1 (1/1)

Из дневников Питера Мак-КаллоуМехико, 16 июля 1919 годаВ тот вечер я впервые после рождения Аделины отпустил Марию одну в магазин. Конечно же, нервничал. Но моя жена заверила меня, что чувствует себя как нельзя лучше, и очень хочет потихоньку пройтись, подышать свежим воздухом. Я взял с нее обещание не ходить слишком долго и не покупать в магазине ничего тяжелого. И, поймав на прощанье ласковый взгляд и воздушный поцелуй, с тяжелым вздохом закрыл за нею дверь.Заглянул в детскую?— Аделина мирно спит. Пошел на кухню, начал было готовить ужин… Тут раздался громкий звонок в дверь. Наверное, Мария что-то забыла…Однако я не угадал.—?Объявился, наконец-то! —?с некоторым укором произнес я, крепко обнимая своего брата. —?Мы с Марией уже почти надеяться переста…Мои слова бесцеремонно прервал пронзительный детский плач. Я рванулся в комнату Аделины…—?Странно?— не мокрая… —?бурчал я себе под нос. —?И кормили тебя совсем недавно… Ты чего, маленькая моя?—?Можно ее подержать, Пит? —?просительно заглянул мне в глаза Финеас.Я, конечно же, разрешил?— хотя раз по десять повторил ?осторожней? и ?головку поддерживай?. Как только малышка оказалась на руках у моего брата?— плач прекратился (будто бы кто-то выключатель повернул).—?Так ты просто с дядей Финеасом познакомиться хотела… —?тихонько сказал я, переведя затем взгляд на брата. —?Вот скажи?— откуда они всё знают, а?—?Загадка природы,?— с улыбкой отвечал он. —?Смотри-ка?— заснула, кажется…Еще немного полюбовавшись Аделиной, Финеас легонько прикоснулся губами к ее носику. А потом?— стараясь быть как можно более осторожным, уложил ее обратно в колыбельку.—?Ну, поздравляю тебя, Пит,?— негромко сказал он, когда мы вышли из детской. —?Стать отцом в четвертый раз, да еще в таком возрасте… Я могу быть спокоен?— из-за моей бездетности нашему роду вымирание не грозит… А Мария-то?— как? Ей ведь?— тоже давно не двадцать…—?Справилась геройски. Хотя трудно, конечно же, пришлось… Вот, недавно вышла прогуляться. Обрадуется-то как, когда тебя увидит…—?Она, конечно же, рассказала тебе… обо мне?Я опустил глаза, потом?— вновь взглянул на брата. Сам я ни за что не стал бы заговаривать с ним на эту крайне деликатную и неудобную тему, но если уж он первый начал…—?Финеас… —?с трудом произнес я. —?Так ты… правда ничего не чувствуешь, когда видишь красивое женское тело? А вместо этого…—?Ты думаешь, что меня возбуждает красивое мужское тело? —?со вздохом отвечал он, присев на диван и уставившись на наш цветастый ковер. —?Питер, здесь есть одна существенная поправка: меня всегда тянуло не столько к мужчинам, сколько… к мальчикам. Да-да, ты не ослышался: к маль-чи-кам. То есть к де-тям… Я не знаю, почему оно так, и за что мне такое… и вообще…Финеас низко опустил голову. Плечи его слегка дрогнули…Я всегда говорил, что нет зрелища более удручающего, чем сильный, смелый человек в минуты отчаяния… Убедиться в этом еще раз мне и пришлось в тот вечер.Я должен, должен был что-то сказать, чтобы прервать это тяжелое, словно свинец, молчание. Но… не нашел нужных слов. Не готов был услышать от брата то, что услышал…—?Ты знаешь, Питер, почему я переехал жить в Остин? —?продолжал между тем он, не поднимая головы (я тихонько сел рядом с ним). —?Из-за того, что хотел вырваться из нашего ранчо в большой город? Нет… Из-за того, что с моей смекалкой и деловой хваткой мне было негде развернуться в нашем захолустном городке? Ну… не без этого. Но главная-то причина?— в чем? Как думаешь?.. Не знаешь?— так я тебе скажу. Ты женился на Салли, которая родила тебе сначала Чарльза, потом?— Пита-младшего, а потом?— Гленна… Улавливаешь, о чем я?—?Улавливаю… —?с трудом выдавил я из себя.Снова?— тягостное молчание…Я заговорил первым?— сперва медленно, сбивчиво. Но постепенно находил именно те слова, и голос мой звучал всё уверенней.—?Фин, я хочу, чтобы ты знал: я благодарен тебе, и всегда буду благодарен… Спасибо тебе за то, что нашел в себе силы уехать из дома, чтобы появляться там два раза в год. За то, что мои сыновья восхищаются тобой. Восхищаются твоим умением стрелять, объезжать лошадей и заарканивать самых свирепых быков. И, конечно же, твоим незаурядным умом и твердостью характера… Вот окажись я сейчас в нашем доме и скажи им правду о тебе?— они бы меня за сумасшедшего приняли. Для них Полковник и ты?— образцы для подражания. Воплощение мужественности…Спасибо за то, что спас жизнь Марии, догадавшись о кознях Салли. И за то, что после того ?спектакля? на теле моей любимой не осталось ни единого синяка.Я благодарен тебе и за то, что ты в свое время взял на себя все переговоры с банками. Ведь без их кредитов наше ранчо давно бы уже разорилось. Кто знает, где были бы сейчас мои дети, если б не ты… Спасибо тебе за всё, Финеас. Мне жаль только, что я в первый раз говорю тебе об этом…Брат не отвечал?— всё так же сидел молча, понурив голову…—?А это-то что?! —?изумленно воскликнул я, осторожно дотронувшись до его макушки.—?Это?— то, из-за чего я так долго не приезжал к вам после того, как получил ваше письмо,?— неторопливо произнес он. —?Еще бы чуток сильней был удар?— и всё…—?Но… чем тебя ударили?—?Графином, Пит. Тя-же-лен-ным графином из толстого стекла. И получил я по заслугам, скажу тебе честно…—?Кто это сделал-то?—?Ее зовут Линн…