Пролог. Колыбель (1/1)

- Папа, папа, а куда мы идём? - спрашивала маленькая девочка лет пяти, держа за руку молодого мужчину и следуя за ним по пятам. В этом месте была какая-то не уютная атмосфера и малышка боялась, крепче прижимаясь к своему отцу. - Мы идём знакомиться с твоим дедушкой. Ты же хочешь этого, не так ли? - Савада Емицу измученно улыбнулся, стараясь выглядеть искренним и не подавленным. Он прекрасно сознавал, на что обрекает свою дочь, но ничего, совершенно ничего не мог поделать. Спрятать? Так Вонгола быстро найдёт. Отдать в детский дом? Тоже самое. Запечатать Пламя? Всё равно со временем оно станет ещё сильнее, чем сейчас. Точнее, станут сильнее. Откуда-то в его малышке,в его Тсунаеши, обнаружилось ещё два вида пламени: Туман и Солнце, что вкупе с основным Гармоничным пламенем в будущем могло стать для Ноно опасным. Он не хотел повторения истории с Занзасом и поэтому, дабы избавиться от потенциальной угрозы своей власти, приказал привести к нему девочку, чтобы он мог погрузить её в Колыбель. - Хочу, очень хочу! Но мне не нравится это место. Здесь страшно, - Емицу поражался тому, насколько интуиция у Тсунаеши развита даже сейчас. С каждым шагом идти становилось всё труднее, ведь осознание того, что его вторую дочь ждёт самое страшное наказание всего за то, что она была слишком сильная, вводило мужчину в ужас. Но он слишком сильно связан с Вонголой, чтобы сметь перечить Боссу. Слишком много тот в своё время сделал для Емицу и неподчинение могло означать что-то гораздо хуже, чем собственная смерть. Ноно мог запросто отдать приказ на устранение Наны и их второй дочери, которой недавно тоже исполнилось пять, у которой был слабый, очень слабый зачаток пламени Неба и угрозы она представлять не могла. Именно поэтому Девятый выбрал её в свои преемницы: слабая, послушная, она не будет своевольничать и будет подчиняться его прямым приказам, в то время как Тсунаеши со временем могла стать неуправляемой.Остановившись около парадных дверей, ведущих в камеру с будущей колыбелью дочери, Емиц на несколько секунд замер, до последнего сомневаясь в правильности его выбора и действий. Его солнышко, его маленькая Тсуночка, которую он так сильно любит, со странным пониманием посмотрела на отца и кивнула, словно давая согласие. Глубоко вздохнув, мужчина входит в помещение, подхватывая дочь на руки перед ступеньками, в самом конце которых их уже ждал Тимотео. Улыбнувшись, старик внимательно посмотрел на Тсунаеши.- Молодец, Емицу. Теперь можешь идти, я сам справлюсь, - кивнул головой в сторону выхода мужчина, забирая шатенку из рук отца. С болью посмотрев на Тсунаеши и с ненавистью на своего Босса, Емицу быстрым шагом выходит из зала, дабы никто не увидел серебряные дорожки слёз на его щеках.- Ну вот, Тсунаеши, мы и встретились. Как жаль, что при таких обстоятельствах. А теперь стой на месте и не шевелись, - с улыбкой произнёс Ноно, ставя девочку на пол в двух метрах от колыбели Занзаса. Та кивнула, внимательно смотря на дяденьку во льду. В детской груди что-то шевельнулось и потянулось к незнакомому мужчине во льду. Тимотео не мог этого видеть, но тонкая оранжевая полоска, едва коснувшись льда, в котором был заключён Занзас, тут же проникло внутрь и окутало Занзаса. - Прощай, Тсунаеши, - теперь голос Ноно был похож на этот самый лёд, который не таял. Трость мужчины засияла мягким оранжевым светом, ища равновесия для Прорыва точки нуля. И если бы Тимотео не был так сосредоточен на технике, то заметил бы, что оранжевое пламя, исходящее словно из ниоткуда, завернуло Тсунаеши, словно тёплое одеяло, словно это была защита от предстоящего действия. Последний раз посмотрев на девочку, что внимательно смотрела на него, мужчина отпустил технику, позволяя льду устремиться к девочке и принять ту в свои холодные объятья. Она так и застыла: с открытыми глазами, со странным блеском в глазах, сжимая в руке чёрную ленту, что Емицу успел дать девочке, словно утешение. Удовлетворенно хмыкнув, Тимотео последний раз взглянул на две колыбели, в которых томились два человека, что могли помешать его планам, Девятый Вонгола выходит из помещения. Ушёл, даже не зная о том, что за этот поступок его накажет не только пробудившаяся девочка, но и само прошлое.