Пленки и фотографии (1/1)

Ева обливалась горячей водой, почти кипятком. Она не могла прийти в себя. Один парень непонятно что с ней творит, другой – то же самое. В своем времени она не страдала от недостатка внимания, но в этом времени данное поведение для нее в какой-то момент стало странным.Ева посмотрела на себя в зеркало с укором и сказала себе:- А как, по-твоему, дети в Советах появлялись?Она завернулась в полотенце и вышла в коридор. Густав уже ждал ее со своей красной рубашкой:- Давай, надевай, я буду тебя фотографировать.- А зачем? - За шкафом! – засмеялся Густав. – Вон, солнце вышло. Так что ловим момент, идем в комнату.Девушка послушно взяла рубашку и, пока Густав в комнате поправлял занавески, набросила рубашку на голое тело.Щеголяя в длинной красной рубашке и типичных советских трусишках, Ева прошла в комнату, застегивая на ходу пуговицы.Парень достал фотоаппарат из чехла и проверил наличие пленки.- И что мне делать? – спросила девушка.Густав склонил голову и сказал:- Ну, вот на кровать становись, против света, да. Девушка забралась на кровать, на коленях прошлась по одеялу поближе к окну и вопросительно воззрилась на художника. Тот на мгновение задумался и полез следом за ней.Он еще раз присмотрелся к ней, расстегнул две верхние пуговицы, приспустил рубашку, оголив плечи Евы, показал ей, как нужно встать и полез фотографировать.Ева поняла, чего от нее хочет Густав и спустя несколько минут начинает позировать, используя занавеску и подоконник.После того, как парень отщелкал два мотка пленки, он сказал:- Завтра устроим выставку, хочешь?- Выставку? – улыбнулась Ева. – Я думаю, это лишнее. Кому ты это показывать собрался?- Наших позовем, пусть работу оценят.Ева не могла представить себе, какие получились фотографии, но что-то ей подсказывало, что это уже слишком. Она представила, как вся группа ?Кино? на полном серьезе обсуждает ее фото в мятой красной рубашке Густава и простеньких белых трусишках. Там еще и шрам свежий после операции видно.- Я не хочу, это слишком… - пробормотала она. - Вот я с проявки принесу, сама меня умолять будешь, - и Густав с улыбкой вышел в коридор. Через пару минут он вышел с пленками.Ночью он вернулся, девушка уже спала на большой кровати. Парень, опершись на дверной косяк, несколько минут наблюдал, как она спит в его красной рубашке, закинув ногу на скомканное одеяло.Он разделся, принял душ, запер входную дверь и закрыл форточку на кухне. В холодильнике он нашел компот, залпом выпил чашку и пошел в спальню.Густав аккуратно устроился рядом с ней и закрыл глаза, слушая мерное дыхание девушки.Ева проснулась от его прикосновения. Парень лежал рядом и смотрел на ее растрепанные волосы.- Ты чего? – сонно спросила она, поворачиваясь к нему.- Я вот думаю, какие фото получатся. На днях друг принесет, я договорился. Ты такая красивая, Ева… И твое имя полностью отражает твою красоту, не только внешнюю.Ева села на кровати и сказала:- Спасибо, Густав. Но мне как-то неловко…Парень взял ее за руку и потяну обратно. Девушка рухнула на подушку и вопросительно воззрилась на него.- Знаешь, слишком много твоей вопрошающей мордашки, - усмехнулся Густав. – Неужели ты так ничего не поняла?Девушка посмотрела в глаза парню, который немного приблизился. Почему-то это выглядело, как кадр из фантастического кино. Густав, сам Густав тянется к ней, чтобы поцеловать, держит за руки…Но у Евы сердце почти не екнуло.Может, потому что шрам свежий и еще болит, подумала девушка и позволила ему себя поцеловать.Ева почувствовала новый прилив сил, казалось, что она готова прыгать, бегать вокруг дома, таскать тяжелые магнитофоны у Вишни…Но она прекрасно понимала, что эту энергию она хотела бы направить на нечто другое. для другого человека и вообще не сегодня... Слишком много факторов, которые мешают ей насладиться обществом художника. Ева поняла, что просто его не хочет.