Глава 1 - 1971. (1/1)

1971. Валера нервничал так, как не нервничал до этого ни разу в жизни. Он мялся в прихожей тарасовской квартиры, прислушиваясь к происходящему в комнате. За плотно прикрытой дверью переговаривались врачи, что-то периодически хрустело, щелкало и стучало. Видимо, открывались ампулы с лекарством, флаконы с физрастворами, щелкала пленка в аппарате для ЭКГ?— Валера немного разбирался в медицине, Таня, любимая младшая сестренка, училась в медицинском, поэтому разговоров в доме о разных болезнях хватало. На старшем брате Таня училась измерять давление и проводить прочие манипуляции?— когда Валерка был не на тренировке и не спал.Минуты тянулись безумно долго, часы раздражали своей медлительностью, а люди в белых халатах?— молчанием. Харламов боялся услышать плохие новости, мысленно ругал ребят, отправивших его проверить тренера. Мол, тебя, семнадцатый, он точно не прибьет за такое. Теперь же страх сковывал Валерия изнутри?— он только сейчас осознал, насколько ему не хотелось увидеть беспомощность и слабость Анатолия Владимировича.—?Переднестеночный, похоже… Пульс девяносто шесть, тахикардия…Отдельные слова Валерка еще понимал, а в целом смысл ускользал, как песок сквозь пальцы.—?Давление сто пятьдесят на девяносто…?Это много? Или совсем плохо? Господи, да сказали бы уже, что с ним! Тянут кота за хвост?,?— Харламов скривился, как будто у него самого что-то заболело.—?Инфаркт… Повезем в четверку, профессор Бражкин возьмет дело под свой контроль…Информация, услышанная обрывками, напугала по-настоящему и шокировала. У Валеры никак не укладывалось в голове, что холодный, прагматичный, такой сильный и полный жизни Тарасов, может иметь проблемы со здоровьем. О том, что у тренера есть сердце и оно, как ни странно, может болеть, он задумался впервые.Санитары лениво курили на лестничной клетке, Валера слонялся из угла в угол, не замечая, что взмок в своей демисезонной куртке и искусал губы чуть ли не до крови.—?Что случилось? Как отец? —?Татьяна ворвалась в квартиру, промокшая, с горящими глазами и ужасно испуганная. Харламов позвонил ей сразу же после того, как вызвал скорую, и попросил приехать как можно скорее?— он, к своему стыду, в первые секунды растерялся, найдя Тарасова без сознания в собственной гостиной.—?Не знаю, они пока ничего не говорят. Оказывают помощь.—?Господи… А все эта работа. Ни поесть толком, ни отдохнуть. Про таблетки вообще молчу… —?Таня сокрушенно вздохнула, плюхаясь на банкетку из вишневого кожзама. —?Я-то не могу постоянно его контролировать, он сам первый взбунтуется… Характер. Никаких авторитетов не признает, Валер. И что с ним делать?Что делать, Валера придумать не успел?— из комнаты вышла врач, сдирая на ходу с рук медицинские перчатки.—?Как он? —?Татьяна подскочила на ноги.—?Ребята, ваша очередь,?— врач сделала приглашающий жест санитарам. —?Состояние стабильно тяжелое, пока ухудшения нет. Постараемся довезти до кардиологии в таком же состоянии. Вы дочь? —?женщина строго посмотрела на румяную, пухленькую Таню, словно прикидывая, можно ей говорить об истинном положении вещей или нет.—?Да, Таня.—?У вашего отца инфаркт. Сами понимаете, насколько это опасно. От вас в том числе зависит, выкарабкается ли он.—?Что-то нужно? Лекарства, какие-то м-м-м… вещи? Скажите, что нужно, я достану.—?Если получится достать вот это,?— женщина протянула Татьяне листок с рецептом,?— будет неплохо. Препарат очень сильный, у нас в больницах, увы, его нет… А счет идет на дни?