Глава 1. Кардинальные перемены (1/1)

СообщенияДжоДжо, привет. Ты дома? У тебя сегодня свободно?Привет, КрисДа, конечно. Что-то случилось?Вроде тогоМожно мне к тебе приехать на ночь?ДаБоже, Крис. Все в порядке? Мне тебя встретить? Ты где вообще?Нет нетНе нужно, я еду на машине к тебеЯ объясню позже Извини, что так странно пишу – за рулемКонечно, Крис, никаких проблемПриезжай, все нормальноСпасибо, Джо:*-------------------------------------------------------------------------------------------------------------Солнце. Небо. Яркая полоса света, проникающая сквозь крону невероятно высокой сосны. Кажется, такие высокие сосны растут только в Канаде. Может, в России тоже? Я иду по залитой солнцем поляне и вижу фигуру человека. Фигура расплывчата. Человек оборачивается, и я различаю лишь темные волосы, карие, улыбающиеся глаза и…-Блин, Крис, ты опять уснула, что ли?Громкий, резкий голос Молли грубо вырывает меня из сна. Картинка исчезает, расплываясь. Я открываю глаза и обнаруживаю себя спящей на новых эскизах. Твою ж мать! Надеюсь, не помяла ничего. Я быстро просматриваю наброски и с облегчением вздыхаю, не найдя на них никаких помятостей.Молли стоит, опершись о мой стол, и сурово буравит взглядом мою голову. Я поднимаю глаза на нее. Блондинка пытается сохранить серьезность, но не удерживается от улыбки.-Бурная ночка с Эштоном?Господи. Что она несет? Со сна мне кажется эта фраза еще более глупой!-Что? Нет. Нет, конечно. Просто много работы. Выматываюсь.Молли, немного расстроенная тем, что не удалось раскрутить меня на историю о моей личной жизни, осматривает просторную комнату, в которой обычно работало несколько модельеров сразу же. Сегодня я была здесь одна. Карл уехал за тканями, а где остальные я и понятия не имею.-Ну, что, Крис, я зря к вам в студию приехала, что ли? Есть что на примерку или как?Молли - моя модель. С нее я обычно снимаю мерки, по ней подгоняю готовое изделие. Она такая же участница процесса создания одежды, как и дизайнер, то бишь я.-Да, конечно. Есть кое-что.Я встаю и открываю большой шкаф за моим столом. Здесь хранились почти готовые модели одежды. Среди кучи вешалок с платьями, пальто, кардиганами и прочим нахожу нужное синее в полоску платье и подаю его Молли.-Осторожно, там кое-где только наметано.Девушка кивает и уходит переодеваться. Почти в ту же секунду, как она скрывается за ширмой, в комнату влетает Карл, француз, гомосексуалист, натуральный блондин и весьма талантливый модельер, в отличие от меня. Он с шумом скидывает на свой стол, итак заваленный всякой чепухой, новые свертки ткани и в изнеможении вздыхает.-Кошмар! Кашемира нет просто нигде! Весь Нью-Йорк объездил. Его французский акцент просто ужасающий, но я уже привыкла понимать его. Все время, слыша, как он коверкает английские слова, я задумываюсь, а не воспринимают ли меня, собственно, так же? Хотя я и говорю на английском с пеленок, но все равно никак не могу считать его родным. Все-таки 8 первых лет своей жизни я, как-никак, провела в России. И, наверное, единственная из своей семьи я считаю своей родиной все-таки именно ее, а не Лондон, в который мы переехали, когда мне было 8, и тем более не Америку, которая стала моим домом всего каких-то 5 лет назад.