sweet lies; (1/1)

Сказать, что следующее утро становится худшим за всю трёхлетнюю историю их отношений – не сказать ничего. Джинён просыпается раньше, чтобы заняться уборкой и приготовить примирительный завтрак с глупыми сердечками из клубничного джема на румяных тостах, потому что они оба любят это, но никогда не признаются. Первым делом он принимается за осколки. Собирает большие руками, а мелочь просто заметает. Картина от этого особо приятнее не становится, теперь повсюду засохшая кровь, спёртый воздух и один сонный Им Джебом на пороге.- Я помогу? – неуверенно спрашивает старший, не зная, куда ещё себя деть. Он чувствует себя виноватым за то, что случилось, но простыми извинениями тут не обойтись. - Оставь, - примирительно улыбается Пак, буквально выталкивая своего бойфренда из кухни, чтобы тому не пришлось наблюдать весь этот хаос. Хватило уже вчерашнего. – Иди в спальню и притворись, что спишь, ладно? Я скоро приду тоже.Обещающего поцелуя в губы и еще одного в лоб достаточно, чтобы увидеть лисий прищур и довольную улыбку Джебома. Вот бы всегда всё было так просто, и он послушно останавливался, когда его просили об этом. Но это только в мечтах, а в реальности Джинён, с трудом сдерживая рвотные позывы, максимально быстро оттирает с пола чужую кровь. Виноват только он сам, и это не обсуждается, но то, как ему удалось вернуться домой до предупреждения, основываясь исключительно на своих ощущениях, вызывало слишком много вопросов. Что это было? Досконально заученные паттерны поведения или благословение высших сил на их неправильные отношения? Было ли это случайностью или будет повторяться в будущем?Что чувствовал Джебом в этот момент?Почему Ёнджэ отреагировал так поздно? Что, если бы они оба не успели? - Эй, - чужие тёплые ладони касаются его щек, и Джинён поднимает взгляд на хёна, в надежде, что у него найдутся ответы, но тщетно. Им явно обеспокоен другим, что заставляет его опуститься вниз и притянуть парня к себе. – Не вини себя, пожалуйста. Всё хорошо. И снова он что-то чувствует, что-то отличающееся от привычного ?Я люблю тебя?, что разливается теплом от подушечек пальцев и до кончиков волос, а на смену ему приходит тягучая, с ленивым удовольствием пожирающая изнутри тревога. - Обсудим это позже? – не рассчитывая на ответ в принципе, Пак поднимается сам и тянет за руки Джебома, после заключая в объятия. Он уже готов отказаться от этой идеи, зная, что с этим человеком все разговоры без толку, но старший неожиданно соглашается. - Хорошо. Но сначала иди в душ, а я пока приготовлю завтрак, - заботливо предлагает Им, растягивая губы в новой улыбке, и это ещё более подозрительно, чем если бы он попытался свести тему на нет кошачьим мяуканьем, как это иногда у них случалось.- Ладно? – Джинён даже не пытается возражать. Он обескуражен такой реакцией и совершенно не соврёт, если признается себе, что ему эта перемена нравится ровно настолько, насколько и пугает. Только после того, как слышится шум воды из другой комнаты, Джебом может выдохнуть всю свою уверенность и, наконец, испуганно оглянуться по сторонам в поисках улик вчерашнего происшествия. Но Джинён не был бы собой, если бы не оставил кухню в идеальном порядке, поэтому можно сделать вид, что ничего и не было. Руки ещё побаливают, но старший упрямо разбинтовывает их, наблюдая несколько уродливых порезов, которые уже покрылись бурой корочкой. Парень кривится, проверяет ингаляторы, так, на всякий случай, и принимается за готовку. Голова забита абсурдными волнениями, поэтому получается что-то вроде стандартного жареного риса с кимчи, пара закусок из холодильника, и Джебом без зазрения совести добавляет к этому две банки пива. Так себе начало выходного, но иначе он просто не заставит себя быть честным. Иначе как он узнает, почему Пак ушел. И, главное, почему вернулся. - Романтика в тебе не убить, хён, - смеётся Джинён, глядя на их завтрак типичных холостяков, отличие лишь в очаровательном сердечке из кетчупа поверх шарика риса и пары иероглифов, сокращенно обозначающих ?