heart-sealed girl (1/1)

and if only I could hold youyou'd keep my head from going underlewis capaldi - bruises Джису никогда не любила выходные, их безделье и пустоту. Дни, в которые ты целиком предоставлен собственным мыслям. С самого утра Ким только и делает, что бесцельно курсирует по квартире, принимаясь то за одно, то за другое, но ни в чем не находит удовлетворения. Она охвачена апатией: не хочется оставаться в пустой квартире наедине с собой ровно так же, как и не хочется никого видеть и слышать. В полупустой гостиной ее взгляд падает на коробку, доверху заполненную книгами. Постоянные переезды и наполовину распакованные вещи – привычные атрибуты ее жизни. Джису вдруг оживляется: включает легкомысленную комедию, призванную служить звуковым фоном, приносит с кухни бутылку вина и пузатый бокал и опускается на пол, начиная неспешно приводить в порядок домашнюю библиотеку. Ее хватает ровно на двадцать минут – в какой-то момент она ловит себя на том, что до слез хохочет над вульгарной шуткой из фильма, даже не особо понимая ее смысла. Становится отчего-то не по себе. Она закрывает ноутбук, хватая с вешалки в прихожей пальто и выходит из дома. Джису покупает американо навынос в маленькой кофейне, расположенной на первом этаже ее дома и отправляется куда глядят глаза. В паре кварталов от дома ей мерещится в случайном прохожем Ёнхо, и Ким едва сдерживается, чтобы не окликнуть парня, но вовремя понимает, что обозналась. Она вдруг с тоской думает, что скучает по друзьям: по сдержанности Ёнхо, беспечности Хосока, вспыльчивости Чонгука и чувствительности Чимина. Именно по тому, что в последние годы парни так старательно в себе исправляют. Джису горько усмехается собственным мыслям – отчего-то кажется глупым и неуместным звонить им сейчас – словно стучаться в чужие двери, выпрашивая немного внимания. Пустой стакан из под кофе отправляется в урну, и девушка решает вернуться домой. Она слышит звонок мобильного, нарочно забытого дома, еще на лестничной клетке. Ким бросается к двери, спешно набирая код замка – вдруг появляется надежда, что это звонит кто-то из ее мальчишек. — ...да, менеджер, Чхве, — восстанавливая дыхание и пытаясь скрыть разочарование в голосе, произносит девушка. — Поняла. Буду в течение получаса.Через семь минут она стоит в прихожей, безукоризненно элегантная, поправляя на плече дамскую сумочку. Перед тем, как переступить порог квартиры, Джису с тоской думает о том, что совсем не такими заботами она хотела разбавить свой выходной.Два часа спустя она выходит из здания агентства, и едва оказавшись на свежем воздухе, жадно наполняет им легкие. Голова буквально раскалывается от потока информации, обрушившейся на нее из уст коллег. Теперь ей предстоит отправиться по еще одному знакомому маршруту.— Добрый вечер, Мисс Ким. Шлагбаум приходит в движение и девушка въезжает на территорию подземной стоянки. Припарковавшись на своем обычном месте, она не спешит покидать машину – дает себе пару минут тишины, прикрывая глаза и делая глубокий вдох. Она только сейчас признается себе, что чертовски устала от жизни, заполненной постоянными разъездами, переговорами, решением горящих вопросов и константным чувством тревоги – Джису не помнит, была ли когда-нибудь в полноценном отпуске – с телефоном, не разрывающимся от звонков и не ломящейся от сообщений электронной почтой. Жизнь – вечная гонка, но Ким уже давно потеряла ориентир, не зная, куда все время несется, сломя голову. Уйдя когда-то из дома и оборвав все связи с семьей, ей пришлось научиться выживать. Первые годы самостоятельной жизни она была сфокусирована лишь на том, как приспособиться к миру, в котором тебе с утра не подают кофе в постель и существует такое понятие, как коммунальные счета. Джису справилась с этой задачей на отлично, но забыла совсем, что значит думать о себе. Режим выживания плавно перетек в другой – механический и бездумный.Может это и к лучшему, что она устала настолько, что почти не испытывает никаких эмоций?Девушка гонит прочь мысли, склоняющие удариться в жалость к собственной персоне и наконец покидает автомобиль, моментально съеживаясь от сырости парковки, пробирающейся под тонкое пальто. Общежитие встречает ее тишиной. В просторной гостиной она застает лишь одного участника группы, Джинёна. Судя по отсутствующему виду, парень с головой погружен в чтение книги. — Привет, — Ким опускается в кресло, привлекая к себе внимание.— Привет, нуна, — он мимолетно улыбается, снимая очки и потирая уставшие от продолжительного чтения глаза. — Как дела? Выглядишь уставшей.— Все нормально, — девушка заставляет себя улыбнуться. — Куда делись остальные?— Ушли... Кажется, в бильярд играть, — лениво тянет Джинён, вытягивая руки над головой. — Чонин спит у себя. И час назад видел на кухне Джин-хёна.— Пойду тогда, проведаю Сокджина, — Джису встает, направляясь к двери. Она идет прямиком на крышу, зная, что именно там обнаружит парня.— Привет, Джису, — завидев ее, Сокджин мягко улыбается. — Как поживаешь? — он заботливо протягивает ей плед, такой же, каким укрыты его плечи. — Хорошо, — она растягивает губы в улыбке, на этот раз искренней. — Ты как? Все хорошо?— Да, конечно, — отвечает парень. — Будешь пиво?