Зацветёт наша сирень (Романтика; Соулмейты; Броманс (Клаус/Номер Пять); Разрыв связи; Язык цветов; Элементы юмора) (1/1)

— Экспресс-свидания для тех, кто так и не нашел своего соулмейта? — Парень, прочитав розовое объявление, перевёл взгляд на друзей, что смотрели на него с тупыми улыбками. — Серьёзно? Пятый никогда не верил в настоящую любовь, а "родственная душа" казалась ему каким-то размытым фантастическим существом, в которого не имело смысла верить. Всё это началось с родителей, что были предназначены друг другу проказливыми георгинами. Их семья казалась идеалом. Но как только отец узнал, что супруга завела себе горячего любовника, тот быстро оформил развод и, спихнув с себя груз в виде семилетнего мальчишки, исчез. И всё могло бы быть прекрасно, если бы не хахаль матери, не желавший видеть рядом с собой чужого спиногрыза. Его просто бросили. Потому, став старше, считал всё это "предназначение" пустым звуком и с пренебрежением наблюдал за мимо проходящими парочками, руки или волосы которых покрывались одинаковыми бутонами цветов. До тошноты романтично и мило. Но с детским трепетом позволил своему сердцу наполниться приятным чувством, когда меж тёмных прядей он нашел лепестки подсолнуха — цветы постепенно появлялись, как только партнеры соприкасались друг с другом, даже случайно. Правда радость сменилась смятением, когда солнечные цветы он заметил в волнистых волосах соседа. Ему стало дурно, когда Клаус, подойдя к парню, аккуратно коснулся его лица пальцами, а с головы вновь посыпались лепестки. — Соулмейты не всегда любовники, — отозвался Клаус, видя в зелёных глазах испуг. — К тому же, глубокие чувства проявляются в целых цветах. И в этом была своя правда, так как пришлось убедиться в словах лично, когда его познакомили с Дэйвом — истинной родственной душой, на руках которого расцветали жёлтые бутоны. Был искренне рад за друга, хранил в душе его лучезарную улыбку, когда тот рассказывал о своём счастье, забывая о прошлых неприятностях. А потом ночами сидел рядом с ним и спасал от очередной дозы или бутылки. Клаус умирал, подобно сгнившим в его волосах подсолнухам. Не кричал, не плакал, но забивался в угол и насильно вырывал треклятые цветы, которые потом сжимал в руках, пока они не превращались в мерзкую зловонную массу. — Вырежи их все, — однажды попросил мужчина, протягивая ножницы. — Я не хочу, чтобы они напоминали мне о нём. Пусть и поговаривали, что иногда можно было повторно встретить того единственного человека, однако Клаус слишком сильно был погружен в свою любовь. И стоило одному погибнуть, второй рад был последовал за ним, пусть и ментально. А Пятому, ведь он на самом деле хороший и верный друг, оставалось лишь нырнуть в эту мерзкую пучину. Спас. Помог встать на ноги. Залатал трещины. Вернул его улыбку. И всё могло встать на свои места, если бы новый удар не прилетел от девушки. Правда успокаивал себя тем, что как бы сильно он не мечтал о Долорес, её нежных руках, тёплых взглядах и объятиях, она не была предназначена ему дурацкой судьбой, ведь в коротких волосах росли закрытые бутоны пионов. Лёгких прикосновений и улыбок ей было достаточно - считала неправильным дарить свой первый поцелуй не “тому”. А ему нужны были лишь неискренние, но забота и понимание. И мог бы свыкнуться с этим, если бы девушка не кинула его прям на свидании, моментально променяв год отношений на официанта, что случайно разлил напиток, после чего решил стереть с аккуратного личика капли. — Ни прости! Ни давай останемся друзьями! Ничего! — Вдрызг пьяный, разоткровенничался Пятый. — Она оставила мне счёт и свалила с ним! Нет, я всё понимаю, но твою мать! Он не хотел находить своего соулмейта и уж тем более не хотел влюбляться. Слишком много мороки с этими треклятыми чувствами. Слишком много слёз от красивых и до отвращения милых цветочков. А сейчас, спустя уже семь лет, Клаус в компании с Диего смотрели на друга и ждали, когда тот согласится на авантюру с быстрыми свиданками. Пришлось всё же согласился. Не ради самопровозглашенного красавца их троицы, что уже пересекался со своей половинкой и успел покрыться не типичными розовыми бутончиками, а цветками такка шантрье, из-за которых хотелось перекреститься. Только из-за Клауса, планировавшего не столько отдохнуть в приятной компании, сколько дать понять другу, что ему самому не повредило общение