Часть 5 (1/1)

Рисуясь сам перед собой, Рид принялся завязывать галстук вслепую, стоя перед плазмой.— ...И это очень знаковое совпадение: ровно триста пятьдесят дней назад Верховный суд США постановил объединить расследования одиннадцати штатов против корпорации "Россум" в сводное дело "Соединённые Штаты Америки против Россума"... Здание Верховного суда, видимо, строили по розе ветров — вокруг него всегда задувал просто ураганный ветрина. Длинные белые волосы ведущей лезли ей в лицо, и наблюдать, как она пытается сохранить счастливое выражение, то и дело отлепляя их от накрашенных губ, утомляло. К тому же на третьем обороте Рид напортачил с узлом — он попробовал распутать его, затянул ту?же, громко объявил на весь номер:— Да как же ты меня заебал, — и отошёл к зеркалу.Ведущая за его спиной продолжала лучиться восторгом:— Началось всё в штате Калифорния, где в сентябре две тысячи двадцать второго…Рид хмыкнул.***— Тебе звонили?! — нервно протараторил в трубке Коннор. Рид кинул папку с бумагами на пол и вскочил. — Нет, кто?— Адвокат… Ладно, в общем, Джорджия нашлась! Там военный какой-то целую группу кукол вывел и спрятал в пригороде Атланты. Все с трекерами, кое-кто — с остаточными воспоминаниями. Плюс море ДНК-образцов для поиска улик на месте! Рид...Рид перестал кружить по своей гостиной и уставился в окно.— То есть…— Да!***Расселяли их с самого начала кое-как. Основных участников процесса — ближе к центру, а большую часть — по отелям в пригородах Вашингтона. Практически все номера в черте города были выкуплены в первые двенадцать часов после объявления даты оглашения вердикта. Теперь, заполучив их с трёхсотпроцентной накруткой, гостиницы занимали блогеры, юристы, обозреватели и отдельные кретины, которых Коннор называл…***— Фанаты.— Ебанутые идиоты.— Фа-на-ты, — убедительно протянул Коннор, листая ленту фейсбука.Рид с головой накрылся одеялом, заодно укрывая живот Коннора, который был ему вместо подушки. Стало темнее, теплее, но нисколько не легче. Через минуту Коннор стянул с Рида его защиту от массового психоза:— А вот ещё пишут, что ты на самом деле тайный сын нашего отца и мы с тобой живём во грехе. Целый анализ черт лица, ты посмотри!Рид яростно прижался губами к упругому животу и изо всех сил дунул.***Серый грейхаундовский автобус на парковке тихо урчал электродвигателем. До центра доедут так, а дальше копы уже наверняка организовали коридор — на первом заседании год назад случилось первое же покушение. С тех пор всех участников дела, от самого Россума до последнего пьяницы-свидетеля, держали под охраной властей.Рид пожал руку Фергюсону и принялся натягивать белые перчатки.— Как спалось?Фергюсон пожал плечами:— Всю ночь в библиотеке Конгресса прецеденты лопатой копал. А ты?***Джеймсон кивнул на подтянутого, прямого старика, удобно устроившегося на стуле для посетителей :— А это твой адвокат, мистер Эндрю Фергюсон.Рид подавил зевок и протянул руку.— Детектив, — кивнул Фергюсон. — Я просмотрел список встречных обвинений — работа нам с вами предстоит просто гигантская.— Ага, — кивнул Рид, стараясь не моргать лишний раз, чтобы не отрубиться прямо стоя.— Подлог, шантаж, принуждение к преступлениям… — Фергюсон покачал головой, печально и гипнотизирующе. — Давайте-ка постараемся, чтобы зубастые юристы Россума не повесили на вас каждую мичиганскую собаку. Больше всего меня заинтриговала подделка номеров — с чего вдруг?— Надо было увозить Конно… О'Брайана-старшего так, чтобы нас не отследили подставные болванчики Дома в Управлении дорожной полиции. — То есть это была часть вашего прикрытия? То есть документы, подтверждающие законность операции, имеются? — Фергюсон ласково вцепился взглядом в Джеймсона.Тот неуверенно кивнул:— Пока нет. Но будут.— Отлично! Дальше идёт… что тут… О, клевета. Люблю клевету, кстати. Почти всегда такие занимательные процессы. С этим будем разбираться уже в Верховном суде, но прежде всего…***Автобус был наполовину пуст, но возле Арлингтона подобрали фигурантов из Техаса (с адвокатами и двумя нейрохирургами, неизвестно почему распределёнными к ним в компанию). Рид смотрел в окно на убегающие назад ели вдоль триста девяносто пятого шоссе. Фергюсон в соседнем кресле пролистывал свои заметки в планшете. Странно, но мандража в воздухе не ощущалось. Даже вечно говорливые и до омерзения шумные техасцы обсуждали первый бейсбольный матч с участием андроидов вполголоса и почти спокойно. Полицейский коридор позволил автобусу подъехать прямо к ступеням здания суда, на которых толпились журналисты, операторы с огромными камерами и разного рода шелупонь, считавшая себя умниками в теме и решившая присосаться к популярному делу. Рид пропустил вперёд техасцев (он терпеть не мог подталкиваний в спину, а этим придуркам, казалось, по кайфу было прижиматься и создавать давку на пустом месте) и вышел из автобуса, на ходу одёргивая китель под жутко тесным лаковым ремнем с сияющей бляхой — если заседание продлится больше четырёх часов, ридовы кишки снова переломит пополам.