5. (1/1)
「もし生まれかわれるなら
この声の少女のように
歌声で人を救えるような
存在になりたいと思うんだ」
Пихая друг друга плечами, чтобы оказаться поближе к экрану ноутбука (мы, конечно же, забыли, что у каждого свой), старательно вычитывали новости из интернета. Тохоебла… В общем, Тохошинки решили сделать фишку концерта, то бишь заинтересовать всех присутствующих (да, напрячь нас, как Диавол в Аду своих чертей запрегает) неким подобием танцев, которые мы все – да-да, бедные фанаты, кому как не повезёт, будем перед ними отплясывать. И знаете. Хотелось бы их убить. Мало того, что они спустя годы своего распада, решили таки собраться вместе, чтобы спеть/сплясать/задницей на сцене подёргать, целлюлит, так сказать, согнать, они ещё и додумались до такого(?!), и дали об этом знать в день концерта. Ну, не зае.. зашибись ли?Так, время 6 утра, 24 июля. Мы ещё не ложились спать. Ну, Ната не знаю, я точно. Хотя она вроде не выходила никуда. Значит, тоже нет. Ну, в общем да. Концерт намечен на 10 вечера, где-то в другом конце города. И вот, у нас в запасе пара часов (до выезда к концертному залу, чтобы ещё там поторчать, потоптать людям ноги, поплеваться на фанаток и их мужиков, подпортить всем настроение и влиться в гудящую толпу, которая будет постепенно бежать по своим местам), чтобы либо придумать танец, либо забить, либо… придумать танец.- Интересно, они сами песни выберут или нам дадут какой-то выбор?- Мха. – Я потыкала пальцем в экран. В браузере было открыто два окна, в одном окне новости были на английском, в другом на японском. В силу того, что с английским я всегда была не в ладах, предпочла читать это по-японски. Наташа же наоборот. – Из старых песен написано.- Где? – Хару тот час же устремила взгляд в монитор, убедилась в моих словах и задумалась, при этом нисколько не мучая себя – отправившись за чаем.Ни сколько не мучая свою совесть и гордость, я схватилась за телефон. Пик-пик-пик.- Алло… - Прохрипел сонный голос.- Ючон, зайка.- Боже, который час?- Ну, раз я уже «боже», то я повелеваю времени стать шестью вечера! Бам-бум! Трах...- … Твою же мать! Я проспал-проспал-проспал!
- …тибидох. Выдох! Вдох!Грохот на той стороне стоял знатный. Потом наступила удушающая тишина. Я даже слышала, как Наташа в темноте (мы занавешали все окна) ищет ложку на столе, и одновременно дует в кружку с чаем, и прекрасно слышала, что у неё играет в наушниках при громкости 15%.- Ючон?- Шесть утра, бл*ть. – Брат упал на что-то мягкое, даже не потрудившись обматерить меня с ног до головы, сразу видно – мужик знает, что сказав нечто некультурное в мою сторону, сам услышит много интересного о себе и родственниках, которые не имеют ко мне отношения.- Моя твоя понимать?- Моя твоя слушать. – Передразнил меня Ючон, ставя себе будильник на наручных часах, которые он зачем-то таскал с собой. Одни у него были стандартные со стрелочками, по блату, стоявшие целое состояние (в общем, на те деньги, которые бедный студент насобирает только к концу жизни) и бла-бла-бла. Другие такие детские, никакие, ибо сделаны мадэ ин Чайна и проданы в жопе ин Раша, подарены мной, в общем, и на них можно было ставить будильник с такими весёлыми мелодиями, наподобие записал – услышал.- У вас песни на концерте какие будут?Тыканье в часы резко прекратилось.- Ты в Японии?Нет, точно родственник. Другой бы спросил: купила билеты на концерт, где ты находишься, во сколько доберёшься до концертного зала и прочая-прочая, а тут скромно, но метко.- Угу. Где живу, не скажу. Лучше к тебе в гости приду как-нибудь. Лет через 20.