Глава 7 (1/1)

Вдох - выдох. Шаг в такт музыке, с каждой нотой все быстрее и быстрее. Хочется перестать думать. Фокусироваться только на словах. Не вспоминать, не позволять мыслям пересилить усталость. Дженнифер ускоряется. Она бежит до тех пор, пока ноги не начинают болеть, пока колени уже не могут согнуться. Она бежит до тех пор, пока легкие не начинают гореть, а бок колоть, будто в него вонзилась сотня ножей. Все лучше, чем думать. Все лучше, чем понимать, насколько все плохо и в жизни, и в собственной голове. Умение сделать выбор и сделать его вовремя никогда не было ее сильной стороной. Джен останавливается у края холма. Она тяжело дышит, жадно хватая воздух ртом. Часы на руке противно пищат - переусердствовала. Давление зашкаливает. Джен хмурится и прекращает писк одним нажатием на экран. Трек в наушниках меняется. Она вздрагивает и спешит поменять песню, но понимает, что момент упущен. Мыслительный процесс пошел. Песня толкает обратно туда, откуда она старалась убежать. Она прикрывает глаза, вслушиваясь. “Put your white tennis shoes on and follow me,Why work so hard when you could just be free?You got your moment now, you got your legacy,Let's leave the world for the ones who change everything.Nothing could stop the two of us,Let's just get lost, that's what we want.”Джен упирается ладонями в колени, жмурится, стараясь хотя бы не плакать, но слезы вырываются наружу. Она думала, что давно удалила эту песню, но она просто затерялась в сотнях других. Сколько случайная подборка не выбирала именно ее? Годами. “And I will never sing again,And you won't work another day,I will never sing again,With just one wave it goes away.It will be our swan song,” *Джен не выдерживает. Она рывком срывает с себя наушники и сжимает их в кулаке. К черту все. Достаточно на сегодня. Дорога домой пешком занимает намного больше времени, чем обычно. Джен поправляет маску и смотрит на электронные часы на руке. Герард еще не должен был вернуться. Прекрасно, не хватало еще, чтобы он видел ее в таком состоянии и в этой чертовой майке. Зачем она только ее напялила? Кричащая надпись KEEP IT REGAL на груди будто так и ждет, чтобы ее сцапал какой-нибудь папарацци или фанат с камерой. Упаси боже, если еще и фанат свонквин - тогда беды точно не миновать. Интернет взорвется. Она не знает, зачем надела ее. Зачем выбрала именно эту майку сегодня из десятков других. Стремилась убежать от мыслей, но сама укрылась в них. Идиотка. Дорога домой куда дольше сегодня, она идет не спеша, уже не в силах остановить поток мыслей, не в силах прекратить ругать себя. Сама же себя провоцируешь, сама же напрашиваешься. На что? На очередной скандал? Чтобы уйти было проще? Потому ты идешь медленнее, а, Моррисон? Ждешь, когда твой ненаглядный приедет домой, увидит в этом и закатит новую истерику? Хочется думать о себе лучше, но подсознание так и кричит себе же: ДА! ДА! ДА! Точно идиотка. Джен подходит к дому и поджимает губы. Ну, точно, напросилась. Герард уже дома, чтоб его. Или все же тебя? Он то тут при чем? Она подходит к дому и стягивает с себя майку, комкает ее в руках, чтобы нельзя было прочитать надпись, только увидеть цвет. Он же не поймет, верно? — Ты долго сегодня, — улыбается Герард, выходя из кухни, жуя кусок вчерашней пиццы. Неожиданно. Обычно он уминает все сразу, а потом ворчит на нее за то, что пополнел и теперь ему неделю сгонять эту пиццу в спортзале. До следующей пиццы. Которая раз в неделю. Логики не понять, ее и нет. Пускай говорит, что хочет, она уже давно перестала обращать на это внимание. — Да, хотелось побегать подольше, — слабо улыбается она и неосознанно (кому ты врешь? Осознанно), вытирает пот со лба и шеи майкой, немного расправляя. Взгляд Герарда тут же останавливается на знакомых и ненавистных словах на майке. — Ты же обещала, что не будешь ее носить! — восклицает он, качая головой. Какой внимательный… — Ничего я такого не обещала, — она жмет плечами, проходя мимо него, направляясь в спальню. — Джен, ты реально сейчас уже издеваешься! Почему ты так себя ведешь, с тех пор как эта… Эта… — он кричит, но теряется, не в силах подобрать нужного слова. — Ну!? Кто? Может с тех пор, как ты делаешь необдуманные поступки? — не сдерживается она, тоже повышая голос. — И что теперь? Сколько ты еще будешь меня за это наказывать?