17.2 (1/1)

Странные люди в странном городе Токио.

Сколько примерно длится поездка на лифте до восьмого этажа в фешенебельном здании? Ну, в смысле, хорошем таком здании? Обычно, пару секунд. Когда нет зеркал, по ощущениям, чуть дольше. Когда Хорикита Маки решила подождать нас в холле, а Ю уже уехал – вечность! ТАК ЕЩЁ И ЛИФТ ЗАСТРЯЛ МЕЖДУ СЕДЬМЫМ И ВОСЬМЫМ ЭТАЖАМИ!!! Вроде, такое называют кармой. Ну, или полной непрухой. Короче, это просто был фееричный пиздец! Нет, я не матерюсь, это Наташа частила, как сапожник, периодически пиная дверцы лифта, иногда стены, иногда «случайно» японку, стоящую между нами. Рычала, пыхтела, кряхтела и ужасала. Боги, надеюсь, Ната будет более спокойна к интервьюированию. А что я? Нет, я не отличаюсь терпением. Нифига. Просто я легла поспать. Что-что? Нет, правда, легла поспать. Лифт большой, больше обычного грузового лифта в хрущёвке – сел, закрыл глаза, уснул, дальше тупо скатился на пол, вот и вся история. Точнее, именно, в таком виде меня обнаружили ремонтники, продюсер-радио или как он там называется. Как? Радиоведущий? Серьёзно? Да ладно! Ну, и Гакт меня тоже увидел. Кто-кто? Да, тот самый. Мужчина, которого я знать не знаю, и видеть не вижу, и избегать тоже избегаю, но не удаётся. Довелось же мне влюбиться в певца, теперь кажется не только в его голос, а целиком. Идиотина, блин! Этот самый голос и вытолкал меня из приятной дрёмы:- Мадам.- М?- Мадам.- Какая я тебе, блин, мадам, - но глаза открылись, и рот закрылся ладонью. Твою мать! Сатана, прекращай! Нет, я помню, что Дед Мороз не сутенер и просила я у того не оленей, и Рэн так-то не Дед Мазай, ну и не Мороз тоже, и вообще желтокожий японец, но не нужно настолько неожиданно.- Гаку… - прошептала я.- М? – ласково поинтересовался певец.- Ты там свой корвалольчик с собой сегодня прихватил?- Как знал, - усмехнулся боженька Азии, оттаскивая меня в сторону, пока Наташа пыхтела от злости и от Хорикиты её осаждали башни в виде Куросаки Ю и радиоведущего.- Ты просто душка, - просипела я.- Прекращай курить.- Знаю, - пробурчала я, запивая полторы таблетки водой из пластикового стакана, выданного автоматом стоящего в коридоре, чуть дальше от комнаты вещания и от лифта.- Лучше?- Ты мужик из рекламы что ли?Подкрашенные и выщипанные бровки без участливо подпрыгнули вверх на лице.- Проехали, ты не ешь сникерс.Не знаю я, почему на этой фразе Гакт не покрутил у виска и не вызвал машину из психушки. Ах да, наверное, он не пересмотрел канал НТВ в номере отеля (во всех отелях есть только либо ОРТ-1, СТС или же, на случай скучной жизни, – НТВ – убийства, страсти, бандитская хуйня, ну прям японские мафиози в лице пропитых русских ментов. Уже представляю фото Хабенского переделанного в Гакта, ну а чем чёрт не шутит?). Кажется, после таблетки «успокоительное для сердца» я истерично заржала, Гакт как-то глупо уставился на пачку, и, кажется, пожалел, что упаковку сто лет назад выбросил вместе с рецептом, там просто в противопоказаниях значилось: для всех, кроме беременных, особо рьяноверущих в Гакта и не для Аки!- Милая, знаешь ли…Гакт стал чем-то походить на Хабенского. Говорила я Юхвану пить коньяк нужно без телевизора, а то тут такое! Громкий хохот возвестил этаж о том, что кто-то умеет громко ржать. Закономерно? Закономерно, и логично, кстати говоря, тоже. И двух шагов не успела сделать назад, как рот ладонью закрылся — не моей, а гактовской. Вот это поворот не туда! Кажется, даже такие фильмы были. Давно.- Ну-ка, пошли, - певец толкнул меня за автомат с кофе и дальше по коридору.- Ахахаха! – Не унималась я. – Мы в эфир не успеем!- Успеем-успеем, - прошептал Гаку, таща меня уже вслед за собой к лестнице, пока я заливалась хохотом и не краснела от стыда, видя, что нас разглядывают, как двух кретинов.На лестнице наш путь завершился.- Тропа язычества пройдена? – поинтересовалась я, утирая слёзы, и радуясь, что Чача забыл про макияж.- Угу, - кивнул Гакт, оглядываясь по сторонам.- Слушаю тебя.- Зачем ты притащила меня сюда? – глаза в тёмно-серых линзах пристально на меня уставились. Милые глаза. Что там сейчас в моде? Глазные яблоки облизывать? Фу, мерзость, но потерпеть можно. Хотя, стоп! Гакт же не школьница.- Ну, на лестницу ты меня затащил, старый извращенец, - ухмыльнулась я. – Целоваться будем?- Будем, - согласился Гакто-сан.- Так, стоп-стоп-стоп, это был риторический вопрос, то есть вопрос…- … Не требующий ответа от второй стороны. Да-да, мне тебя так засосать или ещё потрещим? – фыркнул певец.- Тьфу ты! Давай ещё таблетки! – сердце грохало и ухало в ушах и грудине как сумасшедшее.- Пошутил я, пошутил, - пробурчал мой оппонент по спору в наглости поведения, отдирая мои руки от карманов пиджака.- Козёл ты, - буркнула я.- Вот это предъявы!- Имею на то право, - пробубнила невнятно я.- И кольцо я тебе на палец одевал?- Отвянь, - попытка отвернуться не увенчалась успехом, Гакт материализовался перед моим носом своей широкой грудью и притянул к себе. - О господи, прекрати! – отталкивай-не отталкивай, японский певец хмуро не двигался с места. – Я же умру…- Да-да, от счастья, - глухо ответил мне он же. – Так зачем я здесь?Глаза по-идиотски снова начали слезиться.- Тебя пиарить, - тихо пробубнила я.- Слёзы не лей, большая девочка. – Всё так же хмуро выдал Гакт.- М. Сам-то чего пристал…- Говорил уже.- Гадина, - всхлипнула я. – Доводишь меня до истерики и радуешься.- Предложение у меня к тебе.- Ну? – утиралась я, конечно же, гактовской рубашкой, так хорошо торчащей из-под пиджака.- Если ты везде меня тащишь за собой и пиаришь, в пору мне тебе либо предложение руки и сердца делать, либо намекать всем и каждому, что мы пара.- Совсем спятил? – обалдела я.- Пора уже, на старости лет, как ты тут меня просветила.- Не смешно!- Да, не смешно, - согласился со мной певец. – Так какой из вариантов нам подходит?- Сам-то думаешь, что несёшь? По факту заставляя меня рассматривать тебя не только, как певца и бабника, но ещё и подарок, свалившийся на мою голову.- Ревнуешь?- Было б к кому, - фыркнула я, сморкаясь в платок, лежащий в гактовском кармане.- Вопрос всё ещё открыт.