Сочинения ко Дню Победы (1/1)

Ира с Толиком вернулись домой непривычно серьезными, молча пообедали и молча же скрылись в своем ?кабинете?. Оттуда не раздавалось ни звука. Час. Два. Три…Вечером вернувшиеся домой старшенькие и взрослые встревожились: обычно на то, чтобы угомонить не в меру шустрых мелких требовались усилия всех-всех-всех. Санька отправилась на разведку. Когда она заглянула в комнату, она опешила. Телевизор на стене беззвучно гонял кадры предпобедного Берлина: любимый мамой Визбор, нелепый в фашистской форме, отчаянно молодой Табаков – заканчивались ?Семнадцать мгновений весны?, на столах громоздились совсем не детские книги и учебники, а на полу лежало несколько смятых тетрадных листков. - Мелкие, ау, - позвала Сашка, но брат с сестрой не отреагировали, что-то сосредоточенно строча в тетрадях. – Мелкие!Только когда Санька повысила голос, младшенькие заметили сестру. - Нам сочинение ко Дню Победы задали, - пожаловался Толик, - помоги, а?- Э-нет, малой, - мгновенно отказалась Сашка, - День Победы – явление особенное, этот День для каждого – свой. Так что сами, мелюзга, сами!Вернувшаяся на кухню Сашка выглядела странно: она о чем-то напряженно думала.- Сашка, ты чего? – Елена поставила перед дочкой чашку чая, уставилась немигающим взглядом. - Они сочинение пишут. Ко Дню Победы, - сообщила Саша, делая глоточек. - У-у-у, - посочувствовали деткам все взрослые, а Сашка, уставившись на деда абсолютно маминым взглядом вдруг поинтересовалась:- Дед, а каким он был, этот день?Шойгу от неожиданности вздрогнул, второй раз в жизни – первый был как раз на день рождения Сашки и Валерки – облившись кофе. Емельянова истерически захохотала, Лера осторожно потрогала лоб Романовой. - Ты сама-то поняла, что спросила? – строго глядя на Александру поинтересовался Гордеев. – Сергей Кужугетович на десять лет и две недели моложе Победы. - На тринадцать дней, - поправил СК, щелкая Сашку по носу, - но о том Дне я слишком много знаю. И слишком много,.. – дед замолчал, заметив незаметный почти жест Лены. - На самом деле тебе про этот день у другого деда спрашивать надо, - дернула дочку за косу Емельянова, - папа этот день до секунды помнит. И отчаянный стук в окно, и крик ?Победа, товарищи, Победа!?, слезы женщин и инвалида, потерявшего ногу в боях под Эльхотово. И мама помнит. Они вообще все эти 1418 дней помнят, говорить только о них не любят. Но ты спроси, спроси. Вам они расскажут. - Мам, а ты о чем бы написала? – поинтересовался Валерка. - Не знаю, сын, - очень серьезно ответила Лена. – Об этом Дне написано столько, с ним так много пережито, что это было бы рваное эссе ни о чем конкретно и в то же время обо всем самом главном. Только за содержание я пару бы схлопотала.- Ты все свои сочинения по этому вопросу на отлично написала уже, - чуть резче, чем надо, ответил Елене Шойгу. – Подумай – сама все поймешь… ***- Мам, почитаешь? – Ира смотрела неожиданно робко, протягивая несколько листов бумаги. Емельянова кивнула, взяла сочинение дочери, уселась в кресло. ?Я не знаю, правда это или нет, я не видела никаких документов об этом, - писала Ирка, - но говорят, что в Параде Победы принимал участие один очень неожиданный боец. Это собака по кличке Джульбарс, которую пронесли по Красной площади на шинели Сталина по его личному распоряжению. Команда была дана, потому что не оправившаяся от ран собака не смогла бы пройти на параде сама. И тогда поступило такое приказание. А собака была знаменита тем, что помогла разминировать более полутора сотен снарядов и почти семь с половиной тысяч мин.?.Лену затрясло. Дочка довольно скупо перечисляла количество хвостатых бойцов Красной армии: собак-санитаров, собак-минеров, собак-связистов, минно-розыскных собак, лошадей, оленей и даже верблюдов, кошек и голубей, а Лена словно вторым взглядом видела, как улетал на юга ее полк разминирования, как перекосило Игоря, как она сама переживала за них за всех. А потом Ира перешла уже к частным историям, по большей части из блокадного Ленинграда. К истории Трезора, который ловил зайцев на полях, к истории Васьки, ловившего воробьев, к чуду кошки с котятами, которых охранял постовой… На коленях Иры, устроившейся в соседнем кресле свернулся в клубок кот, у ног улегся пес, словно эти хвостики понимали, что Ира написала о собратьях. - Что скажешь, мам? – спросила Ира, увидев, что Лена дочитала ее сочинение. - То, чем ты закончила, - ответила Лена, - Победа – одна на всех!***Девчонки давно уснули, когда Андрей зашел в детскую. Толик, склонившись над столом, что-то строчил в тетради, от напряжения чуточек высунув язык. Услышав шаги отца, Анатолий поднял голову, улыбнулся и доверчиво развернул тетрадь к Андрею. Романов пробежал глазами строчки, написанные мальчишески-ломким почерком. ?Победа – это совокупность потенциалов маленьких подвигов. Индивидуальных и коллективных. И иногда даже в поражениях содержится такой изначальный потенциал, который потом обретает кумулятивный эффект и приводит в итоге к победе. Брестская крепость пала, но неделя ее героической обороны стала фундаментом великой Победы?. - Сын, ты уверен, что тебя несет туда, куда надо?- Не знаю, па, - честно ответил Толя. – Но врать я не могу. ?Личный подвиг каждого советского гражданина, и не важно, на фронте или в тылу, известный, как таран Гастелло, или почти канувший в Лету, как рукавички, сшитые школьницей для бойца, выстраивал по кирпичику крепость Победы?. - Пойдем, попьем чаю, сын, - попросил Андрей. Он понимал, что Толик увлекся, что он поймал свою волну, но почувствовал буквально спинным мозгом, что ему нужна передышка. Маленькая. Крохотная. Они пили терпкий и почти невкусный чай – долго и сложно заваривать всякие травки мужчины не стали, и Толик явно спешил обратно, к столу. Андрей не стал терзать сына и вышел на крыльцо покурить, с усмешкой глядя, как ополоснув чашки, подросток быстро покинул кухню. Утром Андрей прочитал присланное почти в три часа ночи сообщение сына:?Крепость Победы была достроена 9 Мая. А потом вокруг этой крепости стали появляться строения поменьше: первый спутник, первый полет в космос, БАМ, атомное оружие, ООН, да много что еще отстраивалось вокруг крепости. Но Крепость – это строение. И как любое строение оно нуждается в поддерживающем и капитальном ремонтах. Когда о них забывают может случиться обрушение. И оно едва не произошло… Сестра когда-то мне сказала, что лучше, чтоб никогда войны не было, тогда и без побед можно. Я тогда с ней не поспорил. Сейчас поспорю. Нельзя без побед. Без маленьких, крошечных, постоянных побед-преодолений. Нельзя. Иначе все обрушится. И совсем не важно, заметными или незаметными эти победы будут. Главное, чтобы они просто были?. Спрашивать, как сын назвал это сочинение, Андрей не стал. Он только отчетливо понял, что Анатолий Андреевич Романов в эту ночь определился со своей дальнейшей судьбой. Андрей не ошибся.