Тыканье в часы продолжилось, как ни в чём не бывало. На мгновение я услышала жуткие завывания на непонятном мне языке, от ужаса передёрнулась и только тут заметила глаза, буравящие меня из темноты. А, Наташа вернулась. Беззвучно. Отставив кружку с чаем. Мадам двигалась в моём направлении и тут же со скоростью гепарда приложилась ухом к другой стороне телефона.- Тебе сам трэк-лист или только то, что на поплясать?- А ты как думаешь?- Какова вероятность, что из всего концертного зала, заметь, не маленького, выберут тебя?Игра в вопросы-ответы началась.- А какова вероятность, что я попаду в дэнс-партер?- Ты вообще танцевать умеешь?- Ты уверен, что нормально поёшь?- Возможность того, что я уговорю дядю с прожектором двигаться не только по дэнс-партеру концертного зала?- Процент моего согласия выползти на сцену?- Наташа с тобой?- Чжэчжуна нигде не потеряли?- Мы как бы рассчитываем на троих.- И?- Блин. Забыл. Вы вместе будете в зале?- А у Ючона есть самосвал?Харуко уже оторвавшись от телефона, быстро-быстро моргая, смотрела на меня. Суть разговора понятное дело была ясна, а вот то, что мы разговариваем вопросами друг с другом.- Ты любишь Purple Line?- А Ayyy Girl там будет?- А хотелось бы?- Есть шанс?- Разве она старая?- Разве, похоже, что я в состоянии сплясать что-то другое?- А Bonamana хочешь?- А Сивона собственной персоной там не будет?Что-то булькнуло, и Ючон весело заверешал на английском, путая его с китайским.- Ладно, продул. В другой раз сам звоню.-Что там за абра-кадабра? Ладно, мы ещё вместе китайский учили, могу тебя понять. Опять Чжунсу в комнату зашел?- Я с ним в комнате как бы.- Как бэ бедный Юч.- Так ты придёшь?- К тебе в номер – нет! А вот на концерт, да.- Если билеты дорого стоили, я верну деньги.О_О.- Ючон, ты в своём уме? Я же на твой концерт иду. – Одновременно я успевала писать перевод разговора на листе бумаги. Чтобы Ната была в курсе дела.- А потом со мной в Корею хочешь?Моя ручка затормозила на листе бумаги.- Спасибо, у меня есть куча вымышленных друзей Ючонов, которые туда сами свозятся, без меня!- Какая же ты вредная, imo:to-chi! – Возмущенно проорал Юч и бросил трубку.Наташа скривила губы, явно догадываясь, о чём были последние три предложения.- Purple Line и Ayyy Girl. Возможно, будет ещё и третья песня, но я не уверена. И скорее корейская. Аля-мы за революцию.- То есть патриотизм? – Уточнила Ната.- Ну, да. Ну, да. Но идея с «красивой тёлочкой» мне понравилась.- С красивой… чем? – Обалдела Наташа.- Bonamana СуперДжуниоровская.- Аааа. – Харуко забралась на постель с кружкой чая, утаскивая за собой свой ноутбук. – Ну, - начала она, да, мах пальцами и Юч в верёвках щас окажется на этом ковре, и будет бедный смотреть в пол, тереть нос о рубашку, плакаться, и проситься к маме, чтобы его забрали из дурдома. – Purple Line мы им спляшем.- Как так?- Ну, так. Возьмём и спляшем. - В меня кинули подушкой. Увернуться не удалось, та попала под задницу, и я успела подлететь на полметра над полом, прежде, чем размазаться трупом по стене. – Мы же раньше придумывали движения.- А…- Ты не помнишь понятно. – Обиделась Харуко.- А какова вероятность, что выберут нас двоих? – Я потыкала в себя пальцем. – 43 килограмма здравствуйте. Будущий рыжий цвет на голове здравствуй. Аки-мальчик, мы тебя приветствуем. – Указала в её сторону рукой. – Харуко, не говорящая по-японски: конничива; 47 кг – конничива; красные прядки – аньё хасэйо; вдруг ты одна туда выйдешь – конничива.- Кончай уже, а?- Молодец, в рифму! – Удивилась я, вторая подушка сбила с моего лица улыбку, точнее закрыла. Ибо прилетела в лицо.- Имела я этот стадион в...! Выйду, станцую, они мне ещё и денег заплатят.- О_О. – Уставилась я на неё. – С каких пор ты говоришь моими словами?- А с каких пор ты стала такая скромная? Звони Ючону ещё раз!!!- Зачем?- Я сама позвоню!- Всё-всё, набираю-набираю.