Глава I (1/1)

Sorrow, keeping me saneYou turn my nights into daysI love your beautifulAngerSorrow, IAMXВ тишине ночного леса хруст веток под лапами казался оглушительно громким. Он бежал, бежал изо всех сил и боялся остановиться. Казалось, если помедлить всего секунду, не сдержаться и обернуться назад, то земля разверзнется под ним и поглотит, не оставив и следа его существования. Шерсть на загривке предательски стояла дыбом, выдавая его волнение, страх и возбуждение. Во рту был металлический соленый привкус; слюни и кровь вперемешку стекали по клыкам и морде зверя. Воздух пах осенью и смертью. Вдруг передние лапы запутались, словно наткнулись на невидимое препятствие, и волк стал падать. Задняя часть тела продолжила двигаться по инерции, зверь нелепо перекувыркнулся, завалился на спину и сделал ещё пару оборотов по мокрой земле, жалобно поскуливая. Мир вокруг затопила густая промозглая тьма, поглощая его и унося в пустоту. Звёзды, запахи, звуки, ветер?— всё в одночасье куда-то исчезло. И он завис в невесомости, будто падая в бесконечность. Перед глазами замелькали картинки. Образы стремительно сменяли друг друга: маска чёрного волка; змей, кусающий свой хвост; перепончатые желтоватые крылья; острые зубы, рвущие нежную плоть. Над Белой Башней взошла полная луна.Этой ночью Питер проснулся в холодном поту. За окном висел бледный серп молодой луны. Свадхистана настойчиво предупреждала о приближении новых проблем. Заснуть он больше не смог.***—?Дорогой, я всё понимаю, и мне так неловко тебя просить, но… —?Дестини замолчала, подбирая подходящие слова. Хоть они не виделись уже несколько лет, постоянно были на связи.—?Всё нормально, Руманчеки друг друга не бросают, так ведь, сестрёнка? —?голос Питера прозвучал так устало, словно он давно забыл, что такое крепкий и здоровый сон. —?Сегодня же выдвинусь.—?О, спасибо, Питер. Не знаю, что бы я без тебя делала. Прости.—?Да ладно. Я давно уже сижу на месте, самое время снова отправиться в путь.—?Остановишься у меня? Диван свободен.—?Я бы предпочёл вернуться в трейлер. Так спокойнее. Или там опять новые постояльцы?—?Нет, но… —?Дестини замешкалась с ответом, потом обессиленно вздохнула, понимая что спорить с ним бесполезно, и сдалась, не пытаясь. —?Хорошо, я приберусь к твоему приезду.—?Спасибо. До скорого, сестрёнка.Дестини положила трубку. Дурное предчувствие не покидало её уже несколько недель. Навязчивой мелодией оно крутилось где-то внутри, становясь громче день ото дня. Цыганка знала, что надвигается что-то страшное, зловещее. Знала, что одна она не справится. Сначала она хотела сбежать, как это обычно делают цыгане. Скидать в дорожную сумку всё необходимое и укатить подальше. Туда, где Питер и Линда, где семья. Но что-то не давало ей. Внутренний голос протестовал против такого решения. И хотя Дестини не понимала причину, но ослушаться его не могла. Она потянулась, подняла кружку и отпила уже остывший кофе. На свежей газете остался коричневый подтёк в виде кольца. ?Уроборос?,?— тихо сказала она и сделала ещё глоток. Напиток неприятно горчил, но бодрил. На последней странице было краткое сообщение о пропаже второго за месяц человека?— молодой цыганки из соседнего городка. С небольшой чёрно-белой фотографии на Дестини смотрело знакомое лицо. Они не были близкими друзьями, но пересекались несколько раз. Тело первого пропавшего человека?— пожилого цыгана?— нашли две недели назад спустя три дня после его исчезновения. Он лежал посреди поля, которое в этом году отдыхало и не культивировалось. Его живот был разорван, внутренности съедены. Как водится, всё списали на диких зверей и дело быстро замяли. Дестини же нутром чуяла?