— Пока не надоест! — рычит она, глядя ему в глаза. — Может хоть дальше думать будешь. — Да что ты так взъелась из-за этого!? Это просто ошибка! — Которую ты только что признал, до этого указывая всем, какой ты молодец, и как ты прав! Терпеть не могу такую черту в людях. Умей отвечать за свои действия, за свои слова. И я буду носить эту гребаную майку, если хочу, и буду видеться с моей подругой, если хочу! И фотографии с ней делать! И в майке ее! Понял меня? — Отличная подруга, о которой не было слышно еще ни разу с тех пор, как мы начали встречаться! И отлично же вы дружите, если ты действительно удалила с ней фотографии. Так что не надо винить во всем меня. Надеюсь, ты меня услышала? Подружки блять, — рычит он, закатывая глаза. — Если поругаться хотела, то не надо было на меня наезжать, за тобой тоже нихуя так грешков имеется. Ты думаешь, я совсем дебил? — Замолчи. Не усугубляй все. Просто заткнись. Я не хочу с тобой разговаривать. Не тебе судить мою дружбу, моих друзей и мои действия. Ты мне не муж, понял? — Такими темпами никогда и не буду, истеричка. — С этими словами он громко захлопывает дверь, выходя из дома, оставляя ее стоять посреди коридора между гостиной и спальней. — Придурок, — выдыхает она. Плевать на пот, плевать на усталость. Она снова натягивает на себя майку от бренда Ланы и идет на кухню.Стакан. Лед. Виски. Кола. Глоток. К черту Герарда. К черту его мнение. К черту всех. К черту Лану Паррию. Нет. К черту тебя саму, Дженнифер Мари Моррисон. ***Этот же ритуал происходит в доме Ланы, в тот же момент.Стакан. Лед. Больше льда. Виски. Глоток. К черту всех. К черту Дженнифер Моррисон. Да. К черту тебя саму, Лана Мария Паррия. 2012 год. Начало весны. Съемки 2ого сезона “Однажды в сказке”Лана вздрагивает, слыша стук в дверь трейлера. Она приглаживает непослушные кудряшки, бросая последний взгляд в зеркало. Она слишком долго собиралась и не могла понять зачем. Это же просто завтрак с коллегой. Ничего особенного, это же не свидание. Еще чего.Лана открывает дверь трейлера и замирает, видя Джен. “Почему ты решила, что это не свидание?” — спрашивает себя Лана, глядя на нежную улыбку Джен. Белый длинный кардиган с огромными пуговицами, светлые джинсы и черный свитер с узорами в виде белых бантиков. Чертовски мило. Волнистые светлые волосы и неловкая, но нежная, улыбка Эммы Свон. Интересно, когда-нибудь Джен станет для нее Джен, а не Эммой? Лана улыбается ей в ответ. — Готова? Я забронировала нам столик в городе, думаю местное кафе тебе порядком надоело, — тихо смеется она, протягивая руку Лане, помогая спуститься по ступеням. Дверь трейлера закрывается. Нет. Это Джен. Никакая не Эмма Свон. — Да, ты права, — кивает Лана, сжимая ее ладонь в знак благодарности. Джен медлит прежде чем отпустить ее руку, на секунду задерживая взгляд на их ладонях. — Прогуляемся или на машине? — Сегодня не так прохладно, как обычно, давай прогуляемся? — спрашивает Джен. По правде говоря, она и не думала о другом варианте и даже ключи от машины брать не стала. — Да, отлично, — Лана улыбается шире, начиная идти бок о бок рядом с Джен. ***Дорога, которая обычно длится бесконечно, вдруг становится будто короче на сотни метров. Настроение потрясающее, и они идут, беседуя обо всем на свете, широко улыбаясь или вовсе смеясь. Она ловит на себе взгляд Джен и понимает, что начинает видеть то, что не позволяла себе увидеть ранее, тогда, когда Джен была в отношениях с Амори. “А ты будто свободна, да?” — спрашивает Лана себя же, но тут же отмахивается от этих мыслей. Они просто гуляют. Просто позавтракают. Ничего серьезного. Ничего серьезного, — вторит себе Лана, когда Джен осторожно берет ее за руку, сидя в уединенной кабинке за завтраком. Ничего серьезного, — повторяет себе Лана, когда Джен спрашивает, встречается ли Лана с кем-то сейчас? Это же ерунда, — говорит себе Лана, отвечая отрицательно. — Это же не ложь. Она и правда не состоит в официальных отношениях, — убеждает она себя, возвращая Джен нежную улыбку. Это нормально. Это не измена, — говорит себя Лана, когда