Пик-пик-пик-пик. Пик-пик-пик-пик.- Не бер… Ючон, киса.- Да, во мне умещается весь зоопарк. – Согласился он. – Я сегодня, не сплю что ли?- Меньше еба… в общем, секс вреден для здоровья. Особенно в ночь перед концертом. Сил нет, желания после концерта тоже нет. Так. – Затормозила резко я, понимая, что ещё чуть-чуть и он услышит не то, что надо. – Тут Ната хотела уточнить, вы Чжунсу после концерта выдаёте?- Куда? – Обалдели они оба.- Ну, за кулисы там. В чужие кровати/руки, ну и тэдэ и тэпэ.- Эээ… - Опять синхронно ответили оба.- Замуж, блять, он хочет, нет?- Чур меня. – Перекрестила Ната. Ючон на той стороне сплюнул и постучал по дереву.- Ну, эт. Самое. Главное. То.- Чего надо? – пробурчал Юч, обижаясь, что замуж зовут не его.- Я про песни.- Я же уже сказал. – Бубнил дальше он.- Нуууу, да. Вот только, если получится так, что выйдем на сцену мы не вместе.- А я тут причём.- Нуууу, Наташа то станцууууует. А яяяя…- А тыыыы…? – Нагло с сарказмом и в моём стиле протянул вопрос кореец.- А я вряд ли. – Закончила быстро я.- Что, вообще, никак? – Удивились Ната с Ючем в голос.- Нууууу, как сказать.- Ну, скажи. – Дал добро Ючон.- Знаешь такую песню: «Джимми, Джимми, ачжа-ачжа»?- Нет. Кхм.- И я впервые слышу. – Проорала вслед мне Ната, когда я поползла на лоджию.- Ну, песни может и нет. Но слова есть.- И ты будешь три минуты к ряду напевать в разный тон: Джимми, Джимми, ача-ача?- Там должно быть больше ачжа-ачжа! – Поправила его я.- Э? – Ох.ел брат.- В духе Индии, я тебе станцую.- Стриптиз что ли?- Ты, бл.ть, там с кем разговариваешь? С Чжэчжуном что ли?!- Нет, с тобой. – Опять прибалдел брат.- Так вот, под это Джимми-Джимми, я тебе спляшу, что угодно. И попой повихляю, и бёдрами подёргаю, и…- А попа и "бёдры" это не одно и то же? – Поинтересовался брат.- А у тебя мозги и член в одном месте склеяны?!Пока Наташа успевала бегать по магазинам, выбирая нам по меркам одежду, я красила волосы. И сказала бы, не то чтобы это не самое приятное занятие в моей жизни, но моя голова чужда ко всякой там моде, пытавшейся её (голову) преследовать. Волосы то не желали прокрашиваться, то получались слишком рыжими. В итоге на меня вылили столько краски, что я стала ярко-огненного цвета, причём с кучей новых веснушек (то ли краска не отмылась, то ли аллергия вылезла на морде), мне же на руку, хрен теперь меня узнает тот же Пак Ючон. Ну, я, в общем, надеялась, что волосы не выпадут.Наташа в магазине чуть не хлопнулась в обморок, завидев меня, её успел подхватить какой-то доморощенный и помешанный на себе кавалер, которого она потом огрела сумкой и заорала по-корейски, чтобы тот следил за руками ибо те хватаются за то, куда нельзя и где всё занято. Весь магазин выслушал длинную историю о бедном муже из Кореи, который сейчас сидит дома и сторожит их милых троих детей (сделанных только во время брака, все остальных она не стала перечислять, зато громко орала, какие люди кретины, и как ей хочется 8го или 28го ребёнка, мы так и не поняли; мы же не знаем корейский :D), и они бедные (дети, а не корейцы, и не мы с продавцами) так скучают по мамочке, так скучают, что она с горя бьёт всех сумками и потом жутко извиняется. Мужик сбежал из магазина в кроссовках, за которые он не успел заплатить, оставив на полу у зеркала лакированные туфли за пару сотен тысяч баксов, от какой-то мегакрутой фирмы (это Хару меня поставила в известность, пока мы втихаря впихивали эти тапки в пакет и делали вид, что они наши, и мы знать ничего не знаем; не вините нас, что мы продадим их по интернету).