Глава 16. Пункт назначения (1/1)

Первая съемочная неделя прошла довольно-таки спокойно и размеренно, в отличии от прошлого года. Репетиции заняли больше времени, чем сами съемки, поэтому актеры провели три из семи дней на занятиях по хореографии и еще два на съемочной площадке. Паррия усердно тренировалась, готовилась к своей непростой в этом сезоне роли — Реджине Миллс и Злой Королеве в совершенно разных телах. Это было тяжело и требовало не мало усилий, поэтому женщина возвращалась домой без сил. Все, что она успевала — пара перекусов за день, кофе, сценарий и музыка, чтобы как можно быстрее войти в образ. К счастью, мысли о блондинке посещали её лишь ночью, когда актриса не могла заснуть, разглядывая на полке семейные фотографии с мужем. Она корила себя, проклинала сценаристов за непонятную идею "развития новых отношений её персонажа с Эммой Свон" именно в этот период её жизни. Поговорить девушкам так и не удалось. Совместных сцен за минувшую неделю было критически мало, и как только они заканчивались, Дженнифер убегала в трейлер или мило беседовала с Колином. Лана не винила её, она не злилась и не ревновала, ибо понимала, что из них двоих виноватой всегда будет она. Брюнетка была слишком добра, чтобы намеренно причинять боль людям, которых любит, но в случае с Моррисон это выходило само собой. Будто небеса злятся на них. Но что они сделали не так? Упустили свой шанс? Девушки были слишком разные, но при этом идеально составляющие пару двух возлюбленных. Лана — полная энергии женщина, ходячее сердечко, которое развеселит любого человека, находившегося в депрессии. Дженнифер — размеренный человек, который выслушает и пренепременно даст совет. Минус на плюс. Плюс на минус. Ужасно разные полюса. Одна из них была ураганом, штормом, а вторая с легкостью могла успокоить этот внезапно возникший порыв ветра. Безусловно, им было тяжело. Но любовь никогда не являлась легким чувством. Ты обязан мириться со многими вещами, которые открываются в человеке со временем, потому что ты любишь его. Если ты, конечно, любишь. Если ты не любишь — ты уходишь. Боишься — и снова уходишь. Однако уходя, ты думаешь о себе. Проявляется ужасная форма эгоизма: только что у вас было совместное прошлое, настоящее и будущее, но вдруг ты обрубаешь это все, потому что Ты не смог. Ты слабый. Остаться сложнее, чем уйти, верно? Лана уходила. Уходила и Джен. Но хотели ли они этого в действительности? Думали ли они в те моменты о себе, или о благосостоянии друг друга? О всеобщем мнении? О чем? Паррия глубоко вздохнула и присела на кровати. Приложив ладонь ко лбу, женщина взглянула на экран телефона. Фред. 1 пропущенный вызов Она аккуратно выбралась из постели и, взяв мобильник, вышла на веранду дома. Я знаю, ты где-то там далеко.Я хочу, чтобы ты вернулась. В её с мужем спальне стояла королевская кровать, в который могли уместиться человека четыре, напротив же стоял небольшой шкаф, достигавший лишь середину стены, а над ним висело зеркало. Актриса не хотела уделять особое внимание дизайну семейного лежбища, поэтому обои были однотонного темно-алого цвета, который отлично влиял на крепкий ночной сон. Весь дом состоял из одного этажа, и окна в спальне одновременно являлись раздвижными дверьми, позволяющими выйти из них и наслаждаться густым лесом напротив. Мои соседи считают, что я сумасшедшая,Но они не понимают: ты все, что у меня есть. Набрав в легкие теплый летний воздух, женщина закрыла глаза. В первый раз, спустя долгое время, она почувствовала себя свободной, а главное — живой. Легкий ветерок обдувал её тело, и Лана перенеслась куда-то далеко отсюда. Ночью, когда звезды освещают мою комнату,Я сижу одна и говорю с