Намертво сцепив зубы, со всех сторон ослепляемый вспышками, Рид с максимально каменным выражением лица поднялся по ступеням и вслед за Фергюсоном вошёл в здание. Народу — как на открытии Североамериканского международного автосалона, но при этом довольно тихо. Все переговариваются на пониженных тонах, солидные такие, прилизанные... Рид прошёл мимо "группировки из Джорджии" (как называл их Хэнк), обогнул стаю секретарей, уловил краем глаза, что Фергюсон резко свернул к остальным детройтцам, и тут же упёрся взглядом в Коннора. Тот стоял в конце анфилады, у ворот в главный зал, среди остальных участников дела от Лос-Анджелеса, и смотрел прямо на него. Рид на ходу зафиксировал быстрый взгляд, которым Коннор окинул его с головы до ног и обратно, и приветственно усмехнулся.Коннор сдержанно улыбнулся краем рта и кивнул. ***Рид только ручку успел повернуть, как дверь вдруг распахнулась от толчка снаружи. Коннор в какой-то нелепой дутой куртке и великоватых штанах быстро прошмыгнул в номер и закрыл за собой дверь. Повернул ключ в замке. Рид подобрался: подспудно он каждый день ждал какого-нибудь срыва планов, какой-нибудь новой, непредвиденной угрозы.— Ты сказал, ты будешь в костюме.Рид не понял. Нахмурился.— Ты мне сказал, что одежда для слушаний в Верховном суде...— Нет. Это ты спросил, есть ли у меня приличный костюм для появления в телике, а я сказал, чтобы ты не сомневался. Я же коп, забыл? Должен быть по форме. Коннор, не отрывая от Рида взгляд, стянул с головы идиотскую шапку и зачесал назад упавшую на лоб чёлку.— Как тебя отпустили-то? У нас же режим "Паиньки" перед журналистами?— Никто не знает. Попросил одежду у Саймона…— Только вот не говори мне, что орегонцев тоже разместили в "Кэпитол Скайлайн". Мы одни, что ли, с видом на кольцевую оказались? — Рид скрестил руки на груди. Коннор коснулся его щеки и потянул вниз молнию на куртке.— Гладкий.— Не привыкай к этому.— Ну, в ЛА придётся выбрать: или щетина, или время от времени формальный вид.— То есть? — удивился Рид.— Солнце. Если бриться изредка, лицо будет двухцветным. У меня полтора часа до выезда в аэропорт.— Ага, — сощурился Рид, — минус минут двадцать на поездку до отеля, минус время на душ, переодеться и всё такое. И ты приехал сюда на полчаса, чтобы?..Коннор скинул куртку на пол, стянул серую толстовку и шагнул к Риду. Посмотрел на него чуть-чуть сверху и шепнул в лицо:— Чтобы сообщить, что ты в парадной форме — эталон преступления против нравственности. Я весь день хочу тебя так, что ходить неудобно. А ты уже переоделся.Рид скользнул кончиками пальцев по животу Коннора, положил ладони на узкие бёдра.— Я же не знал. В следующий раз буду ждать тебя в тесном кителе, жёсткой фуражке, с этой удавкой на шее…Коннор заткнул его рот своим и подтолкнул к кровати. ***В зал, к счастью, пускали не всех. Красное дерево, роскошная кожа кресел судей, необъятные, прямо какие-то королевские люстры под потолком, тяжёлые алые портьеры и всё остальное — обстановка явно не для столпотворения всякого сброда. К тому же места всё равно не было: первые одиннадцать рядов стульев в бархатной обивке занимали те, кто являлся участниками дела, а последний, двенадцатый, отдали двум десяткам избранных журналистов с федеральных телеканалов. Никаких слабоумных розовых комстюмчиков ведущих ночных выпусков, ничего такого — все представительные, дорого упакованные и очень, очень серьёзные. Рид видел это сборище цвета американской юриспруденции и журналистики раз уже, наверное, пятнадцатый — и пятнадцатый раз давил в себе острое желание снять фуражку, вскинуть руки и гаркнуть: "Слышь, мужики, а может, по пиву?" Рассаживались выученно и слаженно: все свои места давно запомнили. Слева от прохода — ковбои и индейцы (первый ряд — Калифорния, второй — Мичиган, третий — Джорджия и так далее). Справа — мразота (Россум и его друзья). И, конечно, адвокаты и несколько учёных. Коннор стоял в начале своего ряда, пропуская перед собой ДеВитт и Тофера, а Рид уже усаживался, фиксируя осанку, чтобы хоть на первое время сберечь свои несчастные внутренности от жёсткого ремня. Всё было привычно: перед Ридом вот-вот устроится Ричард, слева аккуратно одёрнула строгое синее платье Тринадцатая, справа пыхтел одышкой Джеймсон (Рид позлорадствовал: вот кому сейчас хуже, с таким-то пивным пузом).***Рид хотел, чтобы столешница продавилась под его кулаками, чтобы глянцевая поверхность пошла трещинами, показывая, как он неуверен, растерян и оттого зол. Без слов объясняя, что Рид имеет на это право.