- Рано загадывать, тем паче дяденька ты уже взрослый, тебе и решать, что вредит твоей карьере, а что подходит.- Намекаешь, «не лезь, куда не просят»?- Скорее спрашиваю: не боишься ли ты своего агентства? Или турне у тебя в Тулу? Езжай тогда со своим самоваром.Несколько минут мы переглядывались. Я смотрела снизу вверх, он смотрел с точностью да наоборот.- А! – раздался неожиданный женский визг где-то позади моей спины, т.е. в данном случае ниже по лестничному пролёту. – Гакто-сама!- Нам пора, - протянула я, делая шаг вправо.- Поздно уже, - по-кошачьи усмехнулся певец и уткнулся в мою верхнюю губу поцелуем.Так! Теперь представляем лицо барана! Ага, его самого из семейства их самых. Перед барашком кладут две приятные и свежескошенные стопочки травки, барашек смотрит, выбирает, думает, где вкуснее, и тут нате-здрасте, оба стога улетели с ветерком. Примерно также улетели мои мозги и чувство реальности. Теперь представляем козла. Угу, козла! Глаза навыкате, морда тупая, жизнь проходит перед глазами. Представили? Славненько! Вспомните, как выглядит Аки, теперь она стала олицетворять козлов и баранов в одном лице.- Ты охуел что ли? – смачно ругнулась я, упираясь ладонями в гактовскую грудь, попутно понимая, что чувство реальности в виде травы изменилось на чувство меры, и вот лапы мои отчего-то легли на гактовские плечи.- Без языка?- Ещё один вопрос и галстук твой в одном месте окажется, - продолжила я с такими же сжатыми губами, как и певец, отвечать на вопросы.- Чудно, - крепко обхватив со спины мою талию, меня приподняли слегка над полом, делая вид, что мы крепко-крепко целуемся, хотя максимум что происходило, это губы Гакта переместились на «область обеих губ» и лица наши исчезли от разглядывателей.- Не чудно, а обалденно! Охрененно пахнешь, - прошептала я, чуть ли не носом елозя по гактовскому лицу.- Взаимно, - тихо усмехнулся певец, подхватывая меня второй рукой ниже спины.- Эй-эй, куда погнали?!- Обхвати меня ногами.- Спятил? – хрипло удивилась я, задыхаясь уже от удовольствия.- Да, мать твою! – хрипло ругнулся японец.- Будь, по-твоему, - я обхватила поясницу Гакта ногами. – Это что, блять, стояк? – «поцелуй» несколько был остановлен с моей стороны спустя две минуты.- Он самый, - буркнул Гакт.- Что это за херня?! – раздалось над нашими головами, пока мы прижимались к стеночке с мнимыми поцелуями.- У тебя, блять, встал на меня?!- Не прикидывайся, - ещё раз буркнул Гакт, явно игнорируя голос своего менеджера.Мой шок закончился на том же месте, где и начался, когда шарпей-Гаку прижался ещё ближе.- Ты, блин, проникновение через штаны надумал?- Рот…- Не закрою!- Как скажешь! – и тут трах-бах, Гакт начал толкаться языком мне в рот. От инфаркта меня спас этот самый менеджер с дерзким «кия», оторвав меня от стены, меня же от Гакта и Гакта от меня. Теперь я реально стала сверкать, как новогодняя звезда – ярко-красная рожа, ярко-рыжие волосы, глаза тоже, блять, сверкают, и дыхание, дыхание выдавало из меня человека, пробежавшего двухсоткилометровый марафон, но нет! Я всего лишь пережила шок, и надеюсь, под краской на голове не окажется седины.- Ничо вы, - ошарашено выдала Ната, тыкая меня пальцем в спину, видать, проверяя на всамделешность моей сущности.- Не мы, - протянула пространственно я, находя в состоянии прострации и попутно на пути к состоянию прокрастинации. Всё потом. Все дела, людей этих, мою личную жизнь, вообще жизнь. Всё потом. Давайте прокрастинировать, ведь Гакт тоже спятил. Упомянутый выше мужчина, блаженно, ну или же спокойно поправил воротник накрахмаленной на рукавах рубашки, коя отливала приятным серым оттенком под стать глазам, в синем костюме, стандартном, не тройке. Бж, почему все подробности бросились мне в глаза именно сейчас, а не раньше? Ах, да, я же умирала. Спокойные движения Гакта не вязались с его игривой улыбкой, и взглядом, в котором прямо свистели слова его менеджера. То есть путь слов из одного уха в другое, мол, влетели-вылетели. Тепло усмехнувшись, он подмигнул всем нам и отправился вверх по лестнице в сторону уборной.- Держите меня десятеро, ты целовалась с Гактом, - ахнула Ната уже в стороне моего правого плеча.- Дошло, значит? – фыркнула я, поворачивая голову. – Да и не впервые, ага, - уже неразборчивым шёпотом добавила я, иначе ждёт меня не только смерть, но линчевание перед смертью. Нафиг надо!- Это нужно было переварить, - тихо протянула подруга.- Мне тоже, только лет десять. Перезвони мне.- У-ху-ху-ху-ху, - истошно и по-старчески хихикал гитарист Гакта, как придурок, периодически хлопая меня по левой лопатке, мои злобные взгляды его ни капли не притормаживали.- В турне значица с нами? – перешел на сленг тот же крашеный баран. – Чудненько-чудненько.- Придурок что ли? – буркнула я.- У-ху-ху-ху, - продолжил свой японский смех японский дядя.- Ты прям как моя бабка, она тоже так смеётся, правда, ей лет сто.- У-ху-ху, - передразнила гитариста Ната. – И с этими неадекватами ты куда-то собралась.- Прикинь, - согласилась я.- Лучше выкинь их из самолёта.- Ага, без парашюта.Ната, с серьёзным видом котана-продажника, кивнула пару раз.- Только не смейся так больше, - попросила ту я, - мурашки по коже бегают. – Пришлось поёживаться и чесать кожу под футболкой одновременно.- Так, ты! – рявкнул на меня менеджер Гакта.- О, ну ты ему задай жару, у-ху-ху-ху, - похлопал меня снова гитарист только более дружелюбно, и тоже пошел наверх.- Так, мы, - поправила того Ната, упирая руки в бока.- Я не к вам обра…- Да плевала я! – рявкнула в ответ подруга. – После эфира подходите, - обожаю её, она хорошо говорит по-английски, можно прикинуться нифига незнающими японский язык людьми, меньше скажут в ответ. Сказать, что мужик-менеджер опешил, это ничего не сказать. Пришлось ради приличия томно вздохнуть и закатить глаза, я бы и волосами тряхнула, будь они длиннее, чем один сантиметр и те крашенные. Зато Ната не поленилась и тряхнула, спокойно, но картинно развернулась на мини каблуках и опять таки пошла наверх. Ничего не оставалось, как идти следом.

Все мы поднимаемся из Ада в Рай, хотя, по моему Рай был ниже, пару минут назад, в стороне шва моих штанов.

