Глава 1. Дом (1/1)

Память — странная художница: она подновляет краски жизни и стирает серые оттенки, сохраняя лишь самые яркие цвета и самые выразительные силуэты.Марк ЛевиСделав глубокий вдох, мужчина переступил порог пустующего дома. Последние жильцы съехали лет десять назад, а новым так и не удалось прижиться. Всему виной застывшая атмосфера вокруг: зайдя внутрь, дышать становилось безусловно тяжелее, а глаза нещадно жалила пыль, застилая белой пеленой вдоль и поперек старое поместье. Ветхая лестница, ведущая на второй этаж, завывала под тяжестью ног, осторожно ступавших по ней вверх. Казалось, один небрежный вздох мог нарушить ее целостность, потому хозяин с замиранием сердца преодолевал свой путь. Ступив на бордовую потрепанную временем дорожку, мелодия расстроенной скрипки прекратилась, а взамен слух стали ласкать мягкие, приглушенные шаги вдоль коридора. По голым стенам раскидистыми кустами, разветвляющимися от самого основания, разошлись трещины. Прошел не один десяток с последней встречи Сяо Чжаня и особняка, уснувшего крепким сном. Солнечные лучи кое-как пробирались сквозь густую листву деревьев, укрывшую здание в своих объятиях, и, видимо, обнаружив человека внутри, стали заигрывать, встречая гостя. Стараясь увернуться от настигшей щекотки, мужчина неловко улыбнулся и смахнул с глаз выступившую влагу. Возможно, если бы он чихнул?— здесь ничего не осталось бы, ведь раскаты грома в такой глуши подобно смерти.В конце коридора виднелась одна единственная черная дверь с золотистой ручкой, сияние которой по-прежнему оставалось чистым. Немного замявшись, переступая с одной ноги на другую, Чжань неуверенно вошел в комнату. Внутри не было ничего особенного: напротив висели темно-синие плотные шторы, а в углу томилось кожаное кресло в компании маленького письменного столика; повсюду хаотично разбросаны недописанные картины с уже выцветшими красками, среди которых одиноко стоял мольберт. Будучи маленьким ребенком, он день и ночь заполнял чистые листы бумаги яркими цветами беззаботной жизни, наслаждаясь любимым занятием. Каждое лето, проведенное в этом месте, несомненно, являлось самым счастливым воспоминанием. Только после смерти бабушки он перестал сюда наведываться, а получив его по наследству, горечь утраты уже не позволяла вернуться.Присмотревшись, Чжань обнаружил старенькие карандаши, небрежно сложенные в рваной коробке, лежащей у ножки стола. Недолго думая, он взял ее в руки и подошел к любимому мольберту. Когда-то он дал ему имя Ди в силу детских заморочек по поводу друзей, которых, к слову, было не много. Улыбчивый, очень вежливый и дружелюбный мальчик — именно таким казался маленький Чжань всем вокруг. Однако сильная стеснительность мешала завести друзей, поэтому Ди стал его спасением. Как ни странно, друг из него вышел действительно хорошим и понимающим. Ди никогда не забывал отвечать на оставленные им письма, а порой сам писал о чем-то.Вспоминая об этом сейчас, можно сказать с полной уверенностью, что его другом была бабушка, заботящаяся о любимом внуке. Собственно, поэтому он больше сюда не приезжал. Потому что не к кому.Достав карандаш красного цвета, он протянул руку к мирно стоящему листу, чтобы написать банальное:?Привет?Дорисовав в углу смайлик, он грустно улыбнулся прошедшему времени, все еще греющему светлыми воспоминаниями. Наверное, сейчас большая его часть неимоверно жалеет, так как редкие встречи с прошлым отражаются куда сильнее тех, что ходят за нами по пятам.Оставив карандаши на письменном столе, Сяо Чжань покинул комнату, а затем и сам дом.***Приехав в небольшой городок, мужчина не собирался с головой бросаться в омут ностальгии, болезненно бьющей по струнам его души. Он лишь хотел продать старый, никому не нужный дом. Для того, чтобы привести его в более менее презентабельный вид, Чжань решил нанять рабочих. В конце концов, выручка будет куда больше с продажи, чем сумма, которая уйдет на покрытие расходов поместья. Потому заранее договорившись с местной фирмой, предоставляющей нужные услуги, он со спокойной душой принялся разбирать привезенный с собой чемодан.Сняв номер в небольшом отеле для приезжих, мужчина мысленно готовил себя к двухнедельному отдыху, ведь без работы он не жил, а существовал. Закончив копошиться с вещами, Чжань развалился на мягкой двухспальной кровати и, рассмотрев почти все изъяны в белом потолке, решил позвонить своему другу, а по совместительству коллеге по работе.—?Чжань, чего тебе неймется? Ты только сегодня уехал,?— возмутился человек по другую сторону.—?Мне скучно.. —?протянул недовольно мужчина. —?Расскажи что-нибудь.—?Ты уже не маленький ребенок, чтобы с тобой играли, когда скучно,?— фыркнули в ответ расстроенному другу.—?Ну, Чжочэн, ты не можешь со мной так поступить,?— давил на самое больное Чжань, а именно на долг лучшего друга. —?