— Мы с напарником бежали за подозреваемым. Тот отстрельнулся навскидку, Том заорал — а я даже не обернулся. В итоге придурок ушёл от меня переулками в Грандейле, а пока я вернулся… Том вызвал себе скорую по рации, но истёк кровью до их приезда — разорвало бедренную артерию. Рид спиной почувствовал взгляд Коннора, раздраженно обернулся — Коннор смотрел на свои руки.— И давай без дерьма в духе "ты делал своё дело", ладно? Я себе не вру и тебе не буду: я не подозреваемому в спину смотрел, а на воображаемый шеврон лейтенанта — если догоню. — Понимаю.— Неужели, — окрысился Рид.— Да, после такого остаться в отделе, наверное, очень тяжело. Копы есть копы, а ты ещё был молодым, дерзким и подающим надежды… Но это не повод для увольнения, — Коннор искоса глянул на Рида. — Если ты сам не заявил о своих мотивах. Да, тебе поставили бы выговор, отстранили бы на неделю-другую — возможно...Рид с силой потёр лоб, колючий подбородок, щёку. Не так он планировал провести этот вечер.— Ты сам уволился, верно?— Что, не стоило?— Я не знаю, — признался Коннор. — Но я уверен, что в ЛА проблем не будет. К тому же, если считать кармически, ты искупил свою невольную ошибку. Ты бы сел с Россумом, так? И отсидел бы за что угодно, считая, что это — твоё наказание за смерть напарника...— Давай сменим тему?!Коннор терпеливо закрыл рот, спокойно и тихо вздохнул.— Мне очень жаль, что твой переезд затягивается. Рид поиграл желваками, но всё же выдавил из себя:— Мне тоже.— И ты выглядишь очень уставшим. Плохо спишь?***Вообще вся вступительная церемония казалась Риду какой-то ну слишком уж растянутой и наигранной, как в детском спектакле. Конферансье (или кто он) — ряженый индюк, судьи заходят в зал степенно, как короли и королевы, всё сверкает, флаги наглаженные даже не колышутся...От скуки Рид принялся изучать лицо каждого из девяти судей, занимавших свои места на подиуме за длиннющим столом (и Рид не хотел думать, сколько средних зарплат копа уходило только на его полировку). По лицам было ничего не понятно.Верховный судья Горсач надтреснутым голосом попросил всех садиться и неторопливо осмотрел зал поверх очков.— В первую очередь прошу зафиксировать в протоколе процессуальные нововведения, принятые на специальном заседании Сената в отношении рассматриваемого дела. Прежде всего это касается постановления "О запрете на привлечение к ответственности за действия, совершённые искусственными личностями против воли носителя", присвоенного Судом всем фигурантам дела, которых Международная объединенная комиссия ВОЗ признала пострадавшими вследствие нейроэкспериментов…Коннор, сидящий рядом с Ричардом, чуть расправил плечи — видимо, подумал о том же, о чём и Рид. ***Весь в датчиках, с кислородной трубкой под носом, с наполовину забинтованной головой, Коннор выглядел таким стойким и спокойным, что у Рида остро кольнуло в рёбрах, и он торопливо толкнул сдвижную дверь в палату. Коннор повернул голову на Рида и опустил планшет.— Привет.Рид неуверенно подошёл поближе. Осмотрелся, притянул к себе стул. — Привет, — буркнул он, усаживаясь.— Что ты тут делаешь?Рид скорчил скептическую мину. Лёгкая складка между бровей Коннора разгладилась, он улыбнулся сухими губами:— Ричи?— А кто же. — Когда он…— Позвонил сразу, как тебя увезли в операционную. Отправил мне билет. А ты не должен лежать?Коннор, подумав, сполз из полусидячего положения и устроился головой на подушке. Теперь он смотрел на Рида снизу вверх — серый, с мутными глазами, липкими даже на вид патлами вместо волос, слабый, храбрящийся, милый до невозможности. Конечно, Рид не мог с этим бороться. Он не стал спрашивать риторическое "Какого хрена именно ты решил стать первым подопытным кроликом?!". Рид потёр свою ладонь большим пальцем.— Как себя чувствуешь? — Как будто в космос слетал, — Коннор убрал из голоса показную твёрдость. Рид подумал, чего она вообще ему стоила. — Читал вчера интервью с космонавтами, вернувшимися на Землю, пока ждал нейрохирургов и Тофера — попалось в журнале. После операции ощущения оказались очень похожи на те, которые они описывают. Представляешь, совпадение?— Да уж, — Рид бросил взгляд исподлобья и снова опустил глаза. — Результат-то хоть есть?— Не знаю. Когда я отошёл от наркоза, Тофер меня расцеловал и умчался к своей исследовательской группе. Они вроде на шестом этаже — сходи, спроси.— Я схожу ему зубы подрежу, — сообщил Рид, не двигаясь с места. — Чтобы целовальником своим не лез, куда не просят.Коннор тихо засмеялся.***Горсач был самым старым из всех членов Верховного суда, гладко выбритым, ухоженным и деловым — и всё-таки он казался Риду каким-то злым магом из околотолкиеновской игрушки. Из-за чёрной мантии, наверное. Горсач сделал глоток воды из высокого стакана, сцепил пальцы в замок и принялся негромко зачитывать с листа. Зал моментально очистился от фоновых звуков шуршания одежды или подошв об ковролин.