Ага. - И добрый день, всем нашим радиослушателям! Рад приветствовать Вас в студии на *тут долгий адрес, я зевнула и пропустила мимо ушей*. В нашей программе сегодня будут затронуты две актуальные темы: хобби современных звёзд и сверхпопулярных и тех, кто только набирает популярность. На этой фразе, мне показалось, что Хорикита Маки превратилась в Пиноккио, и её нос крайне сильно удлинился, но нет, кажется, просто свет замкнуло или же я моргнула неудачно.- Второй нашей темой будет спад актуальности японской рок музыки в пределах Азии.- О, как, - снова выдал гитарист Гакта, подняв даже указательный палец вверх.- Пни его, пожалуйста, - попросила я Нату, сидящую ближе всех к самому высокому из нас, то есть гитаристу Гакта (который каким-то боком влез с нами в эфир).- С радостью, - также шепотом ответила она и хорошенько пнула мужика в голень.Ю вскрикнул.Радиовещание чуть не остановилось, но обошлось.- А то разыграл тут мне Кравцова из «Джентльменов удачи».- Кстати, да. – Согласилась Ната, замечая, что нас буравит глазами, приглашенный Кагава Теруюки. – Долго думала, откуда все эти заморочки.- Кто-то ж познакомил с советским кинематографом.- Может Гакт? – Ната едва заметно откинулась на стуле поближе ко мне, чтобы мы могли шептаться, пока диктор нес какую-то неинтересную чушь.- В честь чего?- Ну, саморазвитие.- Самозакрытие, - фыркнула я, и нас снова одарил хмурым взглядом японский актёр. – Кто этот герой неизвестно, но познакомил он его явно не с той жестикуляцией во время разговора.- Угу, - кивнула Ната и вернулась в исходное положение с идеальной осанкой. Мы сидели все вместе полукругом. Диктор находился прямо передо мной на отдельном стуле; у нас стол был замечательной, но не яркой радугой, полукругом тот было просто не назвать, это ж блин, японский стол. Неадекватность дизайна от неадекватного дизайнера. Слева от меня сидели Ната с Куросаки Ю, чьи длинные ноги почти обжимали радиоведущего. Справа и ближе всех ко мне сидел Гакт, который отказался занимать место рядом с диктором. Сразу после Гакта в полукруге сидела Хорикита Маки, и слева от диктора Кагава-сан. Чего не хватало, так это пивка, ну или меня и Гакта, держащихся за ручки, ладошка в ладошке и прочие сласти-страсти. Благо, менеджер Гакт-джоба остался за перегородкой. Не хватало для чего? Для больше картины несусветицы и нереальности происходящего этим днём. У троих из нас были стандартные наушники-вкладыши, у других трёх были, хм, назовём наушники – наушниками Брэда Делсона из группы Linkin Park. Да-да, те, что огромные и пережимающие всё, что можно, если их дают тебе не по размеру твоей головы.

В итоге: я, Гакт и японский актёр, - мучились именно с этими наушниками, у Кагавы-сана аж заалели щёки от таких компонентов радио. Гакт терпел, ну а я чесалась, как блохастая собака. Ната, Ю и Маки обошлись с обычными вкладышами – нищенскими, как выразился гитарист, разглядывая синие шнурки между пальцев. С одной стороны зала примостилась полная радио-установка, куда поступал полный звук на обработку, микрофоны стояли на столах, и некоторым из нас в последствие пришлось нагибаться к ним, а кто-то просто лёг рядом с ними, чтобы не мучиться. Позади диктора примостился фотограф с двумя фотокамерами и всякой спецтехникой и оснасткой для фотографий. С другой стороны зала был «мини-бар», куда потом все дружно ринулись жрать, правда, это было уже в конце первой темы разговора, которая переросла из хобби в «таланты-мутанты». Итак… - Давайте пройдемся по теме «Хобби» в целом, - предложил нам диктор.Харуко прикрыла микрофон рукой, видимо, забыв, что на том есть кнопка для выключения и, нагнувшись ко мне, пробурчала по-русски:- У товарища Кравцова это явно ковыряние в ушах.Я не смогла скрыть смешок за покашливанием, и покашливать пришлось Гакту, в кулак, смачно так. Он зайка. Говорила вроде. За что мы уже втроем получили хмурый взгляд от Кагавы Теруюки. Ещё один и не последний.- А у Пиноккио?- Кого?- Да Буратино - жена «пиздеца».- А, - Хару задумалась. – Доставучесть?- Это не хобби, это все азиатские бабы.- И не только азиатские, - подытожила подруга. – Идиотизм?- С этим ко мне.- … У вас? – резко спросил меня диктор, я бы не заметила, если бы певец нагло не опустил свою руку мне на бедро. Настолько ошалев от происходящего, я даже расслышала вопрос предназначенный мне.- Читать люблю.- О, вот это да! Огромная редкость, - кивнул мне диктор.- Что неудивительно, - злобно буркнула я.Рандомный тык в людей, довёл ведущего до актёра японской киноиндустрии, который хмуро смотрел на меня, но тоже выдал:- Чтение.- Два один, - наигранно усмехнулся радиоведущий и перешел к японской актрисе.- Убрал свои грабли, - пол оборота головы хватило, чтобы снова столкнуться с Гактом лбами. - Больно.Артистично нагнувшись к микрофону и оторвавшись от моего лица, буквально оторвавшись от моего лица, Гакт произнёс:- Красивые женщины. Смех в виде «у-ху-ху-ху» и «и-хи-хи-хи» за прикрытым ртом ладошкой, мы уразумели за Хорикитой Маки. Переглянувшись с Натой, как два жука-колорадника, мы упёрлись глазами в Гакта, тот не понял, мы тоже. Никто не понял. Зато Маки посмеялась. Картошку пора полоть. Последней спросили Нату, Ната ответила «танцевать».Дурных смешков больше не было, чем увлекаются Маки и Ю, мы так и не узнали, я проспала в сатанистком аду, сидя рядом с певцом, Ната прослушала, Гакт вообще издевался над публикой. Альфач! И за всё это время, периодически слышалось щёлканье фотокамеры.- Давай убьём его, - кинула мне пищу для разговоров подруга.- Не прокатит, мне ещё с ним в турне.- Ага, для умалишенных.Пришлось снова закатить глаза. Диктор опять нёс околесицу, правда, по его статистике и счастливой роже значилось, что эфир перевалил – впервые – за пятнадцать тысяч радиослушателей за последние двадцать две тире двадцать три минуты. Как время летит, етить. - Вот скажите, Кагава-сан, представляли ли вы себя на другом поприще? – диктор начал названивать у меня в ухе неприятной букашкой, т.к. в больших наушниках всё это зверство разносилось эхом, а с моим убитым слухом ещё и порхало в голове некоторое время после сказанного. Бесит!- Полагаю, все актёры себя кем только не представляют, - влез в разговор Гакт.- Он тебя переплюнул, как затычку в бочке. – Хихикнула Ната, пробегая по моему бедру пальцами.Поскрипев зубами, я уставилась на однокартиника с Кимурой, тот держался молодцом.- В конце школы я вообще хотел стать воспитателем детского сада.- Ого, - выдавила из себя большая часть из тех, кто сидел в комнате.«Обалдеть!», - мой чиби-чан, ну или моё сумасшествие с интересом уткнулось глазами в актёра. Жаль, тот уже был женат, да и броситься прямо сейчас тому на шею будет не к месту.- Интересный выбор, - кивнул радиоведущий. Как его вообще звать? Кто-нибудь слышал? – Поэтому, Кагава-сан, поведайте нам, почему за место своей мечты, вы в итоге решили идти в актёры? И чтобы хоть как-то оживить наше обсуждение, давайте, задавать вопросы по очереди, дабы все из нас приняли участие в этом. – Дальше последовало убогое «нээээ», на стандартно-неадекватный японский манер, и Гакт тут же всосался в диалог. Скептически на это отреагировав, всё же решила помолчать. Мне уже хватило сегодняшним днём занимать мои и без того бесполезные губы. Интересно, как Ючон и Чжэчжун восприняли бы данную ситуацию? Нет, не студии, а предыдущую. Идёшь значит ты себе, насвистываешь и оба-на, твоя сестра, а для Чжэ «сестра» стоит и чирикает с Гактом, который через мгновение – ни капли не стесняясь и вообще, прилипает к ней с поцелуем, ну и свинья какая-то на пролёт ниже визжит, что это стопроцентно Гакт. В своём здравии я не сомневалась, разглядывая периодически певца краем глаза, но как-то его уже с избытком в моей жизни. Чересчур нереально. Ещё втрескаюсь по уши, мы потра…

