Вишнёвый блеск (Гендерсвап; Элементы юмора; Нездоровые отношения; Служебный роман; Вуайеризм; Верность; Убийства; Алкоголь) (1/1)

Девушке не нравятся клубы, но в первую очередь идёт именно туда, когда они ругаются. По началу сидит у бара и, вся такая миниатюрная куколка, просит стакан скотча. Конечно же, бармен спрашивает о возрасте, а брюнетка тут же притягивает к себе за галстук и, клацнув зубами перед носом, тихо шепчет, что если бы ей было меньше восемнадцати, то её бы сюда просто не пустили.Два стакана улетают. Немножечко пьяна и чертовски зла. Хочет что-нибудь сотворить, явно такое, из-за чего потом будет стыдно. И сидящие рядом парни видят это в изумрудных глазах. Вьются рядом, осыпают комплиментами, касаются открытых плеч. Отвратительно. Но девушка позволяет всё это — чтобы позлить. Позлить того, кто уже минуты три следит за ней с дальнего столика.— Может потанцуем, принцесса?Безвкусица, особенно для той, кто является кем-то больше, чем просто принцесской, которая хочет найти принца. Она — Куратор. Ей не нужен принц. Ей нужен зверь, что не отрывает от неё горящих неоновых глаз.— А почему бы и нет? — Быстро слизывает капельки алкоголя вместе с вишнёвым блеском и позволяет взять себя за руку, чтобы утянуть на танцпол.Музыка уже не бьёт по ушам — спасибо напиткам, подаренным поклонниками, в лица которых она даже не думает всматриваться. Отдаётся ритму и плавно двигается, позволяя парням — оба слишком юны для неё, но выше на голову — прижиматься. Очередные касания, странные комплименты, пропитанные пошлостью. Да пусть говорят. Пусть трогают. Ведь её цель уже покинула свой столик и погружается в пьяную толпу. Она танцует. Не с ним, но для него.Но парочка нарушает границу дозволенного слишком неожиданно. Зажимают её между собой и запускают руки под чёрное платье. Властно, горячо, опасно. Наверно — просто не ощущает всего накала по причине, что в их действиях нет ничего из того, что может её возбудить даже в пьяном состоянии.— Эй! Мужик! Не мешай нам! — Подает голос один из парней, когда к их сомнительной троице подходит высокий мужчина в строгом костюме.— Миледи, — он склоняется к девушке так, чтобы их лица были на одном уровне. — Неужели вам по душе эта компания?Произносит спокойно, а в голубом неоне виден гнев. Скажи только слово, и рыжеволосый великан — слишком внушительны его габариты рядом с хрупкой куколкой, — голыми руками раздавит парням головы. Ох, она знает, что этот человек способен на подобное.— Тебе ж сказали не мешать! Придурок!Мужчину толкают в плечо, однако эффект от этого действия равен меньшему, чем ничего. А парни пьяны куда серьезнее, чем их неожиданная партнерша, поэтому берут размах, чтобы ударить нарушителя их веселья, да только мужчине достаточно выпрямиться. Они бьют в грудь и сами же начинают завывать от боли. Под строгим костюмом что-то скрыто.— Говнюк!— Драку тут задумали?! — Вмешивается охранник клуба. — Пошли вон отсюда!Все четверо мирно покидают заведение. Ну как мирно? Не проходит и трех минут, как пьяницы хватают мужчину за грудки и хотят ударить. Но замирают, когда слышат щелчок курка.— Поплясали и хватит, — строго произносит девушка, подставляя дуло потёртого кольта в неширокую спину одного из "обидчиков". — А теперь свалили к чертям собачьим, пока я не вышибла вам позвоночники.— Если это твой дружок, то могла бы сразу сказать, сучка!Она коротко усмехается и убирает оружие. После чего делает несколько шагов назад. Но жаль, что это не помогает спасти дорогое платье от капель крови. Да и туфли теперь испорчены. Благо об этом ей не сильно хочется думать, ведь она вновь наблюдает прекрасную картину того, как её зверь разрубает парней на части. Грид очень жесток, когда его возлюбленную кто-то оскорбляет, что уж говорить о том, когда нежного тела касаются чужие грубые руки. Он просто отрубает всё, чем выродки могли прикоснуться к его сокровищу.— К чему был весь этот цирк, Mitt lys? — Интересуется мужчина, водрузив на плечо окровавленный топор, который, сколько бы она не задавалась этим вопросом, он всегда доставал неизвестно как и откуда.— Из-за стервы, что очень внимательно заглядывала тебе в рот. И не только туда.— Милая, она всего лишь моя подчинённая, — недовольно заявляет Грид, глядя на Куратора.