С стигийской нежностью и страстью зачумленной (1/1)

Оскар сидел в кресле-качалке на веранде позади мотеля, вытянув вперед ноги и наигрывал что-то на гитаре. Он играл хорошо, уж точно лучше тех парней, что любили по вечерам терзать струны монеткой во дворе ее дома. Слушая его, Настя пожалела, что ее инструмент остался в Москве. Как и медиатор, забытый в хрустальной вазочке для конфет.—?Вы с ним пара?—?Что?—?Твой сосед. Разве вы не пара?—?Нет. С чего ты взял? —?пожала плечами, глядя на темное небо.—?Живете в одном номере. Пожалуй, это единственное. Так вы с ним не очень-то похожи па влюбленных.—?Нет, Ос. Мы просто коллеги.—?Зачем тогда селиться в одном номере? —?опустив голову, как-то недовольно буркнул он.—?Экономия. —?Она снова пожала плечами. А правда, зачем? Действительно из экономии, тем более, что сам Чигур целые дни пропадает где-то по своим делам? Или чтоб было проще контролировать? Тоже не исключено, она давно заметила за ним такую черту?— не терпит, когда люди идут ему наперекор.Пальцы Оскара соскользнули, гитара издала визгливый, немелодичный звук.—?Ох.—?Можно? —?Настя протянула руку. Он передал ей инструмент и начал раскачиваться. Старое дерево пронзительно заскрипело.—?А кем работаете? Или это секрет?—?Коммивояжеры. Ждем, пока заказ доставят.—?А. Понятно.Гитара у него была не классическая, вестерн, с изящным вырезом в корпусе, и она потратила некоторое время, чтобы просто понять, как поудобнее пристроить ее на бедре. Потом вдохнула и, наклонившись, начала проигрыш.—?Красиво. Я прежде не слышал такой мелодии.—?Я очень люблю эту песню. Всегда любила. А с недавних пор стала любить еще больше. Тут поется о человеке, который забрался очень далеко от дома.—?Ты скучаешь?—?Есть немного.—?Почему тогда уехала?—?Решила начать новую жизнь.Оскар резко остановил качалку, упершись кедами в пол.—?Почему бы тебе не начать ее со мной? Если тебя ничего не держит.Настя опустила руки от струн. Ей нравился Оскар, она не хотела его обидеть и пыталась подобрать верные слова. Он продолжил:—?Сейчас я живу в кампусе. Но у тебя наверняка есть сбережения. Мы могли бы снять квартирку где-нибудь на окраине. Ты мне нравишься. Очень. Мы можем пожить пару лет вместе, потом уже решать, идти дальше вместе или разбежаться.—?У меня нет никакого образования, Ос.—?Ничего,?— спокойно отреагировал он. —?Вряд ли бы ваши дипломы здесь что-то значили. Ты можешь устроиться работать, как я. Параллельно учиться.Она представила себе эту картину. Спокойная, светлая, уютная жизнь рядом с веселым и улыбчивым Оскаром. Не надо будет хранить под матрасом пистолет, все время держаться начеку. Не надо будет больше убивать. Разве не за этим стоило бежать в другую страну?Настя наклонила голову, под занавесью волос ее лицо исказила гримаса. Представленная картина была просто невозможна. ?Пройти хотя бы раз по краешку твоей судьбы…?. Пройти?— и исчезнуть? Промелькнуть кометой и сказать ?прощай?? Вряд ли Чигур стал бы ее держать. Или стал бы? Воспринял бы это как предательство?— или нет? Что он вообще к ней чувствует? Чувствует ли что-то вообще? Когда он предложил лететь вместе, она была уверена, что это начало чего-то, чего-то, что и словами для себя определить не смела.Прошедшие семь дней расставили все по местам. Ему, похоже, не было никакого дела до нее. Младший компаньон?— иногда полезен, но чаще просто мешается под ногами. Вот и все.Не пора ли разойтись, как в море корабли, если уж им не суждено составить счастье друг друга? Возможно, так и следовало поступить. Но она была еще слишком молода и неопытна и, глотая жгучие слезы, пытаясь не показать Оскару свое состояние, решила?— нет. Она Чигура не оставит. Пока сам не прогонит.Вскочила, едва не грохнув об пол гитару, подхватила инструмент, сунула удивленно привставшему парню и бросилась прочь.Вбежала в номер, хлопнула дверью, закрылась в ванной. Наклонившись над раковиной, принялась брызгать в лицо холодной водой, всхлипывая и судорожно переводя дыхание. Немного успокоившись, присела на бортик ванны.Глядя на свои покрасневшие руки, усмехнулась, подумав, что такой истерики у нее давненько не было. Прежде так довести ее до слез могла только мама. Перекрыла воду в кране и прямо в одежде соскользнула в холодную пустую ванну. Закрыла глаза и принялась напевать, отчетливо слыша у себя в голове музыку:Кто любит?— тот любим.Кто светит?— тот и свят… Постепенно ее отпустило. Настя уже задумала вылезать, когда услышала, как Чигур вошел в номер?