1 часть (1/1)

Сэхун просыпается от ласкового касания к голому плечу. Перед глазами все еще плавают калейдоскопические осколки, но парень нехотя разлепляет веки, сквозь щелочки глядя на мягко улыбающегося Лухана.– Выбирайся из своего сонного царства и дуй завтракать, – говорит тот, прежде чем сгрести в охапку кучу грязных вещей и выйти из комнаты.Сэхун садится на кровати и щурится от белого света, заливающего комнату.– И тебе доброе утро, – тихо бурчит он тому вслед.Выходя к завтраку, Сэхун шествует мимо ковыряющегося в старинных часах Минсока, который, высунув от упорства кончик языка, задумчиво выкручивает шуруп отверткой. – Опять встали, зараза, – не отрывая взгляд от часов, но заметив появление младшего, отзывается он со вздохом. Сэхун молча кивает и достает из холодильника пакет молока, поднося горлышко ко рту. Молоко проливается мимо, потому что Лухан выдергивает пакет из его рук, и вопросительный, даже немного растерянный взгляд полусонного парня натыкается на укоряющий взгляд китайца.– Сколько раз тебе повторять, что ты не один живешь? Возьми стакан и налей в него, а не разводи тут свои микробы.Сэхун опускает глаза на мокрую майку, впитавшую молочный водопад.– Оставь в покое ребенка, Лу. Пусть пьет, как ему хочется, – Чондэ кидает парню полотенце, и Сэхун на автомате ловит его, прижимая к широкому пятну на груди. Все давно привыкли, что Лухан ведет себя как мамочка и иногда пытается проводить воспитательные беседы с остальными жильцами. Особенно с Сэхуном. Особенно последний месяц.– Нет, не пусть. Нам всем необходимо соблюдать некоторые правила, в том числе гигиены, – Лухан достает из шкафчика прозрачный стакан и наливает в него молоко, протягивая Сэхуну. Тот смотрит на стакан с плохо скрываемым презрением.– Обойдусь.Выплывая с кухни и оставляя ребят в привычно-бытовой обстановке обсуждать привычно-бытовую ситуацию, Сэхун чувствует спинным мозгом липкие жалеющие взгляды друзей, но ему отчасти всё равно. ???В баре субботним вечером громко и весело. Культурная программа и концентрация нелегальных веществ в стакане спиртного зашкаливает, но Сэхун заглядывает туда не за этим.Узкие джинсы жмут в причинных местах и давят на гордость, просторная белая майка с треугольным вырезом на роскошные ключицы и полупрозрачную кожу цепляет взгляды, а черная кожаная куртка дополняет дерзкий образ. Сэхун не укладывает и не зализывает лаком волосы наверх, как любит делать это на всяких вечеринках и квартирниках, сейчас ему хочется естественности и непринужденности. Гречишные волосы мягко спадают на лицо, придавая ему какой-то загадочности и миловидности. Неудивительно, что он быстро находит на вечер поклонника.– Хочешь чего-нибудь? – спрашивает томный голос над ухом, и Сэхун даже не вздрагивает от удивления.Он поворачивает голову и стреляет взглядом из-под ресниц, быстро облизывая свои невозможно розовые губы.– Забыться, – отвечает он на грани слышимости, но его слышат и понятливо усмехаются. – Два абсента, – говорит парень бармену, садясь рядом с Сэхуном и снова обращая на него свой внимательный взгляд, – Назовешь мне свое имя?– Сэхун, – просто отвечает тот, насмешливо наклоняя голову, – А ты?– Тао.У Тао глаза – змеи: кусают, жалят и причиняют боль, оттененную удовольствием. Он одет стильно и броско, почти пафосно, как никто из прежних партнеров Сэхуна. И волосы цвета жидкого серебра. Все это цепляет, приковывает и будит желание тщательно его разглядывать.Времени на это у него оказывается достаточно, потому что с Тао не получается по-другому. Он не затаскивает его в затасканную кабину туалета, не трахает до искрящих брызг из глаз и хриплого дыхания в унисон с ритмичными толчками внутри податливого тела – всего этого он не делает, хотя Сэхун изначально предсказывал этому вечеру и этому знакомству несколько похожий исход.