— чем скорее начать лечение, тем лучше.—?Я поняла.—?Скажите, а с ним можно поехать в больницу? —?Валера, притихший у вешалки с пальто, подал голос.—?Вы кем приходитесь больному?—?Ну я… Хоккеист Харламов,?— брякнул Валерий, понимая, как глупо прозвучали его слова.—?Товарищ Харламов, ваше беспокойство понятно, но присутствие посторонних в лечебном учреждении запрещено. А вот сумки можете помочь донести.Валера автоматически кивнул, приобнимая Татьяну за плечи?— она с трудом сдерживала слезы, сжимая в руке рецепт.—?Тань, давай мне эту бумажку, я все устрою. Поезжай с АнатольВладимычем, я, как найду, сразу к нему. Хорошо?—?Хорошо,?— Тарасова улыбнулась.—?Все, молодые люди, на выход,?— скомандовала напарница строгой докторши, подавая Валере чемоданчик с электрокардиографом. Для нее, совсем юной, миниатюрной и хрупкой, он, похоже, казался неподъемным. Валерке же такая нагрузка не показалась хоть сколько-нибудь значимой. Девушка осталась с санитарами, чтобы сопровождать Тарасова при спуске по лестнице?— флакон с капельницей прицепить было просто некуда.Валерка поспешил увести Таню вниз, чтобы не мешать медикам делать свою работу, а еще из суеверного страха, суть которого он сам не смог бы объяснить.***Следующие два долгих, ужасно долгих часа, Харламов сделал наверное полсотни телефонных звонков, долго объяснял, кто он такой и что ему нужно, чуть виновато объяснялся, мол, отцу нужно, ситуация тяжелая, времени мало… В итоге две заветные упаковки с хрупкими ампулами лежали во внутреннем кармане Валеры, пока он, выжимая из ?Волги? все, что можно, мчался в больницу.Татьяна ждала подопечного отца в коридоре, сидя на одной из длинных низких кушеток и теребя рукав больничного халата.—?Валера, ты так быстро. Удалось найти?—?Да, все в порядке… Какие новости?—?К папе не пускают, он в реанимации, врачи говорят, что прогнозы вроде бы неплохие. Но возраст, состояние организма… В общем, нужно ждать.—?Вот увидишь, все будет хорошо. Анатолий Владимирович справится. Он же сильный, а характер? Характер боевой.—?Надеюсь. Валер, спасибо тебе большое! Я бы одна тут с ума сошла,?— Татьяна благодарно улыбнулась.—?Да не стоит, ты что. Неси лучше лекарство, я поеду. Нашим надо сказать… И это, ты обращайся, Танюх. Не стесняйся, хорошо? Деньгами, может помочь чего надо по хозяйству, или там… Короче, мы всегда рядом.—?Да, я поняла,?— Татьяна кивнула. —?Какие вы у папки замечательные… Не зря он вами гордится.Выпалив это скороговоркой, Тарасова убежала в сторону ординаторской. Валера постоял еще пару секунд и, придерживая лацкан халата, пошел к выходу. Тягостная больничная атмосфера тяготила?— вспоминались собственные травмы, да и вообще, весь имеющийся медицинский опыт за прожитые годы.?Он обязательно справится. Он не сдастся. Это же Тарасов… Иначе и быть не может! И кто теперь нас тренировать будет?.. Опять Бобров???— мысли семнадцатого логично перетекли на спорт и тренировки. Кольнуло чувство вины?— человек находился в реанимации, в тяжелом состоянии, а его, как последнего эгоиста, заботили тренировки и имя человека, которому они временно будут подчиняться.?Веселее, вы в хоккее!??— в голове прозвучал голос Тарасова, и Валерка грустно улыбнулся. Теперь он готов был многое отдать за возможность услышать тренера еще раз. Пусть Анатолий Владимирович был порою груб, строг, жесткость граничила с жестокостью, но лично ему, Харламову, не хотелось для тренера ничего плохого, в том числе и болезни.