Пока я стою, погруженная в воспоминания, Карл начинает разбирать свертки, что-то бубня себе под нос. В это время из-за ширмы выходит Молли. Одного взгляда на нее мне хватает, чтобы понять, что на ближайшие несколько дней я буду занята тем, что буду яростно перешивать это убожество, которое сейчас на ней. Девушка модельной походкой подплывает к моему столу. Карл, метнув на Молли неодобрительный взгляд, задает мне вопрос, ставя ударение в моем имени на последний слог на французский манер:-Кристин, скажи, когда придет этот приятный молодой человек с фигурой бога?Я бросаю на него "исполненный ревности взгляд" и с улыбкой отвечаю:-Сколько раз повторять, Карл, Эштон – мой парень и он натурал. Даже не пробуй его отбить.Карл поджимает губы и со словами ?Даже пошутить уже нельзя? скрывается за горой тканей. Я пытаюсь сконцентрироваться на платье, надетое на Молли, но получается это мало. Думаю об Эштоне.-Дорогая, ты так устала. Неделю уже из студии не вылазишь. Может, сходишь куда-нибудь, развеешься? – с жалостью говорит Молли. – Помню, как мы только познакомились. Тогда ты выпила на спор несколько стаканов текилы залпом. Это было весело. Где теперь та Крис?Я смотрю на нее исподлобья.-Погибла под тоннами свертков с тканью, эскизов и булавок.-Но ты же и тогда была дизайнером! Что изменилось, не пойму? - пожимает плечами девушка. - Ай! Больно же!Это я случайно уколола ее булавкой, пытаясь приколоть ее на подол, который был скроен с явным нарушением.-Извини. Не двигайся, пожалуйста, не могу нормально заколоть ткань, когда ты дергаешься.Для удобства я встаю на корточки, чтобы поправить подол платья. -Молли. Если ты помнишь, я чуть не вылетела из института из-за этих вечеринок. Теперь это в прошлом. Моя работа мне дорога.Девушка на это только хмыкает.-Ну ладно. Раз так. Решила заделаться хорошей девочкой? Только, Крис, грешники еще никогда не становились праведниками. Конфуций, а не Молли Уизерпин!-Буду иметь в виду! – улыбаюсь и поднимаюсь на ноги, смеряя оценивающим взглядом свою работу.***-Крис, может, хватит смотреть уже в одну точку?Джо машет перед моим носом рукой. -Что с тобой?Мы сидим в кафе недалеко от студии. На улице идет дождь. А в кафе тепло и сухо. Кофе, кажется, даже на этот раз вкусный. Хотя я люблю мокачино, а здесь есть только противный латте. Джо с улыбкой смотрит на меня, запуская руку в каштановые волосы, чересчур длинные. Он никак не хочет с ними расставаться, говорит, это его имидж. На Джо темно-серый кардиган, который я ему подарила на день рождения, и легкий синий шарф. -Да так. Ничего. Просто осталось всего ничего до недели моды. А пока у меня не сделано ни одного нормального платья. Работаю уже просто днями и ночами. Недосып жуткий!.. Еще на Рождество мама просит приехать в Лондон. И с Эштоном там…Я осекаюсь на полуслове, забываясь, что не хотела говорить об этом.-Что с Эштоном? – подхватывает Джо.-Забей. Ничего интересного.-Ну, я твой друг. Для меня это что-то да значит. - Улыбается хитро парень и откидывается на спинку дивана, обтянутого темно-серой тканью.Я морщусь.-Лучше расскажи, как там та короткометражка про театр.Джо выдыхает, смотрит задумчиво в свою чашку, а потом говорит:-Ну как? Никак. Эрик отказался ею заниматься, так что весь отснятый материал монтирую я в одного. Превращаюсь в режиссера монтажа. Работы много, а опыта - не очень, честно говоря. Даже и не знаю, что из этого получится.Он улыбается. Я потягиваю латте и говорю:-Зато тебе все лавры. Ты уже решил, где показать ее?Джо пожимает плечами.-Да, есть пару мест. Небольшой альтернативный кинотеатр авторского кино согласен покрутить ее недолго. Еще кое-какие места. А так, я планирую отправить ее кое-куда, лишним не будет, хотя бы получу конструктивную критику. Я усмехаюсь. -Не, у меня там ужасная игра. Когда я смотрю эту короткометражку, у меня начинается мигрень.