— По результатам всестороннего и полного рассмотрения дела номер двадцать девять сто шесть "Соединённые Штаты Америки против Александра Россума" Верховный суд США постановил следующее. Все наработки, чертежи, расчёты, установки, приборы и оборудование, исследовательские работы и результаты экспериментов в области нейробиологии, нейрофизиологии и смежных наук, возникшие в результате незаконной деятельности корпорации "Россум", передаются под объединённый контроль Федерального агентства по науке и Министерства внутренней безопасности. Признать доктора Тофера Бринка…Тофер порывисто поднялся и замер. Сегодня он был аккуратно причёсан и даже сменил свои цветастые джемпера на вполне приличный костюм, но и в таком виде, стоя навытяжку в помпезном зале суда он, казалось, искрил статическими разрядами. Рид терпел его полную шил задницу — до испытаний на Конноре, хотел его задушить по-тихому — после испытаний на Конноре, а теперь уже приходил к мысли, что, пожалуй, они могли бы приятельствовать. Почему нет? Этот парень как минимум...— ...виновным в умышленном причинении вреда здоровью, в сокрытии информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей, и в незаконной научно-исследовательской и экспериментаторской деятельности в отношении человеческого организма. Признать смягчающим обстоятельством неоценимую помощь, оказанную следствию в качестве первого помощника главы Международной объединённой комиссии…Рид осторожно покрутил головой, разминая шею в жёстком воротничке. Если вот так будут зачитывать про каждого — понятно, почему оглашение приговора вынесли на отдельное заседание. А Рид-то думал, из-за понтов: международный резонанс, все дела.— ...и приговорить к восьми годам тюремного заключения.Тофер, кажется, чуть не рассмеялся: весь напрягся, вздрогнул. Ещё бы. Адвокаты всю дорогу ему обещали выбить максимум двадцатку, а теперь… Годик-другой примерного поведения, несколько открытий на благо человечества, которые ему в голову сам бог сыпет — а там наймёт себе адвоката, выйдет тихонько по апелляции и ещё небось станет ректором Стэнфорда. ДеВитт взяла Тофера за левую руку пользуясь тем, что судьям с их мест было бы всё равно не видно неуставного жеста. ***— Джемма, — мягко встрял Фергюсон, — ты всё же полегче с выражениями.Адвокатша О'Брайанов резко развернулась к нему.— Они позорят себя и нас заодно. Детский сад пустили в здание Верховного суда! На вас весь хренов мир сейчас смотрит через микроскоп, а вы обнимаетесь прямо перед судьями?! — она рубанула ребром ладони воздух, будто хотела разрезать Коннора по диагонали. — Спасибо, штаны друг с друга снимать не кинулись!— Но ведь повод достойный, — заметил бесстрашный Фергюсон. Рид был ему очень благодарен. — Суд принял первые свидетельства по поводу перепрошивки мозга, и…— И все это славно отметили после того, как разъехались журналисты, Эндрю! Эти двое повели себя, как дешёвые старлетки, которых не берут в хит-парад — больше никто не пытался ославиться на весь белый свет!— Ну, прямо скажем…— Заткнись, — поморщилась адвокатша. — Я напивалась с горя — я не ожидала, что сын моей покойной подруги будет себя вот так вот… Короче. Впредь держите себя в руках, идиоты. Это ясно? — длинный указательный палец нацелился на Коннора. Коннор кивнул. — И тебе ясно? — Рид опустил голову (а то ещё увидит, что Риду смешно, и вообще голову ему откусит). — Фергюсон?— А что — Фергюсон?! ***Горсач оценил выражение лица Тофера и коротким кивком позволил ему сесть. Как бы Рид ни старался, он так и не смог понять: конкретно Горсач был доволен этим вердиктом или же он голосовал за три года расстрела бедного Тофера у главных ворот Хай-Дезерт?..— Признать Адель ДеВитт виновной…ДеВитт была восхитительно невозмутима. Ей предъявили девять статей на общую сумму в двенадцать лет — она лишь сдержанно кивнула, будто Горсач предложил ей выпить чашечку кофе после этого брифинга. Руки в перчатках начинали зудеть, и Рид аккуратно, чтобы не особо привлекать внимание, стянул их. Джеймсон неодобрительно покосился — Рид с чистой совестью не обратил внимание. Как будто Джеймсон сам десять минут назад не пытался незаметно снять под стулом новенькие ботинки.Двум учёным Россума дали по четыре года, его финансового управленца оправдали. Начальника службы безопасности признали вообще ни в чём не виноватым — в этом месте кто-то из журналистов с заднего ряда полыхнул вспышкой, и его тихонько вывели из зала. Риду отчаянно не нравилось, куда катится эта постановка. Однако самая главная, ожидаемая и непредсказуемая часть, конечно, касалась бывших кукол. Честно говоря, Рид не особо переживал по поводу мировой справедливости... И слегка переживал, что его это так мало волнует.