7 (1/1)

На следующий вечер она сказала мне, что чувствует себя уже достаточно хорошо, чтобы вернуться домой. Я попытался было ее отговорить, но она стояла на своем. Скучаю, мол, по своим родным стенам, где так хорошо пишутся сказки… Я ее спросил: ?А здесь?— разве не пишутся?? А она в ответ: ?Не пишутся, и не будут. Этот дом… я задыхаюсь в нем. Знаешь, почему? Тут могла бы жить куча народу, а ты живешь здесь один. Ты отбираешь у людей то, в чем они нуждаются… А моя квартирка?— тесная… а когда-то я, между прочим, жила там вместе с мамой и сестрой… но зато в ней?— легко дышится?.Что мне было делать? Отпустил я ее, дав немного денег?— больше ведь она не взяла бы?— и добившись обещания, что она больше не будет морить себя голодом, и еще?— не перестанет пить лекарство, если не сможет нормально спать без него.И почувствовал я себя после ее ухода так… в общем, ?задыхаться??— это еще слабо сказано. Казалось, стены моего огромного пустого дома стремятся раздавить меня…—?Одиночество?— штука страшная, Фин… —?вздохнул я.—?Не то слово, Пит… В общем, не выдержал я. Приехал к вам… тем более, что обещал. Родные мои… я действительно не знаю, что мне теперь делать…Он снова низко-низко опустил голову. Закрыл руками лицо…—?На твоем месте,?— после некоторой паузы подал я голос,?— я бы первым делом разогнал свой ?гарем? и уволился сам. А затем?— продал бы свои хоромы… хотя нет?— было бы лучше отдать их под больницу или детдом. Потом я купил бы себе квартиру или домик… ну, комнаты на три. Больше?— зачем? Вот, посмотри на наше жилище?— места мало, что ли?После этого я женился бы на Линн. И в том, что она согласится, ни на минуту не сомневался бы…—?Почему это?—?Да хотя бы потому, что она уже трижды призналась тебе в любви…—?…а это?— число сказочное,?— с тихой, ласковой улыбкой погладив Финеаса по волосам, продолжила мою мысль Мария. —?И я уверена, что вы с Линн еще будете читать ее сказки вашим детям…—?Но… как это возможно? —?с горечью пожал плечами мой брат. —?Ее страх перед простыми прикосновениями?— так силен, что его уже не преодолеешь… Не говоря уже про…—?А вот тут вам обоим понадобится немалое терпение,?— спокойно произнесла Мария. —?И еще?— не меньшее желание всё исправить… Но будет не так трудно, как тебе кажется. Ведь самая большая преграда?— уже устранена…—?Ты о чем, сестренка?—?О ваших болезнях. Даже взрослым людям?— в том числе и пятидесятидвухлетним помощникам губернатора штата Техас! —?иногда полезно почитать сказки. В них ведь?— очень мало выдумки… Подумай сам: стоило тебе прикоснуться к Линн?— и ты излечился. Тебя потянуло к женскому телу, как и всякого нормального мужчину. А с ней?— я уверена в этом! —?произошло то же самое. Только она еще не оклемалась после своей голодовки настолько, чтобы понять это.Люди, предназначенные друг другу высшими силами?— вот, как мы с Питером,?— обладают чудесным даром?— лечить болезни друг друга. Причем неважно, какие это болезни?— физические или душевные… Если вы останетесь вместе?— излечите все ваши раны, преодолеете все страхи… Если нет?— будете мучиться всю оставшуюся жизнь. Причем ты?— больше, потому что у Линн есть хоть ее сказки. А у тебя?— только пустые хоромы, которые тебе и не нужны…—?Но… как сделать так, чтобы она перестала бояться? Этот страх ведь живет в ней уже много лет?— наверное, с тех пор, как закончилось ее детство. И по моей вине он усилился в десятки раз…—?Ты помнишь,?— заговорил я,?— чтó всегда твердил нам отец о главном качестве настоящего мужчины?—?Помню, конечно. Он говорил, что мужчина всегда должен исполнять свои обещания.—?Так вот, это для тебя сейчас?— главное. Решишься жениться на Линн?— сначала запасись терпением. Первое время вам придется спать в разных комнатах. Помни, что прикасаться к ней неожиданно, без ее на то согласия?— ни в коем случае нельзя. Она должна знать, каков будет предел, и быть твердо уверенной в том, что ты его не перешагнешь… Будь готов к тому, что первое время она будет вся сжиматься от страха, даже если ты легонько дотронешься до ее руки. Что тут может помочь?