- Густав, - сказала она. – У меня болит шов, не обнимай меня так сильно. Да и вообще, я пока не готова…Он молча лег рядом, обнял ее и прошептал:- Спокойной ночи. Извини.***Утром Ева смотрела на себя в зеркало, рассматривала свои губы, в которые вчера была поцелована художником. Ее не трогал этот момент. Она-то надеялась, что в его объятиях попытается забыть о Цое, но стало только хуже. Кроме неловкости и неопределенности она ничего не ощущала.Вечером Густав принес толстый конверт с фотографиями. Целых два часа он убирался в комнате, раскладывал фотографии и не пускал Еву в комнату. Потом он обзвонил всех друзей, позвонил Джоанне. Все согласились прийти.Через пару часов все были в сборе. Густав сиял, как и положено художнику, который наконец-то воплотил в жизнь давно задуманное.Ева протиснулась в комнату и обнаружила себя везде. На столе и крышке пианино были разложены фотографии девушки в той красной рубашке.На столе лежали лучшие снимки. Там Ева стояла на кровати против солнца на коленях, придерживая рубашку. Ее тонкий стан просвечивал сквозь ткань, лицо было невинное и слегка удивленное.На другом фото она подняла руки к солнцу и немного прогнулась. Под тонкой тканью отчетливо проглядывался рельеф груди и ребер. Солнечные лучи аккуратно засветили лицо Евы, сделав ее некой ?таинственной незнакомкой?.А вот она меняла позу, но Густав тогда нажал на спуск. Виден был свежий шрам и белые трусишки.Таких фото было около десяти, дальше солнце изменило угол и там Ева сидит на подоконнике, теребя край занавески. На тех фото у нее было задумчивое выражение лица, печальные глаза и не до конца высохшие влажные волосы.Цой немного опоздал, он приехал, когда все пили чай на кухне и обсуждали фотографии Густава.- Ева, ты такая красивая, - восторженно сказала Джоанна. – Похожа на модель из Америки. О, Виктор, ты только посмотри! Там фотографии!Ева сидела в гостиной и неотрывно смотрела на свои фотографии. Они не выглядели пошло, но и не были похожи на снимки восьмидесятых. Трудно даже представить себе, что она вдохновила Густава проделать такую работу!В комнату вошел Виктор.- Привет.- Привет, посмотришь? – смущенно спросила она, глядя, как парень прошелся мимо крышки пианино. Его внимание привлекли фото на столе. Вот их он рассматривал долго и внимательно.Ева села на кровати, поджала колени к груди и пристально наблюдала за Виктором. Он стоял над столом и время от времени прикасался к фотографиям.- Что я и говорил: ты лучше всех, - подытожил он, пряча во внутренний карман куртки клочок бумаги.Ева молчала. Парень повернулся к ней и указал на один из снимков:- Очень красивая.Девушка не могла подыскать правильных слов. Да и что она могла ему ответить?Цой ею восторгался, и это было самое лучшее чувство в ее жизни. Почему-то в один момент Гурьянов стал ей немного противен. Ева еще раз убедилась в том, что не Густав предмет ее обожания. Просто смазливый мальчик, который возомнил себя творцом.Никто не спорит, фотографии просто чудесные, и спасибо ему за это. Но то, что он пытался сблизиться с ней, изменило состояние Евы. Ей стало в этой квартире рядом с ним немного неловко.?Мне просто необходимо обдумать это в тишине и спокойствии…? - заключила девушка и умоляюще посмотрела на Витю:- Вить, мне так плохо… Давай пойдем куда-нибудь, хотя бы на улицу.Парень посмотрел ей в глаза и, как всегда, все прекрасно понял. Ева не могла понять, как он может так просто понимать человека с первого взгляда. Казалось бы, молчит и не говорит ничего. Но все видит и слышит.Витя кивнул и запахнул куртку:- Штаны хотя бы надень, - он повернулся, чтобы выйти в коридор, остановился и с усмешкой шепнул: - Но лучше – то платье.Ева встала и прошла мимо него в комнату, быстро впрыгнула в платье, тушью-плевалкой от ?