Глава 11. Брат. (1/1)

Хичиго сидит рядом с кроватью брата и бережно сжимает его руку. Он совсем его не чувствует. Будто это не Ичиго, а просто оболочка. Пустая оболочка.- Ты выиграл, мелкий, – вздыхает Куросаки-старший, – твоя взяла. Ты хорошо спрятался, придурок. На этот раз просто отлично. Только, знаешь, теперь я боюсь. Я боюсь не найти тебя. Я боюсь, что ты не хочешь, чтобы тебя нашли. Я боюсь... Я не хочу, чтобы ты прятался. Больше не хочу... – тут в Хичиго щёлкает что-то, и он срывается на крик, хватая брата за плечи. – Я признал! Признал своё поражение!! Всё, финал, ты выиграл!!! Ну что, что тебе ещё нужно?!!!! Скажи мне? Ответь, ублюдок рыжий, что тебе ещё нужно?!!! – блондин утыкается в родное плечо и всхлипывает. – Неужели ты можешь вот так просто меня бросить? После всего... Зачем ты так со мной?Гриммджо ушёл недавно, чуть не снеся дверь и возвращающегося из магазина Куросаки. Сказал, что ему нужно побыть одному. Наверное, пошёл пить. Или драться. Или, хочется надеяться, что взял себя в руки и просто пошёл домой спать. Хотя надежда угасла, когда блондин заметил в углу кольцо. Теперь было всё ясно. Джагерджак тоже боится. Боится верить. И не видит в этом никакого смысла.- А знаешь что? Если ты не вернёшься, я пойду блядовать. Всё будет как раньше. Я опять стану шлюхой, а ты будешь сидеть тут один и подыхать от голода и одиночества. Потому что я буду трахаться. Трахаться и колоться. И всё у меня будет зашибись. Я опять кину тебя, как тогда. Как ты кинул меня сейчас. Ты думаешь, что отомстил мне за тот раз? Да! Овации и аплодисменты, мелкий! Ты хоть понимаешь, что то, что я чувствую сейчас, не сравнится с тем, что ты чувствовал тогда?!!!! Ты хоть понимаешь, что мне в сотню раз хуже?!! Но тебе всё равно... Конечно, давай, придурок! Тебе же там лучше! Ты же там сидишь, в своём коконе, и ничего тебе не интересно!Хичиго метался по комнате и орал. Его нервы уже были на пределе. Эта боль от потери связи была самой ужасной для него. Может, физически Белый Дьявол был силён, но если сравнивать душевную организацию братьев Куросаки, то Ичиго всегда был более стойким к ударам судьбы. Он был более сильным характером. Несмотря на то, что был младшим. Хичиго всегда был более эмоциональным и ранимым. Вот и сейчас он не мог выдержать всю ту ношу, что свалилась на него. Его угнетало состояние брата, угнетало отсутствие помощи. А разрыв нити, связывающей близнецов, вообще причинял чуть ли не физическую боль. Поэтому он бегал из стороны в сторону, бил стены или бился о них сам. Он беспомощно, но в то же время зло смотрел на своего маленького братишку. Тот пусто смотрел в стену, не обращая внимания ни на что.Чёрт бы побрал всё это...- А мне плевать. Знаешь, мне плевать, что ты там пережил, на этом складе! Мне плевать, как тебе было больно, когда Гриммджо тебе не поверил! Я просто знаю, что Куросаки Ичиго не какая-то сопливая размазня, которая будет прятаться от боли в импровизированном коконе! Если ты не хочешь возвращаться, прекрасно! Ты мне не брат больше. Ты не тот Ичиго, которого я знал!! Ты слабый, трусливый ублюдок! Ты так боишься вылезти из своего убежища, что совсем забыл, кто ты такой! Забыл, что нужен тут!! Что тебя ждут и любят!!!! Эгоистичное ссыкло ты, Куросаки!!!!!!!Он много чего ещё кричал, ругался, тряс безвольное тело за плечи в надежде разбудить... Но всё было без толку. Остановил его только вернувшийся Гриммджо.Король просто положил руку ему на плечо и прошептал:- Не трать нервы. Он вернётся. Он же любит тебя. Пойдём на кухню, выпьем.