Вместо быстрого траха, Тао везет Сэхуна на своей тойоте к себе домой, несмотря на то, что оба они прилично перед этим выпили. У Тао всё такой же ядовитый и резкий взгляд, но, если присмотреться, можно увидеть, что он слегка, лишь слегка, подернут туманной пеленой алкогольного опьянения.Сэхун как обычно сваливает всё на волю случая.И потом он тоже объясняет всё нелепой причинно-следственной связью.Тао без преувеличения безупречно целуется: он подчиняет и доминирует, заставляет плавиться и подставляться, стонать в жадный рот и чувствовать себя важным и нужным. Сэхун бесстыдно открывается ему, выгибаясь в сильных руках и позволяя покрывать свою шею властными поцелуями-укусами. Они срывают друг с друга одежду так неистово и страстно, что в какой-то момент слышится треск рвущейся ткани и стук удара металлической пряжки об пол. Тао усмехается, снова впиваясь в губы Сэхуна, лаская их своим языком и упрямо проталкивая его в рот. Сэхун давится воздухом и закатывает глаза, когда чужая рука накрывает член и ласково проводит по всей длине, раздразнивая ещё больше. Он шипит сквозь зубы и перехватывает ласкающую ладонь, отводя ее ниже и шире раздвигая ноги.– Можешь не сдерживаться, – сбивчиво говорит он, снова используя свой коронный взгляд, в котором плещется дерзость и страсть.Тао удовлетворенно хмыкает и быстро переворачивает его на живот. Сэхун мгновенно наклоняется вперед, утыкаясь лицом в собственные сложенные руки, и прогибается в спине, представая в первозданной красоте. Всё трещит по швам, когда Сэхун слышит щелчок открываемой смазки. Он чувствует прикосновение скользких пальцев ко входу, и этот холод отрезвляет. Тао пристраивается сзади, опускается на него, покрывая выгнутую спину короткими поцелуями, и медленно толкается внутрь.Сэхун жмурится, задерживая дыхание и сжимаясь, потому что ему больно. Не просто больно, как это обычно бывает, когда долгое время не было секса, эта боль другая – она невыносима.– Чёрт, – рвано выдыхает Тао позади него, сжатые в тиски мышцы доставляют ему мало приятного, – Ты чего? Расслабься.Сэхун выдыхает, освобождая легкие и пытаясь избавиться от вопиющего ощущения неправильности. Тао на пробу делает первый рывок, и Сэхун вцепляется пальцами в простынь, комкая ее между пальцами и кусая губы, потому что невозможно хочется закричать.Замечая перемены в его настроении, Тао опускает ладонь и пару раз дергает вяло болтающийся член. Сэхун отводит руку за спину и касается его влажного от пота бедра, ведя по ноге бледными тонкими пальцами. – Тао, – хрипло зовет он, не поворачивая лица, – Не мог бы ты?Тот поспешно кивает, забывая, что этот жест остается незамеченным, и выходит из парня, снова переворачивая на спину и напряженно заглядывая в глаза. Сэхун возвращает на лицо легкую улыбку и рассеянно смахивает слезы из уголков глаз. – Все нормально? – спрашивает Тао, ложась на бок возле Сэхуна и подпирая голову рукой. Свободная рука по-хозяйски опускается на чужую грудь, принимаясь рисовать на ней витиеватые линии и бесформенные узоры.– Наверное.Сэхун поворачивается и, прижавшись к горячему телу, затягивает Тао в неторопливый поцелуй. Потом он встает с постели и собирает с пола свои вещи, торопливо их натягивая.– Отвезти тебя домой? Встречаться глазами не хочется, но Сэхун пересиливает себя и хмыкает, поднимая взгляд.– Не стоит.