с другими людьми. — Ладно, — устало согласился парень. — Только не обещаю, что буду вести себя адекватно. Мероприятие проводилось в компьютерном клубе, которое, по случаю грядущего дня всех влюбленных, украсили розовыми и красными лентами, воздушными шарами-сердечками, а работники ходили с ангельскими крыльями. Парня не покидало мерзкое чувство того, что всё это детский бред, который могли организовать только никому ненужные чудики, но никак не те, кто реально хотел помочь одиночкам. Хотя признавал, что сами свидания обещали быть интересными, так как он уже продумал свою модель поведения — оставалось лишь дождаться раскрасневшихся лиц девушек и парней, что скрывались за одинокими кабинками. Всего было двадцать потенциальных "жертв" и на каждого давалось по пять минут общения. Якобы этого хватит, чтобы искра промелькнула. Выдали открытки, на которых был указан порядок кабинок, после чего каждый разошёлся по своему пути. Не прошло и получаса, Клаус уже умудрился подцепить одинокую парочку, с которой быстро согласился продолжить общение в стенах другого, более веселого заведения. Диего яро искал свою половинку, поэтому лапал почти каждую девушку, что не успевала с ним даже поздороваться. А Пятому было до жуткого смеха забавно слушать о том, какой он извращенец, что он ненормальный и вообще больной на голову ублюдок. Две красотки даже решились влепить ему по звонкой пощёчине. — Ты что им такого говоришь, бро? — Поинтересовался Диего, когда брюнет покинул кабинку, внутри которой был слышен плачь. — Ничего такого. — Сказал парень, что предложил красавице из седьмой кабинки положить на соски маршмэллоу и поджечь их, чтобы потом съесть, — сказал Клаус во время технического перерыва, который как раз случился из-за развратного гостя. — Идея, конечно, заманчивая. Но сейчас — это перебор. Пятый усмехнулся, потягивая через трубочку коктейль. Но тут же странно улыбнулся, когда мимо них прошла группа девушек, с которыми он уже успел пообщаться. Они тут же отвели стыдливые взгляды и быстрым шагом постарались скрыться с горящих ядовитых глаз. — Зачем мне девушка, которая не может согласиться на такие эксперименты? — Говоришь так, будто ты до чертей страстный мужик, у которого не на руках, а на яйцах розы красные растут. — Фу, Диего, — поморщился парень от слов. — И я ещё кажусь извращенцем. Мне если и нужна партнёрша, то только в постели. Без романтики. Без соплей. Без вот этого вот всего. — Так и останешься ты в компании со своей рукой, — плюнул мужчина и скрылся в очередной кабинке. — В романтике нет ничего плохого, — заговорил Клаус, ероша чужие короткие волосы. — И как бы ты её не боялся и не избегал, тебе скоро тридцать, а ты так и не встал на ноги после Долорес. Пятый закатил глаза и издал недовольный звук. Однако и в самом деле испытывал некий дискомфорт от мысли, что в свои двадцать девять он не только мог прослыть девственником в компании друзей, но ещё и толком-то ни с кем не целовался по-настоящему, так, в щёчку или в лоб. И то, с тем же Клаусом на пьяную голову. — Ты прав. Брюнет было только встал с насиженного места и поставил пустой бокал на стойку, как тут же увидел разъяренного и скрюченного Диего, державшегося за пах. Ему явно было до жути больно, но не бросить оскорбление в спину он не мог. — Сука! — Взвыл мужчина, приближаясь к друзьям. — Эта тварь точно тебе по душе будет. Если б не напрягал вид товарища, парень смог бы оценить иронию - "тварь" скрывалась в кабинке под номером пять. И хоть его одолевали сомнения на счет незнакомки, что шла в его списке последней, но Пятого смогли заинтриговать. Оттого он быстрее пустил в ход свои самые пошлые и странные фантазии, в ответ на которые получил не только смущенные визги с пощечинами, но решились вызвать администратора клуба. Благо не стали выгонять - всё же мероприятие приближалось к концу. И вот она, заветная дверь с криво написанной цифрой, что с непривычным скрипом пришлось отворить. Он уже успел представить себе великовозрастную грымзу, наивно верящую в свою встречу с единственным и неповторимым принцем. Поэтому натянул лучезарную улыбку, расстегнул верхние две пуговицы и шагнул в кабинку, держа наготове очередную пошлость. Но пришлось приятно удивиться, когда увидел миловидную, вполне даже безобидную девушку, правда тут же вздохнул от мысли, что и она не оценит по достоинству его