— А я всего лишь решила развеяться! — Встает к нему вплотную, чтобы ткнуть тонким пальчиком в грудь и тихо зашипеть, ведь сама забыла в чуть пьяном бреду, что её спутник постоянно носит доспехи. Алкоголь дал своё, оттого и завело в разные стороны. Изумрудные глаза всегда странно блестят, стоит только перебрать.— Пятая, — зовёт по имени и аккуратно берётся за девичий подбородок. — Думаю нам пора домой.— Не хочу я с тобой домой! — Хмыкает Харгривз, стараясь дернуть головой, но не получается, ведь он слишком крепко держит.И Грид отпускает. Дарит ей возможность демонстративно вздёрнуть милый носик, а потом немного потерять равновесие от резкого движения.Не сказать, что она в обиде на него — прекрасно понимает, что только она нужна учёному. Ему не интересны другие женщины. Душой и телом он принадлежит только Пятой. А ей вот захотелось немного его побесить. Только вместо этого выставляет себя ревнивой и пьяной дурёхой.— Я могу тебя оставить здесь, если ты не хочешь идти со мной.А Трафэл знает, на что давить, оттого и включает свой привычный холод. Но сразу же расплывается в улыбке, лишь стоит заметить, как девушка надула губки и перевела на него обиженный слезливый взгляд.— Ладно, милая, — крупной ладонью мягко хлопает по тёмной голове и медленными шагами удаляется прочь. — Удачно тебе изменить мне.Идёт, а сам считает, когда девчонка сорвется и побежит за ним. И не успевает в голове произнести "Три", как ощущает на спине лёгкое тело, что своими горячими руками обвивает его шею, свесив ватные ножки.— Прости, малыш, — тихо извиняется Пятая, утыкаясь мужчине меж лопаток.Грид плавно опускается на колени, чтобы Харгривз смогла встать на ноги и ослабить и без того дрожащую хватку. Разворачивается, смеясь про себя, а потом проглатывает язык.— Только не плач, — он видит соль в изумрудных глазах.— Я виновата...Тяжело вздыхает, а потом резко поднимается, подхватив на руки Пятую, что с тихим писком реагирует на действия. Он кружится вместе с ней, вызывая звонкий смех, после чего прижимает к своей груди и мягко чмокает в лоб.— Хочешь, я убью ту стерву, что тебе не понравилась?— Хочу... — Утыкается в широкое плечо и тихо шмыгает носиком.— Завтра её уже не будет в лаборатории. Обещаю.— Я тебя так люблю...***Пусть голова всё ещё раскалывается, но Пятой хочется смеяться в голос от того, что у неё на рабочем столе стоит огромная корзина с розами, перепачканными кровью из-за женской головы, скрытой в цветах и перевязанной тёмной лентой. А ещё на столе стоит милая открытка с котиками, в которой идеальным почерком были написаны слова, которые любой другой нормальный человек воспринял как нечто пугающее. Надеюсь, мой маленький ласковый свет доволен. Я люблю тебя и только тебя, моя Королева.Навеки твой Грид. Краснеет и прикрывает умилительную улыбку за открыткой, которая приятно пахнет любимым мужчиной — холодной мятой и цитрусовыми. Она любит его дикость, пугающую страсть, которую может лицезреть только Пятая. И ей безумно нравится, когда он называет своей королевой — поэтому и считает прозвище "принцесса" чем-то избитым, незначительным и слегка оскорбительным. Падает в рабочее кресло и начинает крутиться на нём, не в силах совладать с неожиданным приливом нежных чувств. Увы, но Харгривз жутко дуреет, когда метафизик одаривает её такими жестами. А стоит взглянуть на голову в корзинке, так и вовсе срывается на довольное хихиканье — Трафэл даже рот жертвы забил розами. — Я рад, что вы довольны, мисс Номер Пять. Она поднимает глаза и видит в дверях Грида, сменившего строгий костюм на привычный толстый свитер и белоснежный халат метафизика. Он стоит в дверях и послушно ждёт, когда позволят зайти, и делает шаг, стоит девушке кивнуть. — Ох, Грид, — Пятая исчезает в голубой вспышке, но тут же появляется на столе и манит к себе пальцем. — Как ты это делаешь? Мужчина подходит к возлюбленной и выжидает, когда Харгривз медленно и томительно раздвинет стройные ножки, приглашая подойти еще ближё, но вместо этого он аккуратно хватает за острые коленки и притягивает к себе. — Что именно? — Как ты терпишь меня? — Водит носиком под колючим рыжим подбородком и вдыхает точно такой же запах, что и от открытки, но только ярче, ведь он смешался с ароматом кожи. — Я не терплю тебя, а люблю, — тихо отвечает Грид, вздрагивая от горячего девичьего дыхания. — Мазохист, — шепчет в губы, как только их лица равняются друг напротив друга. — Нет, Mitt lys, — отвечает таким же шепотом, нежно касаясь руками покрасневших щёк. — Я просто