Дневники Питера Мак-Каллоу (1/1)
Мехико, 12 мая 1920 годаСегодня Мария, как обычно, отправила меня за покупками. А сама осталась дома?— присматривать за нашими карапузами.Справившись с заданием, я уже повернул было домой. Как вдруг?— слышу за спиной вроде бы знакомый молодой голос, окликающий меня по фамилии…Обернувшись, я увидел невысокого белобрысого парня с веселыми, сияющими глазами.—?Мак-Каллоу! —?еще раз воскликнул он. —?Вас-то сюда каким ветром занесло, черт побери?!Я с минуту, наверное, простоял молча. Старался припомнить, где же мог его видеть…—?Да твою ж дивизию! —?наконец, весело хлопнул я себя по лбу. —?Кэмпбелл! Сержант Кэмпбелл?!—?Капитан Кэмпбелл,?— так же весело поправил он меня. —?А вообще?— зовите меня просто Риккардо. Я уже так привык…В общем, слово за слово?— выяснилось, что он женился на мексиканке, да и привез ее сюда. Так же, как и я?— свою Марию… И занимается он здесь тем же, что и в Техасе?— воюет с бандитами… Пригласил меня Риккардо в гости: с женой, мол, да с дочкой маленькой познакомлю.Я замялся было… Марии-то что скажу? Иду, мол, побеседовать за чашкой чая с человеком, который стрелял в твоих родственников?Я-то прекрасно знаю: Кэмпбелл делал это, будучи уверенным, что уничтожает шайку отъявленных бандитов. Но… поймет ли это моя жена? Может, и поймет. Она-то достаточно хорошо знает моего папашу. Знает его способность убедить в своей правоте кого угодно…Рейнджер-то потом?— когда я объяснил ему истинное положение дел?— раскаивался. И я это заметил?— несмотря даже на непроницаемую, хоть и невидимую, маску, под которой он старательно прятал все эмоции.А теперь от этой маски не осталось и следа. Чудеса, да и только…В общем, согласился я — договорились на послезавтрашний вечер. Но как обо всем сказать Марии?— еще не знаю…14 мая 1920 годаПромямлив Марии что-то неразборчивое, ушел, как и планировал, в гости к Кэмпбеллу.Понравилось, очень понравилось мне у него дома. Уютно так, спокойно… Жена у него?— красавица. И?— это сразу заметно?— очень добрая. Мечитой зовут.Ждут они с Риккардо второго малыша. Еще не определились, как назовут. А дочку, которой уже четыре годика, назвали Монтситой?— в честь погибшей сестры Мечиты. Когда хозяин дома говорил об этом (его жена к тому времени уже ушла укладывать дочку спать), на его лице отразилась такая боль, что у меня язык не повернулся спросить, при каких обстоятельствах она погибла.Поспешил перевести разговор на детей… Рассказал о своих карапузах (?престарелый молодой папаша??— так в шутку называет меня Мария). Слава Богу, особых хлопот с ними у нас не было… А вот Кэмпбелл признался, что с Монтситой — она, кстати сказать, удивительно похожа на маму — поначалу было очень трудно. Пока не научилась говорить?— каждую ночь просыпалась и кричала так, будто с ней делают что-то невообразимо ужасное. Но когда кто-то из родителей брал ее на руки и начинал носить туда-сюда по комнате?— понемногу успокаивалась и засыпала. Причем у отца на руках?— даже быстрее, чем у Мечиты.Но сейчас это всё уже в прошлом. Как и наши с Марией страдания, когда мы еще не были вместе…Я рассказал Риккардо о ночных кошмарах, которые мучили меня. О призраке старого Педро Гарсиа, которого я видел в каждом углу дома моего отца. И о том, как эти кошмары исчезли, испарились после того, как я стал заботиться о Марии?— женщине, которая была создана Богом для меня. И только для меня…Когда я пришел домой, было уже довольно поздно. Дети уже, наверное, десятый сон смотрели в кроватках…Мария молча глядела на меня. И это было страшнее, чем… если бы она стала кричать. И мне стало ясно, о чем она думает.Я постоял возле двери, попереминался с ноги на ногу… да и рассказал всё как есть.Моя жена долго еще стояла, опустив голову и не говоря ни слова. А потом вдруг подошла и крепко-крепко прижалась ко мне.—?Если надумаешь пригласить Риккардо и его семью к нам в гости?— я возражать не буду,?— спокойно, ласково проговорила она. —?Ты уж прости меня… Подумала я, глупая, невесть что…Я ласково провел ладонью по ее седеющим уже волосам.—?Так я же… сам виноват. Сразу не сказал… Так что… это ты меня прости.