Джо ожесточенно мотает головой.-С ума сошла? Да ты – это лучшее, что вообще есть в этой короткометражке. Если она и выстрелит, то только благодаря тебе. Ну и моей режиссуре и грамотному монтажу. А Эрик пусть катится.Мы засмеялись.-Ты не сказала, кстати. Как там с Эштоном?Я вздыхаю.-Никак с Эштоном.***Эштон сидит с ногами на диване и смотрит американский футбол. Типичный американец – высокий, подтянутый, спортивный. Я прихожу из студии обычно поздно вечером, и никогда еще мне не удавалось увидеть его в другом положении, чем просмотр телевизора. Ну, иногда, когда я приходила чуть раньше, я заставала его за созданием сайтов – его обычным средством зарабатывания денег. Но в последнее время, я прихожу достаточно поздно, чтобы созерцать Эштона в единственно возможном для него вечером виде – за просмотром ?ящика?.Начинает складываться ощущение, что в течение уже битого месяца я для него просто не существую. Я прихожу, ужинаю, принимаю душ, иду в спальню, валюсь на кровать, проваливаюсь в тревожный дурман-полусон, просыпаюсь, завтракаю, одеваюсь и покидаю дом, пока Эштон еще спит. А вечером все снова начинается по кругу. Будто кто-то поставил пластинку и забыл ее поменять, когда она начала крутить одну и ту же мелодию.Раньше ведь все было по-другому. Мы были так счастливы! Я переехала к нему с 3 месяца назад, мы сделали ремонт. Мы проводили вечера вместе, смотря фильмы или просто болтая ни о чем. Я знала, что Эштон – домосед, и это меня не смущало. Как это может смущать, если ты знаешь, что дома тебя всегда ждет твой мужчина, который любит тебя и всегда готов порадовать, как бы сильно ты ни устала на работе? Разве что-то изменилось с тех пор? Почему мы больше не счастливы? Точнее, почему больше не счастлива я, ведь Эштон, похоже ничего не замечает? Я больше работаю, больше устаю, это да. Но неужели какая-то глупая загруженность на работе может проложить такую огромную стену между нами? Я сажусь на диван рядом с Эштоном. Он сидит и смотрит телевизор, даже не отреагировав на меня. Я начинаю вскипать. Я так чертовски устала от всего этого! Неужели так сложно просто не игнорировать меня?! Мне хочется дать ему в морду и выгнать нафиг из этого дома. Но это его дом. Вот незадача! А Эштон сидит и смотрит свой футбол. Ему пофиг, что я пришла уставшая с работы, что я вообще пришла, что я вообще есть! Да, господи, о чем я, он до сих пор носки не убрал, валяющиеся посреди комнаты, не то, чтобы на меня обратить внимание! Что-то происходит! Я очень сильно злюсь. На него, на эти носки, брошенные на пол, на этот треклятый телевизор, делающий Эштона таким аморфным и равнодушным ко мне! Я смотрю на него и думаю: ?Какая же я была дура, что не замечала раньше, что он такой и есть – равнодушный, совершенно амебный и ничего в этой жизни не желающий делать!?. Нет, но я ведь все равно люблю его… Хоть он такой идиот. -Эш.Молчание.-Эш. Наш дом горит.Молчание.-Эш. Твой счет в банке на 100000 сгорел.Молчание.-Эш. Я ухожу от тебя, неблагодарная тварь!Я почти кричу, вскакивая с дивана. Ему пофиг. Ну все. Ты меня разозлил. У меня будто срывает башню. Я сначала крикнула ему это со злости, а потом уже поняла, что я сказала. Несколько секунд я смотрю на Эша, но он будто и не слышал ничего. Я хочу было сказать ему ?Прости, не знаю, что на меня нашло?, но что-то во мне надламывается и не дает произнести этих слов. Вместо этого в мою голову прилетает шальная, но кажущаяся логичной в этот момент мысль – а почему бы и вправду ни уйти от него?! Что меня, собственно, держит? Да ничего!