Ты ведь прекрасно знаешь, что я не могу сидеть без дела.—?Прошел всего день, Чжань,?— смягчился Чжочэн, тяжело выдохнув в трубку. —?Никуда твои картины не денутся. Тебе от них не помешает взять перерыв, потому что у меня вся студия ими забита. —?Хочешь сказать, что больше не имеешь желания пользоваться великодушным мной и продавать их? —?съязвил мужчина на такое заявление. —?Я же не виноват, что все вдруг кинулись заказывать портреты своих мужей, жен, братьев, сестер.. Кого там еще? А, точно, домашних питомцев.—?Ладно-ладно, понял я,?— предусмотрительный Чжочэн решил не продолжать волнующую тему, иначе на завершение разговора в скором времени можно не рассчитывать. —?Как дом? Много работы?—?Да.. —?задумчиво проговорил Чжань, вспоминая о тяжелом состоянии поместья. —?Прошло всего десять лет, а такое ощущение, будто все пятьдесят.—?Уу, сочувствую, друг,?— был бы он по близости, то определенно похлопал бы по плечу в знак поддержки.Мужчины знакомы еще со студенческих времен, когда желаний и стремлений была масса, но реализации никакой в силу некоторых обстоятельств. Имея при себе лишь творческий потенциал, на ранее недосягаемом фоне завязалась крепкая дружба, наполненная пониманием, окрепшая вместе с общим делом, которое в итоге привело к собственной фирме и неплохим деньгам.Спустя пару лет упорной работы без выходных, они наконец могли себе позволить долгожданный отпуск. Только вот Чжань, отдающий себя полностью любимому делу, совсем не нуждался в нем, будто бы его совсем не затрагивала усталость. Чжочэн думал, что таким образом он, возможно, пытался от чего-то сбежать, ведь не единожды замечал огромные синяки под глазами вместе с чрезмерной активностью художника.Пусть Ван и не прекращал попыток завести разговор о его самочувствии, в особенности душевном, но иногда казалось, что Чжань совсем теряет рассудок, валяясь среди разбросанных кистей на измазанном краской полу. К сожалению, лицезреть эту картину не все осмелятся, а тем более помочь человеку в не совсем адекватном состоянии. Но мужчина продолжал молчать как рыба, оставляя все объяснения воображению друга.Многие не хотят усложнять кому-то жизнь своими проблемами, потому чаще всего остаются беспомощны, отдаваясь целиком и полностью в лапы бессонным ночам и собственным убеждениям ?могло быть хуже? или ?все еще не так плохо?, что лишь усугубляют сложившуюся ситуацию.Именно к таким натурам относится Чжань, принимающий все беды и печали мира на свою душу, даря взамен лишь теплую улыбку в ответ.—?Я, наверное, буду ложиться спать.. —?сонно пробормотал с утра прибывший владелец старого поместья.—?Пора бы уже,?— понимающе отозвался Чжочэн, чувствуя, как собственные веки постепенно тяжелили с каждым произнесенным словом. —?Спокойной ночи, Чжань.—?Спокойной..Мужчина сладко уснул рядом с телефоном, сползшим с подушки. Ночь была спокойна, как сны Чжаня, наконец оставившие в покое от кошмаров, мучавших на протяжении нескольких месяцев. Именно они привели своим беспокойством в этот город, за что теперь награждают долгожданным сном.***Зайдя в поместье, Сяо Чжань первым делом указал на дыры в деревянному полу, чтобы уберечь рабочих от ненужных травм. Время не резиновое и задерживаться он не планировал. Проводя краткую экскурсию по дому, мужчина, закончив с первым этажом, направился ко второму, что был более непригодным для проживания. Поочередно открывая и закрывая двери застывших в своем времени комнат, он вскоре добрался к концу коридора. Легкое волнение при виде этой двери вновь заставило повременить, прежде чем войти внутрь.—?Ее не нужно ремонтировать? —?обратился кто-то из стоявшей позади толпы, заметив минутное замешательство на лице нанимателя.—?А? Конечно нужно,?— мужчина шагнул в комнату, где провел не одно лето.Вполне ожидаемо там ничего не изменилось со вчерашнего дня. Все те же плотные темные шторы, все тот же дряхлый письменный столик в компании облезлого кожаного кресла, все тот же пол, усыпанный выцветшими картинами, и все тот же одинокий мольберт Ди, где на посеревшем листе бумаги красовалось написанное им ?Привет?, а под ним...Все тем же красным карандашом на все том же листе бумаги...?Привет, дорогой друг?Вмиг зрачки Чжаня расширились в удивлении, а сердце пропустило удар. По незнанию вдохнув, казалось, что сделать выдох ему не суждено. Абсолютное непонимание вместе с воспоминаниями, тлевшими в глубине души, накрыли его с головой.Еще миг и перед ним лишь потрепанный мольберт..Еще миг и перед глазами расплывчатая надпись..Еще миг и пустота..В глазах потемнело и Сяо Чжань безвольной куклой рухнул на пол, потеряв сознание. Бригада рабочих засуетилась, обратив внимание на распластавшегося владельца дома. Кто-то кричал, кто-то вызывал скорую, кто-то спорил, а стоит ли того поднимать.А кто-то тяжело дышал, пытаясь разглядеть человека, образ которого был так знаком.