Тао остается лежать, раскинув ноги и сцепив на животе руки, так что его предложение было скорее из вежливости, но Сэхуну хватает и этого. Тао не спрашивает его номер, но Сэхун в любом случае не сказал бы его. Сэхун уходит, тихо прикрыв за собой дверь, и возвращается домой уже во втором часу ночи. На пороге его встречают три волнующихся соседа, и Лухан кидается к нему в объятия, бормоча, что впредь Сэхун может пить молоко из пакета, только пусть никогда больше не пропадает без следа и намека на возвращение. Чондэ с Минсоком ободряюще улыбаются и затаскивают младшего в квартиру. Они не спрашивают его, где он был и с кем, и почему так поздно вернулся.В жизни Сэхуна снова воцаряется театр молчания. ???Следующее его приключение носит имя Крис. У него крутая машина и два телохранителя, такие широкоплечие и крупногабаритные качки в черных очках и с проводками оперативной связи. Сэхун роняет челюсть, когда впервые сталкивается с ними в лобби отеля. Следом за Крисом семенит хрупкий, кукольно-красивый парень лет двадцати, с белоснежными волосами, аккуратно уложенными симметрично по обеим сторонам от прямого пробора, и в деловом черном костюме, белой рубашке и без галстука. Сэхун роняет челюсть во второй раз.Парень окидывает его беглым беспристрастным взглядом и снова окликает Криса по имени, пытаясь успеть за ним в лифт. Тот выставляет ладонь и отдает приказ охране подняться следом. Его ухоженный палец нажимает на кнопку закрытия дверей, и Сэхун оторопело переводит взгляд от панели с номерами этажей на оставшегося стоять в коридоре парня.– Ты всегда так по-свински обходишься с людьми? – хмыкает Сэхун, отступая к стене и прижимаясь к ней спиной.Крис нависает сверху и подцепляет его подбородок, поглаживая пальцами острые скулы. В его взгляде что-то неуловимо меняется – темнеет, наливается, переполняется, доходит до кипения, густеет и пенится. Крис похож на гейзер – накаляется изнутри и вырывается обжигающим паром, окатывая кипятком с ног до головы. Сэхун стоит в самом центре нагревающегося жерла. С ним у Сэхуна не получается run away. Крис прав во всем: когда говорит, когда соглашается с мнением своего белокурого секретаря, когда отдает распоряжения, когда ловит Сэхуна за запястья и скручивает на постели, врываясь глубоко внутрь и надсадно рыча над ухом, когда предлагает выпить кофе, когда молча уходит, оставляя номер оплаченным до следующего утра.Он прав даже тогда, когда не предлагает Сэхуну деньги за секс. Они оба играют по заранее установленным правилам, ни одно из которых так и не было озвучено. Сэхун возвращается к театру молчания. ???На следующем квартирнике, удачно организованном Бэкхёном и Чанёлем, собираются все старые знакомые. Кто-то флиртует, кто-то знакомится, кто-то пытается накурить самого лучшего в мире хорька. Чанёль едва успевает спасти от неминуемой смерти свое ненаглядное сокровище.Сэхун приходит туда чуть раньше, чем планировал. Хотя, на самом деле, он не планировал приходить вообще. Но Лухан настоял, сказав, что всё будет тип-топ. Сэхун поверил. Зря.Чонин сидит на диване, и на его плече лежит расслабленная девушка. Внимание ребят отвлекается на вошедшего Сэхуна, нечитаемый взгляд которого широким мазком слизывает эту идеальную картину.Чанёль, выруливший из-за угла, закидывает на плечо младшего руку и что-то громко басит, пытаясь перекричать музыку. Сэхун безразлично скидывает его руку и разворачивается на каблуках.Внутри все переворачивается от нахлынувших эмоций, хотя он клятвенно заверял себя и окружающих, что все давно забыто, что сердце прошло проверку на прочность и реабилитация не нужна. Хирургическое вмешательство не залатает разбитое сердце.