Ната выбрала себе нехилые кеды, почти потратив все свои деньги; вещи, как она сообщила, уже присмотрела, либо притащила некоторые с собой в чемодане, я весело угукала, пожирая глазами чью-то спинку за стеклом, находящемся в другом магазине через стену. Спинка была айсовая. Я почти лобзала стекло, уткнувшись туда и глазами, и носом и губами и всем прилегающим, выставив напоказ даже грудь, которая смачно выглядывала из-под майки. А объект моего разглядывания, всё не оборачивался, выбирал себе зелёную толстовку с 2PM?!!!! Потом меня, подхватив за локоть, утащили из магазина, под возмущающиеся возгласы себя самой.- Посмотрим, что твой грозный муж на это скажет! – Пробурчала Хару, ни капли, не обижаясь и разглядывая близнаходящиеся магазины одежды.- Какой ещё муж? – Охренела я.- Почем я знаю, какой-нибудь.- А что скажет твой «бедный» муж на потраченные деньги, спущенные на кеды?- Ну, детей я как-нибудь прокормлю, мужа выгоню.- Каких детей? Какого мужа? – Резко столбом встала я. – Наташа?- Детей? Каких детей? – Переспросила Ната. Расхохоталась. – Да это я так, вживаясь в роль.- Ааа. – Протянула я, приглядываясь в её хитрую моську, и соображая, кто тут кому мозги пудрит.История была такова.Моя в припущенных джинсах, суженных к низу, в футболке достигающих как раз таки этих бёдер, под низом майка, сверху лёгкая ветровка (да-да, та самая с кучей денег), высокие кеды, мои нынешние подстриженные рыжие волосы, стоящие в данный момент вихрем, ибо здравствуй ёжик, голубые контактные линзы, ну, и вы поняли, что Аки на Аки ни капли не похожа. И всё это скрывало грудь. Мы чутка её затянули, чтоб по размеру и её наглому выпиранию меня никто не признал. 43 килограмма есть 43 килограмма. Ючон помнил меня по фотографии за 50. В общем, не узнают, даже если Юнхо вытащит своего папу за кулисы и поставит осматривать зрительный зал.Хару, одетая с иголочки во всё новое. Синие узкие, но свободные джинсы, чёрная длинная майка и любимые новые фиолетовые кеды мадэ ин Саус Корея, делали своё дело. Волосы, откинутые назад, придерживаемые ободком, красные прядки по правой стороне, разной длины и прокраски. Красиво подведённые глаза с фиолетовыми тенями и голубой тушью. Хару, нифига не похожая на подругу Аки :D. Они нас точно не признают, даже надень, кто из них монокль и сядь мы на шею их охране.В отеле развернулась драма, во-первых, я въехала в автомобиль с дракончиками под грозные вопли водителя, от которого мы быстро скрылись, оставив даже двери в машине открытыми. Какая разница на лобовом стекле всё равно имя директора. Вдруг он под гнома с карликом шифруется. Разделился на двое, так сказать. Во-вторых, прямо на вбегании в отель, я споткнулась о порог, пролетела добрых метра четыре, въехав другой ногой, который пыталась зацепиться за пол, за чью-то ногу и с кувырком приземлилась жопой на стол регистраций, выбив у бедной дамы из рук телефон. Заулыбалась во все тридцать и два (ладно, вру, двадцать восемь), потирая ушибленный зад, слезла со стола. Мило раскланялась со всеми, и заметила Хару, избивающую своей «самой доброй и не бьющей на свете» сумкой директора отеля, под великие вопли «кия» и «какого хрена, ты наступил на мою ногу?! живо извинился, гад!».Там я тоже быстро раскланялась, пряча свою морду от Шиничиро, утаскивая Нату, которая с криками «ууу, получишь же козёл!», и всякое в этом духе, продолжала орать, даже при заталкивании её в лифт и моём милом улыбании.Вышли на 69 этаже и прошли шесть этажей пешком, чтобы нас не запалили. При походе по лестнице, Ната успокоилась, даже успела расчесаться и назвать директора милым молодым человеком, вполне обеспеченным, и способным её заинтересовать в кандидатуре на будущего мужа, или же лучшего друга.