раб, что без ума от своей Королевы. Пятая дуреет от его слов и касаний сильнее, чем от алкоголя и действий двух разгоряченных парней. Она кидается на мужчину с поцелуем и утягивает за собой на стол. От него пахнет сигаретами, но губы его всё равно сладкие. Его руки грубы и стерты от былых мозолей, но касается бёдер невероятно нежно. Давит на неё своим крепким телом, прижимая к холодной поверхности стола, а Пятой невыносимо жарко. Но в первую очередь раздевает его и замечает на груди россыпь засосов и следы от зубов — её работа. — Опять на столе? — Старается как можно аккуратнее расстегнуть блузку. — Не опять, а снова, — мужчина замешкался с пуговицами. — Да рви её! У меня запасная есть! *** Всё это время Пятый спокойно сидел в соседней от лаборатории комнате и читал книгу, но стоило услышать довольно громкие девичьи стоны, то тут же переместился к источнику. — Любовь моя, будь добра! — Харгривз хотел в красках выразить свое недовольство, но тут же подавился воздухом. Напротив большого экрана в кресле сидела Ингрид и с явным смущением следила за тем, как её мужская версия с пылкой страстью целовал возлюбленную и двигался до такой степени резко и грубо, что девушка под ним не просто сладко стонала, а кричала во всю глотку. И можно было даже прочувствовать напор мужских движений — несчастный стол ходуном ходил. — А... это Грид и Пятая? — Пытаясь собраться с мыслями, поинтересовался парень. — Они самые, — Трафэл ответила на тяжёлом вздохе, не отрывая взгляда от происходящего на экране. — А ничего, что ты вот так беспардонно? — Грид знает об этом, в отличии от Пятой. Харгривз тут же переместился к супруге и развернул к себе кресло, желая пристыдить зрительницу осуждающим взглядом. Но вскоре отступил, заметив красные щеки, искусанные опухшие губы и блеск лазури. — Что же тебе в этом всём нравится? — Не то, чтобы Пятому было неприятно смотреть подобного рода фильмы, но жутко смущало то, что главной героиней был он, пусть и в другой вселенной, и в теле девушки. — Она миленькая, — призналась Ингрид. — Зато ты для неё извращенка, лизнувшая ей шею. Девушка хотела только возразить, но они оба отвлеклись из-за протяжного мужского стона, что больше походил на звериный утробный рык, и жалобной девичьей мольбы о том, чтобы партнер продолжал. — Пятая тоже не святая, — наконец-то ответила Трафэл, после чего пробежала пальцами по клавиатуре и выключила экраны. А потом поймала недовольный взгляд Пятого. — Только не говори, что ты ревнуешь. — На Грида, я так понимаю, тебе плевать, — как только девушка поднялась с кресла, Харгривз телепортировался ближе, заставляя её упереться руками в рабочий стол. — Что есть в Пятой, чего нет во мне? Не считая физиологических моментов. Сделала вид, что задумалась, хотя на самом деле пыталась сдержаться, чтобы не повторить за Куратором из другой реальности — страстно поцеловать и утащить на стол. А потом выдала первую мысль, прилетевшую в голову. — Её губы приятно отдают вишней. — Ты успела с ней поцеловаться? — Пятый начинал закипать. Даже если это и была его версия, всё равно это был чужой человек. — Хотела, но получила пощечину. — Смотрю, на опасную сторону тебя потянуло, мой свет? — Харгривз медленно сдавил тонкую шею, заставляя собеседницу неуверенно открыть рот и тяжело задышать. — Но я же её не поцеловала, — хрипло усмехнулась в ответ. — Если тебя манит только вишневый вкус на губах, то я могу купить, — отвела взгляд в сторону, а значит, он предложил что-то не то. — У тебя есть такой блеск. Можешь опробовать его на моих губах. Замечает не просто искорки, а огонь в любимых глазах. Да и вся она становится приятно горячей, отчего сильнее сжимает шею. Притянув к себе, мягко, почти невесомо целует в уголки губ, но не позволяет ей поцеловать в ответ. А потом отпускает и сразу же перемещается подальше от девушки, так как знает, что она с удовольствием прижмется к нему. Пятый специально дразнит. Играет с её странными желаниями. — Буду ждать тебя в спальне, — разворачивается и следует к выходу, бросая напоследок слова. — Если только ты не решишь променять горячее действие на обычное зрелище. Ингрид срывается с места, желая поймать за руку, но Харгривз вновь перемещается и лукаво улыбается, стоя у дверей. — Надеюсь ты прибежишь быстрее, чем я нанесу, а потом сотру вишнёвый блеск со своих губ, — и тут же исчезает в голубой вспышке. — Харгривз, стой!