V (1/1)
“Почему?.. Тьма и свет чередуются, оставляя в памяти лишь боль… Прошло четыре года с тех пор, как на расписке появилась первая роспись, и к той – первой – добавились еще четыре. В год по одной. Бесконечные разъезды… Людские войны… Межрасовые катаклизмы… Кому хотелось счастья – тот пришел ко мне. Кто знает – что там за последней дверью? Какая разница, кому сейчас будет принадлежать душа, если лавина хаоса, с самого начала бушующего на этих неуютных берегах, будет упорно обходить тебя стороной… Легко. Легко и просто, как и все, что я успел претворить в жизнь.Сомненье сейчас обуревает меня – чувство, которое не могло подступиться ко мне десять лет назад, в момент зарождения этой безумной идеи. Мальчишеская безрассудность и всезнание! Куда оно привело меня теперь? Что делать, если поверх пяти душ потребуется еще одна – шестая… центральная, вокруг которой будет закручиваться основной сюжет этой печальной истории. Вот она, граница. Что за ней?
Отец, я пропаду из мира живых. Веди меня сквозь сумрак моего призрачного существования. Возьми к себе,если часы рока пробьют в момент открытия Врат.”Люциус сидел на стуле перед камином… Выцветшие фолианты, хранители магических знаний, окружали его безмолвной стеной, охраняя покой вместо ушедшего вслед за своими предками волкодава. “Все покинули меня…”- Лорд Люциус, Вы не спустились к ужину. Что-нибудь случилось? – Малфой вздрогнул, по пути в реальность вспоминая аналогичную картину из прошлого. Задерживая от нахлынувших эмоций дыхание, он ответил:- Я не голоден. Марлена, скоро состоится Ваша свадьба… Вы готовы к этому испытанию?- Милорд, я с детства знала за кого выйду замуж. Уже с того времени я готовилась к этому событию.
- Вы любите Анзалеса? – за этими словами последовала тишина, но девушка взяла себя в руки и честно ответила:- Нет. Но это не мешает мне думать, что я родилась под счастливой звездой. Анзалес молод, красив и… не глуп, к тому же, через него я стану частью Вашего великого рода.- Я рад. – Люциус блуждал где-то далеко в своих мыслях, и, казалось, что он не слышит свою собеседницу. – Не любите его. Никогда. Он не достоин этого чувства.Марлена с удивлением взглянула на Люциуса, но тот отвел взгляд, а спустя мгновенье вообще встал со стула, развернувшись к девушке спиной. Когда Малфой обернулся к Марлене снова, на его лице невозможно было прочесть каких-либо эмоций. Он скупо улыбнулся и произнес:- Ну что ж, а до этого мы попируем на празднике в мою честь. Не каждый день двадцать лет исполняется… *****Обратный христианскому понятию порядок отсчета сторон света. Лучи, тянущиеся за палочкой Люциуса, в этом порядке касаются камней – первых, принесенных на эту землю магическим путем. Великий Мерлин и представить не мог, что их будут использовать таким образом. Юг. Северо-восток. Запад. Восток. Северо-запад. Юг. Рисунок сложился в пятиконечную звезду: законченный контур силы, хранилище магической энергии, самая древняя форма первого из обрядовых символов. Этому не научат ни родители, ни наставники, ни школа Волшебства… Люциус по крупицам собирал информацию из всех мыслимых и немыслимых источников. Своим умом он дошел до таких высот… или глубин, что и не снились нынешним волшебникам. Никто не специализировался на такой черной магии. Никто не смог бы вникнуть, что сейчас творится в этом месте, целиком и полностью отрезанном от реальности, даже если вел свое наблюдение из-за соседнего камня. Люциус остановился, завершив свой маршрут, и несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем повернуться лицом на север – туда, куда направляли свои углы сразу два луча пентаграммы. Разряд молнии пронзил тонкие линии рисунка, и они засветились ярким пепельным светом. Нет, не серебряным, а именно таким – серым сполохом, добавленным на искрящуюся белую основу. Говорят, цвет линий соответствует силовым волнам присущим тому или иному магу. Следует ли отсюда, что нет одинаковых пентаграмм, как нет одинаковых людей? Возможно…
Люциус развернул пергаментный лист, который держал в руке и, поворачиваясь поочередно к каждому из углов перевернутой звезды, читал имена, на нем запечатленные. Своим духовным отражением они цеплялись за камни, к которым вели пепельный поток магические линии, зажигая определенный символ на монолитной поверхности. Дань готова… молодой маг встал в центр образовавшегося при пересечении линий пятиугольника, освобождая свои мысли от всего лишнего… Готов ли призывающий? ДА! Сама судьба, заглянув в эти льдисто-злые глаза, прошептала ему: “Пора.” Да будет так!
