Беда не приходит одна. (1/1)

Я только-только снова почувствовала себя свободной, как пришло письмо от тёти Прю. В двух страницах расплывчатых фраз она вскользь описала какую-то страшную угрозу, притом так, словно боялась, что письмо может попасть в чужие руки. Я давно перестала понимать тётушку и все эти её замысловатые: ?Дорогая Фрайни…?, но на этот раз всё было предельно ясно и написано так, чтобы было понятно только мне.Когда Джейн вернулась в нашу лондонскую резиденцию у двери уже стояли собранные чемоданы. Я не просто так люблю эту девчонку – она прямо с порога огорошила меня и местного дворецкого (естественно он не чета мистеру Батлеру, но весьма мил для старикашечки в его годах) потрясающей фразой, вновь с теплотой напомнив мне Джека:-Только не Париж, улитки на вкус резиновые. - я весело рассмеялась.-Нет, дорогая, мы отправляемся домой. Обратный путь занял меньше времени, потому что мы шли на полных парусах, не нагружая лишний раз моторы, удачно избегая штиля. Но для меня путь из Европы в Австралию показался чуть ли не вечностью, хотя и прошел в постоянной переписке с тётушкой и Мак. Мне наконец-то было о чем написать старой подруге, кроме моих сожалений… Доктор Макмиллан была так рада моему возвращению, что пообещала встретить нас в порту… вместе с Сэсом, Бертом и тётей Прю… Сюрприз! Джейн, кажется, была счастлива вернуться в Мельбурн. Для неё это – город детства, обожаемый мирок тайн и преступлений. Её восторг от возвращения домой полностью затмил все мои мысли о письмах тёти, но после обеденного чая тётя сама напомнила о себе. Её рассказ начался с момента задолго до того как она написала мне. В то время мы с Джейн ещё были на пути в Лондон, шли первые дни нашего путешествия, почти пять месяцев назад. Всё началось с угроз семейным предприятиям и нападения на старшего сына тёти Пруденс, Гая Стенли. Около года назад мой кузен приобрёл небольшую винодельню на севере от Мельбурна, в окрестностях озера Эйр, которая, на удивление тёти, оказалась весьма и весьма прибыльной. В тот день он возвращался в город поздно вечером, будучи в изрядном подпитии, опробовав больше половины, закупоренных до его появления, бочек, вот уже три века служивших надежным хранилищем для одних из самых дорогих вин мира.Гай обычно очень внимателен к автомобилю, на котором передвигается, но, под воздействием обстоятельств он сам едва не оказался жертвой.После этого стали происходить вооруженные нападения на металлургические комбинаты, принадлежащие нашей семье. Значительных потерь, чудом, удалось избежать, но вот репутация фамилии и нервы управляющих были в крайне потрёпанном состоянии. Шесть рудников на северном побережье были подорваны неизвестными, погибло много хороших шахтёров, на двух металлургических комбинатах рабочие объявили забастовку и производство встало почти на две с половиной недели. Но апогеем гонений на моё семейство стала один из экспонатов винной коллекции Гая – бочка с вином тридцатилетней выдержки, оригинальный букет которого включал в себя свежий человеческий труп. Только эти крайние обстоятельства и заставили тётю Пруденс написать мне в далёкую от дома Англию.Люди, активно вредившие нашему семейству так и не соизволили ?представиться?, считая это ниже своего достоинства, но и никаких требований они, также, не предъявляли. Оставалось только ждать у моря погоды и опасаться: из-за которого из углов набросятся. В глубине моей души опять проснулся не контролируемый, дикий и совершенно животный страх за жизнь и здоровье Джейн…