— что-то здесь не так. Кожа покрывалась мурашками и волоски по всему телу вставали дыбом. В отличие от дел семилетней давности, шумихи не возникло, город не стоял на ушах, да и полиция не принимала активных действий. Пропадали цыгане, а до цыган никому нет дела, кроме самих цыган. Ведьмино чутье говорило ей, что она обязана влезть в это дерьмо по самые уши. И затащить с собой Питера. Ведь за всё приходится платить. Рано или поздно.***Собрание шло уже не первый час и Роман не знал, куда деть себя от скуки. Он то вальяжно откидывался в кресле, мерно постукивая ручкой по кипе бумаг, то растекался по столу, не зная, как заставить себя сконцентрироваться. Все эти графики, инфляции, планы по финансированию и прочая экономическая ерунда вызывали в нём лишь вселенскую тоску. Даже доклады Прайса были куда увлекательнее. Он с нетерпением ждал завтрашний день, ведь мог забрать Надю у бабушки и провести время с дочерью. Каждую субботу Мари привозила девочку в особняк Годфри ранним утром, Роман возвращал её бабушке вечером воскресенья. Таков был их уговор. Как развлечь семилетнего ребёнка волновало его куда больше, чем вся эта финансовая белиберда. Роман протяжно зевнул, откинулся на спинку стула так, что он стоял теперь только на задних ножках, и попытался зажать ручку между губами и носом, надув ещё сильнее и без того пухлые губы. Ручка всё же не удержалась и выскользнула, упав на его грудь. Роман попытался поймать её, пока та не скатилась на пол куда-нибудь под стол, и потерял шаткое равновесие. Он резко вцепился длинными пальцами в столешницу, чем предотвратил падение назад. Передние ножки стула с грохотом приземлились на место. В зале заседаний повисла гробовая тишина. Ручка с характерным скрежетом прокатилась по полу и замерла.—?Хэ, простите,?— расплылся он в улыбке.—?Боже,?— едва слышно вздохнул Прайс, сверля его отчитывающим взглядом. Роман посмотрел в ответ с выражением ?Ну а что??.—?Что ж, уже довольно поздно… и рабочий день подходит к концу,?— сказал директор по маркетингу, бросив быстрый взгляд на наручные часы. —?Предлагаю продолжить обсуждение плана работ на следующий месяц в понедельник. Все согласны? —?головы согласно закивали в ответ. Докладчик захлопнул папку и выключил проектор. —?Спасибо за внимание и до понедельника.Роман потянулся с едва скрываемым удовлетворением. Прайс окинул его ещё одним недовольным взглядом, и оба покинули опостылевшее помещение.—?Когда ты уже повзрослеешь, Роман? Ты больше не школьник, тебе почти тридцать лет в конце концов,?— сказал он скорее устало, чем сердито.—?Двадцать пять,?— ответил парень, поправляя причёску.—?Иногда я даже скучаю по Оливии,?— вздохнул доктор, открывая дверь ключ-картой.—?Просто ты давно её не видел,?— ухмыльнулся Роман, заходя за ним в палату.—?Возможно,?— Прайс на секунду задумался. —?На следующей неделе она записана ко мне на приём.—?Соболезную,?— искренне отозвался Роман.На белоснежной кушетке лежала девушка, грудь её мерно вздымалась, юное лицо озаряла еле заметная улыбка, тёмные густые волосы рассыпались по подушке, как ворох маленьких блестящих змей. На её руках и ногах были закреплены датчики, провода свисали и тянулись к многочисленным экранам и панелям, белый головной убор напоминал инопланетные щупальца. Доктор Прайс набрал в шприц прозрачную жидкость из ампулы, выпустил лишний воздух и аккуратно ввёл состав в катетер. Девушка сделала глубокий вдох, на секунду между её бровей появилась складка, и, наконец, она медленно открыла глаза.—?Как ты, милая? —?