На лестничной площадке его резко дергают за предплечье, разворачивая и пригвождая к стене, от чего Сэхун порядочно ударяется затылком. Пухлые губы Чонина неестественно сжаты в нитку, а злой взгляд пробирает насквозь.– Что за херня с тобой происходит? – приглушенно цедит тот, опираясь руками по обе стороны от лица Сэхуна.Судя по запаху, Чонин пьян. И судя по шальному взгляду, довольно сильно.– О чём ты? – Сэхун прислоняет головой к стене, чтобы горячее дыхание парня не касалось его лица, – У меня всё лучше не бывает.– Да неужели? Тогда с хуя ли ты психуешь и отворачиваешься при виде меня? У Чонина не порядок с головой, потому что в его понимании разрыв между ними должен был пройти ровно и безболезненно. Он сам так захотел, а Сэхун просто согласился, потому что – разве он может удержать, если Чонин уже все решил?Чонин сказал, что ему было любопытно, каково это, а теперь ему надоело.Оказалось, Сэхун любил за двоих.И вот уже месяц, как вся жизнь остановилась, прекратила движение и замерла.Пауза.Театр молчания.Сэхун отталкивает Чонина к перилам и наклоняется сверху, хватая его за волосы и запрокидывая голову назад под тихое шипение.– Иди на хуй, Чонин, – вкрадчиво парирует он, хотя поджилки дрожат от страха и адреналина, от ярости и ненависти, от желания прижаться к этим губам, – Слишком много чести для такого мудака. Он смотрит в глаза цвета топленого шоколада, обрамленные блестящей медовой радужкой, и хочет видеть в них хоть каплю того же, что чувствует сам. Но Чонин слишком пьян и разъярен, чтобы понять это. Он толкает Сэхуна в грудь и с размаху ударяет под дых, так что тот давится кислородом и отшатывается, приваливаясь к стене.Когда Чонин замахивается для второго или уже третьего удара, его перехватывают поперек живота и оттаскивают в сторону. Кто-то помогает Сэхуну выпрямиться, но тот не реагирует, не в силах разорвать зрительный контакт с Чонином.Он отрывается от стены и преодолевает разделяющее их расстояние, проезжаясь кулаком по смуглому лицу и с ненавистью сплевывая под ноги. – Сэхун! Бэкхён обнимает его за плечи и уводит в квартиру, оставляя Чанёля разбираться с обозленным Чонином. Они проходят через коридор, минуя две гостевые комнаты, и пара десятков любопытных взглядов провожает их до балкона. Бэкхён прикрывает за Сэхуном дверь и достает легкие Muratti, протягивая пачку другу.– Чанёль знает, что ты куришь? – спрашивает Сэхун, вытягивая тонкую гильзу и прикуривая от подставленной зажигалки.– Не знает. Но я не так уж часто курю, – отзывается парень, открывая форточку и выпуская в ночное небо струйку сизого дыма. – Только по таким вот случаям. Сэхун понятливо хмыкает, перехватывая тонкими пальцами фильтр и отводя сигарету от лица. – Ты в порядке? – Бэкхён прикусывает губу, глядя на Сэхуна снизу вверх. – Нет, но переживу.Бэкхён кивает, переведя задумчивый взгляд на звездный ковер, расстелившийся над ними. – Вызвать тебе такси? – спрашивает он, спустя несколько молчаливых минут.– Вы все так мило за меня волнуетесь, – невпопад усмехается Сэхун, отправляя не затушенный окурок в открытую форточку.– Потому что мы – друзья? – предлагает Бэкхён, натягивая на лицо заученную улыбку.– Нет, – Сэхун берется за дверную ручку и толкает дверь, оборачиваясь в последний момент и окатывая друга тоскливым взглядом, – Потому что это вы познакомили меня с ним. ???Сэхун встречает Ынхи совершенно случайно. Девушка работает в кофейне, в которой ему нравится латте и печенье. Маленькие житейские приятности, которые перекрывают общее отвращение к жизни.Тот факт, что они с Чонином похожи как две капли росы, ничего ведь не значит, правда?Сэхун роняет челюсть и теряет дар речи на несколько долгих минут, не смея отвести от девушки глаз.