Часть 6 (1/2)
Вокалист сидел напротив Ангуса, который с задумчивым видом поглощал свой завтрак. Все пятеро парней собрались в столовой, как раз перед тем, как съехать из этого отеля в новый, который находился почти в двухста киллометрах отсюда.
Бон смотрел в упор на паренька, словно пытался заглянуть в душу этому маленькому засранцу, беззаботно хрустевшему салатным листом.
Гитарист, казалось, настолько увлекся трапезой, что не замечал ни разговора, который завел Малькольм о переезде и сет-листа для выступлений, ни пристального взгляда вокалиста, который не отводил его уже минут пять.
- Что он уже сделал? – внезапно спросил Фил, в котором-таки победило любопытство.
- А? Ты мне? – Бон посмотрел на ударника, краем глаза замечая, что Ангус тоже поднял на него глаза, отвлекаясь от еды.
- Ты так на Анга смотришь, что…- Да я просто… Это взгляд в никуда. Я все еще отхожу от той ночки. Похоже, что мне нужна новая печень.
- Может, просто нужно немного меньше бухать, Бонни? – непринужденно, все так же жуя листья зеленого салата, спросил Ангус.
- Ну, Анг, всем нам порой дают глупые советы. – Скотт усмехнулся в ответ, но все-таки отвел взгляд. И на то были свои причины.
Ангус был его лучшим другом. И то, что случилось с ними двоими относительно недавно, те отношения, которые так внезапно на них навалились, весьма утомляли. Вдвоем однозначно было хорошо, это понимали оба, но с каждым днем Бону казалось, что эти чувства усиливаются, в то время, как Анг же наоборот, относился ко всему спокойнее. Он мог его обнять, даже поцеловать. Ангус был непротив, чтоб Бон обнимал его ночью, но категорически отказывался от каких-либо более близких контактов. И вокалист был готов подождать, если Анг так хотел, но вскоре, Скотт стал замечать, что почти любое, даже случайное прикосновение гитарист нередко расценивал как попытку домогательства. Причем говорил он ему об этом так, словно специально хотел подействовать на нервы Бону.
Докушав, Ангус отставил тарелку в сторону и лениво потянулся, снова начиная что-то бормотать насчет того, что ему уже надоело вставать в семь часов каждый день. Каким же маленьким казался парень сейчас вокалисту. Бон выпрямился, устремляя взгляд снова на предмет своего обожания. Янг сидел и поддерживал не особо важный разговор с остальными, обсуждая автобусы, на которых их будут развозить, только чтобы не молчать во время завтрака.
Но вокалисту были как-то не интересны подробности их дальнейшего проживания. Он по себе знал, что может приспособиться к любым условиям, от номеров люкс, до тюремной камеры. Потому сейчас все его внимание было обращено лишь на Ангуса, сидящего напротив него и непринужденно говорящего со своим братом и остальными членами группы.
Бон обожал этого парня. Он был готов сделать для него все, что тот только пожелает, лишь бы добиться его внимания, всегда был рад накормить его чем-нибудь вкусным или просто сделать приятно.Сейчас, Скотт пытался как-то усмирить в себе непреодолимое желание просто встать и обнять его, чтоб Ангус, словно маленький ребенок, покорно прижался к нему. Не задирался, не болтал снова о какой-то чепухе, которую Бон, не смотря на отсутствие интереса, мог слушать часами, лишь бы только слышать его голос. Вокалист хотел поцеловать его. Крепко и сильно, не так, как целуются подростки перед первым в своей жизни сексом. Хотел, чтоб Ангус наслаждался его прикосновениями, тяжело дышал и что-то, неважно, что, шептал ему на ухо, срывающимся от нехватки воздуха голосом. Бон бы хотел поцеловать его шею. Хотел оставить засос на такой тонкой и светлой коже, которую, казалось, не брал ни какой загар.
Бон хотел, чтоб голос парня срывался от удовольствия. Он хотел заставить его стонать. Вокалист понял, что увлекся.Еще один взгляд. Гитариста изучали чуть прищуренные подозрительные глаза, а этот немного напряженный взгляд уж точно нельзя было охарактеризовать теперь как устремленный вникуда.
