глава 1 (1/1)

?Остановишься сейчас - и…? - Ронан ничего не может сделать, чтобы прекратить стон, пузырьками сквозь его грудную клетку, его пальцы, впутанные в черные, колючие волосы, его бедра туго стискивают бедра Кавински, дрожат в усилии удержать его ближе. ?Остановишься сейчас – и я тебя убью?. Это не ложь. Ронан Линч никогда не лжет.Кавински не останавливается. Он безрассуден, но не стремится к смерти. Не в этот конкретный момент. Слишком хорошо, чтобы остановиться. Ронан такой же тугой, каким был в первый раз, и во второй, и в тысячи раз после. Он настолько же требователен. Это мило, в своевольном и раздражающем смысле. ?Ты убьешь меня?? Кавински имеет дерзость звучать удивленным, толкаться глубже, пока говорит, его пальцы сжимают бедра Ронана – до синяков. ?Думаешь, и правда смог бы???Да?. На самом деле это не ответ, Кавински знает. Это просьба о большем. Так близко к мольбе, насколько к ней может приблизиться Ронан Линч. Его ногти по спине Кавински – приятный контрапункт к отчаянию в его голосе, насмешка над контролем. ?Блядь, да?.?Я так не думаю?.Эти синие, синие глаза, мутные, когда взгляд встречается со взглядом Кавински, голос Ронана хриплый, когда он пытается спорить. ?Я мог бы?. Внутри него, под слоем секса, пьяное, остается что-то, чтобы бороться. Лучшее, что в нем есть.?Мм, нет?.Мягко рыча, Ронан сопротивляется, злость уступает место ярости, отчаянная попытка оттолкнуть Кавински. Не работает. ?Я сказал, нет?. Теперь ответ приходит ладонью, обернутой вокруг шеи Ронана, он выпускает наружу легкий воздух, темные ресницы дрожат. Когти на спине Кавински становятся слабее, Ронан устраивает его шею в его хватке. ?О?, - ухмылка Кавински больше, чем греховна. – ?Тебе это нравится??Большой палец, давящий на пустоту его глотки, не дает выскользнуть словам, Ронан просто облизывает губы и свирепо смотрит, его глаза – скрытные и темно-похотливые. Ни хрена, говорит острый взгляд.?Попался?. Это больше, чем любое согласие, пальцы на горле сжимаются. Ронан не делает ничего, чтобы от них избавиться, бедра дергаются, стон застревает в горле. Оно вибрирует под ладонью Кавински. Он отвлекается, когда Ронан рывком тянет за тяжелую золотую цепь вокруг его шеи, тянет вниз за поцелуем, их зубы сталкиваются визжащей автокатастрофой. Он рычит, когда кончает – вкус собственной крови на языке. Кавински отодвигается, спрашивает, голос мягкий: ?Как думаешь, сможешь так кончить??Грязная мысль, Ронан все равно содрогается.Самодовольная, элегантная ухмылка. ?Да, думаю?, - пальцы снова напрягаются.На недели на шее Ронана останется синяк, герб пальцев Кавински, впечатанный в кожу. Гэнси взбесится. Мысль о мягких ореховых глазах, они становятся колючими, мягких руках, скрученных в злые кулаки, строгая линия хорошенького рта Гэнси – от этого Ронан кончает. Это имя Гэнси, выскользнувшее из его рта, пока он пытается дышать, рука Кавински все еще на его горле. Кавински медленно выскальзывает, цапает ногтями вдоль грудины Ронана, Ронан подается за ней. ?Ты больной уебок?, - грубый смех, плохо похожий на насмешку. Ронану нечего отрицать. В конце концов, он никогда не был лжецом.