- Кха-кха-кха, - Гакуто как-то чрезмерно резко подавился водой, прямо в самый наипикантнейший момент, разыгрываемый в моей голове.«Ну, или не потрах…»- А-кха-кха-кха, - подавилась Хорикита Маки. Почувствовав, как бледнею,… я всё равно посмотрела на людей, сидящих справа от меня. Так, это уже не смешно! Я на водопое или среди чахоточных? - Лобковые вши…- Что? – я несколько одурела, услышав данную фразу вне контекста.Кто это сказал?- И потом он мне такой: «детка, ты ничего не знаешь о стиле! Сейчас это писк моды, поэтому соглашайся!».И лилось это из уст Маки. Хорикиты, мать её, Маки.Чересчур резко и больно пихнув Нату в бок, я поинтересовалась:- О чём она?- О любимом визажисте. Проснись уже! – Ната бухнула мне в рёбра в ответ.Пришлось прокашляться.«… любимый визажист, и потом он мне такой…»Ну да, теперь это выглядит несколько лучше, нежели бы японцам предлагались обзаводиться лобковыми вшами, а после выстригаться наголо, ну и… понятно, в общем. Иисусе, где я.- Обе мне думаешь? – Гакт опять не вовремя вырисовался справа.- О лобковым вшах.- Чегойта? – удивился певец.- Да вот размышляю, как ты так ровненько выбрился в интимных местах.- Когда это ты видела меня без одежды?- Мы тут с тобой недавно кутили в кабаре. – Поставила смачную точку я, обернувшись и уставившись в упор в глаза любимого певца Японии. И без того узкие губы стянулись в нереально тонкую линию, а залёгшие по бокам от губ морщинки, явственно показали мне недовольство моей же персоной. А чо? Мы думали, что я душка-зайка-одуванчик? Мечтать не вредно, меня только Донги поэтому и терпят: они видели Ад, сцена более не страшна, как и некоторые фанатки. «Dareyori kimi wo … aishitakara», - неожиданно проиграло в моей голове голосом Гакта. Так стоп! Не говорите мне, что цирк закрывается и Гакуто более в мою сторону не посмотрит, сколько б я не пыталась его пропиарить выше крыши и так далее. Нет уж! Я не собираюсь в одиночку прыгать на этой дурацкой сцене, без разницы какая она: для певцов или для моделей. Так! Верните Карлсона на крышу!- Без обид, - шёпотом просипела я в сторону певца.- М? – уже удивленно, он посмотрел на меня, пока другие обсуждали «лобковых вшей» Хорикиты Маки, Ната причем сцепилась с той в яростной споре, Кагава-сан отмалчивался, сложив руки на груди крестом, а Ю, вытащив один из наушников, преспокойненько ковырялся в левом ухе. Теперь все дружно задумались, что подарим гитаристу Гакта на Рождество, Новый год и, конечно же, день рождения, правильно палочки для чистки ушей, ну можно, конечно, дарить их и не по праздникам, однако, как вы думаете, нужны ли они ему? Полагаю, да. Слишком часто он их сегодня чистит, может, правда, готовится к конференции у ФСБ на лучшего следователя, либо его просто так же, как и меня достали дурацкие наушники и некоторые голоса, но опустим и это. Поэтому, дамы и господа, приходя на концерт, берите лишние ушные палочки, специальные палочки для ушей, можно ещё средство для отбеливания ногтей, корейское какое-нибудь, но и ацетон, типично русский ацетон, залитый в японские уши будет достаточно неплох.- Говорю, - кашлянула я, прочищая голос и, возвращаясь мыслями к первому певцу Японии. – Без обид. Ну, в смысле, мне без разницы бритый ты или нет.«Твою мать!», - выдал мой мозг. Не это я хотела сказать. Чиби-чан моей головы и фантазии бился башкой об стенку «совести» другой части моей головы. Благовоспитанная девка, ничего не скажешь. И тут сошедшиеся на переносице брови певца разгладились, и он громко расхохотался. У меня не то, чтобы от сердца отлегло, у меня ревность впервые в жизни проснулась, потому что на Гакта не отреагировал только глухой. На его низкий смех повернул голову даже японский актёр, сидящий в строгом чёрном костюме-тройке, улыбаясь краешком губ. Ната расплывалась в странной улыбке и выглядела, как глупая дурочка, видящая перед собой, как минимум Чжунсу. Гакт-джобовский Ю щурился не хуже кота, похлопывая себя по коленке в такт гактовской амплитуде смеха (забыв об ушах и вернув наушник в ухо). Хорикита Маки забыла, как дышать и улыбалась счастливой идиоткой, правда, выглядела лучше, чем я. У меня вообще черти в сердце закатили вечеринку с брейк-танцем моего желудка и всех органов организма (если катались на центрифуге – поняли меня). Ну, вы же сами знаете, как Гакт умеет смеяться, что я вам тут распинаюсь.- Обожаю тебя, - хрипло после смеха выдал Гакт, уткнувшись мне в щёку губами. АРЭЭЭЭЭЭ?!!! (все смотрели японские дорамы, знаем, как это вопят во всякие прикольные и не очень моменты, иногда даже в конце серии – но тут было только начало-середина действа) Я покраснела. Точнее, мне показалось, что я покраснела, т.к. голова вспыхнула жаром, да и лёгкие обдало горячим воздухом, как при простуде. Хватит со мной так шутить, я не железная и стальных яиц Терминатора у меня уж точно нет! Следующим жестом, Гакт обхватил меня за плечо и притянул к своему плечу. Иисусе, ты точно спятил! Всё. Хватит. Не верю я в Сатану! Да и в бога тоже не верю! Представляя своё лицо, мысленно молилась, чтобы оно не выглядело ещё тупее, чем представляла его я.- Вот это поворот, леди и джентльмены! – выдохнул диктор (восхищенно?). – На наших глазах, Гакуто-сан поцеловал Аки-сан!«Нас представляли в начале?» - спросила я глазами Нату, которая таращилась на меня, как на марсианина из книги Уэллса «Война миров».«Хер его знает», - протянуло на закорках сознания её голосом в моей голове.«Представляли-представляли» - кивнул мне Куросаки Ю, потому что он был следующим, на кого я перевела взгляд. Смеясь глазами, он игриво подмигнул мне в ответ, изобразив «влюблённую парочку» на пальцах. Надеюсь, я не покраснела ещё сильнее. Потому что жест «парочки», обычно изображал «те ещё ебари», ну «любовники-любовники», но у гитариста присутствовало во взгляде что-то от Сатаны Ада Эротики и Порно. Редиска Аки – новое амплуа. Следом мой взгляд упал на противоположную сторону стола. Хорикита Маки уже не улыбалась смеху Гакта и вообще выглядела, как ведьма. Ага, вопрос про певца был подставой, уточняла, не имеем ли мы на него виды. Понятно. ХОТЯ НИХРЕНА НЕ ПОНЯТНО, ЕСЛИ ЧЕСТНО! Кагава Теруюки улыбнулся сам себе глядя на пальцы гитариста Гакта, на нас он уже не смотрел, ему видать хватило (такие жесты появились во времена его подросткового возраста, мда). Следующими перед моим взором оказались фотографы и их камеры, работающие без вспышки. Блиииинский блин! Вы серьёзно? Это? На камеру? Может, не надо? Ну, пожалуйста! Блиииин! Диктор что-то радостно верещал. Табло набирало зрителей. Крыша ехала. Гакт что-то шепнул в ухо.