Я ошиблась. Никто никого не любит. Ой, точнее, простите великодушно, любит, конечно же. Эштон любит свой треклятый футбол. За считанные секунды в моем больном мозгу, усталом от этой вечной ?модной? нервотрепки, от постоянного невнимания Эша, вскипает еще большая злость. Господи, да ведь я уже сколько времени подряд терплю все это! Завал на работе, недосып, постоянный стресс, царящий в студии в связи с приближением недели моды. И плюс ко всему уже черт знает сколько времени это животное на диване не обращает на меня никакого внимания, будто меня вообще нет, а еда готовится сама, вещи сами стираются, а пол сам собою пылесосится! А не пойти бы тебе?! Все. С меня хватит!Я в бешенстве бегу в другую комнату, достаю с верхней полки шкафа чемодан и начинаю яростно кидать туда свои вещи. Только через несколько минут, когда я достаю книги с полки над телевизором, загородив на какую-то секунду экран, Эштон подает голос:-О, Крис, дорогая, вернулась уже?-Да неужели?! – ору я не своим голосом и кидаю книги в чемодан.Изумленный Эш выпрямляется на диване и смотрит на чемодан, потом на меня.-Ээ, Крис, ты чего?-Ничего! Я бросаюсь к стеллажу, открываю его и кидаю в чемодан свои вещи. Парень пока в шоке сидит на диване. Я злюсь еще сильнее. Ну, неужели до него не доходит, что я бросаю его, что я ухожу, что он может запросто взять и лишиться меня? Или ему все равно? Господи, о чем это я?! Ему все равно, я именно поэтому от него и ухожу.Собрав основные вещи, я яростно застегиваю чемодан, одеваюсь и выхожу в прихожую. Только тогда Эш встает, наконец, с дивана и застывает в дверном проеме, наблюдая за мной. Его изумлению нет предела. Как и моей ярости. Как бы я хотела, чтобы он сейчас начал мне мешать, орать, даже, может, силой заставить остаться, но проявил хоть какой-то интерес к происходящему. А он просто стоит. Господи! Как же меня это бесит! Все бесит! Он бесит!Я уже на крыльце, стаскиваю чемодан, подхожу к машине, открываю багажник…-Ты уходишь от меня? – раздается слабый голосок около входной двери. -Да! Поздравляю, до тебя весьма быстро дошло! Не ожидала от тебя такой проницательности! – кидаю я и сажусь в салон. На улице холодновато, в машине тоже, но меня это не останавливает. Завожу машину и выезжаю со двора. Этот олух стоит на крыльце и просто провожает меня взглядом. Надо было сделать это раньше! Выезжаю на шоссе, чтобы больше никогда не появиться на этой улице, в этом доме. Ни-ког-да!***Ранее утро. Я сижу на кухне в квартире Джо за барной стойкой и попиваю зеленый чай, с ногами забравшись на высокий стул. -Я так и не понял, что произошло, – раздается голос парня из-за плиты.-Я ушла от Эша. Больше ничего.-А жить-то ты у меня будешь теперь? – с улыбкой спрашивает Джо, обернувшись.-Нет, конечно… Точнее, только до отъезда в Лондон. Если мне вообще удастся покинуть Нью-Йорк. А потом вернусь и сниму какую-нибудь квартирку.-Ой, и не жилось тебе в богатом доме Эштона, будешь теперь ютиться на диванчике в гостиной у меня. – Джо возвращается к готовке.-Извини, Джо. Я просто так и подумала, что ты меня пустишь. – Виновато улыбаюсь я.Джо, ставя на барную стойку тарелки с ароматной яичницей с беконом, говорит:-Пустить-то пущу. Просто жить будем в тесноте.-Да не в обиде, – случайно по-русски добавляю я, хватаясь за вилку и подвигая себе яичницу. Да, иногда со мной случается и такое. Русский никак не вытравить из своего лексикона. Просто, бывает, забудешься и все – снова, как ни говоришь на английском последние лет 18.