Глава 30 - 1982. (1/1)

1982.Научи меня всему тому, что умеешь ты,Я хочу это знать и уметь.Сделай так, чтобы сбылись все мои мечты,Мне нельзя больше ждать, я могу умереть.Накануне своей первой тренировки в качестве наставника Валера с самого утра не мог найти себе места. Раз за разом сверялся с планами, листал методички, постоянно оставлял пометки на полях толстой общей тетради и казалось, вся его уверенность в собственных силах развалилась как карточный домик от сильного сквозняка.Тарасов наблюдал за Валеркиными метаниями, после чего, не выдержав, отложил недописанную статью.—?Валер, пойдем-ка прогуляемся.—?Да я тут это… Мне бы еще пару упражнений разобрать, на всякий случай,?— Валера махнул зажатой в руке методичкой, чувствуя себя школьником перед строгим экзаменатором, который пытается выучить все в последний момент.—?Никуда упражнения не убегут. Давай, собирайся,?— Анатолий стал методично складывать книжки и тетрадки, которыми Валера обложился как примерный студент-ботаник. —?С самого утра сидим, обед скоро, а мы в писанину закопались.—?Может быть потом? —?попытался сопротивляться Валера, вцепившись в ту же книгу, что и Тарасов. Обоих смешила ситуация, но Харламову правда казалось, что для ?идеальной тренерской формы? ему не хватает совсем немного.—?Потом мы еще пройдемся, перед сном уже, вечером. Погода хорошая, пока не испортилась, пошли.Погода для середины апреля и правда выдалась замечательная. В меру теплый, солнечный и ветреный апрель пах настоящей весной, снега почти не было, лужи высыхали быстро, словом, после холодной снежной зимы весна давала возможность отогреться и порадоваться хорошей погоде.—?Ладно, и правда засиделись…Валера потянулся, глянул на часы и не без ужаса представил, что завтра в это же время будет находиться на катке с малышней. Откуда взялось это ужасное волнение, он и сам не понимал. Когда речь шла о личных достижениях, Валера был уверен в себе достаточно сильно, однако когда речь заходила об учениках, уверенность куда-то улетучивалась. Ответственность за мальчишек казалась ему прямо-таки огромной. Но вслух Валера свои сомнения не озвучивал, чувствуя себя неловко.Да и кому бы он стал жаловаться? Гусь его бы не понял, Володька или Мишка?— тоже. А вот с Анатолием он мог бы поговорить, правда не знал еще, какие слова подобрать. Но Тарасов, похоже, в его объяснениях и не нуждался. Сам все понял и решил действовать.Уже на улице, вдохнув свежий апрельский воздух, Валера понял, что идея с прогулкой была отличная. К тому же жили они недалеко от парка, прогулки здесь в любое время года приносили удовольствие. Правда переехали они совсем недавно, сразу после нового года, и оценить преимущества летнего, осеннего или поздне-весеннего парка не могли.—?Хорошо как… —?Валера рванул с горла шарф и, жадно глотая свежий воздух, прямо-таки ощущал, как напряжение, сковавшее изнутри, понемногу отпускает. —?Поскорее бы весна, зелень. Праздники…—?Ну да, будешь свой молодняк на природе гонять,?— Тарасов убрал руки поглубже в карманы пальто и усмехнулся. Нет, он конечно прекрасно видел, что Валера уже взрослый мужчина, с намечающейся сединой на висках и морщинками в уголках глаз, но почему-то то и дело видел в нем совсем другого Валеру, юного, с горящими глазами, влюбленного в спорт и живущего им несмотря ни на что.—?Толь, у нас же будут выходные, может на дачу выберемся, а?—?Посмотрим, Валер. Но было бы неплохо.—?Толь, а как твой первый день в качестве тренера прошел? Ты волновался?—?Конечно волновался, еще как. Но страшно?