образе западной ведьмы в широкополой высокой черной шляпке. На юбке вместо ремня шла связка метательных ножей, в голенищах сапожек без каблуков прятались стилеты. Наш корабль встал позади штаб-квартиры дозора, больше напоминающей трехуровневый дворец с пагодами. Сигнал о нашем прибытии солдаты дать не успели, Юстас слишком меткий. Теперь же парень сидел, напряженно сжимая лук в одной руке, а во второй стрелу. На спине и на поясе прикреплены колчаны с двумя типами стрел — обычные и заряженные Волей, которые дала ему Милена. Где она такому научилась — промолчала. Денни же мрачна как небо над нашими головами. Сложила руки на груди, а на коленях лежала заряженная винтовка. На ремне через плечо крепились три заряженных пистолета, на поясе два кинжала. За спиной та самая сумка, в которой девушка хранила все, что для нее представляло ценность, в виде миниатюр. С помощью силы она могла спокойно менять размеры вещей, сжимая их до невероятных размеров, только вот с универсальным ключом от наручников из кайросеки так не сработало.
Кони сидела тихо между нами, словно ее тут и не было. Все так же завернута в подранный темный плащ с капюшоном, который придерживала у горла тонкой ручкой. Мне вообще казалось, что если была бы возможность к ней прикоснуться, то девушка тут же сломалась, как хрупкая фарфоровая кукла. Взгляд у нее уверенный, сосредоточенный, но та искорка, что порой проскальзывала в нем, заставляла насторожиться, ведь в ней читалась готовность к жертве. Единственный из всех нас выделялся Бон-чан, который то нервничал, то был сама готовность и серьезность. Это немного напрягало, как и его поведение. — Денни, отойди дальше от крыши, прямо над площадью встань, чтобы не было возможности вас сбить, — произнес девушке, как только мы пролетели верхушку штаб-квартиры. Что же я хотел сделать в этот момент? Сжать ладонь в кулак и махнуть рукой вверх, поднимая в воздух всю кровь, которой залита площадь. А какой у нее аромат…
— Пластыри у всех? — спросил я, и все тут же кивнули. Не хотелось бы описывать, что за бойня творилась внизу. Просто… надо не раскидываться на эмоции, держать себя в руках, быть холодным как та толща льда, что сковала корабли перед бухтой… Китана?!
Стерва…
Девушка стояла на эшафоте около Эйса, того старика дозорного, что приходил в тюрьму к парню, немного запамятовал его имя, и главнокомандующий Сенгоку.
— Денни, Юстас, вы прикрываете нас и Луффи, — бросил им и сжал кулак. — Милена, Кони… Вы со мной… Мы не идем на смерть, нет. Мы идем помогать друзьям. Я с силой оттолкнулся от ковра и прыгнул вниз. Денни от неожиданности что-то крикнула вслед, но ветер свистел в ушах, и я не хотел слушать. Я сжал губы, смотря только на одну цель в этом хаосе.
Китана… Кто-то резко схватил меня за плечо и дернул в сторону. Я повернул голову и увидел рядом падающую Кони и Милену, которую она тоже схватила за руку. Взгляд рыжей говорил все, что она думает обо мне и моих планах на вход в войну. Но меня не впечатлило. Даже не волновало то, что она спокойно нас касалась, держала и вполне материальна. Не об этом надо думать, не об этом… Дернул здоровой рукой, тяжело сжав кулак. Напор силы давался с трудом, ведь вокруг столько крови для работы, что это море невозможно захватить все.
Земля все ближе, а я уже видел, как из трупов вытекает алая жидкость, сливаясь вместе и подтягиваясь к эшафоту, на который мы падали. Те несчастные, которые замечали такое странное поведение крови, отскакивали от нее в страхе, другие же слишком поглощены битвой, чтобы заметить, как у них под ногами собирается бушующая сила.
Что же… в данном случае выражение «захлебнуться в крови» будет иметь прямой смысл. Секунда… Камень под ногами брызнул в стороны. Платформа слегка прогнулась на месте падения. Дозорные как один обернулись к нам, ведь приземление произошло за их спинами.
Ярость буквально прожигала меня изнутри, когда я смотрел на слегка растерянное лицо девушки с волнами синих волос, которые убраны в высокий аккуратный хвост. Весь ее деловитый вид выдавал в ней серьезную леди, только вот пистолеты на поясе утверждали обратное. К ним ее ладошки и дернулись. Я же, не сдерживаясь, быстрым движением вытащил меч из ножен и кинулся к ней, заваливая спиной на эшафот. Холодная сталь коснулась горла, а я смотрел в испуганные глаза сестры. Если ее еще так можно назвать.
— Скажи, что мне мешает сейчас перерезать тебе горло? — сквозь зубы произнес я, смотря в фиалковые глаза. — Ты… монстр! — прошептала она. — Это ты меня таким сделала, — усмехнулся я. — Так что теперь наслаждайся тем, что имеешь. А имеешь ты очень много врагов. Ты это понимаешь? — Это ты меня не понимаешь, — она закрыла глаза и сглотнула. — Конечно… не понимаю, — злость так и клокотала в груди, призывая растерзать ее по всему эшафоту, обрызгав его кровью этой предательницы. — Нет больше той Звезды. Она резко распахнула глаза, ища во мне обман. — Мы поставили на тебе Крест, — твердо припечатал я и убрал меч, поднимаясь на ноги. Схватил рукой ее за шиворот и поднял, смотря в испуганное лицо девушки, которая не верила в творившееся.
— Ты не понимаешь! — из последних сил выкрикнула она и сжала кулаки. — Мы здесь не просто так появились, — слезы полились по щекам. — И эти тела не наши… наши души заточили в них! Я просила только за себя, но так же просила, чтобы вы остались живы… — она закусила губу.
Как я понял, никто, кроме нас, беседу не слышал, несмотря даже на надрывающийся крик синеволосой девки. Гарп, да, именно так звали старика, хотел ударить, но его кулак встретился с сопротивлением в трех метрах от нас. Он недоуменно посмотрел перед собой, а потом его позвала рыжая, указывая рукой наверх. Выходит, нас прикрыла Денни.