юмор. Да и чёрт с ней. — Неужели сей прекрасный цветочек одинок в этот вечер? — Чуть ли не промурлыкал парень, усаживаясь напротив незнакомки. Она отвлеклась от своих ногтей и перевела на говорившего голубые глаза. В них и крылась вся чертовщина, с которой так неудачно познакомился Диего. Обдумав вопрос, девушка мягко улыбнулась, обнажая ровный ряд зубов, и лёгким движением убрала от лица непослушную рыжую прядь. — Неужели у этого подвешенного языка нет промежности, которую он мог бы лизнуть? Пусть и не подал виду, однако неловко рассмеяться ему очень хотелось, да и легкий румянец так некстати дал о себе знать. Но девушка не стала обращать на это внимание, зато пристально следила за мужскими руками, что скрывались за чёрными перчатками. — А что? Хочешь ей стать? — Кончиком языка он провёл по верхней губе. — Прости, но его будет мало. Они изучали друг друга. Странно улыбались, вздыхали, обменивались сомнительными комплиментами и предложениями. Но для пяти минут якобы общения этого хватило, чтобы они, опрокинувшись корпусом на стол и держа свои губы на нещадно коротком расстоянии, сдерживали свои позывы. — Я бы с удовольствием намотал эти кудри на кулак, — пусть и не озвучивала своего разрешения, но незнакомка с лукаво наблюдала, как парень взял одну из выпавших прядей и, притянув, коснулся волос губами. — А потом тянул бы на себя, чтобы ты стонала подо мной ещё громче. — Как заманчиво, — на томном придыхании призналась она, заползая пальцами под рукав его рубашки. — А я бы вылизала каждую родинку на твоём теле. — Даже те, что на ягодицах? — Такие я бы ещё и надкусила. Пятый сжал её волосы, желая придвинуть к себе, но тут же ослабил руку, а девушка быстро села на место, когда к ним вошёл без стука "Купидон". Их время вышло ещё минут десять назад, как, в общем-то, и само мероприятие. — Приятно было пообщаться. Собеседница встала изо стола и быстро покинула кабинку, оставляя Пятого наедине со своим опьянённым состоянием. Благо Клаус вовремя зашел и тряхнул друга за плечо. — Надеюсь, ты взял у неё номерок? Глаза парня тут же расширились. На секунду захотелось сорваться с места и побежать, словно влюбленный в чужую пошлость мальчишка, но тут же мотнул головой и чертыхнулся. Утробно смеясь, то ли от перевозбуждения, то ли от безысходности, он попросил дать ему пару минут, и они смогут отправиться домой. Буквально час назад он жалел о том, что согласился прийти, а сейчас не мог нарадоваться тому, что смог провести столь неоднозначный диалог. Правда нелёгкая, в лице друзей и их компаньонок, решила повести компанию в ночной клуб. Первые два стакана странного коктейля помогли расслабиться и примкнуть к толпе пьяных ночных посетителей. Третий снял ограничения в плане одежды, которая, как казалось Пятому, защитит его от ненужных соприкосновений с незнакомцами. А четвёртый, контрольный, помог напрочь забыть весь день. Потому и не помнил, как пришел домой, разделся и, усыпанный следами из помады, упал на край кровати, оставив нижние конечности на полу. Зато каким бурным выдалось утро, когда он, весь помятый и невыспавшийся, зашёл в ванную и посмотрел в зеркало. — Клаус! — Во всю высушенную глотку заорал брюнет. Было слышно, как призываемый мужчина несколько раз что-то уронил, а потом, судя по резким словечкам, упал сам. — Ты чего... — глаза от недолгого сна тут же широко раскрылись, когда заметил причину утреннего крика. От кистей до локтей руки Пятого разрослись закрытыми сиреневыми цветками. Они не собирались в полноценные соцветия, однако легче от мысли, что с соулмейтом прикосновения были минимальными, не становилось. Парня трясло, глаз дёргался вместе с уголком губ. — Тише ты, — спокойно заговорил Клаус, замечая, как друг опустился на колени и пустым взглядом смотрел в пол. — Рано или поздно это должно было произойти. — Я не хочу в это встревать. — Ты уже встрял. С горем пополам, парня удалось перетащить на кухню и заставить съесть яблоко. Зато говорить он явно не хотел. Молча грыз фрукт, уставившись в пустоту. Держался свободной рукой за волосы и пытался о чём-то думать, но стоило приметить сирень, то тут же вздрагивал. — Если честно, я рассчитывал увидеть мимозу или бордовые розы. — Я вообще не рассчитывал на это дерьмо! — А ты мягче, чем кажешься. Пятый хорошо умел скрывать свои истинные чувства, прикрываясь самоуверенностью и агрессией, потому