цюця-цюця (1/1)

— Но за это ты от меня там, за сценой, получишь по морде... — говорю я тебе.Говорил я тебе. Эфир закончился, закулисье, слёзы по не прошедшим в финал. Зря ты эту черту, Юра, пересекал. Называй наш конфликт дурацким, инфантильным окказионализмом ?цюця-цюця? — тебя это не спасёт. И костюмчик твой эротичный тебя не спасёт, не спасёт тебя и то, что Настя от тебя течёт, не спасёт Винник, пусть хоть сто раз тебя засосёт, не поможет тебе твой наставник Данилко. Чтоб ты знал, он меня каждый вечер ебёт. Данилко. Данилко... Кому я вру? Кого пытаюсь в очередной раз обмануть? Андрей даже руку не пожмёт мою, не посмотрит в мою сторону, не обнимет и слова доброго не скажет. На каждой паузе, на каждой рекламе ухожу в гримёрку, чтобы там пореветь. Лучше уж закрыться в гримёрке, чем закрыться в себе. Знаешь, Юра, в тебе я вижу его. Вы с ним близки, вы с ним ближе, чем когда-либо были мы. Я в тебе, Юра, вижу его. В твоих грустных глазах вижу его взгляд, его депрессию и тоску бесконечную; твоя щетина точно, точно такая же, как была у него по утрам. Небритый, сонный, он просыпался со мною в одной постели и зарывался носом в мои кудряшки. Он хотел меня поцеловать, но я не давался. Он был колючий. Ах, какой я дурак! Пусть он себе отпустит бороду как у Деда Мороза, у Гендальфа, у Анатолия Вассермана, у сраного Хагрида, не суть, не важно, не принципиально. Лишь бы он был рядом, рядом, рядом... В темноте нашей комнаты я буду впиваться в губы его и страстно выдыхать: — Только не Слизерин, мой Дамблдор.После эфира, Юра, ты от меня получишь по морде. Не то, что я не понимаю шуток о сестре своей, не то, что я скучный и близко к сердцу всё принимаю. Я упорно в твоих грустных глазах, в твоём крутом нраве вижу Андрея Михайловича. И я не могу смириться. Я не могу его отпустить. ?Так давай прямо тут, чего ты!? — слова твои застилают глаза красной пеленой. Я вылез бы из-за стола судейского, вылез бы, вылез бы и дал бы смачно тебе по ебалу. Я бы выплатил штраф огромный телеканалу, я бы выплатил сколько угодно денег, ушёл бы к чёрту с эфиров. Лишь бы больше не видеть твоих волос, лишь бы больше не смотреть тебе в глаза, не слушать твоего голоса, лишь бы... Лишь бы не быть рядом с Данилко. Лишь бы рядом не быть с тем, кого до сих пор люблю всем сердцем. Лишь бы не быть рядом с тем, кого так болезненно, так безответно люблю. Сука. Всю дурь, Юра, всю дурь я из тебя выбью. Сжимаю кулаки, сжимаю кулаки и иду к тебе. Ты такой самоуверенный, такой наглый и самовлюблённый стоишь у стены и спокойно, вальяжно ощущаешь себя финалистом. Весь мой гнев, вся моя ярость, негодование отражается у меня на лице. Я кулаки сжимаю, ногти оставляют следы на ладони. Ты высокий. Я смотрю на тебя немного снизу. Смотрю. Ты дерзко улыбаешься мне, со смехом в голосе говоришь: — Ну шо, Димон, цюця-цюця?— Цюця-цюця, Юра, — тихо говорю, — цюця-цюця.Близко к тебе подхожу. Близко, на носочки встаю, обнимаю за шею, наклоняю к себе. И в губы целую. Целую так нежно, так нежно, как только могу. Знай, Юра, что я люблю тебя. Ты слишком похож на Данилко. Я знаю, вернее — догадываюсь, чем закончится эта любовь. Ты слишком похож на Данилко. Поэтому знай, что когда я говорю, что его ненавижу — я вру.