В-третьих, в номере продолжилась драма, кто же первым пойдет в душ. Сошлись на мнении, что я бегу, ибо волосы короче, Ната за это время гладит наши шмотки, потом, когда будет мыться она, я готовлю нам пожрать, ибо в городе мы не успели.В-четвёртых, на мне странным образом закончилась холодная вода. Обернувшись в полотенце и ошпарившись до состояния рака (то бишь, не то, что рыжая, ещё и красная), я вылетела из ванной с матом, которому позавидовали даже слесаря и сантехники. Не теряя мгновения, Ната прыгнула под кипяток и помылась. Успела. Когда она хотела закрыть краны, полила холодная. То бишь, подвинув Хару попой из ванной, я заскочила обратно и с диким счастьем проорала этажей на десять вверх и вниз «Аааа! Кимочи!».Мы успели и пожрать, и погладить и одеться во всё то, что выбрали (было указано выше :Р).В-пятых, мы опаздывали, но это херня. Эти обезьяны, пока не причешутся, зад не почешут, на сцену не выйдут.И в последних, вы не поверите, но мы уламывали водителя машины с дракончиками. И он согласился, совсем не узнав нас в тех «мразях, разбивших его красавицу».Мраахах. Всё таки на этой машине я прокатилась.Опоздав на добрые 20 минут, мы как-то умудрились проползти (вот-вот, старый добрый метод из фильмов, где дети проползают у взрослых под ногами; как нас не задавили, не спрашивайте; скажите спасибо могучей Наташиной сумке и моим не крольчьим, но зубам ^^ *peace*) в холл, а потом и в зал. А дальше дела происходили лучше некуда. Какой-то мужик помог Нате протолкаться почти прямо к сцене, пока я по головам лезла на своё место в конце зала – рядом с выходом и туалетом. Видно мне оттуда было. Нууууу… Буду различать по цвету волос… Нет! По походке! По вихлянием задницей. У кого хрен дли… в общем, кого увижу, того увижу.Место рядом с туалетом было занято, да и ряд был не последний. В общем, кресло рядом с лестницей было занято каким-то мужиком, который старательно рылся в карманах своих штанов, и плевать хотел на зрительный зал. В силу того, что его ноги упирались в кресло пониже (читай напротив), я, наглея, встала на его ноги и прошла на соседнее кресло, которое как раз таки принадлежало мне и стоило мне только убитых нервов у папаши Юнхо. Мужик в мою сторону даже не поглядел и продолжил свои дела.Вы когда-нибудь вглядывались в горизонт? Я, да. Приложив лапу козырьком к глазам для начала, стала разглядывать Токио Дом. Народу было дохера. Как мы ещё не сдохли от жары, скажите кондиционерам конничива (и кланяйтесь с углом в 90 градусов), ну, и предвкушению будущего зрелища. Нату я разглядела, уже, будучи, сложив руки биноклем и вглядываясь в танцпартер всеми глазами, что были (у меня их два, честно), увидела её в ряду 2-3м, на чьей-то шее. Чавкалка моя отвисла. Я слегка подкрутила «бинокль», забыв, что он не вполне реальный ( :D), присмотрелась к мужику, ну, не знаю, вкуса не моего, но высокий, сцену неплохо видно, пускай наслаждаются.- Нахрена тебе бинокль, не мог купить билеты в первые ряды? – Раздался голос справа от меня.Не отнимая «бинокля» от глаз, я повернула голову к тому, который ещё недавно шарился по своим карманам, разыскивая… бер-уши?! Господи, мужик, ты же гений!!Зелёная толстовка Ту-Пи-Эм, кепка козырьком, закрывающая мордашку, тёмные очки, чёрные джинсы, дорогие туфли. Ну, прям маскарад какой-то. Плохо шкериться.- А, вы собственно дядя, чей будете? – Моя, пожалуй, слишком пошло улыбнулся. Хотя толстовок по городу и по миру гуляет, будь здоров, но вероятность с теми же руками – маловата. Я-таки убрала руки от глаз, что заставило его вздёрнуть остатки своих бровей. Не припоминаю за японцами тонких. Хотя у азиатов, вообще, тонкие редкость. Выщипал.- Да, я тут с сестрой. Приглядываю. – Пробурчал он, явно догоняя, что его взрослый маскарад не вяжется с подростками. Знал бы он, сколько мне лет :D, и что я здесь по доброй воле Наташи.