быстро понял, почему друга удивили фиолетовые цветы. Чересчур нежные и весенние. Слишком романтичные. До стыда откровенные. Знаки первой любви. "Моё сердце в твоих руках" — Вся задница в том, — неуверенно начал парень, наконец утихомирив поток мыслей. — Что вчера я перелапал кучу народа. И была ещё другая куча, которая лапала меня. — И ты понятия не имеешь, кто это мог быть? — Именно. Клаус был готов к тому, что Пятый предложит пойти вновь напиться до беспамятства, хотя про себя надеялся, что друг переборет свой страх и решится попробовать найти свою половинку. Но никак не ожидал услышать просьбу, что разрывала уже его собственную голову. — Я не буду этого делать, приятель. — Не хочешь сжигать, тогда просто отрежь их! Или дай лекарство, которое ты принимал. — Влепить бы тебе по морде! Ты с ума сошёл?! Цветы, где бы они не оказывались, никогда не приносили дискомфорта носителю. Они появлялись и раскрывались от касаний к открытым участкам тела. В них не было чего-то опасного или вредоносного. Но с помощью них, если есть желание побыть садистом, можно было нанести вред партнеру, в независимости от места нахождения и степени знакомства. Если один срывал с тела цветы, второй испытывал настоящую агонию, а его собственные бутоны начинали опадать или, что было еще хуже и страшнее, гнили. Тогда Клауса ничего не держало, ведь Дэйв уже покинул их мир и вряд ли мог испытать боль. А употребляемые таблетки не столько подавляли прорастание новых подсолнухов, сколько притупляли чувства и разум в целом. Мужчина отлично помнил всю ту пустоту, в которую он так глубоко канул, потому и не желал подобной участи ни другу, ни его партнеру. Вот только Пятому было плевать на мнение человека, которого сам когда-то вытащил из дерьма. Ему лишь хотелось избавиться от ещё слабо пахнущей сирени. Пусть будет больно, пусть пострадают несколько дней. Но лучше быть одному. — Наивный, — злобно рассмеялся мужчина, провожая друга глазами. — Ты даже не хочешь давать шанса! А ну стой! Схватив и дёрнув брюнета за руку, Клаус повернул его к себе лицом и заглянул в глаза, надеясь увидеть просто неопытность дурня, не понимающего, что городил. Но заметил лишь страх. Чего бояться, если появилась истинная любовь? Его не отвергнут, а быстро прыгнут в объятия. Не пошлют куда подальше, даже если партнёр уже в отношениях — рано или поздно они придут друг другу. Ответ скрывался в долбанных цветах. — Вы еще даже не встречаетесь, а ты уже боишься, что вновь останешься один? — Поджав губы, парень отвел взгляд в сторону. — Неужели ты действительно такой чувствительный? — Возможно, — сухо ответил Пятый, одергивая руку. — Всё сам сделаю. — Иди, трус! Но имей в виду, что после этого ты быстрее начнёшь её искать. А потом ещё и отпускать не захочешь, как бы она не вырывалась и не орала на тебя! — Если всё будет так, то я буду должен тебе денег! — Шафером меня сделаешь. — И не мечтай! — Рявкнул напоследок, слишком драматично хлопая дверью. Весь день парень убил на то, чтобы маникюрными ножницами обрезать крошечные бутоны. С каждым цветком становилось всё больнее, что даже обезболивающее не могло ему помочь. Оттого и опустошил припрятанную когда-то мужчиной бутылку виски. А под вечер, когда от сирени остались лишь дыры, из которых сочилась липкая жидкость, похожая на смолу, выполз из ванны сразу к себе, желая лишь быстрее отключиться и забыть чёртов день. Лучше бы он не спал. Впервые ему приснился столь ясный, пусть и короткий сон. Слышал жуткий крик. Видел дрожащие девичьи руки, что, опустившись к якобы его глазам, держали потемневшие цветы. И капли слёз, спадавшие на испорченные лепестки. Она упала на кровать, схватившись за голову, и завыла от боли. И каждую последующую ночь он, словно чужими глазами, видел, как девушка рыдала и собирала погибшие цветы. Но продолжал вторить, будто это пройдет. Будто всё сойдет на нет, ведь ему уже стало легче и проще. А ей всего-то было нужно время. Да только у судьбы, будь она неладна, были свои планы на его счет, ведь прошло чуть меньше двух недель, а его руки зацвели вновь. Пятый снова пересекся с девушкой, но с какой именно - понять было почти невозможно, так как сирень росла медленно, а за сутки соприкасался, как минимум, с десятком работниц своего ресторана. — Но ты же перчатки не снимаешь, а прикосновения должны быть непосредственно к коже. Цветение