Хичиго устало вздохнул и пошёл на кухню. Обессиленно плюхнулся на стул, наблюдая, как Король достаёт из шкафа бокалы, а из пакета виски, саке и пиво. Отличное решение. Сейчас бы на понижение, да на голодный желудок, чтобы окончательно добить себя тошнотой и рвотой. Он так всегда делал. Всегда, когда было плохо, он либо напивался, либо нажирался таблеток. В последнем они с Ичиго, кстати, тоже схожи.- Хм... Ты знаешь, когда мне плохо, я всегда либо пью, либо глотаю таблетки. Ичиго тоже так делает... делал... Врач сказал, что “у него и до этого был организм ослаблен”. Это значит, что, когда вы с ним поссорились, он наглотался снотворного. А судя по моим исхудавшим запасам, так ещё и обезболивающего с успокоительным. И не одну пачку, кстати.- Ты меня решил окончательно добить?- Нет, просто хочу хоть чем-то заполнить тишину. Я не люблю молчать. Знаешь, если уж молчать, то только с ним, взявшись за руки, – голос Куросаки срывался. – Когда умерла мама, мы около трёх месяцев провели в тишине. Мы ни с кем не общались, даже не дотрагивались друг до друга, чтобы не слышать голоса. Мы всё так же были вместе, но не держались за руки и не смотрели друг на друга. Мы часто сидели возле той дороги, где её сбила машина, и смотрели на асфальт, одинаково хмурясь и улыбаясь, – Хичиго говорил быстро, истерично, будто если он не скажет всё, то сдохнет, как минимум.Джагерджак не перебивал. Он внимательно слушал, рассматривая жидкость в своём бокале и медленно втягивая едкий табачный дым.- А потом он заговорил. Первый. Он не плакал, не улыбался, не хмурился. У него был тогда точно такой же взгляд, как сейчас. Представляешь, пятилетний мальчишка сказал то, о чём в том возрасте даже не задумывались. Он сказал, что это он убил маму. Что это из-за него она попала под ту машину. Он тогда выбежал на дорогу, потому что что-то там увидел, и не заметил машины, а мама оттолкнула его, расплатившись за это своей жизнью. А ещё сказал, что молчал, потому что боялся, что я его возненавижу. И я тогда, правда, возненавидел. Я закричал на него. А он заплакал и убежал. И, когда он не вернулся под вечер, я наврал отцу, что он с Тацки-чан и его проводят поздно. Я тогда был уверен, что он прибежит. Так вот, когда он не вернулся, я понял, что натворил. Что я не должен был винить его в случившемся, ведь он так надеялся, что я его прощу и не буду сердиться. Вот так. Мне было всего пять, а я уже задумывался об этом. Всё-таки мы были весьма одарёнными мальчиками. То есть мне было пять, а моему уму - примерно десять-двенадцать. Папа взял Карин и Юзу на руки, выдал мне куртку, и мы пошли искать Ичиго.- Нашли?- Нашли. Он сидел в песочнице, весь в синяках и ссадинах, но улыбался. И тогда я подбежал к нему, обнял, попросил прощения. А дома он сказал мне, что он встретил удивительного взрослого мальчика. Ичи сказал, что он спас его и велел не плакать. А ещё сказал, что это было небо. Что он влюбился в небо. Чёрт тебя дери!- О да... Я просто божественно утопил Сонару в луже. Действительно небесное проведение.- Не смешно.- А мне и не до смеха, – Гриммджо протянул Куросаки сигарету. – У меня была какая-то надежда на прощение, пока он не снял это грёбаное кольцо. Причём не мог же двигаться нормально. А тут резко так... будто ударить меня рукой хотел... Наверное, даже если он вернется, даже если позволит попросить прощения, я никогда уже не смогу быть с ним...- Ты, знаешь ли, сам виноват.- Не спорю. Хотя и вы тоже хороши. Напустили тайны. То обжимались, то в гляделки играли и молчали, как рыбы. Что я ещё мог подумать? А тут ещё эти фото... Чёрт бы всё это побрал! И Сонару этого... Чтоб он сам из больницы не вылез. Ей богу, очнется, я его опять успокою. И как только ты его учить взялся? Видел же, что это за дерьмо!