Тьма сгущалась над кругом камней Мерлина. Причудливое эхо гуляло между клубов стремительно появляющегося тумана. Вспышка – и чей-то силуэт, задетый им, мигнул и исчез… Дрожь в причудливом танце прошлась по телу - Люциус зябко передернул плечами. Сердце бешено колотилось в груди, а глаза застилал удушливый полог пришедшей на зов силы. И везде хохот, хохот. Давит, оглушает. Казалось, еще чуть-чуть – и лопнут тонкие силуэты светящихся линий, освобождая и обрушивая на дерзкого мага всю энергию его собственного заклинания, умноженного на отдачу от удара во Врата, медленно открывшиеся между двумя слоями реальности. Люциус пошатнулся от урагана, примчавшегося ему навстречу и обжегшего легкие нездешним огнем… Приступ кашля сотряс тело Малфоя – он задыхался, но не в физическом, а в духовном плане… когда силы были уже почти на исходе, в укрытом тьмой пространстве прозвучал голос, сотрясший воздух своими раскатами:- КТО ЗВАЛ МЕНЯ? – Люциус, замерев на миг, расправил плечи и, встав в полный рост, ответил:- Ты не тот, кто мне нужен, если не знаешь, кто призвал тебя! – душа спряталась в пятках, накрывшись косточками стопы, но Люциус не мог смолчать, зная, что за этим последует. Пентаграмма дрожала все ощутимее: в какой-то миг одно из имен чуть не смылось с поверхности камня под особенно чувствительным рывком силы, но заклинание Малфоя настроилось самостоятельно, черпнув энергию на дополнительные связки из неприкосновенного запаса еще не оскверненного храма этого юного тела. Свет линий мигнул, но спустя секунду вновь ровно побежал по бесконечному контуру магической формы…Сгустившись в другом месте за пределами пентаграммы, туман обрисовал очередную нереальную фигуру.- СНАЧАЛАДАНЬ, ПОТОМ – РАЗГОВОР! – не отводя глаз от ужасающего зрелища, Люциус ответил:- Войди в звезду и получи свою дань! – Собеседник мага, или же искусно созданная иллюзия, издал душераздирающий вой, растворяясь во тьме, царящей за пределами защитной стены. Малфой отер со лба пот, переводя дух, но спустя мгновение чуть не вылетел за пределы пятиугольника по собственной инициативе: над самым его ухом прозвучал тихий голос, заметно растягивающий слова…- Лю-у-уциус-с, ты играешь с огнем… Мне это нра-авится-а… - неразличимое движение воздуха – и обладатель гипнотизирующего голоса стоит перед молодым магом. Клубы дыма не дают разглядеть ни лица, ни силуэта вообще. Сквозь туман сияли только ядовито желтые глаза с узкими вертикальным зрачками. Это ОН. Тот, кто может повелевать и на других уровнях реальности… тот, кому Люциус все это время готовился передать душу Анзалеса, мечтая развоплотить того целиком и полностью. Пути назад нет. За искрящимся пеплом линиями не круг камней Мерлина, а всепоглощающее ничто, в котором может находиться только пришедший на зов. Там – Бездна.