застал Диего, который первый час ухахатывался с нежных цветочков, а потом с непониманием глядел на друга, когда узнал об удалении сиреневого знака. И парень мог бы стерпеть очередную тираду, но вот слышать упрек от незнакомки, что неожиданно образовалась в его с Клаусом квартире, никак не хотел. — Это ещё кто? — Опустошая очередную кофейную кружку, он указал на гостью. — Меня зовут Лайла. — И какого ты тут забыла? — Она моя половинка, — огрызнулся Диего, прижимая к себе девушку. Было достаточно одной имитации, будто его тошнит, но в сочетании с бледным лицом и тёмными кругами под покрасневшими глазами казалось, что ему не просто плохо от разговоров о "родственных душах", он буквально умирал от мыслей обо всем этом. Чувствовал костьми их недовольные взгляды, но беспокоили лишь цветы, которые он был готов вырвать здесь и сейчас. — Не слишком ли жестоко так поступать? — Вновь подала голос Лайла, заставляя парня оскалиться. — Не думаю, — признался Пятый, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки — Ты придурок, — прошептал Клаус. И вновь половина дня в ванной. Опять ножницами под кожу. Больно, но он готов был терпеть это всякий раз. Да, он тот ещё эмоционально нестабильный идиот. Трус. Слабак. Даже сам не понимал, зачем всё это делал, когда можно было рвануть на поиски, а не прикрываться холодной стеной одиночества. В очередной раз видел её во снах. Только в этот раз не плакала, а позволяла другому мужчине касаться лица, целовать плечи и руки. Слышал её тяжёлое дыхание, до которого, увы, доводил не он. Но ласки сошли на нет, а любовник начал злобно орать, раскрывая ладонь, к которой прилипли испорченные лепестки. Хотела остановить, но мужчина молча собрал вещи и ушёл. А ей лишь оставалось завалиться на кровать, без слёз и всхлипов. С ней что-то было не так. Больше незнакомка не снилась. Будто провалилась в небытие. Пятый должен был радоваться, что получил то, за что так бессмысленно боролся. Да только было как-то неспокойно. Что-то терзало изнутри и вырывалось болезненным зудом на запястьях. — Чего нос повесил, Пятёрка? — Поинтересовался Клаус, накладывая в чужую миску салат. — Ты когда-нибудь слышал о том, чтобы кому-то снилась его половинка? — Вопросом парировал парень, чуть ли не в кровь расчесывая кожу. Резкий удар полотенцем по рукам. Усевшись рядом, мужчина всё-таки врезал по голове ладонью, вырывая того из небытия сознания. — Слышал. У меня для тебя хреновые новости. — Сны появляются, когда один страдает из-за другого? — Потирая затылок, парень поднял глаза на друга. — Молодец, матчасть знаешь, — Клаус редко был злым, но не в этот раз. — Кроме чужих мучений, что ещё видел? Нехотя, Пятый рассказал о сновидениях, в которых наблюдал за действиями девушки. О мужчине, что на протяжении шести дней приходил к ней каждую ночь. О ложной любви, которую она пыталась проявлять. И опавшей сирени на грубых руках. А потом пустота, что неприятно колола в темноте. — Ты понимаешь, что своим ублюдским поступком, убереги от дурости её душу, Господь, ты мог довести до самоубийства? — Я не... — А что получил взамен? — Вымученный вздох, что больше походил на болезненный стон. — Собирайся. Прогуляемся по твоим излюбленным местам. Не с первого дня, но прогулки дали свои результаты. Пусть бутоны вновь покрыли его тело. Пусть опять не смог понять, кто была та девушка. Ему хватало мысли, что она была жива. Оттого и странно улыбался, касаясь пальцами цветов. Но улыбку сменил истошный крик, что мог разбудить даже мертвого. В этот раз она решила удалить из волос сирень. Грубо вырывала их руками вместе с волнистыми волосами. Орала в темноте от боли, но заглушала себя тряпкой, что изо всех сил сжимала зубами. Мстила, надеясь, что он страдает в ответ. — Вы стоите друг друга, — гладя по спине, устало сказал Клаус. — Прости конечно, но ты заслужил. Да, Пятый действительно заслужил всего этого. Благо мужчина, без лишних допросов, понимал, что так пугало друга в обычном проявлении чувств. Разочарование в людях, любви, в дурацком предназначении. Чуть ли не с детства впитывал одиночество. Ведь так было проще. Теперь же оставалось лишь пожинать плоды своего сомнительного труда. Благо алкоголь с таблетками были хорошо припрятаны — бывший зависимый мог легко заныкать любую дозу там, где вряд ли кто-то найдёт. Тоже своеобразная месть, ведь с чистым разумом