Он видел только часть щеки, ухо и шею Коннора — ничего не дёргалось. Коннор был сама сдержанность.***— Ты мог бы слегка отвлечься от переписки со своими новыми друзьями? — ядовито спросил Рид.Коннор задумчиво облизнул губы, продолжая тыкать большими пальцами в экран смартфона.— Да-да, сейчас… Договариваемся по времени. Мне же надо будет её встретить.Рид вылез из-за стола. Уселся на подоконник, достал из кармана мятую пачку.— Готово, — Коннор отложил мобильный и удивлённо уставился на нетронутые спагетти в тарелке Рида. — Ты чего?— Я хотел поужинать с тобой, а не со всеми жертвами Россума из твоего списка контактов.— Да брось. Две минуты…— Каждые десять минут.— Какая муха тебя укусила?— Я, блядь, и виноват ещё? Чу?дно, — Рид заглянул в пачку и раздражённо швырнул её рядом с блюдцем. — Схожу до магазина. Коннор поймал его за рукав.— Рид, она из Небраски. Наш аэропорт больше, чем её родной город. Едет ложиться под нож нейрохирурга, чтобы доказать, что она — это она, что именно её дочь умерла три года назад и что она хотела просто забыть об этом, а не вести промышленный шпионаж, вербовать разведку и…Рид выдрал руку и ухмыльнулся.— А, дошло. Я, видимо, недостаточно несчастен, чтобы привлечь твоё внимание.Он уже у двери понял, в чём был не прав, но возвращаться не стал. Только взял с собой Муху, горячо поддержавшую идею внеочередной прогулки.***— Признать Кару Хейли невиновной по всем статьям...По залу пролетело практически бесшумное возбуждённое шевеление — никто не решился захлопать или всхлипнуть. Рид выдохнул.— ...и ввести запрет на привлечение к ответственности за действия, совершённые искусственными личностями против её воли, — Горсач едва заметно качнул головой. Слева от него сидела судья Гроув — она осматривала зал, скользя взглядом от лица к лицу, и словно считывала реакцию на такое удивительное заявление. "Искусственные личности" и всё остальное звучало в этих стенах нелепо и неуместно, будто вместо вердикта тут читали Брэдбери по ролям. Но это было в целом неважно. ***— Никаких отвлеканий, понял? Смотрим фильм, — заявил Рид ещё на входе в кинотеатр. Коннор пожал плечами.Они купили ведро солёного попкорна на двоих, две банки колы и шедшую к ним по спецпредложению фигурку андроида восьмого поколения. Рид, конечно, хотел бы девятого, но решил не отвлекать лишний раз девчонку на кассе.Камски, знатно пропиаривший свою фирму во время шумихи с его сестрой, дал второе дыхание модной в девяностых истерии насчёт идеальных и прекрасных роботов. Рид виду не показывал, фыркал и отбрехивался, но на самом деле тоже тащился по этой теме.Первую половину фильма Коннор честно его не отвлекал. То ли ему было смертельно скучно, то ли накрыло акклиматизацией после перелёта. Он смирно сидел, методично жевал попкорн и послушно улыбался, когда Рид поворачивался к нему на прикольных моментах. Рид вытерпел минут сорок. В начале горячей сцены между главной героиней и её домашним роботом он стянул 3д-панель с глаз — Коннор сидел неподвижно, только пальцы правой руки ловко крутили зёрнышко поп-корна. В холодном свете с огромного экрана, окружённый пустотой безлюдного зала, он выглядел жутковато и завораживающе. Рид бегло огляделся и накрыл ладонью руку Коннора. Тот повернулся. Глаз было не видно за зеркальной радужной панелью. Рид пригнувшись, чтобы не высовываться, пересел на пол между ног Коннора и для начала неторопливо потёрся щекой о его колено...***— Признать Хлою Камски невиновной по всем статьям и ввести запрет на привлечение к ответственности за действия, совершенные искусственными личностями против её воли.Тринадцатая спокойно села, а когда Горсач перешёл к секретарю Россума, прижала ладонь ко рту. Рид искоса следил за ней: сидела прямо и словно расслабленно, плечи и спина не вздрагивали, брови не хмурились, только из-под опущенных ресниц одна за другой катились слёзы — быстро-быстро, будто плотину прорвало. Рид достал из кармана платок. Тринадцатая взяла его, не встречаясь с ним взглядом. Жалко, Рыжего тут не было, он всегда умел успокоить свою блондинку... Но ни живым, ни мёртвым бывший манипулятор Тринадцатой так и не объявился.Саймона Келли, который заключил договор с Кукольным домом Чикаго, чтобы вылечиться от наркозависимости, суд оправдал. Джона Кинга, наёмника Россума из Лос-Анджелеса (смазливого, как Питт в молодости), посадили на три года.