спросил Прайс, погладив её по лбу с отеческой нежностью.—?Я в порядке, дядя Йохан,?— улыбнулась Шелли.—?Хэй, спящая красавица,?— Роман подошёл к сестре и помог ей сесть.***Когда Шелли пропала семь лет назад, первым порывом Прайса было заморозить проект ?Уроборос?. Несмотря на всю перспективность разработки, холодный и расчетливый обычно доктор поддался эмоциональному порыву и отказался продолжать исследования. Вероятно, он и сам не подозревал, как сильно привязался к этому невинному внеземному существу, которое когда-то создал, вернув Шелли к жизни.Роман же не терял надежды. Как только он собрал всё своё дерьмо вместе и взял себя в руки, то сразу приступил к управлению компанией. Неделями Годфри сидел над бумагами и проектами, буквально жил в Белой Башне. Он пытался забыться в работе. Вскоре всё тайное, или почти всё, стало явным. ?Уроборос? не оказался исключением. И Роман потребовал возобновить разработку. Он верил, что его Шел вернётся, рано или поздно. Всем нутром он чувствовал, что она ещё жива. А если она жива, то он найдёт её, чего бы это ни стоило. Приказы начальства не обсуждаются, у Прайса не было выхода.И Шелли нашлась. Спустя два с лишним года нескончаемых поисков, испробовав все мыслимые и немыслимые средства (Роман даже прибегал к услугам одной знакомой цыганской ведьмы), он нашёл сестру в соседнем штате. Сияние светлячка заметно потускнело. Её время стремительно утекало, медлить было нельзя. Тестирование проекта ?Уроборос? ещё не завершилось. Однако после тщательных раздумий и обсуждений Йохан, Роман и Шелли согласились, что обязаны попытаться.Теперь у Шелли было новое тело, основанное на её собственной ДНК. Кровь от крови. Прайс создал её такой, какой она могла бы быть, сложись тогда всё иначе. Привлекательная тёмноволосая девушка с пронзительными зелёными глазами?— отличительной чертой семейства Годфри?— сохранила проницательность ума и свойственные ей детскую наивность и бескорыстность. Но здоровье её по-прежнему было слишком слабым, поэтому она часто наведывалась в Белую Башню. Каждую неделю, если быть точнее. Обследования и процедуры повторялись без конца, сопровождаясь множеством поддерживающих и стабилизирующих препаратов. К своей работе Прайс подходил тщательно и с трепетом, ведь она?— самое ценное и великое из всех творений безумного учёного. Впрочем, здесь они с Романом соглашались?— Шелли была их ангелом и сокровищем, и оба берегли её как зеницу ока. И единственное, в чём они старались достигать консенсуса и понимания, так это в вопросах благополучия девушки. Когда дело касалось Шелли, они оставляли все расприи за порогом, чтобы не расстраивать её ничем. И она им в этом активно помогала, являясь примирительным маячком. Несмотря на непростое существование, Шелли казалась счастливой юной особой, которая стремилась наслаждаться каждым моментом на этой бренной земле. И в большинстве случаев ей это блестяще удавалось.***Брат и сестра Годфри покинули Белую Башню в 17:30, как это бывало каждую пятницу. На парковке их ждала белоснежная тесла родстер. Потому что Годфри заботятся об окружающей среде. Роман под руку довёл Шелли до машины. Спустя пять минут они уже заходили в уютный семейный ресторан в центре города. Им нравилась домашняя атмосфера, вкусная еда и заботливые официанты, поэтому они ели здесь каждую пятницу.—?Что хочешь сегодня, принцесса? —?открывая меню, поинтересовался Роман.—?Ох, даже не знаю,?— Шелли задумчиво прикусила губу. —?Шоколадный чизкейк?—?И всё?—?И фисташковое мороженое… и молочный коктейль.—?Опять одни сладости, а как же нормальная еда?—?Пожалуйста,?