Джен нежно целует уголок ее губ, проводив до трейлера. Джен уходит, широко улыбаясь, сердце Ланы колотится ,и она снова повторяет себе, что это нормально, что ничего плохого она не делает. Самовнушение перестает действовать, когда они заканчивают снимать совместную с Джен сцену на следующий же день. ***Второй сезон. Реджину обвиняют в том, чего она не делала. Джен смотрит ей в глаза, когда говорит. Взгляд только на Лану. Только для нее. — Генри. Он в Вас так верил, — произносит Джен слова Эммы Свон, вглядываясь в карие глаза. — А его горе - горе и для нас. — Нет, — тихо произносит Лана за Реджину. В глазах слезы. Боже. Она потрясающая актриса. Дыхание Джен учащается. Лана продолжает: — Не смейте отравлять наши отношения с ним. Легкая усмешка посвященная Лане, не Реджине, не будет лишней в этой сцене. Все в порядке. — Точно подобрали слово, для отравительницы. Эмма отворачивается и идет прочь от Реджины, а вот Джен, напротив, хочется вернуться. Она чувствует, как Реджина злится. Идет за Эммой. Джен это устраивает. Дыхание становится все чаще. Сердце колотится. — Я должна его видеть! Рассказать, как было все на самом деле! Он мой сын! — кричит Реджина, голос срывается. Джен скрывает возбуждение за гневом Эммы, крича:— Не твой, а мой! А теперь близко к нему не подходите! Давайте! — кричит она по сценарию, хоть и не понимает кому. Разве помимо нее и Ланы есть кто-то еще рядом? Точно, ее родители по сериалу и фея. Ага, занимайтесь своим делом. Я хочу посмотреть. И она смотрит. Джен заглядывает в карие глаза и видит в них искры. Интересно, перед ней Реджина или Лана? Лана элегантно двигает руками, ловя фаербол, который появится в ее руках лишь на экране. Лана говорит что-то еще, но обращается уже не к Джен. Джен просто следит, пожирая глазами. Не обращает внимания ни на кого, кроме Ланы. Ей так идет этот чертов алый пиджак. Лана обращается к ней, зло говорит что-то, но Джен снова не слышит. Лана приближается ближе. Это не по сценарию, но это даже и хорошо. Ближе, Лана, подойди еще ближе, прошу тебя. И она подходит. Между меньше меньше метра, а Лана все говорит. Так зло, так свирепо. Ее хоть кто-то вообще слушает? Между ними же всего пара сантиметров. Ее губы так близко. Она так скучала. Наступает пауза, и Джен приходит в себя, когда Лана поднимает бровь, ожидая. Точно, сейчас же ее реплика. — А зачем? Я уже победила. Генри больше не поверит ни единому Вашему слову! Глаза в глаза. Пара сантиметров между их губами. Лишь один маленький шажок и можно прижаться своими губами к ее. Но Лана резко разворачивается, отступая назад, удаляясь. Нет! — Стройте из себя кого хотите! — вырывается из Джен. Это совсем не по сценарию. Но это работает. Лана поворачивается. — Но вы та, кем будете всегда! Снова глаза в глаза. Но в глазах Ланы снова слезы. Она опускает взгляд. Она плачет? Нет, Лана, не плачь. Ах, черт. Точно, это же Реджина. Вновь элегантный взмах руками. Реджина на экране исчезнет в клубах фиолетового дыма. — Снято! — кричат позади, Джен не обращает внимания. Она вновь ловит взгляд Ланы. Снова глаза в глаза. Джен облизывает губы. Взгляд Ланы опускается, оценивая это движение. Напряжение растет. — Перерыв! — кричит Джен, быстро идя в сторону трейлеров. Подальше от народа. Она же поймет? Пара секунд, чтобы узнать, думала ли Лана о том же, о чем и она. Пара секунд, чтобы точно понять. Дверь трейлера Джен закрывается, но ненадолго. Пара секунд, и Лана заходит следом. Джен поворачивается, все еще тяжело дышит. Как выясняется, Лана тоже. Раз шаг. Два шаг. Рука на затылок, тело прижимается к двери, придавливается другим телом. Губы соединяются, начиная бороться за лидерство. Начинается борьба. Страстная, желанная. Проигравших нет. Разве что лампа, стоящая у кровати, которая разбивается вдребезги, когда в нее летит тот самый пиджак Реджины, а затем и ее рубашка. Перед Джен только Лана. Обнаженная, прекрасная, уязвимая, но это ненадолго. Скоро она вновь возьмет лидерство. В этот вечер съемки с участием двух главных актрис будут перенесены. Когда их придут искать для вечерней съемки, никто уже не ответит. Два обнаженных тела будут прижаты друг к другу, обнимаясь и мирно посапывая.