На три года. Рид бесшумно стучал указательным пальцем по сверкающей пуговице на рукаве кителя и прикидывал, что его больше выводит из себя: то, как прихлебатели Россума уплывают от наказания, или неизвестность ещё не озвученного (самого главного) приговора. Это ведь Верховный суд. Выше только, наверное, Гаага или Страсбург, но тогда это затянется на года. На полжизни. Россума не могут отпустить. Они просто не могут. Отпустить. Россума. — Признать младшего лейтенанта Маркуса Манфреда...***По результатам расследования в разных городах было найдено сорок семь кукол, так или иначе спасшихся от зачистки. Адвокаты единодушно решили, что общее, совместное заявление для прессы будет не только эффективным, но и чрезвычайно эффектным шагом. Речь составили за двадцать минут. После первого общего слушания в Верховном суде бывших кукол построили на ступенях перед микрофонами, под еле слышным щёлканьем затворов. Рид стоял в стороне, пытаясь сосредоточиться на анекдоте Фергюсона, и во все глаза смотрел: молодые, красивые, ухоженные, очень разные, но при этом неуловимо похожие — как дальние родственники, которых объединяет уже не цвет кожи или волос, а только голос общей крови, правдорубской северной или упёртой юго-восточной...Три выстрела грохнули один за другим.Через десять секунд Рид поднялся с охающего Фергюсона, автоматически продолжая прикрывать его рукой. Всмотрелся в присевшую толпу и не смог различить в ней макушки Коннора. Вообще не запомнил, как долетел до них — чудом, наверное, шею себе не свернул.Коннор, сидя на корточках, придерживал голову Тринадцатой, которую, видимо, свалил с ног, закрывая собой. — Врача! — заорала бедовая журналистка из Джорджии. — Вызовите скорую! Маркус!.. ***— ...невиновным по всем статьям, ввести запрет на привлечение к ответственности за действия, совершённые искусственными личностями против его воли, и рекомендовать его к награждению Медалью национальной безопасности. Соответствующие бумаги направить исполнительному секретарю Совета национальной безопасности.Горсач поднял голову и посмотрел куда-то за спину Риду (Маркус был в третьем ряду). Рид замер, кстати вспомнив, что с полчаса назад быстро потёр лоб и наверняка скособочил фуражку. Впрочем, Маркус с его разными глазами (один — зелёный, второй — стеклянный) и кучей швов на пол-лица всё равно должен был привлекать больше внимания.Тишина в зале была звонкой, лёгкой и какой-то дрожащей. Рид про себя втолковывал молчащему сзади придурку: "Благодарю вас, сэр. Ну же, парень. Давай. Благода..."— Благодарю, сэр, — отчеканил Маркус и, судя по звуку, сел. Рид сжал зубы, чтобы не улыбнуться. Горсач кивнул и снова уткнулся в бумаги.***Джеймсон не уговаривал Рида остаться, но и не подписывал заявление на перевод в Калифорнию. Уже были улажены основные формальности: Фаулер подтвердил, что согласен в декабре взять Рида детективом в убойный отдел; Коннор снял классную двушку недалеко от департамента и честно предупредил, что менять напарника не будет и скорее всего Риду достанется кто-то из стажёров; вещи, которые Рид планировал забрать, были упакованы в коробки; риэлтор потирала руки на его квартиру; следствие явно шло к концу — а заявление Рида до сих пор не вернулось к нему с отметкой "К исполнению" и кривой подписью капитана. Рид не выдержал где-то за месяц до оглашения приговора.— Есть минута?Джеймсон нахмурился в монитор и нехотя протянул:— Заходи, раз явился.Рид подошёл к столу, потоптался.— Как моё заявление?Джеймсон бросил на Рида недовольный взгляд, и тот добавил:— Мне же надо дела ещё передать и всё такое...— А если не срастётся?— То есть?Джеймсон осторожно откинулся на спинку скрипнувшего кресла, потёр пузо, размышляя.— Если этого Коннора посадят, например.— Так тем более надо ехать. Кто ему, кроме меня, пиццу в тюрьму таскать будет.— Думаешь, в Лос-Анджелесе тебя примут лучше, чем здесь?Это было в точку. Рид почти год как вернулся в свой департамент и неплохо работал. Косые взгляды и пересуды сдулись где-то через месяц, ещё столько же ушло на эйфорию от возвращения в родную среду обитания, а дальше пошла обычная рутинная ерунда с очень редкими вставками острых ощущений. В ЛА Рид будет тёмной лошадкой, а учитывая, в какого едкого говнюка он мутировал за последние годы, завоевать признание там будет труднее. Но Рид не раз это обдумал и в любом случае был готов глотки рвать, если понадобится, чтобы влиться в новую стаю.— Посмотрим, — он пожал плечами.— Посмотрит он... Твой отец тридцать лет со мной бок о бок отслужил, я тебя как родного в департаменте поднимал, вступился за тебя и твои мутные делишки, а ты решил свинтить в тёплые края? Думаешь, так дела делаются?Рид закрыл рот и попытался выбрать, с чего начать.— "Поднимали"? Вы на меня все самые тухлые дела вешали...— А как ещё учить молодняк, по-твоему? — рыкнул Джеймсон. — Думаешь, я иначе начинал? Зато ты вон какой специалист теперь.— И вы за меня не вступились, а поймали возможность отдел прославить.