— взмолилась девушка, растягивая слово.—?Ну что с тобой сделаешь,?— улыбнулся Роман. Шелли радостно захлопала в ладоши. Он знал, что сестра счастлива уже оттого, что может сама выбрать еду. Без приказов Оливии. —?Вы слышали? Девушка будет чизкейк и мороженое. А мне стейк с кровью и тыквенный крем-суп.—?Подавать всё вместе или по готовности? —?официантка не отрывала взгляд от блокнота.—?По готовности,?— бросил Роман и закурил.—?Мистер Годфри, простите, но у нас не курят.—?Ах да, совсем забыл, извиняюсь,?— Роман ехидно улыбнулся, сделал глубокую затяжку, высунул язык и лёгким движением потушил о него сигарету. Затем зажал её в кулак, выдул в него дым, демонстративно разжал пальцы?— ладонь была пуста. Шелли довольно хмыкнула. Роман помнил, как она радовалась дурацким трюкам Питера, и выучил парочку. —?Ловкость рук и никакого мошенничества.Официантка ушла, едва сдерживая улыбку. Спустя пятнадцать минут еда уже была на их столе. Пока Шелли с энтузиазмом рассказывала о том, как прошла её неделя, Роман старательно вырезал подобие человечка из сочащейся кровью говядины, попутно запихивая отрезанные куски в рот. Затем человечек отправился в тарелку с супом, голова и расставленные в стороны руки торчали из солнечно-оранжевой жижи. Роман достал трубочку из коктейля Шелли, постучал о край стакана пару раз, вытряхивая из неё остатки напитка, и вставил в суп.—?Тыквенное джакузи! —?воскликнул он и сосредоточенно начал дуть. Жидкость набухла и запузырилась.—?Перестань, глупый,?— махнула рукой Шелли и рассмеялась.Роман часто играл с едой и дурачился как ребёнок, когда они вместе ужинали. Шелли заливалась звонким, почти детским смехом всякий раз, когда брат устраивал свои маленькие представления. Посетители были недовольны таким соседством. Многие продолжали держать зуб на семью Годфри, а развязное поведение Романа лишь подливало масло в огонь. История с убийствами девушек всё ещё отзывалась эхом, и хотя Шелли, на которую свалили все смерти, теперь выглядела иначе, да и представили её как дальнюю родственницу Годфри, недоверие к их семье никуда не ушло. Однако персонал данного заведения относился к ним снисходительно. Вероятно, причиной тому были более чем щедрые чаевые. Всё таки деньги правят миром. Этот урок Роман выучил уже давно. В 19:00 он отвёз Шелли домой.***В 21:30 Роман Годфри сидел на краю постели крохотного номера захолустного мотеля в сотне километров от Хемлок Гроув. Он медленно вдохнул белый порошок, рассыпанный двумя тонкими дорожками по запястью, шмыгнул, потёр нос большим и указательным пальцами и откинулся на кровать. Свежая простыня, принесённая с собой, приятно ласкала обнажённую кожу. Он затянулся и медленно выпустил белёсый дым, тот неторопливо взвился вверх. Роман смотрел на жёлтый потрескавшийся потолок ничего не выражающим взглядом. Они должны быть здесь с минуты на минуту. Во рту было горько, а низ живота неприятно тянуло. Жажда подкатывала к горлу. Наконец в дверь постучали. Роман неспешно встал, надел маску волка, прикрывающую верхнюю половину лица, и открыл дверь. В комнату зашли две девушки. На вид ещё совсем юные. По желанию заказчика они были без макияжа и скромно одеты. Как только дверь захлопнулась, они поспешно разделись и уселись на кровать, выжидающе смотря на мужчину. От девушек пахло лесом и скошенной травой. Роман взял с прикроватной тумбочки продолговатый футляр. Коробочка открылась с глухим щелчком. На красном бархате лежал серебряный скальпель. Упырь достал лезвие, вернул коробочку на место и направился к девушкам. Они прекрасно знали, что сейчас будет происходить. В заявке клиента все шаги были прописаны почти поминутно. Как они должны быть одеты, накрашены, как должны пахнуть, двигаться, какие звуки издавать?