По тому, как Бон прикусил губу, можно было сделать только два вывода: либо он сейчас о чем-то напряженно думал, что, возможно, заставляло его чувствовать себя немного неловко, либо же ему срочно нужно было в туалет.
Поймав себя на внезапной мысли, что сейчас может смотреться немного странно и подозрительно, Бон постарался придать себе как можно более непринужденный вид и возвратился к предыдущим мыслям.
Он хотел раздеть Ангуса. Он не раз видел его без одежды, но то было раньше. Бону хотелось касаться худого и нескладного тела, которое казалось полной противоположностью его, большего и куда более сильного.
Но, не смотря на то, что хотеть мужчину было совсем не по его понятиям, Бон сейчас и вовсе не пытался сдерживать какие-либо мысли, чувствуя, что они начинают постепенно уносить его с головой и заставлять забывать о том, что сейчас он сидит в шумной столовой, залитой золотистыми лучами ранне-утреннего солнца, с остальными ребятами.
Скотт увидел, как на щеках паренька проступили обаятельные ямочки, когда он улыбнулся чьей-то шутке. Вокалист тихо ругнулся. Но так как его почти не было слышно, а в свои мысли он погрузился настолько, что уже не знал, употребил ли ругательство вслух, или про себя. Бон уже не думал, что его взгляд может наталкивать на какие-либо подозрения.
Как же ему хотелось раздеть и почувствовать его. Горячее, немного потное тело паренька, который тяжело дышит, нет, постанывает, нет, кричит от удовольствия. Он хотел чувствовать, как руки Ангуса сомкнуться вокруг его пояса, а гитарист будет до последнего вздоха принадлежать ему и делать все, что только пожелает Бон. Но в то же время Скотту хотелось отдать Ангу что-то в замен, сделать ему приятно.
Он желал его каждой клеточкой своего тела, но в то же время, только отголосок здравого смысла, которого уже почти не осталось, эхом отбивался в мыслях Скотта, ему сразу становилось чуть ли не физически больно от того, что он хотел сделать все это со своим лучшим другом.
Да, теперь вокалист знал. Он хотел трахнуть Ангуса. Он хотел всего его заставить трястись от оргазма в его руках, надрываться от того, что дыхание перехватывает, а из него не может больше вырваться ни единый стон. Хотел жестко его иметь, и чтоб Анг отвечал так же, наслаждаясь болью и надрываясь от стонов. Он бы трахнул его в рот, а гитарист бы задыхался, но продолал, потому, что сам того хотел.
?Ты будешь просить меня еще, а я буду с тобой аккуратен, но не слишком. Как ты только пожелаешь. Ты будешь таким грязным, возбуждающим, желающим получить большего. А потом ты ляжешь, и доведешь дело до конца. Сам. Будешь трахать себя, а я буду смотреть. Будешь трахать себя пальцами и мастурбировать, чтоб я видел. Ты хочешь же сам этого, Анги, разве нет?.. О, боже, блять. Блять, блять, блять… Черт возьми, Анги, если б ты только знал… Знал, как же я тебя хочу. Это уже не смешно…? - Бон подпер дрожащими руками голову, смотря на поверхность стола.
- Ты чего там замер? – спросил вдруг Ангус, обращаясь к Скотту. Непринужденно, словно они все еще были просто друзьями. Бон, словно до этого сидел на электрическом стуле, неуверенно посмотрел ему в глаза, замечая какую-то наивность, спокойствие и влюбленнй блеск, как и раньше. Гитарист немного смущенно улыбался, отчего на щеках снова появились ямочки.- Я думаю, как бы нам не опоздать. Автобус, значит, в полдевятого?.. – голос Скотта немного дрожал. Бон пытался не показывать, насколько был сейчас взволнован, но учащенное дыхание могло в любой момент его выдать. Еще один неуверенный взгляд на Ангуса, который чуть задумавшись, сидел и рассматривал лежащую на столе кисть Бона, и он шумно вздохнул.
?Если бы ты знал, о чем я действительно сейчас думаю. Уверен, ты хочешь того же. Да, Анг, я знаю, насколько сильно ты этого хочешь сам. Тем более, в последний раз я видел тебя с женщиной около месяца назад, ведь так??Гитарист снова кинул беглый взгляд и улыбнулся, кажущийся таким милым, словно ребенок.
?Маленькая сучка?