люблю?. - Если я редко готовлю, это не значит, что мне это не нравится. Так что ешь и не возникай, - абсолютно удовлетворенный произведённым эффектом, отвечает Им. Он падает на кровать рядом, боковым зрением выхватывает ?Ходячий замок? и поднимает своё пиво. – За нас. - За нас. Ради таких выходных хочется жить.Серьёзно.До завтрашней суеты ещё уйма времени, а пока можно наслаждаться объятиями друг друга и не думать ни о чём. Джинён сползает куда-то на колени старшего, выжидает, пока тот начнёт перебирать пряди его волос, и только после этого расслабляется окончательно. - Даже не помню, когда мы в последний раз так отдыхали, - вздыхает он, закрыв глаза, чтобы не отвлекаться от приятных ощущений. - Я тебе скажу. В прошлое воскресенье, - усмехается Джебом, которому спокойствия не хватает больше всего. Мало того, что работу свою он терпеть не может, так ещё и вся эта дурость с приближающимся днём рождения заставляет чувствовать себя канатоходцем над обрывом. А с ловкостью и грацией до сих пор не сложилось. - И как это я не догадался, - язвит Пак в ответ. Они ласково огрызаются, называя это высшим проявлением любви, и вряд ли кто-либо из их друзей возразит определению их отношений иначе, чем ?идеальных?. – Кстати, мне нужно будет ненадолго уйти вечером. Это касается подготовки праздника, помнишь, я говорил? Тело Джебома напрягается, это чувствуется слишком явно, но сам он молчит. - Да, помню, - слышится сдавленный ответ позже. - Всё нормально? – приходится выровняться, чтобы заглянуть хёну в глаза. Джинён знает, как выглядит ревность, как выглядит злость, но на этот раз видит только беспомощность и неподдельный страх. - Конечно, - едва слышно шепчет Им, не разрывая напряженного зрительного контакта. Первым сдаётся младший, целуя порывисто, прижимая к себе так, словно это их последний день вместе, а разговоры… А разговоры подождут. Ровно в шесть часов вечера Джинён занимает место у окна в кофейне неподалёку от дома, прикрывшись историей о празднике.Технически он даже не соврал, потому что под праздником имелась в виду именинная вечеринка, но точно никак не студенческое мероприятие между первогодками и почти что выпускниками, и подготовка нужна была тщательная. - Прекрати отсвечивать, тебя за несколько кварталов видно, - Ю Ёнджэ со всей присущей ему стервозностью острит, плюхнувшись на соседнее место. - Мог бы и порадоваться за своего соулмейта, у него сегодня был отличный секс, - хмыкает Джинён. – Привет.- А я и рад, если ты не заметил, - возмущается Ю в ответ, но дружелюбно улыбается. – Я пойду закажу себе что-нибудь, а ты пока прикрути яркость. Он исчезает из поля зрения так же быстро, как и появился, а Паку только и остаётся, что ещё раз вспомнить, какими чудесно румяными были щеки его бойфренда, и как сладко он мурчал, когда просил возвращаться поскорее, потому что будет скучать. - На тебя невозможно смотреть, честное слово, - ворчит Ёнджэ, вернувшись. В его руках стаканчик с холодным кофе, на лице – смесь недовольства и в то же время какого-то необъяснимого тепла. – Скоро подойдёт Дэхён, надеюсь, ты не против. - Не против, - качает головой младший. На самом деле, он будет даже рад, если кто-то разбавит эту атмосферу дружеской вражды, иначе пространство вокруг них скоро начнёт искрить. – Тогда давай обсудим то, зачем я тебя сюда