— только первый раз. Потом легче. Ты привыкаешь к ребятам, они к тебе, приучаешься стоять у бортика, хотя поначалу, конечно, особо не постоишь, будешь носиться по льду вместе с ними.—?И вертолетики делать, да,?— Валера улыбнулся, но тут же вспомнил свое возвращение после травмы и ему стало не по себе от ощущения, что время бежит до ужасного быстро. А он толком в этой жизни ничего и не успел. —?Вроде бы в хоккее я соображаю, ты столько всего мне объяснял, на тренировках я помогал, кое-что уже умею… Но почему-то все равно страшно.—?Страшно, Валер, потому что это новый опыт. А неизвестность всегда пугает. Знаешь, что самое важное для тренера?—?Стальные нервы? —?предположил задумчиво Валера.—?И это тоже. Самое важное, самое главное умение?— держать лицо. Не показывать своих сомнений, своих страхов. Быть надежной опорой, плечом, а иногда даже стеной для учеников. Чтобы они знали?— тебе можно доверять, ты не предашь и не подставишь, не бросишь в беде. Самое сложное, Валер, быть опорой и надеждой, но при этом ничего не ждать взамен. Потому что ученики предают даже чаще, чем ты думаешь.—?Толь,?— Валера, понимая, что они коснулись очень личной темы, смутился. Но вместе с этим он чувствовал благодарность за нужные слова. —?Я понимаю все, правда понимаю… Но вот знаешь, мне казалось, что у тебя с ребятами очень теплые отношения, они в целом тебя не подвели. Мы же до сих пор видимся, они приезжают к тебе, а не к этому…—?Это ревность в твоем голосе? —?Тарасов улыбнулся и слегка коснулся Валеркиного плеча.—?Тебе показалось.—?Ну хорошо.—?Знаешь, я очень боюсь тебя подвести,?— честное признание далось Харламову просто и естественно. Он не мог соврать Анатолию, тем более в такой момент, считая, что в ответ на откровенность должна прозвучать только правда.—?Ты не можешь меня подвести, Валера, запомни это пожалуйста.—?Почему? Я же неопытный пока и…—?Ты живешь хоккеем, ты знаешь игру изнутри, ты детей любишь, в конце концов?— это тоже важно. К делу относишься серьезно, и все у тебя получится. Вот увидишь.—?Спасибо. Но вот это дурацкое чувство, будто мне завтра сдавать самый сложный экзамен в жизни, а я не выучил билеты… Оно изматывает.—?Выйдешь на первую тренировку, потом станет полегче. Ребят своих узнаешь, увидишь их счастливые физиономии. Ты же для них отныне будешь царь и Бог, легенда. На лед всегда идти проще, когда тебя ждут.—?Да ну тебя,?— Валера смутился и шутливо стукнул Тарасова по плечу. —?Ну правда, какой я царь и Бог?—?Для мелюзги?— самый натуральный. Давай еще минут двадцать погуляем и домой.—?Кстати, мы же Палыча не взяли! Оставили дома бедолагу…—?Ты выходил с ним утром. Вечером еще пройдемся, хватит с него.—?Ну как я умудрился забыть… Совсем с ума сошел с этой подготовкой.—?Волнение?— это нормально. Но ты что-то слишком уж переживаешь. Учти, не перестанешь трястись, напою успокоительными по самую макушку и заставлю спать. Проснешься утром спокойный и собранный.—?Не надо, я лучше сам как-нибудь,?— Валерка рассмеялся, а когда увидел ларек, глаза его загорелись. —?Давай по мороженному возьмем, а?—?Иди бери,?— Тарасову ничего не оставалось кроме как согласиться.?Детский сад, а… Без двух минут тренер, взрослый ответственный человек, а ведет себя иногда как ребенок. Хотя, мороженое сейчас как раз кстати. И Палыча с нами нет, попрошайничать не будет, наглая лохматая морда. А все потому что Борька его вечно подкармливает, будто некормленый у нас пес?,?— не без улыбки думал Тарасов, глядя на то, как Валера, добежавший до ларька, купил мороженое и так же быстро направился обратно.