Глава 5 (1/1)

В животе заурчало. Первое, что она поняла, так это то, что работает уже несколько часов?— небо снаружи потемнело. Встав и потянувшись, Вайолет пробралась на кухню в поисках чего-нибудь съестного. Прошло уже много времени с тех пор, как она была одна так долго.Девушка напевала себе под нос, шагая по комнате и отчаянно пытаясь заполнить её звуками. Нервы шалили, поэтому песня звучала фальшиво и в конце концов Вайолет оставила это бесполезное занятие. Девушка чувствовала себя такой маленькой, словно эхо. Она задалась вопросом, будет ли Олаф после смерти преследовать её чаще, чем при жизни.Эта мысль заставила её нахмуриться. Какая ужасная перспектива?— провести всю оставшуюся жизнь с ним, стоящим у неё за плечом. И всё же, грудь девушки болела от безымянной печали. Она отмахнулась от этого чувства.Вайолет начала чистить картошку над раковиной, наблюдая за тем, как кожура скручивается под ножом, падая на керамику спиралями. Старшая из Бодлеров прежде чем вернуться к работе, подняла руку к волосам, почувствовав, как острые концы впиваются в шею. Нож соскользнул, полоснув по пальцу. Вайолет выругалась, поднеся палец с небольшим порезом к губам, встряхнув от боли рукой. Нахмурившись, девушка внимательно изучала порез; он не казался таким уж страшным, но адски болел. Вайолет вернулась к чистке, более тщательно контролируя свои действия?— должно быть, она была не слишком внимательна. Покончив с чисткой, Вайолет бросила картошку в кастрюлю с кипящей водой. Бутылка спиртного стояла на столе, там, где Бодлер оставила её сегодняшним утром.Вайолет осторожно на неё посмотрела; один глоток не повредит, она не позволит себе напиться, по крайней мере, во время готовки.Спустя полчаса девушка уже сидела на полу и пила из бутылки, а рядом с ней стояла тарелка картошки, съеденная лишь наполовину. Почему полиция ещё не позвонила? Вайолет тревожно глянула на часы. Его приспешники догадаются, что что-то случилось?— они придут поговорить с ним. Она уже давно бы уехала, почему так долго? Её внутренности отяжелели, и не только от выпивки. Вайолет не могла больше ждать, ведь без его контроля труппа будет действовать так, как им заблагорассудится. Ей повезет, если они просто убьют её. Вайолет отмахнулась от этой мысли, не желая, чтобы её снова стошнило. Она отдаст что угодно, лишь бы просто исчезнуть, и чтобы всё это не стало реальностью. Пошатываясь, девушка поднялась на ноги и взобралась по лестнице менее изящно, чем ей бы хотелось, и снова вошла в спальню.Она огляделась вокруг. У него было так много вещей… просто вещей. Она ещё никогда не видела весь этот беспорядок так ясно. Вайолет нахмурилась, а потом стала осматриваться в поисках сумки. В конце концов она нашла старый чемоданчик. Не самый привлекательный аксессуар, но своё предназначение он выполнит. Вайолет положила его на кровать, отщёлкнув с него петли.Девушка направилась в другой конец комнаты, распахнув дверцы шкафа. Места у неё было немного, так что она брала только то, что было действительно необходимо. Вайолет быстро достала несколько висящих на вешалках практичных платьев, бросив их на кровать; за платьями последовали носки и нижнее белье. Вайолет заколебалась, когда добралась до его одежды. Она может пригодиться, ведь намного легче бегать, когда ты в штанах. Вайолет отложила пару брюк, бросив их на кровать. Она может ушить их позже, всё же они должны быть практичными, а не привлекательными.Девушка открыла следующую дверцу и замерла. Его рубашки. В них не было никакой необходимости, и всё же, эти рубашки и вправду были весьма хороши. Вайолет протянула руку и разгладила рукав. Она должна отдать Олафу должное, ведь у него хороший вкус, когда дело касается дорогих вещей. Вернее, у него был хороший вкус.