брошенный (1/1)

Осень выпила залпом последние тёплые дни. Пришли, прошли городами дожди, оставив след из мокрой земли, оставив следы чистых луж в которых отражается грязное небо. Накинул старое пальто и шарф на шею повязав я вышел из квартиры. От шороха бумаг помятых текстов от звуков нот фальшивых и от своей беспомощности я устал. Нервозно хлопнул крышкою пианино и вздохнул. Мне нужно выйти из квартиры, чтобы не выйти из себя. Я иду по пустым дворам мимо мокрых лавочек и грязных бордюров, мимо примятой травы и на ветре холодном дрожащих кустов. Я кутаюсь в осеннее пальто, ныряя носом в шарф. Теряюсь между гаражей и слушаю проезжей части шум там, вдалеке. В моменты меланхолии осенней мне кажется, что даже автострада напишет мелодию получше, чем я писал когда-либо. Я иду по пустым дворам, мимо детских площадок и вонючих помоек. Осень. Проходя мимо мокрого газона я увидел игрушку. Не придал ей значения, не имею привычки рассматривать мусор под своими ногами. Но… Это был маленький, плюшевый пёсик. Он был испачкан грязью газона и смочен недавним ливнем. Он не был новым, только что из магазина; и слишком старым не был. Отсюда можно сделать вывод: он всё ещё был чьим-то другом, когда его теряли. Он всё ещё был чьим-то другом, когда его бросали. Я отвернулся и дальше пошагал, слегка касаясь луж носками туфлей. Когда-то в детстве у меня был пёсик. Игрушка. Плюшевая. И тоже вынес поиграть его во двор, и так уж вышло что где-то я его оставил. Темно, решил — вернусь потом. Пошли дожди. Я не успел. И так, скитаясь по неделям октября, я не нашёл его. Ходил, искал, но не нашёл его. Украли, выбросили, разорвали или банально себе присвоили. Вариантов много. Исход один. Это карма, наверное. Это карма. Не смешная болезненная карма. Я выброшенный пёс на мокрую траву. Вокруг темно, и льют холодные дожди. А я лежу, до плюшевых костей меня пронизывает холод. И не заплачут пуговки-глазёнки. А хочется. Вы знали бы, как хочется заплакать кудрявым плюшевым щенкам. Когда хуярит дождь и воет лютый ветер, когда ты смотришь в черноту небес и хочешь закричать: ?Андрей. Приди ко мне. Вернись?. Но рот зашит. Я отворачиваюсь от брошенной игрушки. И ухожу, скрывая слёзы на глазах. Промокший, грязный плюшевый щенок. Мы слишком с ним похожи. Мы слишком брошены. Это карма, наверное. Это карма.