- Что? – просипела я, поднимая на него глаза.- Не переживай, - шёпотом ответил тот. – Это взаимный пиар. Глядя в его улыбающиеся глаза, мне показалось, что он крайне доволен моим видом, да и вообще происходящим. Он же хуев повелитель публики, сцены, сердец людских.- Всё хорошо, - повторил он.- Я поняла, - выдохнула я, кое-как отрывая взгляд от певца и его глаз. Что-то у меня сердце долбит, как при инфаркте, чересчур громко, и мне на самом деле непонятно, зачем мне взаимный пиар от Гакта, да и этот чертов пиар, в принципе, я сюда влезла от скуки, а не по желанию. Изначально, меня затащили на сцену к Тохошинкам и там…. Аааааа!!! Только бы не влюбиться! Только бы не влюбиться! Это мудацкий пиар и ничего больше! Только пиар. Работа есть работа. Он же японец! Значит работа на первом месте. На втором первоочередные нужды. Следом семья и Гакт-джоб. А я… а я… где-нибудь в конце! Мысленно дав себе пинка и, сжав за себя же кулаки, я выдохнула и успокоилась. Будет много похожего, просто к Донгам я привыкла. Да, верно. Работа – это первоочередное, после всё остальное. Да какая на хрен работа, о чем вы? Тьфу ты! Минут пятнадцать после того, как диктор уяснил, что «Аки-сан» не в состоянии говорить членораздельно, переключился на Ю и его хобби «музыка, конечно же!». Поэтому мы обсуждали предпочтения в музыке от гитариста Гакт-джоба. Они были крайне разнообразными и своеобразными, например, как выяснилось, Ю хотел бы записать какой-нибудь трек специально для анимэ по стимпанку или чему-то похожему, чтобы были поезда и магия. Это не умиляло, это открыло новую страницу моего блокнота «всё о Куросаки Ю». Его якобы ограниченные возможности с инструментами: «я не на всём же играю», - усмехался он, - заставили меня смотреть на него с другого ракурса. Да и много кого заставили. Чистка ушей та же забылась достаточно быстро, от Куросаки Ю резко вскружило голову не мне одной. В голове Гакта вообще, кажется, что-то запустилось и завертелось, нечто похожее на шестерёнки «будущих планов», вполне возможно, известный японский певец задумался над музыкой или хотя бы подобием ремикса для анимэ, которое стопроцентно дало бы ему толчок к новому уровню, если не популярности, то хотя бы той же музыки, выпускаемую им же. Тема анимэ развивалась настолько, что диктор еле-еле остановил всю нашу братию, которая, откровенно говоря, вцепилась в эту тему зубами и прочими конечностями, найдя нечто общее между всеми нами. Тут не было правых и неправых, тут все воспринимали анимэ, как цельное и целое, что в состоянии объединить кого угодно, если ты хотя бы не испытываешь к этому неприязни. Короче анимэ объединяло не только поколения, актёров там, певцов, всяких хикикомори, студентов, школьников, пенсионеров, тянок и кунов – оно объединяло да вообще всех! И, кстати говоря, думается мне, что эфир набрал парочку тысяч слушателей за счёт тех же фанатов анимэ. Я б сама послушала что-нибудь, если б переключая радио, хоть в авто, хоть в телефоне, наткнулась на интересную тему, допустим даже не «анимэ».- Спасибо! Спасибо! Спасибо ещё раз! – уже громче всех кричал диктор.- Да! Я услышал ваше мнение, Хорикита-сан! Спасибо! Все смолкли. Диктор достаточно громко выпил воды. Все стали тут же хлебать следом и на целую минуту эфир – залило водой из стаканов и звуков громких глотков (после долгих переговоров и споров у всех просто-напросто пересохло в глотке).- Уф! – выдохнул радиоведущий. С этим звуком он нас до девятого колена проклял, инфа сотка. Данная информация собрана мною в момент взгляда в глаза диктора, они были просто бешеными.- Итак! – продолжил вышеупомянутый злодей. – Давайте перейдем к книгам.Почти все тяжело вздохнули. Фотографии, которые я видела после — стоили и этой темы, Ната на них била ладонью по столу с красной милой мордахой, и возмущалась не хуже членов парламента, правда российского. Этого послала, того послала, всех послала, а я чем хуже! Мемы про Жириновского рисовали с Наты, подтверждаю, либо она их просто олицетворяла на данных фотографиях – подарю-ка я ей парочку. Кагава Теруюки, скрещивал руки на груди и выглядел, как минимум герой старых самурайских фильмов — мужественное лицо изображало спокойствие и терпение, но в тоже время несогласие с частью происходящего. Но он стоически держался. Особенно, когда глаза смотрели с прищуром и руки уходили в груди на стол и обратно, не хватало вечной катаны где-нибудь в ногах или на поясе, но той не оказалось, хотя он что-то яростно там нащупывал. Мои пальцы на кадрах смачно сжимали стакан, на котором УЖЕ были заметны трещины (в итоге он лопнул под конец оной темы), лицо без скепсиса, но судя по полузакрытому глазу, он на кадре выглядел так, будто я щурилась от солнца, бившего в окна, (на самом деле он дёргался от злости и недовольства); - вот-вот произойдет убийство одного из присутствующих. Ю, отчего-то рукой с открытой вверх ладонью, показывал на Хорикиту Маки, по памяти скажу, это было и звучало примерно «ты тупая, не все такие». Не помню, что его там так дико возмутило, но гитарист упёрся ногами-руками-рогами, которые ему наоставляли и поклонницы и вечные любовницы, и держался достаточно долго, держался без мата, я в этом смысле. Гакт в противовес гитаристу защищал актрису «так нельзя, блять, ты что ополоумел?», и встречные неадекватные злобные жесты. И порой певец не скупился на выражения, их даже технари не успевали глушить, полагаю, потом штраф придёт кое-кому по почте, лишь бы не сел вообще перед турне. Потом на фотках летали стаканы, наушники, микрофоны, Куросаки Ю даже ушёл «да ну вас всех нахрен» и при моменте закрывания двери, обернулся, показав всем язык, оставшись полностью собой довольным.- Так! Дальше-дальше! – кричал нам диктор. – Гакуто-сан, давайте дальше ваша тема!- Да-да! – кричал в ответ Гакт. Пока Ната с пеной у рта, как и Маки с пеной у рта спорили за счёт книг, либо какой-то определённое книги. Это уже минуты две было непонятно. Стоял такой гвалт англо-японских выражений, что у меня вообще создалось ощущение, что по данному эфиру и решили снять анимэ с названием «Хладнокровный Хоодзуки». В данном месте и в данной обсуждаемой теме совместился японский мир и европейский мир. Ад и Ад. Не Восток и Запад, а скорее Россия и Япония, как они до темы Курил не дошли – повезло, блин! Поздравляю, приехали! Ещё полчаса мы обсуждали, почему японские мужчины любят красивых женщин и вообще женщин, и вообще любвеобильные гады, даже специальные вагоны для женщин придумали, лишь бы «права их не ущемлять», да правда, не мужики придумали, вот и расстраиваются, что за жопу никого полапать не могут с утреца пораньше, сглаживая все прелести и неловкости стояка. Точнее, как обсуждали:

• Женская половина в основном слушала, а именно молчала, ибо «да ну вас нахрен», как сказал ранее Куросаки Ю. Не хватало ещё только всем начать в ушах ковыряться. • Мужская дегустировала тему женщин, да и фантазия их дегустировала женщин. Картинно глаза закатывала не я одна.