луной. Пытаюсь вернуть тебя в надежде, что ты где-то там,На другой стороне, тоже говоришь со мной. Показалось, что она растворилась вместе с последними деньками лета, полностью погрузилась в свои мысли. Странно, но вдалеке она увидела две длинные дороги. На первый взгляд, они казались совершенно одинаковыми, но если вглядываться вдаль, то разница становилась очевидной. Дорога, находившаяся слева, была новой. Будто только что построенной. Она была прямой, без единого шанса свернуть с нее, а в её середине показалась трещина, которая в дальнейшем перерастала во множество точно таких же. Если бы брюнетка вдруг ступила на этот путь, вероятно, к его середине движение замедлилось бы, а позже, Лана просто на просто не смогла бы двигаться дальше. Вторая же полоса уходила направо. Она не была новой, она не была чистой. Дорога была обычной. Однако, этот вариант пути имел кучу развилок. Ты можешь ехать прямо сколько душе угодно, но вдруг твой взгляд падает на маленькую, не сразу заметную дорожку, на которую ты можешь свернуть. Но кто знает, будет ли данный путь короче, чем первоначальный вариант твоего движения? Можно размышлять, взвешивать все варианты, но твое время ограничено. В другом же случае, ты можешь проехать мимо и позже встретить очередной съезд. Изменится ли твое решение? Что будет, когда ты доедешь до пункта своего назначения? И доедешь ли ты? Слышишь ли ты, что я зову тебя?Потому что каждую ночь я разговариваю с луной,До сих пор пытаясь достучаться до тебя... Паррия буквально перестала существовать, окунувшись глубоко внутрь себя, в своё сердце, которое давным давно отказалось давать ей какой-либо определенный ответ. — Мам? — сзади послышался хриплый голос одного из сыновей, и актриса очнулась. — Да, родной, — она повернулась на встревоженного парня, который стоял в дверях спальни.— Ты как? — подросток сделал пару шагов навстречу матери, пытаясь разглядеть в тени её лицо.— Я... — хотела соврать, но не вышло. Она тихо засмеялась. Когда кого-то из их семейства беспокоило что-то, другие приходили на помощь. Мальчишки любили собираться на большой кровати родителей, лежать в обнимку с ними и обсуждать свои безответные влюбленности, которые приносили немало боли, Фред успокаивал сыновей, рассказывая истории своей молодости, а Лана громко хохотала, вставляя что-то своё. Если проблемы рушились на взрослую половину Ди Бласио, парнишки выяснили, в чем дело и даже если были не в силах помочь, крепко обнимали страдающих, от чего всем становилось легче. Бывали дни, когда Фред и Лана решали личные проблемы. Брюнетка могла остаться наедине с собой, пряча от сыновей слезы, а мужчина зарывался в работе. Джек часто приходил к мачехе, ложился к ней на колени, а она гладила его кудрявые волосы. В такие моменты им не нужны были слова — сын прекрасно понимал мать без единого слова, и она была безмерно благодарна ему за это. За столько лет совместного проживания у него выработалась чуйка на отчаяние женщины. — Ты ведь и так все видишь, — сказала Лана, понимая, что Джек чувствует её состояние. В согласие парень кивнул. Паррия села на постель и запустила пальцы в непослушные волосы. — Что-то с папой? — Ди Бласио занял место рядом с ней.— Со мной, — пухлые губы расплылись в виноватой улыбке. В знак того, что он готов выслушать — парень опустил голову к матери на плечо.— Джек, я очень виновата перед вами с отцом, — брюнетка опустила руку на голову Джека, тихо поглаживая темные пряди. Она не знала, с кем поделиться. Она не знала, у кого искать ответа. Она не знала, поступает ли она правильно, рассказывая старшему сыну то, в чем сама не видела смысла. Набрав побольше воздуха в легкие, Лана сказала:— Я влюблена.