Вайолет мягко опустила руку. Она могла надеть рубашки, чтобы было теплее, вот и всё. На улице царил холод, и было бы не лишним заиметь несколько дополнительных слоев одежды. Вайолет стянула несколько рубашек с вешалок. Она позаботилась о том, чтобы одна из них была фиолетовой, цвета спелых слив. Девушка опустила их вниз, проводя тонкими пальцами по гладкой ткани. А потом снова заплакала. Слёзы стекали по её щекам, переполняя её; она утопала в слезах.Глупая девочка,?— упрекнула она себя. —?Ты даже не знаешь, почему плачешь.У неё не было времени на слёзы, и само это действие заставило её почувствовать себя глупо. Должно быть, это всё из-за алкоголя,?— рассуждала Вайолет, потому что на неё это не похоже.И всё же её плечи продолжали трястись, когда девушка опустилась на колени, уткнувшись лицом в рубашку, которую она держала в руках. Её глухие рыдания, казалось, исходили из костей; Вайолет была уверена, что вскоре разделится надвое.Прекрати,?— снова упрекнула она себя. —?Ты ненавидишь его. Разве ты забыла?Но всё же она плакала, позволяя боли окутать себя, боли, которая пыталась прорваться, словно шар для боулинга, пытающийся пролезть сквозь петлю. Вайолет отчаянно отталкивала её, надеясь заставить боль отступить, но та выливалась на неё и не могла, не желала останавливаться. Вайолет проливала слёзы по себе, по семье, по родителям. Она оплакивала всё, о чём думала в данный момент, и обнаружила, что слёзы всё ещё не закончились, а клапан внутри неё всё так же упрямо не закрывется.Должно быть, это шок,?— подумала Вайолет. —?Мне просто нужно больше времени.Но страдания всё никак не уменьшались, как это часто бывает после того, когда человек тратит слишком много времени на слёзы.Плач сам по себе весьма тревожный, утомительный процесс, и хотя Вайолет обнаружила, что устала грустить, она ничего не могла с этим поделать, кроме как ждать, пока всё не закончится. Ожидание. Больше ожидания.Всё ещё залитая слезами, она пробралась в ванную, открыв кран с горячей водой. В мире есть немного вещей, которые нельзя исправить горячей ванной, и, к своему сожалению, Вайолет быстро обнаружила, что это как раз тот самый случай. Она посмотрела на край ванны, где сидела ранее, когда Олаф осматривал её ножевое ранение. Возможно, это было его первым актом доброты за многие годы. Вайолет снова заплакала. Она позволила горячей воде омыть её, сделать кожу красной от давления и тепла. Девушка полностью погрузилась в эту боль. Загвоздка боли в том, что она редко прислушивается к голосу разума. Ей не нужно было объяснять причину своей боли, она просто была и продолжала быть безразличной к её чувствам. Вайолет не знала, сколько времени провела в ванне, но она позволяла себе такую роскошь, как просто сидеть и плакать до тех пор, пока в конце концов её тихие всхлипы не превратились в шмыганье носом, которое уступило место редкой икоте. Пар поднимался из воды, кружась в воздухе. Вайолет медленно провела рукой по воде, глядя на свою ладонь сквозь воду, покрытую рябью. Колени девушки были плотно прижаты к телу, вода поднялась к груди. Она вздохнула, откинувшись на спину и начав соскальзывать вниз до тех пор, пока вода не сравнялась с плечами. Вайолет закрыла глаза. Может, ей удастся раствориться, исчезнуть, подняться в воздух вместе с паром. Она вытянула руки, наклонилась вперёд и провела пальцами по всей длине своих ног. Девушка нахмурилась. Она никогда раньше их не замечала. Конечно, она знала об их существовании, но её ноги, к счастью, никогда не были чем-то, что люди хотели обсуждать. Вайолет поднимала руки, пока пальцы не уперлись в сгиб под коленом, прижавшись к нежной коже ног. Она решила, что ей нравятся её ноги, и ей нравилось, что никто до этого не желал их обсуждать. Бодлер опустилась ещё глубже в воду, пока та не поднялась до её носа. Вайолет снова закрыла глаза, позволив времени течь без неё.