— А ну-ка рот свой закрыл! Сопляк... Что ж, мне и ребятам надо было за так на должност... на всякое дерьмо пойти? За самомнение твоё раздутое?!— Самомнение?!— А что, ты думал, что всех перехитрил? Думал, я поверю, что ты вдруг решил, что полиция — не твоё? Хрен там, Рид!— Капитан...— Что ж тебе неймётся-то, а? Что тебе нужно? Наказание? Я придумаю тебе наказание, чтобы впредь думал своей пустой башкой!Рид сжал кулаки.— Вы подпишете заявление или нет? — прошипел он, чувствуя, что на них уже пялятся.— Подпишу, — сорвался Джеймсон и дёрнул на себя верхний ящик. — Я тебе всё подпишу. И как только он двинул к Риду заверенную бумагу, кинул ручку в стакан и уставился в компьютер, всё раздражение как рукой сняло. И ещё Риду стало стыдно, хотя он не понял, с чего.— Капитан...— Чего ещё?— Спасибо, — Рид поймал косой взгляд. — Спасибо за всё.Джеймсон досадливо махнул рукой.— Вали отсюда.Риду ничего не оставалось, кроме как стянуть заявление со стола и выйти.***Больше всего фамилий было на "М" и на "Л", вопреки всей статистике. Рид сначала пытался не ёрзать. Потом — не очень заметно потянуться почти задубевшей спиной. Несчастный Джеймсон уже полчаса как ссутулился, забив на престиж перед лицом федеральных СМИ. — Признать Коннора О'Брайана невиновным по всем статьям, ввести запрет на привлечение к ответственности за действия, совершённые искусственными личностями против его воли, и восстановить в должности офицера полиции Лос-Анджелеса после повторной сдачи квалификационного экзамена. Коннор сел.Рид, конечно, сдержался. Он всё-таки коп и сидит на слушании приговора Верховного суда Соединённых Штатов (на минуточку!), он не малахольный идиот, который позволит эмоциям… Тринадцатая коснулась его ледяной руки. Рид посмотрел на её тёплые пальчики, отпустил собственное запястье и расправил смявшийся в гармошку рукав. Тринадцатая грустно улыбнулась и отвернулась от Рида.— Признать Ричарда О'Брайана виновным в превышении должностных полномочий при ведении расследования и в неподчинении приказу об отстранении. Приговорить к запрету службы в органах государственной власти сроком на два года. Признать его невиновным по всем остальным статьям и ввести запрет на привлечение к ответственности за действия, совершённые искусственными личностями против его воли.Ричард сел, не расстегнув нижнюю пуговицу пиджака. Рид такое видел всего один раз: когда Коннор объявил, что употребит свою часть трастового фонда на переезд в Гонконг вместе с Ридом, если Ричард (заебавший Рида уже до белых чертей) не перестанет изображать из себя неутомимого мстителя. Коннор не орал, не грозил, не бил по столу и вообще пил минералку — он просто проинформировал. И Ричард тогда вот также спокойно опустился на табуретку, забыв про пуговицу на пиджаке, и пообещал пересмотреть свою тревожность. Больше он ни Риду, ни Коннору слова поперёк их отношений не сказал. "За" не был, но и нервы мотать перестал.То есть (Рид предполагал) в этот самый момент Ричард был взволнован до трясучки. Только сам об этом не знал.***Рид вдруг подумал, что в последний раз лежит на своём диване. Скорее всего — если ничего незапланированного не произойдёт.— У меня предложение, — сонно сказал Коннор: в ЛА была уже половина двенадцатого.— Ну?— Давай из Вашингтона на машине вернёмся?Рид усмехнулся:— Это на три дня дольше, чем мы из Мичигана ехали.— Ну и что? Будем меняться...— Не-не-не, — отрезал Рид. — Андерсон рассказывал, как ты на права сдавал. Даже не думай.— Тебе же хуже. Тебе потом ещё коробки свои распаковывать.— Да плевать.— Так я... Завтра отправлю машину в Вашингтон?— Валяй. Только проследи, чтобы нормальный мужик перегонял, окей? С опытом.— Конечно.Рид, закрыв глаза, слушал, как Коннор еле слышно дышит в трубку.— Ты веришь?— Не уверен. А ты?Коннор выдал смешок.— Я так устал от всего этого, что мне уже даже плевать на приговор. Честно. Не хочу ничего. Хочу ехать с тобой по трассе, ночевать в гостиницах и есть куриные крылышки на заправках.— Договорились, — Рид уловил какой-то скрип. — Что там?— Муха зевает. Рид представил, как Муха, за год вытянувшаяся из нескладного подростка в красивую молодую овчарку, дремлет у Коннора под боком, тяжёлой башкой на животе, и Коннор лениво чешет её между ушами. Скорей бы уже присоединиться к ним без необходимости бежать в аэропорт через несколько часов.Рид тоже устал.***— Признать Норт Паркер виновной в незаконной журналистской деятельности и приговорить к запрету работы в средствах массовой информации сроком на пять лет. Признать её невиновной по всем остальным статьям и ввести запрет на привлечение к ответственности за действия, совершённые искусственными личностями против её воли. Признать детектива Гэвина Рида…Рид вскочил. Он полгода представлял, как чётко встанет по струнке перед Верховным судьёй, но задумался об этой взбалмошной девице и в итоге просто вскочил (как ему самому показалось).