- Моя ошибка. Признаю. Но знаешь, я столько ошибок совершил, что для меня это в порядке вещей. Я всегда ошибаюсь. А Ичиго всегда исправляет. И из ямы кокаина и разврата он меня вытащил и ушёл за мной, когда меня, убогого, отец выгнал. И даже к Айзену к вашему за мной пошёл. И вступить в Эспаду ради меня согласился. Только вот он не учёл, что папаша твой не такой честный. Он себе бойца умелого нашёл, а на меня всё равно охотился. Недавно только разгребли...- И что ж ты сделал-то ему, что он тебя так ненавидел?- Не дал, блин. Сначала не дал, потом игрушку его убил, к которой у него невероятно нежные чувства были. Ну я ж не виноват, что она первая на меня напала. Я только защищался. А он сам ещё на мне помешался потом. Всё к рукам прибрать хотел. Типа раз я не его, значит, ничей, поэтому и Наори моей ад на земле устроил. Ей теперь до конца жизни разгребать придется.- Девушка твоя?- Типа того. Мы с ней вместе работали. Она помогала мне. Вот я и влюбился. Она хорошая, хоть и шлюха. Но я-то тоже не пай-мальчик. Так и будем жить, если справимся...- Что, в борделе работать и семейное гнездо создавать? Типа один жопу подставляет в утреннюю смену, а другая - в ночную, и наоборот.- А даже если и так. Сердцу не прикажешь. А я ещё вас, эспадовских наследничков, обчищу за моральный ущерб. Выкуплю её, и уедем мы на Мальдивы.- Хорошие планы. Только вот, чтобы ребят наших обчистить, тебе придётся ещё одну войну затевать. А там и Примера, и Тресс... Да ещё куча долбаёбов с крутыми приёмчиками. Оно тебе надо?- Отдадут. Без войны отдадут всё. И ты мне в этом поможешь. У вас суд должен быть скоро. О разделе имущества. Айзен вроде на всех накатал. Даже на Ичиго.- А с чего это я тебе помогать должен?- А с того, что по твоей милости мой брат просыпаться не хочет.- Спасибо, блядь. Мне и так херово, а ты тут ещё.- А кому легко, Джагерджак? Мне тоже трудно. Тут Ичи никакой, там банда без присмотра, ещё Наори... Как подумаю, что она там переживает, мне аж дурно становится. Я вообще не умею проблемы решать. Он всегда мне помогал, а теперь его нет, и я... я не знаю, что мне делать и как разгребать всё это дерьмо. Планы планами, а стремления никакого. Он раньше мне силы давал. Что бы я ни делал, я всегда чувствовал эту ниточку, ведущую к нему и передающую мне своё тепло. Я всегда чувствовал его. А теперь нет ничего этого. А ты знаешь, каково это - не чувствовать свою половинку? Тут дело не в любви. Тут дело в родстве. Мы близнецы всё-таки. Так трудно потерять душу, которую чувствовал на протяжении всей жизни...- Успокойся. Выпей лучше и покури ещё. Всё нормализуется. Он должен очнуться когда-нибудь. А проблемы… проблемы будем решать по мере их поступления... И не надо на меня так смотреть. Я не спокоен, я не смирился. Мне тоже очень больно. Но хоть кто-то из нас должен быть в относительном порядке. У тебя всё-таки девушка. Да и слабак ты, чтобы в одиночку этот груз нести. Так что спокойным буду я. Моя жизнь - это Ичиго. И я буду рядом с ним, что бы ни случилось...- Хм... И всё-таки я не жалею, что Ичи выбрал тебя. Ты самый лучший вариант...- Как оказалось, нет...Джагерджака перебил вскрик Хичиго. Куросаки схватился за сердце и тяжело задышал. Потом, не успев опомниться и не дав Гриммджо ничего спросить, полетел в комнату...