Мужику было за тридцать явно. Кисти рук, осанка, манера говорить, голос аля-баритон. Даже под сорок видимо. Но вот кофта ту-пи-эм – лишняя. Надо сторговаться и забрать себе. Наташе на Новый год подарю.- А как вас зовут? – Аки как всегда начала свою «молчанку» - доеби человека так, чтоб от комментариев отказались даже соседи.- …? – Баранье молчание. Дяденька либо шкериться от малолеток, либо он знаменит.- Имя у вас есть? – Переспросила я.Ну, да, представьте себе ситуацию: сидите, никого не трогаете, даже бер-уши притащили с собой, чтобы не мешать, и тут к вам… начинает приставать, то ли девочка, то ли мальчик, с полугрубым басом, ещё и непонятной внешности, по-японски говорит чисто, сама рожа рыжая, глаза голубые, яркие (свет в зале, пока не вырубили), низкий/ая ростом, вроде не малолетка, хотя глядя на одежду, то ли грудь торчит, то ли освещение такое. Мужик сидел в непонятках, я бы сказала даже долго. Полминуты. Этого времени ему хватило, чтобы оценить меня (или пожрать) глазами (как он не попросил повернуться влево/вправо/теперь спиной – не знаю), и наконец, произнести:- Йоши. Приятно познакомится.- Ах, Йоши… - Дальше всё могло происходить в духе: «Какого чёрта, ты *бип-бип-цензура*, не сказал, что тоже едешь в Японию?», но, увы, как выглядит МОЙ Йоши, я помню. Такого *бип-бип-вставьте-сами* забыть трудно. – Аки. Йорошку. – Моя начинал подумывать о заигрывании, но тут свет погас.Тут же взбудоражено зааплодировала публика, защёлкали зачем-то вспышки фотоаппаратов, хотя на сцену никто так и не почесался выйти, закричали всякие идиотки: «Эй, Чжэчжун-оппа, мы тебя любим». Да, Чжэчжуновскую попу даже я люблю. Не отрицаю. Она хороша. Хм, либо я её с чьей-то путаю.Порывшись по карманам куртки, я выгребла таки телефон, соизволив не потерять ни одной купюры, ни одной монеты.«Через минуту дружно орём: ебланы, на сцену».«По-русски?»В темноте я разглядела профиль, что яростно разглядывал, сидящую публику.«Наверное, стоит да».Не прошло и минуты, как с разных концов зала по-русски загорланили всякие шмакодявки:- Чжэ, Чжу, Юн, Чан, Микки, мы вас любим!!!Опередили нас значит.И скандировали бы они это дальше, перекрикивая других фанаток, но тут видимо случился баг, и включился какой-то отрывок музыкальной композиции, который быстро выключили.В зале тишина. Люди сидят. Даже не дышат. Тишина всё тише и тише (:D). Предвкушение. Адреналин начинает постукивать в крови, и вот ряд, недалеко от выхода выдает.- Ючон, кретин, тащи свою жопу на сцену, мне скучно!Публика не успела обернуться на мой звучный голос, как из-за кулис выглянула на мгновение напудренная моська Юча, поглядела в зал, сощурилась, порылась по карманам брюк, которых, увы, не было видно, как и рубашки, которая отсутствовала в принципе, постучала быстро пальцем по микрофону, и выдала:- Я ща. Чжэчжуна ищем.С танцпартера, недалеко от сцены раздался дикий хохот. Всем вниманием тут же завладела Наташа, потом опомнившись, стадион обернулся к сцене, но тю-тю, Ючона и след простыл.Возмущение, крики, и прочая-прочая.«А это, ты лихо!» - Выдала Ната, и продолжила кричать с другими
фанами, вызывая группу на сцену немедля.Да, как же, пока они найдут Чжэчжуна, тут Армагеддон случится. Либо кто другой потеряется. Оператор по звуку, например, и фанера не включится.- Я сейчас, я быстро. – Раздался голос, бегущий по лестнице сверху.Мужика справа, опять растоптали, это Чжэ перегнулся через него, оперевшись всем весом, отдавив тому ногу и прошептав мне, зачем-то в нос:- Если всё удастся, вытащим вас вдвоём на сцену. Будь готова.О_О.Как он меня узнал?!О_О.Это же Чжэ!!Как он меня узнал?!