— звук подошв его новых сапог было ни с чем не перепутать?— начал ходить по нему, скрипя дверцей шкафа, матрасом, шурша вещами.Ее лицо снова перекосила гримаса, но она справилась с собой. Вылезла из ванны, еще раз умылась, натерев лицо до красноты, посмотрела на себя в зеркало. Он, конечно, поймет, что она плакала. Ну и пусть.Решительно распахнув дверь, вошла в комнату. Чигур бросил на нее короткий безразличный взгляд и вернулся к своему занятию.—?Собирайся. Мы уезжаем.—?Сейчас?—?Да.Она могла бы спросить его, куда. Но сил на любопытство просто не осталось.—?Хорошо.Свой чемодан Настя держала по возможности собранным, но нужно было сделать кое-что перед отъездом. Мелькнуло непрошеное: интересно, а Антон догадывается о том, какой разговор произошел у нее с Оскаром? Может, он и оставлял все эти дни ее одну, чтобы дать шанс сбежать и начать новую жизнь? Не удержалась и фыркнула. Слишком заковыристо. Насколько она знала, это женщинам, не мужчинам, более свойственны такие сложные комбинации вместо нормальной человеческой коммуникации. Схватив с тумбочки толстую общую тетрадь с ручкой, вернулась в ванную, снова уселась на бортик.?Оскар!Может быть однажды…? Нет, не годится.?Ты мне очень нравишься, но я понимаю, что сейчас просто не могу…? Тоже не то. Она уже в некоторой степени поняла дух американцев. Ко многому, из-за чего русский бы мучился и страдал, они относятся куда как проще.?Прибыл заказ, работа зовет. Буду в здешних краях?— обязательно навещу тебя.До встречи,Ана?.Сбегав закинуть записку на столик администратора, Настя вернулась в номер. Чигур сидел на кровати, положив руки на колени. Рядом лежала объемная спортивная сумка, с которой он летел из Москвы и ее чемодан. Поднявшись, он закинул сумку на плечо, протянул ей чемодан.—?Пошли.На стоянке перед мотелем грузила вещи в свой универсал супружеская пара, жившая через две двери от них.Чигур кивнул мужчине, тот посторонился, дав ему поставил сумку в багажник, протянул руку за настиным чемоданом. Задвинув его в бок, он закрыл багажник и обошел машину, усевшись за руль. Женщина села на переднее пассажирское, Настя с Чигуром устроились на заднем.Повернувшись, женщина спросила:—?Так куда вам? Муж мне не сказал.Мужчина проворчал что-то невразумительное. Чигур ответил:—?Я скажу, где нас высадить. —?И улыбнулся ей в ответ, пресекая дальнейшие вопросы.Минут через двадцать, когда вокруг не осталось ничего, кроме трассы, освещенной редкими фонарями, с темными кипами деревьев вдоль обочины, Чигур попросил остановить у уходящего в вечерний полумрак ответвления дороги.Чигур забрал их вещи, захлопнул багажник и машина, мигнув фарами, уехала.—?Нам туда?—?Да.Вздохнув и подхватив свой чемодан, она двинулась вслед за ним. Асфальт вскоре сменился грунтовкой, стал заметен подъем в гору. Деревья расступились, дорога потерялась среди беспорядочных следов шин на сухой земле.Свернув направо, он в быстром темпе поднялся по склону, остановился. Поставил сумку на землю и замер.Поравнявшись с ним, Настя грохнула чемодан на землю, села сверху, уперев ладони в колени. Проследила за его взглядом. Они стояли на холме. Внизу простиралась темная равнина с небольшим скоплением огоньков слева. Небо впереди было подсвечено огнями города где-то за горизонтом, но в остальном о присутствии человека мало что напоминало.Настя поежилась?— то ли от холодного ветра, то ли от охватившего ее странного чувства.—?Нам нужно переправиться в тысяча девятьсот семьдесят девятый.—?Что?—?Нам нужно попасть в тысяча девятьсот семьдесят девятый,?— повторил он, повернулся, нагнулся к сумке, вытащил железный прут.—?Э-э-э… но как?Сдвинув свою сумку к ней, Чигур молча, с сосредоточенным видом провел черту, заключая их в круг. Она неотрывно наблюдала за его действиями. Где-то в глубине шевельнулась мыслишка, что он все-таки окончательно тронулся. Или так странно шутит. Что первое, что второе представить было одинаково невозможно.Подошел и воткнул прут в землю.—?Встань. —?Она поднялась на ноги. —?Ты мне веришь?Он не шевельнулся, не поднял рук, но ей вдруг показалось, как будто он ее обнял. Прошептала, моргнув:—?Я тебе верю.—?Значит, веришь, что мы можем попасть в прошлое,?— спокойный голос, уверенный, чуть ленивый взгляд из-под ресниц. —?Здесь нет страха. Он остался за границами круга. Повтори.—?Здесь нет страха, он остался за границами круга.Воображаемые объятья разжались.—?Не держи себя. В этих границах тебя никто не тронет. Расслабься.