-Что? – не понимает Джо. Я отмахиваюсь.-Да ладно, забей. Просто поговорка такая есть в русском языке. По-английски звучит убого, уж извини.Джо улыбается, отхлебывая ароматный чай из кружки.-Надо будет съездить в эту твою Россию. Даже интересно, что там да как.-Я и сама жила-то там только до 8 лет. Так что не такая уж я и русская. – Смеюсь я.Джо, уплетая яичницу, пожимает плечами. -Не знаю. Ты мне всегда говорила, что Россия у тебя в крови.-Ну, да, типа того. - Моя очередь пожимать плечами. – Просто сколько уж лет прошло, а я не могу забыть Москву, Россию, этот язык. Как-то это у меня иногда всплывает, знаешь, из подкорки.Джо согласно кивает.-Да, я, кажется, понимаю тебя. Для тебя Россия – родина, хоть ты жила в ней уже давным-давно. Мой отец – шотландец. Он всю свою жизнь рассказывал мне о красоте Шотландии, о ее замках, полях, лесах, о ее каком-то особенном духе старины и сказки. Я никогда его не понимал до конца, но всегда знал, почему он так говорил. Может, он уже и не живет там лет 50 как, но родины из души-то не вытравить. Вот и у тебя так же.Я активно киваю и поддакиваю другу:-Ты прав! А тебе хотелось когда-нибудь съездить в Шотландию?-Да, конечно, до сих пор хочется, - вздыхает как-то очень грустно Джо и неожиданно переводит тему. – Ладно…Ты что-то сказала про Лондон? Что это за новости такие? Я думал ты тут остаешься на Рождество.Я, обжигаясь беконом, но продолжая упорно его жевать, говорю:-Мама позвонила, пригласила отпраздновать Рождество семьей. Что-то у них там, видимо, случилось, раз так срочно звонит, приглашает. Не похоже на нее. Дана приедет, сестра моя. Наверное, случилось что, иначе зачем бы она мне звонила буквально за 2 недели до рождества и так активно звала в Лондон? Хотя…может, меня и не отпустят вовсе. Сейчас в студии такой завал!....Ай, как горячо! Черт... Все орут, бегают, кипишат. Не успеваем к сроку сшить вещи для недели моды в Нью-Йорке. А это серьезно. Будет грандиозный скандал, если хотя бы один эскиз нашего босса, великого кутюрье, не будет воплощен в жизнь. Пытаюсь залить пожар во рту остывшим чаем.-О, понятно. Тогда, конечно, поезжай домой, раз к родителям. И сдалась тебя эта мода с этими всякими нервотрепками? Только время зря теряешь, – пожимает плечами Джо.-Ну, Джо, а сдалось тебе это кино? – копирую я его интонацию с улыбкой.Парень серьезно поднимает на меня глаза. Даже на время забыл об яичнице.-Ты, пожалуйста, кино не трогай. Это искусство. Я творю, создаю что-то для души, для людей.Я киваю.-Я тоже. Мода – это тоже искусство. Я тоже создаю что-то для души.Я смотрю на Джо и понимаю, что задела его за живое. Он абсолютно легок в общении, для него почти нет запретных тем, на которые он может шутить. Но только не тема кино. Кино – это настоящая страсть Джо. Говоря о кино, он даже в лице изменяется. Становится таким серьезным режиссером, влюбленным в свое дело. Ну, каким он, собственно и является в остальные моменты, когда не ест и не зависает с друзьями.Джо смотрит на меня, не мигая. Кажется, что он может сейчас с легкостью зарядить мне оплеуху.-Ты сейчас серьезно?