POV Tommy часть 34 (1/1)

*автор очень любит всех читателей))) спасибо всем кто читал, и огромное спасибо тем кто осмелился прокомментировать))))*— Прости, за тобой тетя заезжала, собирайся, ты же в Нью-Йорк улетаешь – прошептали губы брюнета. Не самое лучшее начало нового дня.

— Адам…— Томми можешь ничего не говорить! – брюнет резко повернулся и ушел наверх. Бля, я дурак, тупица, я просто идиот! Как я мог такое с ним сделать? Надо было мне проснуться раньше и… уйти. Но смог бы я? Не думаю. Я лишь вздохнул. Почему я всегда довожу его до слез? Не могу ли я жить, не причиняя боли? Мой телефон зазвенел, и мне пришлось подниматься в свою комнату. Адам был в душе. Как я могу оставить здесь такое чудо? Лучше умереть, чем жить без него, отказываясь от таких чувств, переполняющих каждую клеточку счастьем и энергией. Его поддержка, более поддерживающая и эффективная, в отличие от тетиных. Логично…— Да?— Томми, черт! Ты где ходишь? Только не говори что ты дома!? – тетя…— Я дома… тетя извини, но я не смогу с тобой…— Томми, как ты дальше будешь жить один?! – она прервала меня. Довольно странно, я ведь целый месяц без нее справлялся.— Тетя, я месяц сам жил..и я не один..— Тот парень… вы с ним..это… ну.— Встречаемся. Мы любим друг друга и мне этого хватит!— Ладно, – она обреченно вздохнула, и я словно мог видеть, как она по привычке закатывает накрашенные глазки – Я через час отлетаю. Удачи. Я люблю тебя. Если понадобится помощь, то звони – я чувствовал, как она улыбается.— Спасибо за понимание – сказал я и бросил трубку.Я быстро избавился от одежды и пробрался в душ. Адам стоял голым и, о Боже, я забыл обо всем на свете. Лишь красота этого тела, большего, чем мое. Каждая веснушка таки манила и призывала меня к себе. Я готов был исцеловать их по отдельности и очень хотелось прощупать каждый мускул, который переливался от его движений. Я спокойно подошел к нему сзади и обнял, чувствуя, как напрягаются его мышцы на спине.— Я выхожу – тихо сказал он.

— Не отпущу – хмыкнул я, сильнее прижимаясь к нему. Брюнет попытался скинуть меня. А я ведь приклеился пиявкой.

— Томми ты опоздаешь – его голос дрожал.— Я никуда не иду – прошептал я.— Ты пытался сбежать от меня? – спросил он, поворачиваясь ко мне.— Нет… просто у меня была депрессия, и я сам не знаю, как согласился с ней. Но я никуда не уйду… Ну, не дуйся – улыбнулся я, отклоняясь на стену душевой кабинки. Его палец все еще слабо кровоточил. Схватив его палец, я начал развратно облизывать его, наблюдая за тем, как меняются эмоции Адама, от обиды до страсти — всего лишь немножко, и я вскоре узнал, что такое секс в душе. Прижимая меня к стене, он учащал ритм, скользя руками по моему телу, тем самым кусая мою шею, плечи, спину. ?Вот это страсть!? — урчало что-то внутри. Холодная стена быстро согрелась, и мой член болезненно терся об нее. Я стонал и он тоже. Наши голоса можно было сравнить со звуками на фоне порнографических фильмов. И это было самым лучшим решением проблем. В общем, я счастлив…***Следующий месяц прошел в оргазме. О, да! В прямом смысле этого слова. Брюнет знает каждую частичку моего тела, каждый шрам, царапинку, знает каждую слабость, каждую эрогенную зону. Каждый день после занятий в универе, в которые мне жутко не хотелось идти, мы бежали домой, кушали вместе еду. Иногда такие обеды превращались в секс. В большинстве таких случаев, конечно, виноват я. Но мне так нравилось быть прижатым к вертикальным и горизонтальным поверхностям, ощущать тяжелое дыханье Адама на шее, а потом его губы, щипающие кожу. Клянусь, каждая часть моего тела, особенно шея, превратились в эрогенные вулканы. Как только брюнет прикасался ко мне, меня сразу кидало в жар, а член даже не советовался с мозгом, принимая позу ?смирно?. Замечая это, Адам пользовался этим неоднократно, заставляя меня задыхаться от его действий, прикосновений и…слов. Извращенец! ?Я хочу тебя? — знаю что банально, но это покрывало меня краской до самых кончиков ушей. Но когда это выдыхается тебе в шею, а затем идет укус, поневоле я возбуждался. И еще ?Ты мой афродизиак? — вот это слово заставляло меня сопротивляться… но получалось смешно, когда я пытался выбраться из под тела брюнета. И все мои попытки оставались безрезультатными. Хотя.. наоборот, был иной результат, потому что Адам возбуждался еще сильней. И я, вновь и вновь, отдавался ему всем телом, сердцем, разумом. После того как он добивался своего, мой словарный запас катастрофически сокращался до слов: ?Ох…ах…даа…еще…сильней…?.

Все мои действия происходили на его коленях – отличный диванчик… Смотрел телевизор сидя у него на коленях, там же и кушал, иногда спал и читал книги. По утрам я просыпался в его объятиях и считал его веснушки, целуя, когда было скучно, потому что долго мечтал это сделать. Мы долго не выходили из дома, забили на все банальное. Каждую ночь часами могли заниматься любовью, вновь встречаясь в страстном и слащавом танце. Нам звонили Джесси, Ник, но мы не могли им ответить, потому что были заняты. Джесси всегда волновалась, но отвечать у меня не получалось, потому что она звонит в тот момент, когда Адама во мне. Но позже он попросил мне быть инициатором. Он мне сказал, что ему снятся сны со мной в активе. Я боялся причинить ему боль, потому что знаю это такое быть в пассе спустя долгое время. Но его стоны дали знать, что ему нравится и я был только рад.

Потом Джесси достучалась до нас… зайдя домой, она застыла на месте, оглядела меня с широкими глазами. Хм… я повернулся к зеркалу. Вся шея и ключицы в багровых засосах, волосы растрепаны, на бицепсах слабые синяки, губы потресканы и опухли, укусы на плечах. Страсть! – единственное определение этого всего. Со словами ?Неужели, черт вас!? она умотала, что-то бормоча про тяжелый запах секса. Я лишь ухмыльнулся.

Вскоре нам хватило сил отлипнуть друг от друга и снова пойти в универ. Брюнет каждый вечер выступал у Ника, а я, чтобы не оставаться без дела устроился барменом там же. Это было отличным шансом смотреть на то, как он выступает, раздавая энергию публике. Он был счастлив, глаза всегда сверкали страстью к музыке. Некоторые песни он исполнял, смотря на меня. Если в его взгляде были похоть и страсть, то ночь обещала быть долгой и полным наслаждений. Вскоре все узнали, что я его парень. Про ревность хотелось бы промолчать, но он становится неописуемо гневным и милым. Боже, я мазохист. При уколе ревности его действия неконтролируемы, но ему хватает моего теплого взгляда, чтобы дать ему понять, что я люблю только его. На этот раз он верит.Всегда душу щекотали его заботливость и любовь.* THE END *