Нам с тобой (1/2)
Первый курс, бабье лето, куча незнакомых и неприятных людей. Это всё, что крутилось в голове Ромы в сентябре. Он не хотел ни с кем знакомиться, он не хотел этих приставучих недо-товарищей, которым от него нужна будет домашка и возможность занять пару копеек на газировку из автомата. Но что-то дёрнуло его в тот вечер пойти на студенческий концерт, организованный старшекурсниками для новеньких. Круговорот лицемерия в природе – будто старшим вообще есть дело до младших. Рома даже попытался выглядеть опрятнее – напялил на себя самую красивую рубашку, но достаточно длинные кудри не трогал, потому что уложить их в достойную, или хотя бы не нелепую причёску никогда не получается. Роме пришлось сесть на первый ряд, потому что задние ряды были заняты смышлёными студентами, пришедшими сюда пораньше ради бесплатной газировки и знакомств. Из-за того, что заниматься парню было нечем, он разглядывал некое подобие сцены. Там были парни. Один – высокий, черноволосый и симпатичный, но ничего особенного; второй – низенький, с кудрявыми волосами и смешным лицом. Третий парень стоял спиной к залу, устанавливая какую-то часть музыкального инструмента, но у него были обесцвеченные волосы и крепкая спина, которую было видно даже через футболку. Когда он повернулся лицом к своим друзьям, Рома облизал губы. ?Красивый? - пронеслось у парня в голове. Он смотрел изучающим, пристальным взглядом, не стесняясь, ?всё равно и не подумает сюда посмотреть?. А он посмотрел.
У парня были зелёные глаза, красивый шрам у брови и прекрасная родинка на щеке. Рома смущённо отвел взгляд, как только почувствовал такой же изучающий взгляд на себе, теперь смотря на свои ногти. Концерт начался тогда, когда зеленоглазый парень взял в руки микрофон. От его голоса Рома дёрнулся – красивый, хриплый и глубокий. На сцену к парням вышла девушка, которая будет петь, но взгляд от беловолосого оторвать вновь было сложно. Хоть живой Сталин выйдет – Рома всё равно будет смотреть на него. Парни сыграли пару песен, что-то вроде ?гимна? университета; потом – модные на то время песни, которых Рома не знал. Этот барабанщик с невероятным рвением отыгрывал все свои партии и выглядел превосходно. Напульсники, красующиеся на его руках, были чёрными: они подчеркивали его смуглую кожу, контрастировали с белыми волосами и выглядели очень красиво. Рома не думал, что подобные вещи вообще могут смотреться на ком-то так привлекательно.
После небольшого перерыва в пять минут и нескольких глотков газировки, которую он принял от малознакомого преподавателя (кажется, это была ?Буратино?), концерт продолжился. В этот раз была песня группы ?Кино? - названия парень не знал, но то, как беловолосый двигался с палочками в руках, отыгрывая свою партию, заставляло его вслушаться. Старшекурсник сидел с закрытыми глазами и закусанной губой, и получал самое настоящее удовольствие от своей игры и песни, которую он играет. Фанат.
Как только концерт кончился, началась какая-то неясная часть с преподавателями, и большая часть студентов решила уйти. Судя по всему, все инструменты были университетскими, потому что парень забрал лишь палочки, а остальные оставили свои инструменты на местах. Барабанщик остался со своими друзьями, и, нехотя, Роме пришлось выйти из зала, так как ему нужно было зайти к преподавателю, не участвующему в этой вакханалии, и взять пару книжек.
Роме нравилась специальность, на которой он учится. Без внимания не оставалось и то, что теперь культурологи, да и в целом творческие люди были нужны. Он бы не смог жить здесь в ту пору, когда многих поэтов и писателей высылали из страны или отказывались печатать их произведения за то, что их позиция различна с позицией партии. Рома не выдержал бы вечной пропаганды труда и работы ради построения коммунизма.