Благо фотографы от Чачи знали, что нужно и стоит снимать, а что того не стоит, ещё стояки заснимешь, потом оправдывайся перед «мамочкой», что за хрень происходила, пока Аки в зале и на её шее «о-мамори» и она ли виновата?! Когда тема женщин закончилась (иссякла), все снова присосались к стаканам с жидкостью, правда, сходивший до стола со жратвой Гакуто-сан, начал разливать из бутылок вино и пластиковые стаканчики (у некоторых – я уже хряпнула стакан) сменились на изящные бокалы. Дальше зрелище было смешнее некуда, все оттопыривали мизинчик (на разных руках – правши-левши, все дела), впихивали в разговор разные слова, да и вообще тема зашла за «планы на будущее». Сидишь ты, значит такой, рассказываешь, что твоё хобби может и не приведёт тебя к карьере модели в Голливуде, но «омномномном» (куча слов каких-нибудь непонятных и французских, к примеру) и всё, все дружно топырят мизинчик, типа крутые такие, все понимающие. Какие только словечки мы не перебрали, пока обсуждали, какие мы, блядский блин, офигенные и вообще супер — всё сможем. Ну, в плане, все мы (кроме диктора, хотя что загадывать – этот эфир прославил его дальше некуда). Правда, под конец это смахивало на общество анонимных алкоголиков: «вот брошу этих красивых тёток, может и стану больше времени написанию песен уделять». Прямо смотрю и вижу, как нас показывают по телевизору:- Сегодня у нас собрались Гакт, Кагава Теруюки, Хорикита Маки, Харуко-чан и Аки-кун. И наша сегодняшняя тема «как мы докатились…» нет, не та! Ах вот! «Планы на будущее». Поприветствуем всех аплодисментами. Тут пауза и аплодисменты.- Привет, меня зовут Аки и я читаю книги.- Это вообще пацан или девка?- Чёрт его знает.- Ещё и рыжий.- Привет, Аки! Рады приветствовать! Что думаешь делать?- Стать моделью!- Оооо! Бросай книжки, бросай! Не помогут они в этом деле! Аплодисменты. Аки раскланивается в разные стороны. Публика довольна.- Привет всем, меня зовут Теруюки и я актёр! Женская половина начинает просыпаться.- О! Это Кагава-сан, какой красавчик!- Блин, зайка! Жалко женат!- Здравствуй, Теруюки, что думаешь делать?- Хочу сниматься в достойных фильмах.- О! Даааа! Женись на мне-е-е-е!!! Кагава Теруюки-сан скромно кланяется. Аплодисменты достойные достойного актёра.- Привет, меня зовут Харуко и я люблю танцевать! Просыпается мужская половина и их отростки.- Ох, вот это девочка!Некто похожий на Пак Юхвана усаживается на стуле поудобней, но не для удобства своей задницы, а для… ну вы поняли, что я .- Привет, Харуко-чан! Похлопаем. Все хлопают. ВСЕ и всё хлопают!- Что тут делаешь? Что думаешь делать?- Поддержите меня, хочу быть лучшей моделью Азии!- О, какая мечта! Конечно, поддержим! Гул в зале и половина аплодирует, вторая половина разделилась на половины, и, пожалуй, заняты отростками, либо их поиском.- Привет всем, я Хорикита Маки и я актриса!- О, она крута! Подобие бородатой бабушки шепчет соседу:- Всегда смотрю сериалы, которые идут по телевизору с ней.Сосед:- Поди, ты таким рейтинг и поднимаешь! Бородатая бабушка залихватски поправляет кепочку со слоганом: We are Bulletproof.- Кем ты хочешь быть дальше?- Женой одного красивого мужчины, - тут она косо смотрит на Гакта, который лакирует свои ботинки перед выходом на сцену и отряхивает невидимую грязь с брюк. Мужская половина стухает, женская настораживается.- А ещё? – уточняет ведущий шоу.- Продолжать оставаться такой же классной актрисой.- Замужество вам не помешает?- Конечно нет! Я же расцвету от его любви! – снова взгляд, пробегающий по Гакту. В этот момент Гакт громко сморкается. Публика заглушает певца и громко аплодирует. Гакт поднимается на сцену следующим, но остаётся стоять на последней ступеньке; смотрит на ведущего, ведущий на него, публика заворожено молчит. Гакт недовольно щёлкает пальцами, до ведущего доходит и он скороговоркой, как церемониймейстер выдает:- Попрошу всех поприветствовать, Гакто-сан, певец, актёр и просто хороший мужчина! Вполне удовлетворённый представлением Гакт поднимается на сцену под бушующие вопли зала, немного кивает головой туда-сюда и этой стороне сидящих тоже.- Спасибо. Гакт. Очень приятно.- Мы рады тебя видеть, Гакуто-сан!Его довольная улыбка с показом белоснежных зубов.- Я анонимный алко… Так, не та реплика! Я певец, ну вы знаете, наверное.- Конечно, знаем! – вопит в ответ зал.- Классный мэн вообще, - шепчет тридцатилетний мужик в толпе своему начальнику, который лет на –дцать того старше.- Да? Не слышал.- Ну та песня, рождественская… Ещё гимн исполнял.- О! Этот! Во даёт мужик! Молодец! – начальник отпивает из бокала, оттопыривая мизинец.- Скажи, Гакт, кем ты видишь себя в будущем?- Что? Мне не вопрос: кем хочу стать?- О чём тебе ещё мечтать, сладкий! – кричит с последних рядом пятидесятилетняя тётушка.- Да хоть станцевать с вами! – незлобно усмехается Гакт на риторический вопрос. Половина зала визжит: «oh, kakoii!». Гакт принимает сие, как должное. Судя по давке посередине зала, кто-то не пускает отчаянную женщину вперёд к сцене, хоть она яростно пихает всех локтями и вежливо улыбается своей стандартной улыбкой по японскому этикету. В прочем, такие улыбки ничем хорошим не заканчиваются.- Кем я вижу себя в будущем? – Гакт задумывается, повторив данный вопрос. Отчего-то в его голове включается современный американский фильм: Ему уже пятьдесят пять, он сидит на вдавленном чужим (или своим) весом диване, таком потрёпанном и грязном, — что от мысли о нём он кривит лицо, — у него пивное брюшко, рядом, как назло, бутылка с пивасиком, рядом с диваном парочка пустых бутылок рома, не Капитан Морган, что-то подешевле норвежского Юхе, — опять мысленно кривится, ну и гадость, блин. — На кухне неизвестная тётка, походу даже не азиатка, на левой руке, да ещё и на безымянном пальце золотое кольцо, он резко смотрит на свои руки, да, кольцо есть, только на безымянный не налезло, на мизинце давит кожу. — Вот жеж гадость-то! Думает Гакт. — «Жена» резко оборачивается, о боги, только не такое лицо, ужас! Гакт то ли икает, то ли хрюкает от ужаса, слюна изо рта капает на белую замызганную майку, живот трясется. «Жена» вопит. Слышится грохот, трясутся и стены, и потолок и даже диван ходуном ходит под одним местом. Поезд? – думает мужчина. Да хрен там было! Вниз по лестнице бегут две туши: одна просто два метра и размером со шкаф, но без излишков в весе, вторая туша непонятного пола килограмм девяносто и рост метр сорок. О ГОСПОДИ! ЭТО МОИ ДЕТИ?! Лучше б это Нянко-сэнсей по дому бегал, и духи разные приходили. Зачем я вообще анимэ вспомнил? Фу. Вытирает слюну, которая не докапала на пузо, «Дорогая, что сегодня на ужин?», - уточняет вежливо он, слышатся нотки японского акцента в речи. «Пускай твоя грымза тебе готовит, рокер хренов!». Певец снова стоит на сцене. В зале все топырят мизинчик в ожидании.