Секунду-другую Настя просто смотрела на него, а потом у нее в голове словно что-то щелкнуло. Она поняла, о чем он. Глубоко вздохнула, мысленно встряхнулась и расфокусировала свое внимание, переместив его с себя, своего тела, наружу. И осталась в круге. Ощущая, как замер мир снаружи.—?Я сразу понял, что ты такая же как я. —?Впервые за время их знакомства в голосе Чигура послышалось удовольствие. —?При первой встрече. Слишком точный расчет времени. Идеально подобранный момент.Она перевела взгляд на него. Он улыбался. Глаза с расширенными почти на всю радужку зрачками сияли. Удивилась, что все хорошо видит и только тогда заметила поднявшуюся из-за крон деревьев полную луну. Ее свет был как дружеская рука на плече. Настя не выдержала и рассмеялась, наслаждаясь переполняющей ее силой. Снова перевела внимание на Чигура. Она могла бы пересчитать каждый волосок на его голове. Слышала дыхание. Ощущала биение пульса под кожей. Он не открывался ей. Но и закрываться не стал. Стоял спокойно, ждал, пока она удовлетворит свое любопытство.—?Я мог бы переместить нас. Но хочу, чтобы это сделала ты. Я помогу.Запустил руку в карман, вытащил и подбросил в воздух серебристый кругляш. Настя поймала монету, поднесла к глазам.—?Семьдесят восьмой…—?Но выпущена в самом конце года. Нам подходит. —?Она сжала доллар в кулаке. —?Постой. Возьми чемодан. —?Поднял сумку, положил ладонь Насте на плечо. —?Давай. Закрой глаза, если так тебе будет легче.Вдох-выдох. Ощущение движений в воздухе, но это не ветер. Поднимающие дыбом мелкие волоски мурашки по телу. Все нарастающее ощущение. Как в Москве, когда она стояла на пустыре рядом с квартирой родителей. На закате, это обязательно надо было делать на закате. Ощущение хрупкости мира. Его границ. Казалось?— толкни рукой?— и они рухнут.Есть невидимые струны, что незримо делят мир.И они имеют цвет и вкус и звук… Она всегда останавливалась в такие мгновения. Застывала, не решаясь действовать.Если тронешь хоть одну?— мир как арфа зазвучит,И рассыплется созвучьями вокруг. Настя подняла руки на уровень груди?— правая с зажатым долларом,?— и сделала движение в стороны, опрокидывая грань.***Вот она уверенно стояла, а через мгновение больно шлепнулась на задницу, точно кто толкнул. Рядом грохнулся с глухим стуком чемодан. Неловко подобрала ноги, сморщилась, наклонилась вперед и оторвала от земли руки. Правая оказалась сжата в кулак и ободрана о камешки костяшками. На левой пострадала ладонь, но меньше.—?Well done, girl. Come on. Stand up.Она подняла глаза на склонившегося над ней мужчину. В голове гудело. Она понимала смысл того, что он говорит, но не могла идентифицировать язык и не была уверена, что сможет ему ответить.Подхватив под локоть, он помог ей встать. Разжал кулак?— она удивленно уставилась на впечатавшуюся в кожу монету. Мужчина забрал монету, сунул в карман.—?Are you alright?—?I`m fine.—?Are you sure?—?Sure as a gun.*Ей хотелось спросить у него свое имя, но почему-то показалось важным вспомнить это самой. Потерла лоб ладонью. Мужчина поднял с земли чемодан, поправил спортивную сумку на плече, шагнул вперед, обернулся, мотнул головой.—?Let`s go.Отряхнув ладони, она поспешила за ним. Споткнулась. Остановилась. Задрала голову, глядя в затянутое тучами низкое темное небо. Надеясь найти там подсказку. В голове крутились обрывки пустых фраз. Она нахмурилась, пытаясь выловить среди них хоть что-то осмысленное.—?I… I don`t remember… —?закусила губу.I don’t remember the word I wished to say.The blind swallow returns to the hall of shadow,on shorn wings, with the translucent ones to play.The song of night is sung without memory, though. Запнулась. Не отрывая глаз от земли сделала несколько шагов.—?It swells slowly like a shrine, or a canvas sheet**…?— Замолчала, хмуря брови и вдруг затараторила, боясь упустить ниточку памяти:То вдруг прокинется безумной Антигоной,То мёртвой ласточкой бросается к ногам,С стигийской нежностью и веткою зелёной. Просветлела лицом, подняла голову. Ускорила шаг.А смертным власть дана любить и узнавать,Для них и звук в персты прольётся,Но я забыл, что я хочу сказать,?—И мысль бесплотная в чертог теней вернётся.Всё не о том прозрачная твердит,Всё ласточка, подружка, Антигона…А на губах, как чёрный лёд, горитСтигийского воспоминанье звона. Она вспомнила. Вспомнила, как ее зовут. Вспомнила идущего впереди мужчину. Вспомнила, что чемодан в его руках?— ее. Некоторые обстоятельства еще уплывали из памяти. Но она не сомневалась, что со временем вспомнит все. Содержимое чемодана должно ей в этом помочь.