Люциус с ужасом осознал, насколько приблизительны были его расчеты!
- М-м-м, понял? Да, это Бездна… призна-аться, ты первый, кто поступи-ил таки-им образом: чтобы не утруждать меня далекими перехо-одами, сам проник на мою во-отчину… - смех. – Я пришел к тебе-е, твоя цель достигнута…
- Ты пришел ко мне… тогда… помоги! – как ничтожно звучала эта фраза, как по-человечески! Сколько было таких, которые кричали “Помоги!” и откупались своими душами. Люциус понял все это и не удивился, услышав ответ своего собеседника.- Зачем мне тебе помогать? – скучающе-разочарованный вопрос того, перед чьими глазами прошла вечность. Что ему до быстротечной мимолетной искры человеческой жизни, что до этих мелких проблем?.. Малфой опустил голову. Действительно, зачем?И не было слов продолжить разговор, не было мыслей… Что теперь? Ему не вернуться просто так. Это была ошибка. Самонадеянность. Глупость. Горькая улыбка вползла на лицо, пуская свой яд еще глубже, горечь от поражения нитями опутала сердце, вытащила душу из пяток и скрутила и ее тоже. Конец. Вечное забвение в Бездне. Люциус поднял к глазам руку, в которой до сих пор была зажата пергаментная страница. Ровно тысячу лет назад первоначальная надпись обрела силу. Это проклятье помогло ему попасть в качестве десерта к повелителю Бездны, вдогонку к пяти припасенным заранее душам. Где теперь найти благословление, чтобы вернуться обратно и забыть все это как дурной сон?- Что ЭТО?!! – неожиданный вопрос не заставил Люциуса стать более красноречивым. Он недоуменно взглянул на своего собеседника - что за тревожные нотки послышались в голосе не-человека?
- Ты попал сюда с помощью… этого? – желтые глаза приблизились вплотную к лицу Малфоя, холодная рука обожгла плечо юноши даже сквозь плотную ткань плаща. Эта близость между участниками диалога принесла терпкий запах мускуса и прелого сена – голова сразу пошла кругом… Аромат укутал разум своим пологом, постепенно погружая его в блаженную тьму, но Люциусу не позволили так просто покинуть эту реальность.- ЛЮЦИУС! – тот, кому адресовано было это обращение, с трудом открыл глаза.
- Слушай меня внимательно! Потому что то, что я скажу, прозвучит первый и последний раз… Я приму твою дань. Вместе с этой распиской. – Пространство успокоилось, замерло. Сейчас вся Бездна прислушивалась к этим словам. - Ты первый додумался предлагать мне не свою душу, а души попавших в твои сети людей… и этот купеческий дар не должен пропасть впустую… - холодная рука коснулась кисти Люциуса, не дотрагиваясь, однако, до пергаментного листа…- Сейчас мы решим твой вопрос, после чего ты беспрепятственно покинешь это место. В дальнейшем ты будешь ждать моего визита…То, что произошло после этого, Люциус помнил смутно: все образы и картины прорывались сквозь тьму секундными видениями, обрывками красок, пятнами сведенных вместе силуэтов. Так же в его мозг впивался и сопутствующий этому звук: урывками, незавершенными нотами, ломанными аккордами… Символы прикрепленных к камням Мерлина имен расплылись, замерцали, притянули к себе по грамму бушующей вокруг силы и встали призрачными подобиями тех, кто их носил. Каждое у своего угла. Над головами теней огненными росчерками полыхнул приговор: количество отмеренных этим людям лет. Люциус видел линии судьбы, прерывающиеся после какого-либо непоправимого поступка… юноша перевел свой взгляд на южный луч звезды – тень Анзалеса с ужасом смотрела вверх, на застывшие в бесконечном ничто цифры…