1. Хромовая сетка (1/1)

"Как говорится, мы все равны, но кто-то ровнее".Любимая фраза покойного Еринобу Арасаки. Да, сколько же с ним было возни, взять только его попытки сделать вид искренне скорбящего сынка, провальное желание создать всесильные фракции и рвение до потери пульса бороться за власть, смачный кусок которой, еще задолго до саботажа брата, урвала себе Ханако Арасака - теперь единственная прямая наследница великого Сабуро Арасаки. "Кидзи" молниеносно сломили шайку очкастого выродка. Расклад сил изначально клювал в сторону фракции Ханако и ее стремления поддерживать стабильность и старые порядки. Узкоглазые чтят традиции, но это другой разговор. Дочь Сабуро знала, что силы на ее стороне, но почему-то все равно предложила Ви выступить с какими-то там доказательствами перед каким-то там собранием в обмен на безболезненное избавление от чипа. Чушь собачья: очевидные факты, треклятый человеческий фактор, да что уж там, весь совет был против Еринобу. Ханако хотела заполучить в свои хрупкие золотые ручки единственный и неповторимый экземпляр "живой материи с агрессивной инородной энграммой", вот в чем было дело. Винсент это понимал, и совершенно разумно отказался от ее предложения. Он же, все-таки, не придурок. Хотя, с какой стороны посмотреть.***Поздняя ночь, Ви снова на стреме. Вскоре после начала мониторинга местности ему надоест подолгу сидеть и пялиться в пыльные от песка мониторы, и он наконец выйдет из хлипкой палатки. Размять ноги, покурить.Он часто потягивал так, в одиночестве, когда все уже спали, чтобы лишние рты не просили дать закурить. Конечно, "лишних" в его семье не бывает, но делиться самым сокровенным он не был готов: слишком дорогие нынче простые сигареты с фильтром, без лишних добавок в виде отвратной на вкус дури. Его пугало то, что какие-то сигареты смогли заменить ему самого близкого друга и стать его главной слабостью. Он, по своей глупости, считал это последствием удаления энграммы Сильверхэнда, потому что кроме этой пагубной замашки он заработал привычку всегда носить на носу очки-авиаторы. Ви это не к лицу, но поделать с этим он ничего не мог.Сигарет у Ви всегда было навалом, на весь клан бы хватило, это точно. Даже такую мелочь он не мог кому-либо отдать, доверить, одолжить и так далее. Это его очень гнетет и раздражает.Проблемы с доверием преследует его ближайшую всю жизнь, потому что предательство в Найт-Сити, в городе его карьеры, грез и детства - обычное дело. Но отсутствие доверия к наркоману с улицы, пихающему тебе траву, которую в попыхах скрутила его mamá, это нормально, но когда ты не можешь открыться самым родным для тебя людям, да даже просто одолжит сигарету - это конец, ты поехал головой, пора к риперу прочистить каналы.Ви любил стоять и бесцельно глядеть в пустоту. Новая точка лагеря "Альдекальдо" находилась настолько далеко от цивилизации, что барханы полностью перекрывали собой вид на высотки Найт-Сити, будто поглощали их, как и надежду на скорое возвращение в город, по которому Винсент жутко скучал. В напоминание о таком близком, но таком далеком доме была трасса семидесятых годов прошлого века, по которой раз в пятилетку проезжали грузовые машины корпораций, и вышки электропередач, скудно питавшие их маленький обитель временного спокойствия.Но пустоши это не то, где он хотел оставаться. Он уедет отсюда при первой же возможности.Ночью здесь холодно. Ветер набирал обороты, поднимая песок в воздух. Ви уже по горло наглотался этой херни, ему так надоела эта "ебаная пустыня", что он готов был пойти до Найт-Сити на своих двоих. Раздраженно пнув песок, он сделал только хуже: его ботинки теперь ничем не отличались от песочницы, что внутри, что снаружи. Буркнув что-то себе под нос, кочевник с размаху кинул недокуренную сигарету в даль. Почти кинул. Его чуть загоревшую на солнцепеке руку перехватило что-то очень холодное и неприятное. Механический протез.– Ты сегодня нервный, - начал мужчина с хамоватым акцентом, чуть оперевшись на одну из балок, державших палатку пункта патрульных, - подрастерял хватку?