Забрав книги у преподавателя и еле поместив их в рюкзак, Рома направился к выходу из университета. За воротами он увидел его одного – барабанщика, с сигаретой в руках, палочками, торчащими из заднего кармана джинсов, в кожаной куртке и немного потрёпанных, но красивых ботинках. Рома сглотнул и отвёл взгляд в сторону, надеясь, что он просто сможет пройти мимо и остаться незамеченным, но… — Привет. Понравился наш недо-концерт? Рома остановился, облизав губы, и посмотрел в глаза парню. Тот, словно специально, выдыхал дым, смотря на него в ответ. — Да, было неплохо. Хорошо, что вы занимаетесь организацией таких вещей для университета. Это здорово, — Рома кивнул, словно в подтверждение собственных слов, и слабо улыбнулся, оглядывая парня ещё раз. — Я Саша, — он протягивает руку, зажав сигарету между губ. — Рома, — он пожимает протянутую руку и почти сразу отпускает её, но улыбается чуть шире. — Тебе же сейчас домой? На каком автобусе? — Саша тушит сигарету, после выкидывая её, и смотрит парню в карие глаза. Рома почти сразу отводит взгляд, смотря на здание университета. Почему рядом с ним чувствуешь такое смущение? — Двадцать седьмой. — Мне тоже. Поедем вместе? — Саша дружелюбно улыбается, оглядывая парня в мешковатой одежде с ног до головы и задерживая внимание на проколотом левом ухе. – Красивая серёжка. Рома пытается сдержать смущённую улыбку. — Спасибо… Конечно, поехали. До автобусной остановки парни шли молча. В глаза светило предзакатное солнце, и Рома постоянно жмурился. Жаль, что солнце уже почти не грело – шар просто горел в небе, порой доставляя неудобства. В тишине было лишь отчасти неловко; больше Рома чувствовал комфорт. Саша благодарил звезду в небе за то, что она слепит парня и позволяет ему оглядывать младшего.
— На кого ты учишься? — Саша постарался нарушить эту тишину, как только они дошли до остановки. Перед ней был сквер, на который Саша и смотрел, пока Рома не встал перед ним. — На культуролога. А ты? — Рома склонил голову вбок, поправив кудри, и внимательно смотрел на Сашу. — Искусствовед.
Саша достал из кармана пачку сигарет, облизав губы. Он стал вертеть её в руках, смотря на кареглазого. — После красно-желтых дней начнётся и кончится зима, — Саша усмехается, видя недоумённое лицо Ромы. Тот приподнял брови. — Ром, ну ты чего. Цой ведь. — Я особо не слушаю музыку, — Рома вздыхает, прикрыв глаза из-за вновь появившегося солнечного луча, слепящего в глаза. — И даже Цоя? Ром, ты столько упускаешь.
— Да, но… — Будешь слушать вместе со мной.
— А мы что, уже друзья? — Рома смеётся, смотря на серьёзное лицо Саши. Беловолосый улыбается, тихо смеётся в ответ, качает головой.
— Друзья. Когда приезжает автобус, они садятся на самые дальние места – Рома у окна, Саша рядом, и начинают разговаривать. Обо всём и ни о чём одновременно. Любимый цвет Ромы – жёлтый, поэты – Пушкин, Есенин и Блок, прозаик один – Достоевский. Саша любит чёрный и красный, из лирики помнит только стихотворения Маяковского про Лилю и про паспорт. Саша больше любит слушать и играть музыку, чем читать книги.
— Кстати, недавно паспорт переделывал, — они выходят на одной остановке, и это очень приятное совпадение, — так мне имя туда неправильно записали. — В смысле? — Рома смеётся, приподнимая брови. — Я теперь не Александр. Я граф Александер, — парень делает какое-то дурацкое псевдокоролевское движение, что помнит из фильмов, и вновь заставляет Рому смеяться. — Дурак. Саша проводил Рому до дома, потому что им по пути. Договорились завтра встретиться на обеде в столовой и обменялись номерами.
С этого дня началась их история. С каждым днём они общались всё больше и больше. У обоих было отдельное от родителей жильё, что удивило. И пусть их квартиры не были очень большими, в них не было очень свежего ремонта и новомодной мебели, но в них было очень уютно. После учёбы часто они оставались или у Саши, или у Ромы, или брали велосипеды и катались по всему району. Конечно, были дни, когда им приходилось не быть вместе – сложные домашки, курсовые и прочая брехня, которая лишь трепет нервы.