***Бесит. Как же меня бесит это белое пятно. Человек мельтешит рядом, сотрясает воздух. Конечно, с моей стороны это выглядит даже смешно, но раздражает безумно. Я даже не смотрю на него, но всё равно какая-либо расплывчатая белая часть попадает в поле зрения. Он кладёт на меня руки, трясёт, что я понимаю по скачущим картинкам. Господи, что за тупой человек?! Неужели не понимает, что я его не чувствую? Что мне глубоко плевать на все его стенания? Конечно, если бы я мог, я бы оттолкнул его, но после моих феноменальных манипуляций с кольцом, мои движения снова ограничены. Кстати, это странно. Я немного не понимаю своё состояние. С одной стороны, я ничего не чувствую, следовательно, если я буду двигаться более активно, то от этого ничего не изменится, и боли я не почувствую. Но, с другой стороны, все движения всё равно затруднены. Будто через какую-то вату. Или, знаете, так бывает, когда наешься снотворного и всё равно не можешь заснуть какое-то время. Все движения такие смазанные, тело тяжёлое...Стоп. Что? Какое ещё снотворное? Что-то я не в те дебри полез... Ничего не помню про снотворное. Хотя я вообще ничего не помню, но сейчас не об этом. По телу будто разряд прошёлся. Больно? Без понятия. Никогда не испытывал боли. Но это было неприятно.Боль? Вот, опять. Чёрт! Бе-е-есит! Если это моё подсознание вспоминает что-то, то я этого не хочу. Ещё одно такое мимолётное чувство, и я психану. Натурально психану. Если процесс возвращения памяти будет сопровождаться этим ужасным ощущением, то я, пожалуй, лучше навсегда всё забуду.А всё из-за этого ублюдка. Уж не знаю, мужчина белое пятно или женщина, но это всё из-за его прикосновения к плечам. И меня это бесит.Пятно ещё долго мечется из стороны в сторону. Я не выдерживаю и отворачиваюсь, ложась набок и закрывая глаза. Заебали. Хочу темноты.Единственное, что действительно интересно, так это то, как я выгляжу. Нет, правда. Я очень чётко вижу очертания своего тела, но вот лицо... Мне вдруг стало интересно, какой может быть моя внешность. Это странно. Столько времени я ничем не интересовался, а тут вдруг прошибло. Идиотизм какой-то. Но интересно до жути... Аж пальцы подрагивают от нетерпения. Надо найти тут зеркало.Блин, тут дело даже не в интересе. Немного не так. Всё-таки мне должно быть всё равно. Но не получается. Как будто моя жизнь зависит от того, увижу я себя или нет. Хотя, возможно, это простая скука. Мне просто нечего делать, и я хочу хоть как-то себя развлечь. И это опять же странно. В душе пустота, и я сам не верю, что могу скучать или переживать. Ведь иной раз действительно ничего не хочется. Может, я начинаю вспоминать? Может, хочу всё видеть и слышать?Не-е-е-ет.Никогда. Ничего не хочу. Мне и так хорошо.Только бы увидеть своё отражение в зеркале. И тогда вообще ничего беспокоить не будет... Правильно. Как от кольца избавился. Как каждый день от раздражающих красок избавляюсь, закрывая глаза. Избавлюсь, и всё снова будет хорошо. И мне снова станет всё до лампочки. Да, именно так. Привычное и горячо любимое чувство спокойствия вернётся...Надо только найти зеркало...Хорошо сказать, чёрт подери! Как я его узнаю-то? Я же всё вижу расплывчато. А вдруг я и себя в зеркале не увижу? Только расплывчатое пятно? Господи... Нет! Не думать об этом. Найду и узнаю. Чего раньше времени гадать-то и расстраиваться? Всё будет хорошо.***Хичиго влетает в комнату первым. В него сзади врезается Гриммджо. Так они и замирают вместе на пороге. Картина шокирует своим исполнением. Ичиго сидит вне кровати на коленях перед зеркалом и тянет руку к своему отражению. Выражение лица всё такое же, но Хичиго знает: всё очень плохо. Красная ниточка тянется от сердца старшего брата к младшему. Но не достигает его. Пока не достигает...Ичиго сидит в отдалении от зеркала, поэтому и пытается дотянуться до него. И этого расстояния достаточно, чтобы Хичиго опустился напротив в идентичную позу, прикоснувшись кончиками своих пальцев к пальцам брата.Ниточка проделывает оставшийся путь и цепляется за сердце младшего. Пустые карие глаза удивлённо смотрят в жёлтые...