Дождь для нас (1/2)
Они были пьяны, влюблены и безумно счастливы. Уйдя с дискотеки, несколько раз поцеловавшись в самых тёмных закоулках и еле как дойдя до магазина (по пути они зашли домой – Саша взял свою кожаную куртку, а Рома вновь своровал чужую джинсовку), они не могли перестать улыбаться. Взяв пару бутылок какого-то сидра, пива, банку газировки, плитку шоколада и упаковку чипсов, они двинулись к кассе. Улыбаться перестать не могли, как влюблённые первоклассники.
Из магазина вышли – опять поцеловавшись, естественно – уже немного пьяные, смеясь, дошли до сквера и разместились на постоянно свободной и отдалённой лужайке.
Там практически никогда не было людей – даже днём было редкостью увидеть больше одного человека за час рядом. Дризен открыл им по бутылке пива, упаковку чипсов и плитку шоколада тоже кинул где-то рядом. Спустя пару минут Рома сидел, а Саша улёгся головой на его ноги. — Мы заведём собаку? – старший надувает губы, влюблённо смотря в карие глаза и подаваясь к руке Ромы, что перебирает волосы. — Прямо сейчас? – Рома недоумённо приподнимает бровь, не сдерживая улыбки, и смеётся. – Тебе не кажется, что ещё рано о таком серьёзном шаге задумываться? — Ну… смотри, я готовлю, убираюсь, о тебе забочусь! Разве я не примерный будущий папа?
— Ты такой дурак, Саш.
— Ну почему дурак-то? Я же хочу к нашим детям готовиться! Хочу нашего личного Билли! — Будет, но позже. Когда наш примерный будущий папа университет закончит, – Рома смеётся, зарываясь рукой в чужие волосы, растрепав их. — Ловлю Вас на слове, Роман Алексеевич, – Александер подмигивает и приподнимается, оставляя быстрый поцелуй на чужих губах. — Не называй меня так, Саш, ну пожалуйста… — Сразу чувствуешь себя так же, как при поступлении, да, детка? — Хуже. Будто я на сессии у самого неприятного на свете литературоведа. — Моя бедняжка. Саша смеётся и дует губы, чуть приподнявшись. Рома качает головой, послушно наклоняясь к чужим губам и целуя. Они целуются медленно, смакуя каждую секунду, и отрываются лишь спустя пару минут, когда уже дышать попросту нечем. Они пьют, смеются, разговаривают о любимых породах собак. Саша хочет хаски, но на самом деле ему всё равно и он будет рад даже непородистой дворяжке. Он просто любит собак. Рома тоже за собачку из приюта или с улицы, но хочет он кого-то большого, пушистого и активного. Похожего на Сашу, в общем-то.
Александер кормит своего парня чипсами и шоколадом. Они уже очень пьяны и им сложно не смеяться с каждой мелочи. Постепенно Рома перелезает на чужие колени, обвивает чужую шею руками, утыкаясь в неё носом. Он чмокает Сашу везде, где дотягивается, слушая его смешки и довольное ?ну Рома?. Щеки Айзерманса немного покрасневшие, и он любуется своим пьяным и счастливым парнем. ?Господи, какой ты нереальный, Дризен?. Саша тоже смотрит, улыбается, закусывает губу. Укладывает широкие ладони на чужих бёдрах, поглаживая, чмокая в щёки, губы и нос, иногда переходит пальцами на ягодицы, сжимая немного. Он такой крошечный в его руках, такой миниатюрный… ?Детка, какой же ты чертовски сексуальный? Они слишком заняты друг другом, чтобы заметить покапывающий дождь. Целоваться они могут часами, лишь изредка отвлекаясь на такую нужную штуку, как кислород. Если дать им волю – весь день просидят вот так, целуясь, трогая друг друга и хихикая в поцелуй. Руки Саши уже наполовину в чужих штанах, а руки Ромы давно залезли под футболку и куртку, но им приходится отвлечься потому, что начался самый настоящий ливень. Приходится отстраняться друг от друга, недовольно бурча на погоду, а после смеясь, забирая с собой весь мусор и недоеденную шоколадку, бежать через весь парк к дому и всё равно быть мокрыми до нитки.
Они, наплевав на дождь, пьяные и возбуждённые, зажимаются по углам, целуясь. Доходят до дома Саши, поднимаются по лестнице, смеясь и целуясь, чуть ли не падая с лестницы пару раз. Еле открывают дверь, потому что ключи доставать неудобно, кое-как закрывают её и заходят в квартиру. Отрываются на пару секунд, чтобы стянуть мокрую обувь, и тут же сплетаются языками в поцелуе снова. Саша рычит в поцелуй, а Рома тянет его к спальне, усаживая на кровать и стоя над ним, смотря сверху вниз. — Я люблю тебя, ты же помнишь? — Конечно, детка… Конечно, я помню. Рома пьяно улыбается. В постели Айзерманс всегда играет, он всегда активен и просит ещё, но Рома под алкоголем – это отдельная история.
Кудрявый наклоняется, целует в губы, переплетая языки. Он зарывается руками в мокрые, уже немного выцветшие от летнего солнца белые волосы, чуть оттягивая их у корней. Улыбается, отстраняясь. Отходит на пару шагов назад, крутит бёдрами, стягивая с себя мокрую джинсовку своего парня. Саша ухмыляется, заворожённо наблюдая, склонив голову вбок.
— Ты такой горячий.
Рома пошло улыбается. Ведь лишь иногда он позволяет себе не стесняться абсолютно ничего в постели, а сегодня – именно такой день. Он медленно стягивает с себя и футболку. Ливень за окном и изредка сверкающие молнии, из-за которых комната на миллисекунды освещается белым светом, придают особую атмосферу. Саша тихо рычит и хищно оглядывает каждый сантиметр любимого тела, желая его без остатка. Всего. Этот взгляд всегда заставляет колени младшего подкоситься, умоляюще смотря. ?Пожалуйста, Саша…? Айзерманс опускается на колени, пьяно улыбается и проводит руками по бёдрам Дризена. Смотрит на расстрёпанные мокрые от дождя волосы, полные желания глаза, мокрую кожаную куртку и безумно хочет оказаться под его властью. Они особо этого не обсуждали, но оба прекрасно знают, что Роме нравится быть ведомым, подчиняться, нравится контроль. А Саше нравится доминировать. Рома удобно располагается меж разведённых ног своего парня и целует в губы. Переплетает языки, пьяно хихикает, сползая на влажную от капель дождя шею. Проводит языком, прикусывает кожу, заставляя старшего простонать в голос. Опускается ниже, и, приподняв подол футболки, проводит языком по кубикам пресса. Саша собирается стянуть с себя куртку, но Рома останавливает его. — Хочу, чтобы ты остался в своей мокрой кожаной куртке, Александер, – Рома хихикает, смотря в зелёные глаза, – сними с себя штаны для меня.
Дризен, хищно улыбаясь, встаёт на ноги. Лицо Ромы напротив уже давно вставшего члена, но он не спешит. Смотрит, ждёт, желает. Беловолосый расстёгивает ремень, пуговицу, ширинку, медленно спускает с себя брюки и остается в белье.
— И его сними.