Про таких говорят – красивая, очень красивая и милая, добрая, утонченная, очаровательная.Когда латте Сэхуна готов и она называет его имя, оглядываясь на полупустой зал, он на ватных ногах поднимается и подходит к кассе, совершенно забывая про чек.– Ваш карамельный латте, – говорит Ынхи и обаятельно улыбается.У нее смуглая кожа, ямочки на щеках и мешки под глазами, как у Чонина.Сэхун приказывает себе не сравнивать, но не может – сходство слишком велико.– Меня зовут Сэхун, – говорит он, беря со стола свой латте, но не спеша уходить и уступить место следующему клиенту.– Я уже поняла, – хмыкает она, заправляя выбившуюся каштановую прядь за ухо, под милую кепочку. Сэхун чувствует себя непроходимым идиотом, ведь она только что звала его по имени, а пять минутами ранее он сам ей его диктовал.– Сходим на свидание? – просто бросает он, облизывая губы. Попытка – не пытка.Девушка улыбается и щурит глаза совсем по-чониновски, чем снова выбивает Сэхуна из колеи. Она берет маркер и выдергивает из машинки первый попавшийся чек, бегло чиркая в нем что-то и протягивает Сэхуну.– Следующий, пожалуйста.Сэхун растерянно отшатывается в сторону, когда сзади на него наваливается грузный мужчина с маленьким ребенком на руках.Он разворачивает чек и бегло скользит глазами по строчкам.?Я заканчиваю в пять?.???Сэхун привыкает быть нормальным. Привыкает встречать после работы Ынхи и ходить на свидания, увлеченно о чем-то болтая. Он не рассказывает ей про Чонина, говорит лишь, что до встречи с ней ему разбили сердце.– Жизнь не крутится вокруг одного человека, – слышит он в ответ на свое признание. Её нежная рука накрывает его собственную. – Ты всегда можешь сойти с орбиты. Сэхун поднимает на девушку глаза и вместо её лица перед ним лицо Чонина. Чуть более ожесточенное, хищное, нахально-оскаленное. Он сглатывает и понуро кивает головой, переплетая их пальцы в замок.Они идут на премьеру ?Трансформеров?. Сэхун вспоминает, как они ходили с Чонином на вторую часть, и чувствует себя тем ещё предателем. Купив колу и попкорн, Сэхун совсем не ожидает столкнуться с ним на входе в зал. Ынхи тянется к ведерку и загребает своей маленькой ладошкой горсть воздушной кукурузы, отправляя в рот. Чонин наклоняет голову и с интересом разглядывает Ынхи. Сэхун понимает, что его поймали с поличным.– Я сейчас вернусь, – Сэхун отдает удивленной девушке попкорн и колу и в два шага оказывается рядом с Чонином.Она провожает его растерянным взглядом, пока не наталкивается на знакомое лицо.– Красивая, – довольно хмыкает Чонина, выглядывая на девушку из-за плеча Сэхуна, – Но ей всё равно далеко до меня.Сэхун сжимает кулаки, ему хочется взять Чонина за грудки и как следует встряхнуть.– Нет, это тебе до неё далеко, Чонин. Она намного честнее и добрее тебя, и наши отношения выходят за рамки любопытства, – переборов свой гнев, спокойно отзывается Сэхун.Чонин складывает руки на груди, пуская в ход одностороннюю усмешку.– Она – доказательство того, что ты все ещё меня любишь.– И, наверное, всегда буду, – устало соглашается Сэхун, – И ты можешь унижать меня этим сколько захочешь. Это целиком и полностью моя вина, что я в тебя влюбился. Чонин замирает, только взгляд его становится напряженным и каким-то потерянным. – Но ты можешь меня поздравить, – улыбается Сэхун, бросая взгляд на свои пальцы, которые он бездумно ломает от нервов. На его запястье подаренные Чонином часы, и этот факт режет больнее лезвия ножа.Волнение плещется где-то в районе груди, как ревнивые волны в коралловой бухте. – Я все реже вижу в ней тебя, – говорит он и больше не смотрит Чонину в глаза.Его жизнь снова превращается в театр молчания.