1 часть (1/1)

витя был мировым чуваком. реально, из любой жопы вытащит, поймет, простит и даже по этой самой жопе не сильно надает, так, для приличия скорее. эту фишку слявян просек еще когда только только познакомился с ним, мол витя так, для образа начальника строил из себя хуй пойми что, а из действительно запретного было только разве что называть его Витон-Бидон, потому что отхватить было можно вполне сильно и заслуженно, но слава не слава, если бы ему не было похуй. но, как и у всех людей, у вити были свои тараканы, а потому как он бросил курить и пить, экзистенциальную пустоту приходилось заполнять едой. что-что, а жрать витя любил. любил, только тоже по особенному. котлеты со сгущенкой. когда слава в первый раз застукал своего товарища за тем, как то спокойно уплетает ?мерзкую гадость? и одновременно треплется по фейс тайму с феденькой, карелин хотел было ахуеть, но ахуел больше с этого самого ласкового ?феденька? даже чуть больше, чем с выблядских котлет с вареным молоком. и все бы ничего, но слава блин не слава, если бы он не спросил напрямую:—?че, витон, давно ебетесь?витя тогда моментально сбросил вызов, кинув простое ?я перезвоню?, и уставился на карелина взглядом а-ля ?тебе как, по ебалу или по яйцам??, но рассудив, что толку и от одного, и от второго будет ноль, спокойно ответил:—?давно.отвернулся, включил обратно мобилу, надел наушники, набрал ?феденьку? (так и записано было между прочим!) и продолжил жрать котлеты. все еще политые сгущенкой.—?да бля, вить, что за хуйня?слава не сдавал позиции, перейдя в наступление. реально, какого хуя? если они с федей ебутся, то мог бы и не оставаться ночевать у славы, притесняя их с сашей, а переться к своему любимому, а так развел хуй пойми что, еще и не объясняет ничего толком.—?и вообще, эта сгущенка была для блинчиков. саша хотела приготовить.- как то обиженно пробубнил карелин, когда понял, что его тактично игнорируют.—?я новую куплю. —?витя отломил вилкой кусок котлеты, кладя ее в рот, когда даже славке, который стоял на приличном расстоянии и пытался заварить себе чай, из наушников донеслось емкое ?КАРЕЛИН БЛЯДЬ Я ТЕБЯ УГАНДОШУ!?—?не блядь, а элитная проститутка. не насосала, а культурно дала в рот,?— отчеканил славка, сбегая с кухни, скользя носками по паркету. ну не долбоеб ли?витя устало потер переносицу. реально, лучше бы поехал к федьке на эту скромную неделю, которую смог провести не дома в окружении трех собак, ой простите, двух собак и жены, а в компании своих любимых пацанов-аутистов, которых ни на что не променяет.—?вить? —?в трубке засопел федька, который подумал, что витя сбросил,?— может ко мне пригонишь? посидим, в плойку поиграем?—?да, давай,?— витя сам сбросил вызов, зная, что прощания не нужны?— они увидятся через минут двадцать.—?бля, витон, сам помой только эту тарелку, а то меня реально стошнит от твоих котлет со сгущей, а,?— славка проскочил мимо, ставя кружку в раковину,?— и феденьке,?— передразнивает,?— привет от меня. пламенный—?ага,?— витя покорно моет свою тарелку, даже споласкивает чашку славы, почему бы и нет, раз взялся.надевать кроссы в узком коридоре габаритному (читать: жирному) вите было трудно. он пыхтел, сопел и матерился так громко, что грешным делом слава решил все-таки уточнить:—?если ты прямо сейчас скажешь, что занимаешься онанизмом у меня в прихожей, витя… —?но он не договорил, рассматривая из-за угла оголившийся зад друга,?— серьезно? и федос на это позарился?витя сразу не допер, долго прогружая?— че от него хотят, но спустя секунду в карелина прилетел обувной рожок, от чего граймер заржал в голос и ускакал назад, оставшись без ответа.кроссовки на ногах, ветровка запихана (на самом деле, аккуратно сложена) в рюкзак. витя кидает в пустоту ?закрой за мною дверь, я ухожу? и мерно вышагивает к лифту. федос строчит пятое сообщение с одинаковым посылом ?витенька, плоечка уже включена, шутер на паузе, пивас в холодосе, только тебя не хватает?, от чего вите на душе легко. федя он вообще легкий во всех планах, кроме, пускай, физического. такую шпалу нужно еще приловчиться таскать, а его конечности, которые весят, прости господи, дохуя, очень мешаются во время ну того самого о чем нельзя говорить вслух при детях.витя гуляет, отказываясь от такси в пользу невского со всеми его чайниками, людьми в костюмах коней и прочее и прочее, вдыхает запах весеннего питера, чувствуя, как в груди распускается какой-то бутон. солнце шпарит так, будто на улице как минимум московский июль, а не питерский май. федя пишет еще пару смс-ок, где ругается на СД за то, что он, видите ли, долго идет, но вите не страшно?— все равно дойдет, так важно когда?звонок сломался, от чего он стучится, чувствуя накатившую нежность, которая растекается под ребрами горячим свинцом. федя такой домашний, растрепанный, в огромной одежде (кажется, это витина футболка, эй!) и слишком родной для друга.с порога его не засасывают, что кажется странным, но вполне разумным?— мало ли какие соседи попадутся, да и вообще, он с улицы, умыться бы, да стаканчик воды хлебнуть?— жара дело такое.—?витенька,?— федя все-таки не сдержался, повиснув на мужчине, перед этим, конечно же, сложившись в три погибели,?— а я скучал по тебе, веришь?—?верю, но не на словах,?— витя запускает пальцы в кудрявые пряди, тянет немного назад, заставляя феденьку шею оголить и выдохнуть шумно:—?витя, я вообще то планировал плоечку и пивас,?— он почти скулит, чувствуя, как губы вити где то в районе кадыка. —?хотя плоечка может и подождать наверное.рука вити выпутывается из волос, обхватывая шею, а вторая сразу везде, по бокам, спине, лопаткам, к животу и опять по ребрам. феденьке мало, а вите катастрофически много. много феди, много одежды, много чувств, которые срываются едва слышным ?люблю?, на что федя целоваться лезет, то ли заглушая слова, то ли отдавая то же самое?— не понятно, но и не важно сейчас.витя любит. и сгущу с котлетами, и федю со всеми его блядями, андреями пирокинезисами, вечными криками о том что он панк и похуй ему на витю, на что слава не раз пошутит потом на какой нибудь дружеской посиделке, мол, тебя, вить, тянет на экзотику. то сладкое мясо, то два метра говна., а вите что? витя любит.