***Утром случилось то, чего Валера откровенно боялся еще со времен своей спортивной юности?— он проспал. Привезенный из Канады пластиковый будильник подвел и почему-то прозвенел на целый час позже, в семь часов и пять минут, вместо положенных шести.—?Толь! Доброе утро! —?крикнул Валерка в пространство, прекрасно зная, что Анатолий как обычно работает в кабинете и своими воплями он его точно не разбудит.Сонный, взлохмаченный, Харламов пулей промчался в ванную, чтобы привести себя в порядок. Стоя под душем он обдумывал, как быстрее добраться до ледового дворца, как удобнее построить рабочий день и постараться всех запомнить с первых тренировок. За суетой и быстрыми сборами Валера понял, что не чувствует волнения?— ему было просто не до этого.Он оделся, пригладил волосы еще раз и кинулся на кухню. Поесть он конечно же не успевал, но быстро выпить чашку чая?— вполне. Тарасов стоял у плиты, с книжкой в руке, и следил за тем, как подходит под крышкой пышная и аппетитная яичница.—?Доброе утро, Валерий Борисыч. Садись, все готово уже.—?Да я это… Мне бежать пора,?— махнув для достоверности обеими руками, Валера все-таки плюхнулся на табуретку, не в силах отказаться от Толиного завтрака.—?Валер, выдохни,?— посоветовал от души Анатолий и поставил перед ним тарелку с яичницей. —?Ты не проспал, сейчас шесть часов всего.Глядя на улыбающегося Тарасова, Валера сначала ?завис?, потом заулыбался и, хмыкнув, мотнул головой. Стрелки на кухонных часах показывали две минуты седьмого. А занятия в детской группе начинались в восемь утра, первые и ознакомительные.—?Бодрое у меня утро получилось… Толь, скажи честно, это была месть? —?Валера не мог сердиться на такую выходку любимого человека, отчасти понимая, что помимо всего прочего остается для Анатолия тем же учеником, которому периодически нужно что-то объяснять и подсказывать, несмотря на возраст.—?Но ведь согласись, что мандража уже нет. Выброс адреналина случился по другой причине и сейчас ты собран и в принципе спокоен, коленки не трясутся и ноги не ватные.—?Ага, мандража нет. Но я всерьез прикидывал, с каким видом опоздаю на первую в жизни тренировку и как посмотрю в глаза подопечным и их родителям.—?Спокойно поешь и поедешь. Чай или кофе?—?Чай, пожалуйста.Тарасов, крутившийся у плиты, лишь хмыкнул, снова вспоминая извечную Валеркину вежливость.—?А у тебя какие планы на день?—?Дописать две главы и заключение оформить по уму. С Палычем я уже вышел, так что вечером это твоя обязанность, договорились?—?Конечно, о чем речь,?— торопливо отозвался Валера, заедая куски яичницы бутербродом. —?Вечером с меня торт.—?И коньяк,?но, чур, одеколон не допивать,?— подколол Харламова Анатолий и рассмеялся первым.—?И коньяк, так и быть,?— поддержал шутку Валера. Не так давно за тренерство проставлялся Петров и все закончилось крайне веселой попойкой на его даче, когда выпито было все, что хотя бы отдаленно содержало алкоголь. А началось все с пары бутылок коньяка, чтобы символически отметить новый жизненный этап.***Уже у бортика Валеру прошиб холодный пот осознания, что теперь мальчишки будут смотреть на него так же, как он смотрел на первого тренера?— Кулагина, а потом и на Тарасова. Но стоило ему отвести взгляд от белоснежной кромки льда, как сердце в груди болезненно дернулось, а в груди разлилось живительное тепло.Тарасов, зная, какой важный это для него день, решил приехать. Но наблюдать за тренировкой так, чтобы малышня на него не отвлекалась, а сам Валера чувствовал его присутствие.