Он медленно затянулся и так же медленно выдохнул. По выражению его металлической лицевой пластины было ясно, что он очень доволен. Этот подстрелыш даже не улыбался, да и лицо его было полностью из хрома и ловило на себя все блики так, что любая оптика начинала подтормаживать, но Ви все равно мог безошибочно различать эмоции этого человека в хромовой оболочке. Они были счастливы видеть друг друга спустя столько времени, но оба молчали.– Я тоже рад тебя видеть, Джонни.– Обняться не хочешь?– Нет.– Вот он, Винсент, собственной, блять, персоной. Вот так ты встречаешь старых друзей?Ви вздыхает.– Ты больше не моя совесть, забыл?Джонни что-то бессвязно профырчал и, скорчив лицевую панель на манер обиженной девицы, вытянул платиновый кулак со средним пальцем и бесцеремонно поднес его к носу уставшего Ви. Кочевник промолчал, недовольно скрестив руки на груди. Он чувствовал, что его армейскую водолазку изрядно так продувает, но Сильверхэнд не спешил заходить в палатку.– Ты же знаешь, у меня теперь есть шестое чувство, от меня ты ничего не скроешь, - перейдя на привычно спокойный темп речи, неудачно пошутил Джонни, - может, поведаешь старине Джонни, что у тебя стряслось?– Не сейчас. Расскажешь где был, потом и обо мне поговорим.Прошло три года с момента провальной операции в "Компэки-плаза". Ви сделал себе имя на убийстве Адама Смэшера и уничтожении "Микоши", это привело к краху всего, что Сабуро Арасака выстраивал больше века. Но Ханако понадобилось всего лишь около двух лет, чтобы возобновить прирост десятизначных сумм на свой личный счет. Говорят, все это время лучшие ученые и био-инженеры работали над гипер-секретным проектом, который должен был тактично выстрелить и вернуть "Арасаке" лидирующее место на международном рынке. Так и случилось.Ему это не интересно, тема корпоративных междоусобиц больше не волновали кочевника. Может потому, что в его голове нет вечно бурчащего Джонни, а бурчал он сами знаете о чем. Сам Сильверхэнд тоже поостыл, потерял интерес, закрутил гайки и так далее. Это очень хорошо, никто больше не колупает мозг.Винсент закончил то, что начал, ему больше не нужны проблемы. Но почему-то именно он должен скрываться черт пойми где и подвергать опасности всю семью "Альдекальдо". Он снова хотел выжить, но бывший корпорат уверен, что в этот раз его точно не оставят в покое. Пока что он в безопасности, но это пока. Ему нужно уматывать отсюда как можно дальше, желательно за океан, чтобы навсегда исчезнуть с радаров всех тех, кого он когда-то знал и кого не хотел бы видеть никогда.***– И?– А потом мы мирно разошлись, как в море корабли.Ви еле заметно поерзал на месте: этот рыбацкий складной стул действует ему на нервы больше, чем Джонни. Взяв в массивную ладонь бумажный стакан дымящегося паром кофе, он поспешил и немного отхлебнул. Очень зря. В один момент тот будто задышал огнем: он обжег язык.Молодец, Ви.Джонни вальяжно развалился на спальном мешке напротив своего раненого товарища и еле заметно приулыбнулся, скорее не ехидно, а по-дружески тепло. Он терпеливо ждал, пока его приятель потушит боль холодной водой, переминая меж тяжелых хромовых пальцев чек на 37 евродолларов. Как в здравом уме можно было выложить столько за два стакана кофе и кусок пиццы с артишоком? Джонни стал таким же наивным идиотом, как Ви?Придя в себя после ужасного ранения и быстро обмозговав сказанное другом, кочевник не смог вспомнить, про какое море и корабли он там ему наплел.– Так... кто куда разошелся? - Ви правда чувствовал себя идиотом, переспрашивая то, что услышал пол минуты назад.– Швы на моих проперженных трусах.Ви монотонно вздохнул, но взгляд его будто почернел. Сильверхэнд это заметил и поднял грузные руки вверх, а-ля "прошу простить меня за столь грубый жест, не смел предположить, что вы такой залупарь". Это все при том, что трусы Джонни не носил с того момента, как его энграмму вычленили из сети и поместили в новое, хромовое тело.Дойдя до мысли самостоятельно, Ви чуть качнул тяжелой от мыслей головой и отставил быстро опустевший стакан в сторону.– На тебя не похоже. Вик точно все осмотрел? - он оперся локтем о потертый деревянный стол, на котором стояли четыре довольно пожилых монитора. По хорошему он должен был смотреть на них,а не на Джонни, но какая уже разница.