парень мог прочувствовать всю “прелесть” цветочной любви. Приходилось глушить всё изнутри с помощью вязания - особенно во время бессонных ночей - которое всучил ему друг. А потом с внутренним позором показывал кривые творения со странными узорами. — Это... — Клаус пристально изучал рисунок на колючем носке, но неуверенно выдал своё предположение. — Член? Нет! Это средний палец! — По схеме там был слон. — А, ну, похоже. Махнув ватной рукой, парень побрёл обратно в свою комнату, надеясь погрузиться в дневной сон. Всё тело ныло, голова гудела от недосыпа, а глаза раскраснелись так, будто вот-вот заплывут кровью. Благо стоило уткнуться лицом в подушку, Пятый тут же отключился. Уже было не так страшно и волнительно видеть мир её глазами. Иногда даже приносило удовольствие. Куда-то спешила, держа направление к пончиковой, где он часто брал кофе перед работой. Оплатив стакан горячего напитка без молока, направилась по делам. Прошла мимо его ресторана, обогнула соседнее к их дому здание. Она так близко? Зашла в многоэтажное строение, а потом в лифт. Нажала на кнопку. Да посмотри ты в зеркало, дура! Восьмой этаж. Постучалась в бежевую дверь, которую быстро открыла девушка, однажды уже имевшая честь сверкнуть своей улыбкой в его доме в качестве незваной гостьи. — Я знаю тебя, стерва! Парень тут же вскочил с кровати и побежал к мужчине. Невнятно пытался рассказать сон, но Клаус лишь натянуто улыбнулся, намекая на то, что ни слова не понял. — Да твою мать! Девушка Диего! Как её зовут? — Лайла? — Заметив довольную улыбку, замялся на мгновение, но тут же округлил глаза. — Но она же... — Я не претендую на фанатку Бэтмена! Мне нужна её подруга! Тут-то до Клауса и дошло, почему парень буквально засветился. И очень хотелось подшутить над тем, как быстро Пятый сменил холодную неприступность на детскую радость и волнение. Правда неспособность связать нормально не только носки, но и пару слов заставила представить всю нелепость картины: парень находит номер, звонит Лайле, что-то на эмоциях говорит, срывается на ругань, его шлют куда подальше и всё, пиши пропало. — Мне нужен её номер! — Стоп. Давай я сам позвоню и всё узнаю. Не отрывая взгляда от гиперактивного соседа, мужчина быстро нашёл номер их общего друга и нажал на вызов. Несколько гудков, после которых услышал недовольный голос. Короткий обмен телефонными любезностями, и Диего, нехотя, но признался, что его пригласили то ли на девичник, то ли на какие-то смотрины, во время которых будет куча подруг его ненаглядной. Мол, похвастаться хотела и показать, какого красавца урвала. — Сам себя не похвалишь? — Я серьёзно, мужик. Это нервирует! — Не могу представить, — ответил Клаус, шлепая Пятого по загребущим рукам, которые он тянул к устройству. — А она будет сильно против, если ты приведёшь друзей? Как поддержку. — Подожди минуты три, ок? Прошло больше двадцати. Парень послушно сидел у кресла, в котором развалился друг, ведь иначе мог вновь огрести, только уже по голове. Пытался спокойно ждать, но так хотел набрать этого долбоноса-подкаблучника и высказать всё, что скопилось за два года общения. Благо послышался странный рингтон. — О, она не против? Мы с Пятым... — Только если этот идиот не будет чудить, — перебил голос, звучавший по громкой связи. — Да ты сам чудаковатый придурок. — Он нас слышит?! — Увы. — Так мы можем прийти? — Крикнул брюнет, вновь попытав удачу вырвать телефон. Стоило услышать в недовольном мычании "Да" и адрес, буквально за пару минут из побитого цветами горемычного ребенка обратился в привычного сурового Пятого. Но Клауса знатно веселили дергающиеся коленки, которые друг никак не мог скрыть. И как ему хотелось ткнуть того носом — мужчина был прав, он знал, что накроет с головой, захочет увидеть свою половинку, и не важно, что причиной тому было жуткое волнение за избранницу. Ведь когда-то сам был таким наивным, но счастливым. Пока мужчина отдавался приятным воспоминаниям, не успел и осознать, как его привели к чужой квартире. — Расслабься, — пихнул парня в бок замечая, как тот, не переставая, поправлял тёмные волосы. — Легче сказать, чем сделать. Оказалось, что сделать тоже было легко. Как только Лайла открыла дверь, лицо парня будто покрылось холодной маской, взгляд огрубел, а губы вытянулись в хищной улыбке. И даже когда понял, что в гостях была чуть ли не половина девушек, участвовавших