позвал. Джебом. Расскажи, что ты чувствуешь обычно и что чувствовал вчера? И давай без твоих ужимок, я знаю, что было что-то не так. Игривое настроение пропадает у обоих, как только эта тема снова поднимается, и нет никаких шансов сбежать от серьёзного разговора. - Это похоже на вспышку, нет, скорее, на какое-то воспоминание, - после недолгих раздумий и нескольких глотков кофе отвечает парень напротив. – Как будто ты вышел из дома, а потом вдруг понял, что забыл выключить свет. Оно появляется резко и либо успокаивается, либо продолжает засасывать в воронку. Так я понимаю, что ему становится хуже. Вчера… вчера я обернулся проверить, горит ли в квартире свет в момент, когда её уже пожирало пламя. Понимаешь, о какой связи я говорю?- Нет, не я же его соулмейт, - закатывает глаза Джинён, - а своего у меня пока нет, чтобы так красиво рассуждать. - Совсем скоро ты поймёшь, - Ёнджэ аккуратно прикасается к запястью Пака, где таким же, как и на его лопатке, шрифтом выведено ?Им Джебом?. – У тебя в голове появится кнопка с именем твоего соулмейта, и как только его жизнь будет подвергаться опасности, будет срабатывать пожарная сирена. Да и вообще, по любому другому поводу тоже. Не самое лучшее чувство, когда ты не рядом с ним. – Он с трудом отводит взгляд от чужой татуировки, и пытается выдавить из себя улыбку. – Но я, правда, счастлив, что у него есть ты. И что я могу тебя предупредить в нужный момент. Джинён как-то неосознанно одёргивает руку, пряча своё самое сокровенное, предназначенное для того, чтобы понимали, а не жалели. - И что же случилось вчера? - Что-то очень странное, - Ю откидывается на спинку стула и морщится, как будто ему неприятно говорить об этом. Ещё одна жертва обстоятельств. – Ты ведь знаешь, как начинаются его приступы? Я слышу его дыхание в своей голове и сразу понимаю, справится он или нет. Если становится хуже, то пишу тебе. Вчера меня словно поставили перед фактом, что всё, конец. Это не было обычным приступом астмы, он как будто… Не знаю, резко потерял сознание? Что вообще с ним было? Ты всё это время был там? Ёнджэ выглядит обеспокоенным, а Джинён с трудом сдерживает вспышку ревности, потому что ненавидит делить своего парня с этим человеком. - Главное, что сейчас он в порядке, - сквозь зубы цедит младший, а затем неожиданно издаёт тихий смешок и отводит взгляд. – Если бы я не был там, было бы поздно. Подвела тебя твоя магическая связь. - Думаешь, это смешно? – голос Ёнджэ дрожит, и Пак понимает, что зашёл слишком далеко. - Прости, - совершенно искренне говорит он, но его прерывает лёгкий хлопок по плечу.- Не знал бы, кем вы друг другу приходитесь, то подумал бы, что парочка расстаётся, - с мягкой улыбкой говорит Чон Дэхён. Он выглядит просто ослепительно, это сложно не признать, Джинён немного по-доброму завидует, особенно тому, с какой нежностью тот смотрит на опечаленного Ю. - Я сейчас вернусь, - Ёнджэ быстро целует Дэхёна в щеку и убегает, не объяснив причины. Чон кивает ему вслед, снимает теплый шарф и занимает свободное место.- Он винит себя за вчерашнее, не будь слишком строгим к нему, Джинён-а, - в голосе старшего столько понимания, что злиться больше и не получается. – Всё хорошо? - Да, - Джинён возвращается к своему остывшему какао, чтобы только не сталкиваться взглядом с Дэхёном. – Могу я задать тебе личный вопрос, пока Ёнджэ не вернулся?- Ну, попробуй, - спокойно отвечает парень, и оба знают, что секретом это не останется. - У тебя была какая-то особая связь с твоим соулмейтом? Не считая всей этой истории про предназначение и высшие силы. - Так ты знаешь, - обреченно вздыхает Чон, но отвечать не отказывается. – Думаю, да. Я не очень хорошо помню, это было слишком давно. Точно я знаю одно: в день, когда пропала моя метка, пропала и какая-то часть меня. Мне казалось, эту пустоту внутри никогда не заполнить, но любовь Ёнджэ лечит меня, и я буду благодарен ему за это всю свою оставшуюся жизнь. Осталось только набраться смелости, как вы, ребята, и подтвердить это.