Мейбеллин?, которую ей так любезно преподнесла Ира, накрасила ресницы, причесалась и вышла в коридор.Густав, который там уже был, спросил:- Ты надолго?- Не знаю. Но я возьму ключи.- Возьми, - сказал Густав, в упор глядя на Цоя. В его взгляде не было ничего хорошего. Художник нахмурился, скрестил руки на груди и проводил выходящих из квартиры неодобрительным взглядом.На улице дул не очень приятный, как для конца мая, ветерок. Они шли молча по улице некоторое время. Ева чувствовала себя неловко, шагая рядом с этим парнем.Он закурил свой ?Беломор?, предложил ей. Она вытащила сигарету дрожащей рукой. Цой достал спички, прикурил себе, а потом протянул огонек девушке, прикрывая его от ветра руками.Ева подалась вперед с папиросой в зубах. Огонек нежно коснулся табака, а пальцы парня – щеки девушки.Они оба сделали вид, будто ничего не произошло.Сели на скамейку и курили в полной тишине. Ночь, машин почти не было, как и людей. Виктор курил не спеша, всматриваясь куда-то вверх, будто в каждое окошко заглядывая. Ева же глядела на звезды, которые время от времени утопали в облачке дыма.- А почему плохо-то? – вдруг спросил Витя, повернувшись к ней.- Я не знаю.- Совсем плохо, значит?- Наверное. Я такого еще не чувствовала, - призналась Ева, глядя в небо.- А что чувствуешь?- Будто кошки скребутся. И давит что-то. Сидит, и освободиться не может. И что делать?- Портвейн? – то ли спросил, то ли предложил Цой с улыбкой. Ева пожала плечами и улыбнулась. Потом решительно кивнула.Витя знал, у кого можно в такой поздний час взять немного выпивки. И, когда они разжились бутылочкой портвейна, они пошли по тротуару куда глаза глядят.Цой откупорил бутылку, мимо прогрохотал последний трамвай. Парень сделал глоток и протянул бутылку девушке. Та немного отпила и сразу же почувствовала, как теплеет в груди. Будто то, что внутри сидело, начало потихоньку пробуждаться и выходить.Они шли, разговаривали о чем попало, и это было намного приятнее, чем просто сидеть с Густавом в его квартире и любоваться друг другом. Допивая бутылку, Цой, напевал песни, посмеивался над Евой. Девушка шля рядом, размахивая руками вдоль стана.В один момент пальцы их рук сцепились в крепкий замок.И ливень пустился совсем уж внезапно. Прямо в момент рухнула вниз стена воды, от которой не было спасения.Этот дождь и был спасением…- Давай сюда! – крикнул Витя и потащил девушку в подворотню.Под маленьким козырьком какой-то мастерской они спрятались от непогоды. Непохоже, что надолго.Ева прижалась к стене, но поняла, что она холодная. Отскочив, она попала прямо в объятия парня, который стоял совсем рядом.Виктор достал из кармана клочок бумаги и поцеловал его, глядя в глаза Еве.- Что, кумир какой-то? – спросила девушка со смехом, отряхиваясь от дождевой воды.Парень продолжал улыбаться, но бумажку не показывал.- Да что ты там прячешь, - Ева взяла его за кисть и повернула его руку к себе. Под тонкой тканью отчетливо проглядывался рельеф груди и ребер. Солнечные лучи аккуратно засветили лицо девушки, сделав ее некой ?таинственной незнакомкой?…Она закрыла глаза и поспешила опереться о стену, чтобы не упасть. Это же она. Она, Ева…?Нет! Нет-нет-нет-нет-нет!!!!? Его руки на ее плечах, гладят волосы, оправляют складки мокрого платья. Ева чувствовала его дыхание очень близко, совсем близко. Он будто не мог решиться.?Да?.Ева нырнула в омут с головой, прыгнула навстречу приключениям, может, даже любви. Но она не знала, во что все это выльется. Думать не хотелось, ни о чем сейчас думать не хотелось.Хотелось только любить.Они и не заметили, что целуются под проливным дождем, что козырек остался где-то справа, и как так получилось, никто не знал.Они обнялись. И просто стояли так под ливнем.- Отведешь меня домой? – прошептала Ева.- Спрашиваешь! – сказал Цой, растирая ее холодные плечи.Они пошли домой в обнимку под фонарями прямо по лужам, сняв обувь…