Глава 15 (1/1)
В кованом подсвечнике горели свечи, хан медленно оторвал взгляд от блика свечи, застывшего на исписанном пергаменте ровным каллиграфическим почерком, и хотел закрыть глаза, но вовремя остановил себя. Сомнения терзавшие его вот уже несколько дней, не давали покоя. — Вам не по нраву моя песня? — Хан обернулся на мелодичный голос девушки, и тепло улыбнулся, замечая, как её пальцы плавно скользили по струнам, перебирая лады. Карие глаза женщины лучились теплом, лаской и добрым, давно забытым светом, греющим истерзанную душу монгола. Красивая настолько, что казалось её место не здесь... Не в этом мире. Слишком нежная внешне и настолько же опасная в душе. Цогтгэрэл - имя что она ненавидела, слишком сильно подходило для неё. Оно звучало опасно, настолько же, как и её клинки. Хан не знал, о её происхождение, а женщина никогда не рассказывала о прошлом. Единственное, что не ускользнуло от его пристального взгляда, это огромное клеймо на её спине в виде убитого волка с переломленным хребтом. Казалось, что за улыбками, она хранит боль. И порой эта боль вытекала через край, тогда не помогало ничего кроме опиума. Тихо играла музыка. Горели свечи.И хан ловил взглядом плавные движения, тонкий аромат трав, задумываясь, сколько жизней загубила именно она? Её волосы были короткие, тёмные, с изрядной проседью. Мелкие морщинки испещрили мягкую кожу вокруг её карих глаз, три длинные складки пролегли по лбу, одна, вертикальная, – между бровей. Заметив взгляд хана, женщина отложила инструмент и улыбнулась. — Туракина-хатун, здравствует. Вот правда несколько её доверенных людей, скоропостижно покинули этот мир. — женщина улыбнулась, развалившись на мягких подушках и прикрыв глаза, наполнила легкие очередной порцией яда. — Что же произошло? — убийца подняла на него взгляд, лишенный всякого притворства.— Двоих прирезали в собственных домах, а третий поскользнулся на лестнице ведущую в храм и сломав шейные позвонки отдал душу Тенгри, печальные события...— Что насчёт писем, которые отправил Гуюк? — его тон оставался таким же ровным, взгляд, едва коснувшийся женщины, вновь вернулся к пожелтевшим страницам. — Я сожгла их, впрочем как и человека, что их пытался доставить великому хану. На дне темных глаз что-то шевельнулось, призрак не то понимания, не то одобрения. Она всегда была единственной, кто беспрекословно выполняла все задания с точностью, никогда не делая ошибок, всегда оставаясь в тени. Её слова сказанные единожды прочно засели в душу: Смерть — это покой, и лёгкость... Жизнь труднее. А моя агония, рано или поздно, сведёт в могилу. Так какая разница, где умирать в теплой постели или от клинка врага? И всё же она предпочитала второй вариант. Он видел это. Иногда казалось, что она ищет покоя в объятиях костлявой, но смерть так и не приходила, но щедро одаривала болью во всём организме. — Слышала Бурундай отличился, — женщина тихо и грустно усмехнулась, и перевернувшись на живот, небрежно положила голову на руки. — Он не виноват, просто глупый мальчишка. — Знаю... — И всё же, ты просишь вернуть девчонку, зачем? Восстанови карту, у тебя остались чертежи, стоит ли гоняться по лесу за девчонкой, которая наверняка и понятия не имеет что прихватила. — Мне не нужна девчонка, мне нужна вся эта шайка, — в ровном и спокойном голосе не слышалось раздражения, которого она опасалась, только легкая усталость.Мужчина подошел к Цогтгэрэл и присев рядом, запустил пальцы взлохмаченные волосы женщины. Они не любили друг друга. А лишь знали, что это обоюдное желание спастись от одиночества. Ей никогда не протягивали руку, когда она падала... Никогда не заботились предпочитая вместо этого вновь окунуть в дерьмо, и когда их жизни пересеклись, она была похожа на затравленного щенка, в чьих глазах уже давно появилась тягучая пустота... Хан слишком разборчивый, чтобы потакать всем своим внезапным желаниям, он не хотел причинять женщине лишнего дискомфорта. Ему хотелось нежности, хотелось ответной ласки и теплых поцелуев. Мужчина нежно, но властно поцеловал Цогтгэрэл в висок, затем спустился к нежной шее убийцы, покрывая ее теплыми влажными поцелуями. Она была его...Полностью отдаваясь во власть его рук и тела. Легкий стон сорвавшийся с приоткрытых губ, был заглушен очередным поцелуем, заставляя женщину на время забыть о боли. Кончики пальцев коснулись ее щеки и начали медленно выводить витиеватые узоры. Она гладила широкие плечи сквозь тонкую шелковистую ткань, растворяясь в новых ощущениях, будто окунаясь в проточную воду. Ей было слишком мало объятий, хотелось большего. Ведь вскоре ей вновь прийдется покинуть его... И когда судьба сведет их снова, никто не знал..Быть может её убьют, быть может он найдет другую... Но сейчас...это не имело значение. Сейчас время полностью в её власти, он смотрит на неё, как и она на него. И всё же..Они не любят друг друга.