— так это ласковые слова. Ты ведь уже не раз убеждался в том, что они могут сотворить с женщиной настоящее чудо…—?Складно рассказываешь, Пит… —?вздохнул он. —?Ну, допустим, она уже не так сильно меня боится. Допустим, она уже позволила мне себя раздеть… Что тогда? Где гарантия, что всё не повторится вновь? Я забыть не могу, как потерял тогда голову?— будто все винтики разом вылетели… У нее же сердце разорвется?— в буквальном смысле! —?если она испытает весь этот ужас еще раз. Да и моя голова, если что, не выдержит второго удара чем-то тяжелым… Я не представляю, как тут быть.—?Ну, тут уже только самоконтроль поможет. Если ты действительно ее любишь?— а я в этом не сомневаюсь,?— то не сможешь причинить ей вреда. И обязательно остановишься вовремя… Тут, конечно, будет не менее трудно, чем в самом начале. Ведь, если она не будет еще готова к тому, чтобы ты проникнул в нее,?— придется тебе очень сильно подружиться с холодным душем. Иначе можешь всё и навсегда разрушить… Что поделаешь?— в жизни всегда нужно чем-то жертвовать…—?Питер, холодный душ?— это полумера,?— слегка покачала головой Мария. —?Неимоверно трудно будет и Финеасу, и Линн. Представь себе: как она будет себя чувствовать, когда он будет стремглав убегать от нее? И сколько раз это будет повторяться?—?Тогда… как мне быть, сестренка? —?негромко сказал мой брат.—?Сейчас попробую объяснить,?— так же тихо ответила она. —?Пойдемте-ка в детскую.—?Так ведь… Аделина проснется,?— неуверенно произнес Финеас.—?Не проснется,?— весело отозвалась она. —?Дочка наша спит до того крепко, что не просыпается, даже если Питер поднимает ее на руки, пока я поправляю ее постельку… Ну, идемте же!…Мы тихонько постояли какое-то время, прислушиваясь к мерному сопению Аделины. Потом жена моя, весело подмигнув Финеасу, положила свою ладонь на грудку нашей дочки?— с левой стороны. На какой-то миг улыбнулась, прикрыв глаза… А затем?— убрала руку и кивнула моему брату: мол, повтори то, что я сделала. Он послушался.—?Приложи ладонь плотнее,?— тихонько хихикнула она. —?Не раздавишь, небось… И она точно не проснется.Финеас так и сделал. И вдруг?— содрогнулся всем телом. А потом?— прерывисто вздохнув, часто-часто заморгал… В тусклом свете ночника трудно было разглядеть, плачет ли он.Убрав руку, мой брат аккуратно поправил детское одеяльце и медленно?— очень медленно?— вышел из комнаты. Мы последовали за ним.—?Сколько лет на свете живу?— а не знал, что бывает такое… чудо… —?выдохнул он, вновь садясь на диван в гостиной.—?Попробуй-ка объяснить мне, чтó ты чувствовал,?— тихонько попросила Мария.Финеас долго молчал. А потом?— неуверенно заговорил:—?Я чувствовал, что… в моей руке бьется сердце совершенно беззащитного существа. Стало… страшно, что ли… Я боялся пошевелиться. Казалось, одно малейшее неверное движение?— и…Мой брат, растерянно покачав головой, на какой-то миг уткнулся лбом в плечо Марии, присевшей на диван рядом с ним. Потом?— заглянул ей в глаза.—?Так ты хочешь сказать, что… —?запнулся он.—?Именно так, братик. Почувствуешь, что теряешь контроль над собой?— положи руку под левую грудь Линн и закрой глаза. И не шевелись… Ей будет приятно?— такое прикосновение очень успокаивает. А ты будешь чувствовать совершенно то же, что и только что. Линн ведь?— такое же беззащитное создание, как моя дочка… Главное здесь?— не перестараться, чтобы возбуждение не угасло совсем. Это ведь?— тоже плохо…Помни: если уж твоя любимая наберется смелости для того, чтобы раздеться перед тобой,?— она будет готова и к тому, чтобы отдать тебе всю себя. Главное для тебя?— это суметь сдержать животную страсть. И я уверена, что ты справишься. И Линн справится со своим страхом. И вы еще приедете к нам когда-нибудь?— вместе со своими детьми…—?Представляю, какой кавардак здесь будет… —?мечтательно протянул я.