Джинён наконец отрывается от своей чашки и смотрит Чону прямо в глаза. В них – любовь. В последний раз Пак встречал Дэхёна пару лет назад, и это было просто невыносимое зрелище. Он словно общался с живым трупом, а сейчас перед ним сидит прекрасный молодой человек, полный сил и чувств, и это даёт надежду, что со всем можно справиться. - Спасибо, - с облегчением выдыхает младший. Спустя минуту Ёнджэ повисает на плечах бойфренда, как коала. Его глаза красные, ревел в туалете, наверное, и Джинён не может его винить. Он торопливо прощается, узнав всё, что хотел, и не желая быть третьим лишним на свидании. - Знаете, что? – напоследок говорит он, подмечая, как парни держатся за руки, не стесняясь этого, и их любовь действительно вдохновляет. – Приходите ко мне на день рождения. Мы будем праздновать в следующую пятницу у нас дома, Джебом будет рад видеть вас, я тоже. Около семи, окей? Пока. Джинён ещё раз оборачивается, когда выходит, и не может сдержать улыбку. Даже такие эгоистичные монстры, как Ю Ёнджэ заслуживают кого-то вроде нежного Дэхёна, а, может, он и не монстр вовсе, а просто хороший человек, который готов защищать своего соулмейта, несмотря ни на что. Домой Пак летит, будто бы окрылённый, есть столько всего, что он хочет сказать Джебому, но сначала обязательно долго обнимать, пока тот не начнёт возмущаться. - Тебя что, освободили от должности куратора? – ошеломлённый Им пытается освободиться, но всерьёз это не воспринимается как-то. - Если бы, - Джинён вскоре отстраняется и стягивает с себя куртку. – Я виделся с Ёнджэ. - Это тот единственный адекватный первокурсник, насколько я помню? – Джебом так рад, что его мучения в университете закончились. На работе, конечно, ничуть не лучше, но хотя бы люди немного умнее. - Неа, - сделав глубокий вдох, отвечает младший. – С твоим Ёнджэ. Он быстро уходит на кухню, чтобы приготовить ужин в ответ на столь милый завтрак в постель, и не быть участником немой сцены, но замирает прямо на пороге. Вокруг всё заставлено свечами, на столе его поджидает что-то невообразимо вкусное, судя по запаху, только вот никто не говорит, что безумно любит и не мог дождаться его возвращения. - С моим Ёнджэ? – ещё раз переспрашивает Им, и его тон говорит о том, что он, кажется, очень сильно поспешил с романтическими подарками. - С твоим, - в его же стиле отвечает Джинён. – Пригласил его на день рождения. И Дэхёна тоже. Хотел оставить это для тебя сюрпризом, но не удержался. А что это всё значит? - Тоже… Сюрприз. На этот раз Джебом не пытается, а на самом деле разворачивается и уходит в комнату, бросив что-то вроде ?Я не голоден?. Пак перехватывает его запястье и прижимает к себе, обнимая. Ну и что, что не так, как в его мечтах, зато они вместе и навсегда. - Я решил, что будет лучше сказать сейчас, чем если ты потом увидишь его на пороге и как-то неправильно отреагируешь. Брось, я знаю, что ты по нему скучаешь, как и он по тебе. В свой день рождения я смогу быть счастливым, только если счастлив будешь ты. Обиду Джебома сдувает, как ветром. Он цепляется за плечи своего парня и уже сам обнимает. - Ты знаешь, что ты дурак? – насупившись, спрашивает старший. – Ты дурак, и я тебя люблю. - Знаю, - улыбается Джинён. Он знает.Чувствует. Может быть, у него нет Той-Самой-Кнопки, Той-Самой-Метки, но зато есть Джебом, а за него стоит побороться. Даже с целым миром.