— всё до мельчайших подробностей.Роман сел на пол перед одной из девушек и положил руку на её колено. Девушка вздрогнула?— никогда она ещё не чувствовала таких ледяных прикосновений. Он раздвинул её ноги и лизнул внутреннюю сторону бедра почти у самой промежности. Его раскаленный язык контрастировал с холодным металлом лезвия, которое он сразу прижал к влажной розовой коже, сделав небольшой надрез. Совсем неглубокий, длиной не более сантиметра. Девушка простонала и вцепилась руками в простынь. Из ранки засочилась алая жидкость. Глаза Романа вспыхнули нетерпеливым огнём, и он начал жадно слизывать выступающую кровь, протягивая скальпель второй девушке. Она забрала его и неуверенно сделала небольшой надрез на тыльной стороне его запястья. Нервно сглотнув, девушка прильнула к порезу губами. От сладковатого запаха крови у Годфри кружилась голова, а всё тело приятно покалывало. Впереди его ждал жаркий вечер, полный крови и безудержного секса.Спустя пару часов обе девушки, целые и невредимые, если не считать пары аккуратных порезов, покинули номер старенького мотеля. Счастливые и удовлетворенные. Пусть у этого клиента были странные пожелания и ледяное тело, но зато он был хорошо сложен, нежен и обходителен, а от жара его языка плавилась кожа. И он определённо знал, как доставить удовольствие партнеру. Да и увесистая пачка банкнот грела душу любому.Как только гостьи покинули номер, Роман подошёл к зеркалу и закурил. Втягивая тёплый сигаретный дым, он смотрел, как быстро заживают и исчезают порезы на его теле. Во рту всё ещё был пьянящий привкус крови. Он улыбнулся собственному отражению и провёл кончиком языка по зубам. Сущность упыря можно утаить, но невозможно удержать. Путём проб и ошибок, некоторые из которых были поистине ужасны, Роман, наконец, достиг шаткого соглашения между своими внутренними демонами и совестью. Он вполне сносно держался на той мешанине, что готовил для него Йохан Прайс. И баловал себя по пятницам. Шелли не спрашивала, куда брат уезжает каждый канун субботы, и он был ей за это безумно благодарен. Возвращался молодой Годфри только под утро, усталый и измотанный, но довольный. Так ей казалось. Роман строго придерживался трёх правил. Во-первых, не встречаться дважды со своими ?жертвами?. Во-вторых, уезжать минимум на восемьдесят километров от Хемлок Гроув. В-третьих, никто не должен умереть. Сегодня он не нарушил ни одно из них. Он был доволен собой.Роман затушил сигарету и достал большую спортивную сумку из-под кровати. В ней аккуратно была сложена его одежда?— брюки, рубашка, носки и ботинки. Годфри неспешно оделся и начал уборку номера. В отдельные пластиковые пакеты сначала отправились медицинские принадлежности, которыми он обработал раны девушек, и прочий оставленный ими мусор, а потом и простыня, пропитанная смесью крови, пота и смазки. Тщательно упакованные пластиковые пакеты он уложил на дно сумки. Затем он убрал клеёнку, которая лежала под простынёй, защищая матрас от ненужных пятен. Последней в сумке оказалась волчья маска. Содержимое пепельницы было смыто в унитаз, а сама пепельница тщательно вычищена. Наконец, он надел перчатки, лежавшие в боковом кармане сумки, и протёр все поверхности, к которым мог и не мог прикасаться, с психопатической дотошностью. Закончив, он убрал тряпку в отдельный пластиковый пакет и положил в сумку. Дело сделано. Роман покинул номер далеко за полночь. Домой он вернулся только под утро.