«Пить уже не тянет. Курить особо тоже. В зал что ли записаться?».- Кхм, - будто в горле комок, прокашливается, но в рамках приличия. – Здоровым. Бодрым. Певцом тоже.«Если ещё и блядство бросить, может, женюсь».- Женатым.- Ты это брось! Плохие мысли! – кричит мужская половина.- А-а-а-а-а! Я говорила, что он не женат!- И я! И я говорила! Женская половина ищет уже свои отростки.«Хотя особо-то и некогда блядствовать, но без разбору тоже пора бросать».- Если не женатым, то хотя бы… хотя бы… - Гакт думает. – С человеком, принимающим меня таким, какой я есть.- О да-а-а-а! – вопит треть мужской половины, мысленно встряхивая своими причиндалами. – Мы были уверены, что ты в наших рядах, парень!- Вот даёт! – снова говорит начальник одного из служащих. – Крепкий мужик на всех хватает! - Впервые за всё время, эфир набрал шестьдесят четыре тысячи и семьсот … двенадцать слушателей. Вот это да! – бубнит в моём ухе диктор. Я отдираю свою щёку от гактовского плеча, поднимаю на того глаза, тот улыбается глазами в ответ. Недоумение. Так, пивного пуза у Гакта нет. Так, что? Пуза? У Гакта? Что за хрень? Я ЧТО? УСНУЛА?Твою мать! Наташа укоризненно щёлкает языком. А что вы хотели? Что я после наполовину бессонной ночи буду тут без остановки лясы точить, да улыбаться всем вам? Пф! Много на себя берёте.- Хочешь чего? – ласково спрашивает Гаку.Бррр! Откуда взялся этот тон? Ну и гадость.- От тебя ничего! – фыркаю я. – Диктор-сан, я к вам пересяду?- Конечно, милая, конечно. Только сейчас понимаю, что диктор не молод. Как и моё зрение поди.Пересаживаюсь слева от Наташи, прихватив от фотографов два бургера, и начинаю их уминать, при этом скребя по тарелке с рисом. Глядя на это, все остальные также отправляются за едой на свой вкус. Тут же на столе возникает приятный финский коньяк со вкусом горячего шоколада, от него даже не может отказаться Хару «запах-то ничо», хотя в жизни ничего кроме вина не пила. Во даёт девка! Так, дежавю.- И теперь, переходим к теме: японская рок-музыка в пределах Азии. Кагава-сан, как вам она?- Ну… - Кагава, сразу понятно, просёк фишку, что Гакт певчая птичка. – Бывает, слушаю, да. – Этично ответил, вполне. – Не часто конечно, слишком много времени приходится другим заниматься, - отпил воды, затравленно огляделся, - актёрство ж не только из съёмок на местности состоит. Все вежливо киваем в ответ и жрём. Таких кадров фотографы стараются не делать, ибо свинья на первом фоне ест и палочками и руками, и вообще странно охраняет свою территорию… или еду? Ната только и успевала подавать мне салфетки. Милое создание, Боженька точно существует.- А вы, Хорикита-сан?- Ох, боженьки, зовите меня Маки-чан, что как не родные-то. Уху-ху-ху. Меня снова пробирают мурашки и я начинаю чесаться опять же, как блохастая собака. Хару участливо чешет между лопаток и скрипит зубами, как старая несмазанная маслом дверь. Кагава на удивление закатывает глаза и отключает свои наушники на то время, пока актриса открыла рот и приступает к еде, хотя он может просто привык есть в тишине, у каждого свой фетиш. Гакт же наклоняет голову набок и прищурившись вперивается в Маки-чи глазами, при этом аккуратно отпив коньяк из рюмки и сладко дёрнув кадыком. Я давлюсь. Ната уже не чешет спину, а хлопает по оной.- И так, Маки-чан?- Живя в Японии! В нашей Японии, как я могу позволить себе не слушать японскую музыку? Хару как старик скашливает в кулак и хрипло шёпотом выдаёт: «Так же, как не пиздеть без умолку». Меня пробирает смех, на удивление, Кагава Теруюки услышал и это, начинает смеяться вместе со мной, снова включает наушники, и вникает в разговор. И тут Остапа поне… тьфу ты, короче, Маки разошлась. Она перечислила все концерты Гакта на которых побывала, перебрала все возможные рок-группы и прочая-прочая, кого она там слушает. И список у неё вышел внушительнее моего стажа прослушивания группы Linkin Park, той самой, где я Беннингтона за слащавый вид не перевариваю. Покупаем мы любимые альбомы не для того, чтобы слушать морды, верно?Ната снова скашливает в кулак: «ишь занесло бабу, жаль не сибирским снегом». Издевательский смех продолжается. Я стараюсь не смотреть на довольного кота Гакта. Диктор не совсем понимает, почему трое из них адекватно слушают и общаются, другая половина из такой же тройки тупо угарает как может, причем видимо сообща, хотя раньше избегали общаться даже глазами.- И тут ко мне летит барабанная палочка, и я… Снова мужицкое скашливание в кулак от Наты: «Бегу за ней как слон, сквозь людей и думаю: убью, сука, если кто первым схватит!». Японский актёр не выдерживает, давится чаем, начинает громко смеяться, хлопая себя по колену, Хорикита Маки тормозит своё повествование, Гакт недовольно смотрит на меня, будто я тут кому-то порчу день, настроение и вообще жизнь людям. Мне же начхать на все эти лица с непонятно выраженной мимикой, и мы смеёмся в унисон над Наташиной шуткой. Диктор уточняет, а не рассесться ли нам по-другому. Да без базара. Без лишней чванливости, Кагава Теруюки подхватывает свой стул за спинку, в другую руку берёт кружку с чаем, обходит радиоведущего и плюхается на стул рядом со мной.- Не, так не пойдет, я орать не буду, - Хару пихает меня в плечо, до меня доходит, я на пальцах объясняю актёру, чтобы он пересел. Тот спокойно толкает по столу кружку с чаем, будто на столе для игр бросает кости, переставляет стул между нами и усаживается, закинув ногу на ногу.- Блин, а вы такой прикольный, - шепчет тому на английском Ната.