***Боже, я рыжий. И я не разочаровался - я увидел своё абсолютно чёткое отражение. Да, сначала очертания были размыты, и я даже успел расстроиться и обозвать себя оранжевым пятном. Но потом... Так неожиданно проявились все черты. Выглядел я ужасно. Худой, бледный, с ужасными стеклянными глазами. И этими жуткими рыжими волосами. Господи, просто жуткий цвет. После более тщательного изучения особенностей своей внешности, понял, что цвет натуральный. Опять расстроился. Обязательно надо будет перекраситься. В белый...Неожиданная мысль опять вызывает то мимолётное чувство, неприятно бьющееся в мозгу. Почему, чёрт подери, в белый? Откуда это взялось?! И черты всё же знакомые. Будто видел уже. Со стороны...Белый...А-а-а-а-а!!!! Нет, хватит, пожалуйста!!! Я не хочу ни о чём думать, ничего вспоминать! Я просто хотел узнать, как выгляжу. И всё. И всё, блядь!!! Это всё волосы. Рыжие, чёрт бы их побрал! Это всё они виноваты! Во всех моих бедах они в...Опять! Нет, нет, не думать! Откуда эти мысли, откуда?!!!Пытаюсь протянуть руку к отражению. Будто это решит все мои проблемы... Тело движется само. И опять всё через вату... Мучительно медленно...Напротив опускается белое пятно, и...Меня будто током от руки бьёт.Белый.Я вижу его. Вижу его так же чётко, как себя. Его жёлтые заплаканные глаза, его белые волосы. Это всё-таки парень... И это моё отражение. Я понимаю это внезапно так же чётко, как увидел свои очертания, как пробежался от моих пальцев электрический ток. Он - моё отражение. Та самая белая версия моих волос. Те же черты лица. И та же поза. Он пальцами касается моей руки, но я не чувствую ничего. Меня тянет к этому человеку, будто нас соединяет что-то.Рядом с ним опускается синее пятно. Бесит. Уйди. Мне сейчас важен только этот белый, успокаивающий цвет, а ещё яркие жёлтые глаза. И эта улыбка. Бесконечно родная...Мы синхронно опускаем руки. Как в зеркальном отражении. И он плачет. Он плачет и улыбается, обнимая меня...А я ничего не чувствую...Вот, теперь опять бесит. Не хочу ничего. Моё любимое спокойствие возвращается. Этот человек, видимо, не знает, что я не чувствую его объятий. Хотя кто его знает...Мне опять хочется только темноты. Я же говорил, что нужно просто избавиться от навязчивых предметов и желаний, чтобы было так же хорошо и спокойно. И, хоть я и вижу этого человека, мне абсолютно на него плевать. Просто резко, вспыхивая, как искра, появляется чувство пофигизма и прежней меланхолии.Так даже лучше. Я его всё равно не помню, зачем мучить себя? Я сделал всё, что мне было нужно, и теперь опять хочу в свою любимую темноту. Чтобы никаких пятен и силуэтов.Единственное, что осталось после моих действий, - это очертания белого пятна и...И я точно когда-нибудь перекрашу эти волосы.В белый.***Хичиго переносит брата обратно на кровать, накрывая одеялом. Нить, появившаяся так внезапно, обрывается посередине и исчезает. Мгновение счастья снова сменяется пустотой и болью. Куросаки заботливо гладит рыжие волосы, отчаянно смотря на Гриммджо.Джагерджак всё это время молчал. Он давно понял, что если эти двое что-то делают вместе, то спрашивать их в процессе не стоит. Всё потом расскажут. Или не расскажут. Это, смотря что.- Знаешь, на секунду мне показалось, что ниточка, связывающая нас, восстановилась. Но счастье было недолгим. Я почти видел, как она разрывается. Это больно... Мне казалось, что вот, вот сейчас он вернётся. И...- Хичиго, – Король садится рядом, – он просто не хочет возвращаться. Ему там лучше, чем здесь. Прости...Куросаки вздыхает. Встаёт и уходит на кухню. Всё потеряло смысл. Всё...Гриммджо внимательно разглядывает рыжую макушку. Тоже тяжело вздыхает, поднимаясь:- Вот ты и выбрал, Ичи. Теперь точно всё...