Я молчу, сглотнув. Ну, все, я труп. Джо продолжает медленно, не отрывая от меня глаз:-Кино – это исповедь, это пот и кровь всей съемочной команды, от актеров и до сценариста, это отдельный мир. Это искусство, иными словами. А что мода? Ты должна понимать, что занимаешься сейчас совсем не тем, чему тебя учили в Парсонсе. Да, тогда, в Школе дизайна, ты училась быть дизайнером, творцом. А сейчас что? Ты же просто создаешь то, что придумал кто-то другой. -Ну, это просто пока что так…- мямлю я смущенно. Мне было стыдно, что я задела его за живое, обидно, что он говорит так жесткого, и в то же время я понимала, что в сущности Джо прав. Я всего лишь швея, выполняющая работу по чужим эскизам и втайне от всех рисующая свои, мечтая когда-нибудь стать настоящим модельером.- Даже если когда ты и сможешь придумывать собственные фасоны юбочек и шляпок, то все равно ты будешь в плену у собственной аудитории, людей, для которых все это и создается. Ты будешь создавать вещи для продажи. А то, что создается для продажи, не может никак считаться искусством, уж прости! Это максимум дизайн, но не искусство, нет. Так что, извини меня, нельзя ставить кино и моду в один ряд. Просто никак.Он начинает остывать и принимается спокойно есть. Я сижу совершенно подавленная и ковыряюсь в своей тарелки. Хочется что-то сказать в защиту моды, но понимаю, что совершенно не знаю, что тут можно сказать. Ведь он по сути прав. Хоть это и весьма обидно.-Крис, - зовет Джо, поднимая на меня глаза. Кажется, до него доходит, что его слова меня задели. – Эй, Крис…Извини меня, наговорил лишнего. Я верю, что ты станешь хорошим дизайнером.Я вспыхиваю, ненавижу, когда меня пытаются утешить, особенно, когда сами же знают, что врут.-Нет! Ты прав! Я никто, просто швея. Исполнитель. И мне не стать настоящим модельером. Буду все время кататься на эти недели моды, но никогда не представлю на них ни одной своей коллекции. Я прекрасно понимаю это.Шумно встаю из-за стола. Аппетит прошел. Иду в гостиную и падаю на диван на спину, смотря в потолок. Хочется плакать от злости, но я сдерживаюсь, просто лежу насупленная и со скрещенными на груди руками. Джо подходит ко мне и смотрит на меня сверху вниз. Потом облокачивается на спинку дивана и говорит:-Крис. Ладно, должен тебе признаться. – Перевожу на него взгляд. – По моему мнению, ты больше актриса, чем модельер. В тебе есть что-то такое, киношное. Мне так кажется.Я сурово смотрю на него.-Я снялась в парочке твоих короткометражек, просто потому что у тебя были проблемы с актрисами второго плана, а ты уже говоришь, что я больше актриса, чем модельер. Видимо, модельер я и вправду хреновый.Джо сдавленно смеется и берет мою руку в свою, садясь на диван около меня. -Ну вот даже сейчас! Ведешь себя как самая настоящая актриса, только сама этого даже не осознаешь.Я удивленно смотрю на него.-Еще чего!Но Джо быстро меня перебивает:-Так что для меня еще сложнее видеть, как ты убиваешься из-за какой-то никому не нужной моды, обладая такими способностями. Тебя и камера любит, и чувство стиля у тебя есть, и пластика особая, твоя. Если б ты только захотела, я бы снимал тебя во всех своих фильмах. У меня уже есть для тебя парочка ролей…Я морщусь, приподнимаюсь на локтях и, раздраженно тряхнув головой, перебиваю его:-Блин, Джо, сколько раз говорить, я не хочу сниматься в твоих фильмах. Я люблю свою работу, и ее у меня много. Снимай лучше профессиональных актеров. У вас вон в академии много актеров училось. Вот и приглашай их. Я бы хотела, чтобы каждый из нас остался при своем…- я осекаюсь и осторожно продолжаю, - искусстве.Джо разочарованно кивает и уходит на кухню. Я снова ложусь на диван и смотрю в потолок. Тоже мне, я ?веду себя, как актриса?! Полюбуйтесь-ка на этого знатока актрис! Нет, уж, что вряд ли, то вряд ли.