- Я тебе чо говорила, плохого актёра Теруюки не назовут, - шепчу через актёра я. Тот удовлетворённо расплывается в улыбке. Мы замечаем взгляд оставшейся публики, резко смолкаем, отчего-то все дружно делаем вид, что зашиваем себе рот и через правое плечо выбрасываем ключ от того самого рта. На фотографиях этот момент вышел вообще божественным, особенно, когда наше трио оказалось в каком-то журнале о современной моде «времяпровождение с семьёй» или что-то такое. Мы сами не поняли, почему туда попала наша фотография,но домохозяйки, покупающие оный выпуск, остались довольны, за три дня раскупили весь номер. Полагаю, издательство тоже не прогадало, ибо как раз недавно вышел сериал с Кагавой, где он играет отставного полицейского, у которого кругом проблемы: и крыша протекает, и жена изменяет, и дочка собралась замуж за какого-то придурка, чей отец должен денег главному герою. Кагава – главный герой, Ната – его дочь (она ж тёмненькая, кожей тоже), а я, — видимо, — ухажёр этой самой дочки (с рыжим цветом как раз сойду за отпетого хулигана). У сериала хорошая и приятная концовка, если что.Так вот…- А на другом концерте уже…- Всё, больше не могу, - выдыхает устало в чай японский актёр, - прямо племянница моя. Только хуже. И старше.- И страшнее, - хихикает Хару.- Прекращай, - рычит на ту Гакт.- Тебе жить надоело? – картинно поворачивает голову в ту сторону подруга. – Хочешь на ещё один концерт Тохошинок билет получить?Гакт резко становится меньше ростом, спина горбится и голова жмётся к груди:- Пощадите.- Ну ты злюка, - пихаю подругу в ногу я.- Нехрен на страшненьких заглядываться.- Женщина, окстись, и забирай Чжунсу!- Сдался он мне, у меня неделя Чжэчжуна начинается.- Упаси меня боги иметь такую невестку, - издевательски смеётся актёр, доливая всем нам коньяк по бокалам.- Так забирай обоих, но отстань от Гакта.- Сдался мне твой Гакт! – фыркает громко Ната, можно сказать, прямо в микрофон. В разговоре возникает пауза. Гакт не мой, если что. Да не немой, а НЕ мой. Вот. Точнее все замолкают, мы с Хару пускаем друг в друга незримые молнии и злобные матерки, но мысленно. Зря, что ли дружим такой срок.- А он вообще кому-то сдался? – подстёгивает наш разговор Кагава Теруюки.- Как это никому? – рявкает Маки с другого конца стола. – Я себе его забираю.На Гакта будто водонапорную башню ледяной воды вылили:- Спасибо! Не хочу, - он выставляет перед собой открытую ладошку и трясет ей из стороны в сторону как веером, изображая «стоп-стоп-стоп!».- Вот те на! Куда погнала на моего Гакта? – саркастично хихикает японский актёр.- ВЫ уже сто лет как женаты, - не уступает тому актриса.Так что?!- И что? Я не могу позволить себе любовь на стороне?Глядя друг на друга с Натой, мы разводим, как на всех известных инетовских картинках руками в жесте: what the fuck is going on here, dude?- Вы мужчина!- Согласен, - кивает актёр.- Но… мужчина…- Да, мужчина, - снова кивает актёр.- Чо? – спрашиваю у Наты я.- Чо? – спрашивает та у меня.- Но мужчина же…- Да мужчина я, говорю, - ещё раз повторяется Кагава-сан. Радиоведущий не зная, как это остановить, залпом вливает в себя бокал коньяка, резко краснеет, немного пьянеет, смотрит на табло с цифрами, успокаивается, махает на жизнь рукой, поднимается из-за стола и выходит за дверь.- Мужчина мужчину любить не может! – из последних соображений произносит Хорикита Маки.- Ага, и порно просто так снимают, - злобно начинает смеяться Наташа.- Ты не похожа на человека, смотрящего порно! – толкает ту в локоть Гакт.- А ты вообще уйди от меня, ты мне не нравишься!- Чо? – Гакт смотрит на меня.- Чо? – смотрю я на Гакта.- Протестую! – ставит поверх запятых и восклицательных выражений японский актёр точку. – Мужчина мужчину любить может.- И порой сильно! – кивает Гакт.- О Господи, фу! – Маки-чи отодвигается от Гакта на стуле. У меня в штанах начинает вибрировать телефон, я смотрю на неизвестный номер, снимаю наушники, отвлекаюсь от происходящего и нажимаю на «ответ».- Если ты произнесешь сейчас моё имя, тебя я убью первой.- О, привет! – отвечаю я, понимая, что звонить кроме Чачамару некому. Ну а кто ж ещё-то?- Поднимай задницу и иди целуй Гакта.- С чего бы это?- Эфир уже невозможно воспринимать без порции кокаина.- Так не употребляй.- ИДИ! – рявкает мне гитарист и кладёт трубку. Пиарщики, мать вашу! Повторив за диктором жест с опрокинутым внутрь себя бокалом с алкоголем, я поднимаюсь из-за стола, отряхиваюсь от крошек и прочей гадости, отодвигаю стул, почему-то кажется, что громко и иду на Гакта — как на войну. Тот недоумённо вскидывает брови, его линзы отражают свет с потолка и что-то ещё. Подхожу, выдыхаю, потом ещё раз, наклоняюсь, хватаюсь за ворот пиджака и крепко целую в губы. С хриплым непонятным криком Маки зажимает рот ладошками. Кагава-сан начинает аплодировать с фразой «браво!». Ната, подражая голосу радиоведущего, и говоря немного в нос, произносит коронную фразу: «многоуважаемые слушатели, слухи подтвердились, Гакт встречается с Аки и они снова мозолят нам глаза своими поцелуями и нежностями».- Ты чего? – спрашивают у меня глаза Гакта, который не думал их закрыть ради приличия.- Фильм снимаем корейский, поэтому не двигайся, как те на экране, - отвечаю тому взглядом я.- Чача?- Чача.- Попали, блин. Стоило руке Гакта лечь на мою щёку, у меня отказалось что-то нужное. Короче, свет померк перед глазами. Когда я очухалась, казалось уже весь эфир и все присутствующие выбирали имена детям Гакта. ДЕТЯМ? Так! Не надо делать из меня беременную раньше времени, мы даже не встречаемся! Я собираюсь замуж за Джу-Кена! Правда, в студию уже вернулись и радиоведущий и Куросаки Ю, поэтому битва тут была ещё та, не хватало музыки из Мортал Комбата и каких-нибудь движений в ту же степь.- Shhh! Fatality! – хрипло пропел саундтрек у меня в голове, и махнув на людей рукой, я вырубилась снова.