— Я за рулем, — девушка отрицательно качает головой. — Хорошо тут, да? — он обводит любовным взглядом крышу. — Да. Потому, наверное, это твое любимое место в общежитии. — Ты права, — он смеется, подтягивая к себе еще один пуф и образовав некое подобие лежака, откидывается на спину и заводит руки за голову. — Была бы моя воля, я бы век здесь провел... А ты разве не в отпуске? — Я, — она вдруг теряется, не зная, как лучше сформулировать цель своего визита, — была только что на собрании.— Понятно, — парень кивает. — Отправили тебя на переговоры?— Ага, — соглашается она с тихим вздохом. — Я ведь ваш главный надзиратель. Единственная, кого по мнению президента, вы не в состоянии разжалобить, очаровать или обмануть...— Я не поменяю своего решения, — голосом, все еще преисполненным спокойствия, произносит он. — Понятно, — Джису опускает голову, поджимая губы. — Давно все это началось?— Восемь месяцев назад.— Ох, — она натянуто улыбается. — Тогда никудышный из меня надзиратель...— Они уволили ее... Вот так просто, взяли и оставили без работы...— Ты из-за этого бойкотируешь компанию?— Нет, — он качает головой. — Я просто не вижу смысла тратить свое и чужое время на пустые разговоры. Я все понял, Джису. Она помогла мне наконец все понять. Знаешь, немудрено, что я позволял себе быть таким безвольным трусом – я всю жизнь был одинок. Никто меня не слушал. Не слышал. Скорее, даже не спросил ни разу, чего я на самом деле хочу. Родители вечно твердили мне о сцене и славе. Но теперь я прозрел – это они живут музыкой, дышат ею, она течет по их венам, бьется вместо сердца. А я... музыку не люблю.— Что? — девушка сама не понимает, почему его признание произвело на нее такой эффект. — Не любишь музыку?— Я равнодушен к ней, если уж быть откровенным, — он вздыхает, переворачиваясь на бок и пристально глядя в ее глаза. — Послушай. Слышишь, как шумит вечерний Сеул? Это жизнь, Джису. И это сплетение простых звуков мне милее любой, даже самой виртуозной мелодии. Раз уж на то пошло, признаюсь еще кое в чем. Я ведь с детства грезил о том, чтобы стать поваром. Смешно, да? Даже втайне от отца посещал курсы, лелея мечту когда-нибудь открыть свой ресторан...— Многие айдолы открывают рестораны, — словно в утешение ему произносит она. — Карьера в шоу-бизнесе не отменяет твоей мечты...— Я не о том, Джису, — Сокджин рассеянно улыбается, отводя взгляд в сторону. — Я хотел всегда жить простой жизнью. Работать в ресторане, копить деньги на свое дело, однажды жениться на скромной девушке, что мыслит свое счастье в семейном очаге и не гонится за карьерой и властью. Идти по улице, держа свою избранницу за руку, как рядовой гражданин, и не чувствовать никогда давления от того, что мое лицо... это бренд. Что некий Ким Сокджин в некой мальчиковой группе ответственен за красоту. Я хочу быть ответственен за более приземленные и менее эфемерные вещи. Меня воротит от шоу-бизнеса, Джису. И ото всех людей, что с ним связаны. — Ото всех людей, — тихо повторяет она. — Даже от отца? И одногруппников? — Даже от тебя, Ким Джису, — его улыбка из рассеянной превращается в горькую. — Хоть я и делюсь с тобой сейчас самым сокровенным, но вы все для меня – чужие. Прости меня за излишнюю прямоту. Но не тая все это больше, облекая мысли в слова, я могу наконец укрепиться во мнении, что пора все прекратить...— Ты хочешь уйти из группы? — Джису смотрит на него в неверии. — Но контракт... И неустойка... Сумасшедшая сумма...— Вот видишь, — Сокджин садится, сцепляя руки в замок и смотря на девушку взглядом, в котором сквозит неприязнь. — В шоу-бизнесе все вертится вокруг денег. И твой мир тоже держится на трех китах: деньгах, карьере и успехе. Я многим тебе обязан, Джису, но не могу не отметить, насколько разнятся наши ценности. Даже моя мечта в твоем мышлении уперлась в деньги. Мы разные. Ты сильная, уверенная в себе, способная свернуть горы ради достижения цели. А мне звезд с неба хватать совсем не хочется. Хочу просто жить. Да, — он опускает голову, прикрывая глаза ладонью, — пора уже все закончить...Он сидит так минуту, а затем поднимает глаза, сверля ее взглядом, все еще выражающим неутихшее раздражение. Джису сидит, молча водя пальцем по узору на своей юбке, словно она и не слушала его все это время. Затем поднимает глаза и сдержанно улыбается. Сокджин невольно кривит лицо в горестной гримассе, а после, также не проронив ни единого звука, устремляется прочь. Она терпеливо дожидается, пока не стихнет звук шагов и только тогда подходит к краю крыши, растерянно взирая на представшую ее взору картину. Девушка неспешно опускает веки, вслушиваясь в окружающие звуки: урчание и гул машин, обрывки фраз прохожих, напоминающие ей телефонные разговоры с плохой связью, дальнее завывание полицейской сирены. Сквозь открытое окно первого этажа доносятся негромкие звуки музыки. Под гитарные переливы Ким Чонин поет о невзаимной любви. Глупая Ким Джису. Слепой Ким Сокджин. Сказки – это не про нее. С чего ей мнить себя предназначенной для принца хрупкой принцессой, если ей больше к лицу роль ведьмы? — Надо же, — когда она наконец раскрывает рот, ее голос звучит хрипло, — моя мечта стала чьей-то реальностью.