Вот тут-то он уже начал ехидничать, засранец.– Да все он осмотрел, не заводись. Я... начал много думать в последнее время. Да-да, это тоже на меня не похоже, но завали ебало.Джонни педантично пресекал все попытки Ви влезть в его немыслимо осмысленный монолог. Да, видимо он знал его настолько хорошо.– Чувствую себя пустышкой, даже парня своего без зазрения совести не могу потягать, а иногда так хочется...Он задумался, уставившись куда-то в сторону.Джонни не так давно в новом теле, Ви только пару месяцев назад наскреб на его "воскрешение", но почему-то он не подумал о том, хочет ли этого сам Джонни. Спросить он не мог, поэтому действовал наугад.– Это единственное, что тебя волнует? - Ви уже знал ответ на свой вопрос, ему нужно было лишь убедиться. Он искренне беспокоился за своего друга, хоть и вел себя с ним по хамски. Вот такой вот он, Ви. Но Джонни явно не лучше.Они как сиамские близнецы, которые когда-то все делали вместе: ели одно и тоже, ходили в одни и те же места, спали в одной кровати. А теперь их разделили, и они потерялись.Пусть Джонни просидел в голове Ви не так долго, чтобы засесть там основательно, но его все еще не покидало странное чувство опустошенности, когда тот оставался наедине с собой. В пустой комнате. Рядом только со своими воспоминаниями. – Нет, не единственное, - Джонни почесал тыковку, - я будто вечно один. Даже среди толпы я чувствую себя одиноким.Ви ответил моментально.– Тебя никто не гонит, оставайся здесь.Звучит очевидно, но так ли это для самого Сильверхэнда?– Не знаю, Ви, не мое это все. И стрелять я совсем разучился, даже со смартлинком меня уводит хуй пойми куда... - многозначительная пауза, - старею что-ли?Кочевник рассмеялся. Тихо, чтобы не потревожить мирно спящих в соседних палатках сослуживцев, но от души. Душа у него скромная, зато не хромовая, в отличие от Сильверхэнда. Это уже не Сильверхэнд получается, а Сильвербоди. Хотя какая разница, что так, что этак - все первосортное дерьмо.Джонни тоже чуть посмеялся, но уже за компанию. Ви редко выражает эмоции, нужно ловить момент.– Пиццу доедай, хуйня ленивая, и за работу. Я зря в очереди горбатился? Твою любимую ухватил, если ты не заметил.– А ты? - Ви медленно приподнялся с места, потянувшись к краю стола, за остывшим куском пиццы, - Куда ты сейчас?Сильверхэнд наигранно сделал вид, что думает. Думал он недолго, как это обычно и бывает.– Если у тебя есть что-нибудь горячительное, - Джонни недвусмысленно подмигнул уже напрягшемуся Ви, - то так и быть, останусь до утра.Напрягся Ви потому, что из выпивки у него была только банка теплого безалкогольного пива. Этим ондатру не приманишь, и он слегка отчаялся, а потом и вовсе поник, положив голову на стол. Заметив мерцающий среди темноты красный огонек на одной из камер наблюдения, сигнализирующий о приближении кого-то или чего-то к охраняемому объекту, Ви не на шутку напрягся.Он замер и начал всматриваться в экраны мониторов, вслушиваться в тишину. Вдоль далекой от них магистрали шумным вихрем пролетели четыре массивных внедорожника. Они были совсем не мелкие, раз звук моторов был слышен даже здесь. Тихо, но слышен. Это плохо.– Сюда кто-то едет, Ви.Винсент явно занервничал. ?Стилеты?? Точно, они. Эти суки хотят сдать кочевника ?Арасаке?, он был в этом уверен. По телу пробежала волна неприятной дрожи. Нужно что-то делать.– Слышу, поднимай наших.– Лови, - Джонни выхватил из-под пояса свой любимейший малориан и резко кинул его в сторону копошащегося возле мониторов Ви, - не потеряй, голову тебе сам лично откручу.Они оба были влюблены в эту пушку и никак не могли ее поделить. Бывало так, что они чуть ли не глотки друг другу рвали за нее, но в этот раз Джонни явно беспокоился, раз отдал ее без боя. Вдруг он думал о том же, о чем думал Ви? ?Не раскисай, cabron. И не из такой задницы выбирались, я... со мной все нормально будет, ты не переживай... только сам не подставляйся, ?acordado?..?Да, именно так. Задница она и есть задница, но выбираться из нее в любом случае придется. Тем более Ви не мог позволить себе оплошать перед Джонни, гордость берет свое. Клан поднят на ноги. Свисток прозвучал, мяч в игре.