в свиданиях, не повел бровью, хотя таковая очень хотела дёрнуться. Меньше чем за десять минут он выслушал о себе столько нелестных комментариев, заставлявших его усмехнуться, но мозг пропускал яд, которым были наполнены девичьи речи. Думал о другом — среди них могла быть она. Жаль только, они не хотели слушать, а про помощь можно было и вовсе забыть. — Я понимаю, что мой друг оставил яркое впечатление после себя, — прервал поток оскорблений Клаус, отпивая горячего чая из маленькой чашки. — Но он действительно сожалеет. — Ни капли, — прошептал себе под нос парень, замечая, как все отвлеклись на говорившего. — Поэтому, думаю, он проявит свою джентельменскую сторону и попросит у каждой прощения. Минутная перепалка взглядами, в которой победителем вышел Клаус, вынудила Пятого принять тот факт, что ближайшие полчаса его ждали долгие извинения. Но как бы он не целовал тонкие пальцы, как бы не терпел редкие, но очень крепкие пощечины, его собственные руки не расцветали. Неужели он упустил её? Опять? — Да уж, вот это я понимаю, посиделки! — Рассмеялась Лайла, глядя на опухшую щеку и поникший взгляд. — Возьми из холодильника пакет с овощами. — Спасибо. — Но если ты ляпнешь что-нибудь Эллисон, то пеняй на себя! Слабо верилось, что скрывавшаяся на кухне девушка могла оказаться его единственной. Ведь он не был героем сопливого романтического фильма, что, чаще всего, заканчивался хэппи эндом. Не могло же быть всё таким волшебным. Но он смог поверить в чудо, когда на кухне столкнулся с незнакомкой. Безумно красивая, с глубокими глазами, что напоминали тёмную карамель, мягкой улыбкой и милыми светлыми кудряшками. Чуть ниже ростом, потому и уткнулась лбом в его плечо. Но тут же начала извиняться за свою невнимательность. — Это ты меня прости, — улыбнулся в ответ парень. — Диего? — Ох, нет! Я его друг. — Приятно познакомиться, — девушка хотела пожать новому знакомому руку, но тут же отвлеклась на подругу, что вышла из уборной. — Ингрид, тебе уже лучше? — Что-то вроде... того... Молча смотрели друг на друга, разинув рты. Они моментально узнали друг друга, пусть и прошёл месяц с их странной встречи. Не важно, что на следующий день смогли позабыть о быстром свидании. Важны были лишь воспоминания о странном диалоге. — С тобой точно всё хорошо, дорогая? — В реальность вернул голос Эллисон и руки, которые она аккуратно положила на девичьи плечи. — Да. Сейчас выпью таблетку от головы и присоединюсь к вам. — Ну смотри... — Послышалась милая тихая мелодия. — Повторю, что рада знакомству, Пятый. Девушка аккуратно протиснулась к выходу, прижав телефон, и еле слышно заговорила с мужчиной, что был записан как "Единственный". Неприятно кольнуло. Он вновь ошибся, а надежда стала медленно отходить в назад. И даже странное определение его персоны с трудом помогло улыбнуться. — Язык без промежности? — Любительница родинок на заднице? Не видел, но услышал, как собеседница тихо рассмеялась, правда тут же коснулась головы, приносившей явную боль. В отличии от подруги, сиявшей изнутри своей легкостью и нежностью, Ингрид была опустошена и бледна. Как и парень, вымученно улыбалась и старалась скрыть болезненное состояние. — Если тебе так плохо, то зачем пришла? — Как давно тебя касаются чужое здоровье и действия? — На тебя смотреть страшно. — Ты тоже не красавец, — огрызнулась девушка, набирая в стакан воды. — Хотя всяко лучше моего придурошного соулмейта. Открыла шкафчик и потянулась за таблетками, но тяжело вздохнула. Взглянув из-за плеча покрасневшим глазом, она указала пальцем на белую баночку, молча прося помощи в этом, казалось ей, нелёгком деле. Хотелось пошутить и дождаться, когда вслух попросит, но стоило представить, что за гад мог довести её до такого состояния, то подошёл со спины и достал с полки злосчастное лекарство. И пусть не понял, как коснулся холодной кисти, зато быстро почувствовал яркий аромат. — Ты? Пятый опустил глаза и увидел, как меж рыжих прядей расцвела сирень. Подобно маленьким заколкам, они, раскрываясь, украшали густые волосы, в которые, даже ни секунды не думая, он уткнулся носом. — Ты чего творишь? — Прикрикнула Ингрид, когда парень обнял за талию рукой, что так же быстро расцвела. — Ты?! Она быстро повернулась к нему, заглядывая в глаза. Пятый нервно, больше смущенно, улыбнулся. Но от радости и след простыл, когда его схватили за воротник рубашки и резко тряхнули. — Мудак! — Чуть ли не рычала девушка. — Полегче, дамочка! — Да какой полегче! Сказал бы ты это лучше себе, когда цветы вырезал! — Сказала она, вырывая себе волосы! — А нечего было начинать! Тут же оттолкнула от себя. От головной боли не осталось и следа, зато злость в девушке так и кипела. Парень был готов к тому, что выслушает в свою сторону много неприятных вещей, но это было полчаса назад. Сейчас же он был на взводе, как и Ингрид, что часто жестикулировала и громко кричала. По ней было видно, как хотела ударить или удавить, но держала дистанцию. — Ты хоть понимаешь, что учудил, придурок?! — Он, максимально распахнув глаза, развел руки в стороны в ожидании, чем же таким сможет удивить. — Я думала, что ты сдох! Только нашла того единственного, а он тут же умер! — Так радуйся! Я жив! — Да уж хотела! Но нет! Ты же решил повторить! Неудавшийся самоубийца! Почему ты со мной это делал?! — Да потому что я боялся! — Выпалил Пятый, резко схватив за руки, что были так близки к его лицу. — Чего ты боялся?! — Что не справлюсь, если потеряю и тебя! — Да мы ж тогда ещё не были знакомы, — чуть успокоилась, но всё ещё говорила на повышенных тонах. — Знаю! Поэтому и не оспариваю свою придурковатость! Тяжело дыша, парень потупил взгляд в пол. Отпустив девушку, осел на краю стола и закрыл лицо ладонью, пропуская через себя осознание и принятие собственных слов. — Слишком часто бросали, вот и не привык к нежности. Не по мне вся эта весенняя романтика, — чувствовал, что слишком сильно открывается, оттого и пытался скрыть стыд. — А стоило увидеть их... Да, фантазия у меня богатая! Уж прости! Ингрид встала перед собеседником и аккуратно отняла мужскую руку. Медленно подняла, держа за подбородок, желая взглянуть в зеленые глаза, что пропитались давней болью. Проникаясь грузом пережитых дней, нежно провела подушечками пальцев по скулам. — Дурак. — Знаю. — До жути эмоциональный дурак. — Знаю! — Чуть ли не сгорая, протянул парень. — Тогда, раз ты такой умный, почему не стал меня искать? Почему не дал мне дня, чтобы попробовать найти тебя? — А вот этого я НЕ знаю... — усмехнулся, пусть и походил этот звук на вой безысходности. — Мы бы справились с этим. Вместе. На то мы и предназначены друг другу, разве не так? — Возможно... — Он ещё сомневается! Воистину дурак! Неуверенно и еле слышно рассмеялся, но быстро затих, стоило Ингрид вновь схватиться за рубашку. Был готов к очередной тряске, но не к горячему поцелую, которым она пыталась вывести его из глупых и необоснованных мыслей. Прижималась всем телом, проявляя настойчивость, но как только ощутила на талии крепкие руки, то поняла, как собственные ноги перестали слушаться. А ему нравились её тепло и нежность, подобные весенним цветам, что наполняли своим ароматом комнату. Одурманенные и пьяные от чувств, напрочь забыли, где находились, оттого мужской голос оказался для них громом в небесах. Да ещё и таким пугающим, что Ингрид вонзила тёмные ногти в раскрасневшееся лицо, а Пятый прокусил опухшую губу до крови. — Я говорил! — В довольной улыбке расплылся Клаус. — Ты теперь должен мне денег. И да, рад знакомству, дорогая. — Твою мать... — потирая скулы, отозвался брюнет, но его тут же перебили и заставили смутиться сильнее. — И титул шафера! — Заткнись! ***Только Трафэл поняла, что вернулась домой, залилась мягким смехом и прикрыла щеки, ощущая их приятный жар. Но быстро затихла, когда заметила, как супруг скрылся в голубой вспышке. Харгривз и в этой вселенной был довольно чувствительным, пытался скрывать внутренние переживания за их дальнейшую жизнь. Но она действительно помогла ему вскрыть, а потом залечить старые раны. И, видимо, новая реальность заставила его смутиться, ведь почти тридцать лет назад сам был таким. Ему нужно было время всё это переварить. Поставив на стол кубик, направилась к выходу из домашнего кабинета, но дорогу ей перегородил появившийся мужчина, что держал в руке ветку с одиноким раскрытым цветком сирени. — Мой свет, — пусть и было им уже далеко не шестнадцать и даже не двадцать, но легкий подростковый румянец обозначился на всё ещё молодом лице, а глаза приятно заблестели. — Как ты это делаешь? — О чём ты? — Как тебе удаётся изо дня в день влюблять меня в себя? — Ммм... Магия? — Прошептал он в любимые губы. — Благодаря тебе я согласна и в неё поверить.