— ...виновным в подделке государственного автомобильного номера и приговорить к лишению водительских прав сроком на три года. Рид посмотрел на сидящего справа Джеймсона. Джеймсон с интересом разглядывал лепнину на потолке.— Признать его невиновным по всем остальным статьям. Отличная работа, детектив, — Горсач даже глаз на Рида не поднял. — Признать Анну Робертс…Рид сел. Поймал себя на том, что теперь держаться гордым копом ему не стоило никаких усилий: пусть весь свет видит, какого бравого детектива потеряет Мичиган из-за того, что один старый, почти лысый, щекастый нетопырь…Пока Рид пропыхтелся, отдышался и вспомнил, по какой именно причине полиция Мичигана теряет своего бравого детектива, судья зачитал ещё три приговора и подобрался вплотную к гвоздю программы.— Признать Александра Россума…Рид с удовольствием заметил, что никто не повернулся к правой части зала и надеялся, что остальные ряды тоже не доставили журналистам такого удовольствия. Горсач не стал делать драматических пауз и вообще обошёлся без театральщины.— ...виновным в организации восьми убийств, трёх убийств, совершённых с особой жестокостью, четырёх эпизодов доведения до самоубийства…Рид закрыл глаза и стал думать о Конноре. Как он сейчас выглядит? Как смотрит на судью: недоверчиво? Или жадно? Если бы посадили репортёров вперёд, можно было бы потом на ютубе найти запись.— ...умышленном причинении тяжкого вреда здоровью тридцати девяти граждан США и одиннадцати граждан других стран, в незаконном лишении свободы и использовании рабского труда, в принуждении к насильственным действиям, в подстрекательстве к совершению преступлений…У Рида тихо уркнуло в животе, и он решил пригласить Коннора на ужин. Серьёзно. Забить на попойку, которую наверняка устроят адвокаты и оставшиеся на свободе истцы, проигнорировать возможность своими глазами увидеть, как респектабельный Вашингтон на один вечер превращается в грязный вертеп, спрятаться куда-нибудь в подполье. Желательно даже в прямом смысле: откопать последний подвальный бар в отутюженной столице и так ужраться вдвоём, чтобы…— ...в легализации денежных средств, манипулировании рынком и его участниками, использовании инсайдерской информации, в подкупе служащих государственных органов…Нет, ну это же записывают? Надо будет потом на рингтон себе поставить.— ...в незаконной научно-исследовательской и экспериментаторской деятельности в отношении человеческого организма и приговорить к двадцати одному пожизненному сроку тюремного заключения с полной конфискацией имущества. Приговорить…Дальше уже никто не слушал, кроме бедолаг, которым не повезло с фамилией. Тишина, конечно, висела прежняя, но по ощущениям Рида в зал закачали кислорода — и все слегка забалдели. Джеймсон бесшумно вздохнул, Тринадцатая как-то странно шевельнулась, вроде даже по направлению к Риду, Тофер дёрнулся — Риду было не до них. Рид смотрел в затылок Коннора и думал: сколько осталось?Оставалось ещё много.Пока Горсач дочитал список участников процесса века до конца — где-то ещё с час. Потом прошёл церемониал с подписанием всеми девятью судьями кучи экземпляров сорокастраничного приговора. Когда Горсач затеял говорить заключительное слово, Рид уже был готов поднять руку и отпроситься.— Десятки часов заседаний по одному-единственному делу — беспрецедентный случай для Верховного суда, но далеко не самая грандиозная часть этого процесса. Тысячи страниц научных работ, тома расследований, отдельный склад вещественных и информационных доказательств. Исследования на живых людях, которым практически не оставили выбора. Сотни встречных обвинений, призывающих Суд рассматривать истцов не как жертв, а как виновных во множестве преступлений разной степени тяжести. Вскрывшиеся данные о том, что подделка личности проникла в самое сердце нашей страны: в её государственные органы, в обе палаты парламента и почти все федеральные агентства. Всё это — лишь часть огромной сети преступлений против человека и природы, чудовищной в своей наглости и цинизме. Нет более обсуждаемой темы в мире на сегодняшний день, и вряд ли она появится в обозримом будущем. Я занимаю этот пост уже три года, и моей обязанностью является в том числе произнесение короткой речи после оглашения приговора — послания от имени судебной власти по поводу созданного прецедента. И впервые за три года я могу сказать лишь, что испытываю жгучий стыд от того, как сильно преступники опозорили наше государство. Тем хуже, что каждый из них носит звание его гражданина. Тем хуже, — Горсач значительно опустил ладонь на стопку листов перед собой, качнул подбородком. — Дело закрыто.Звук молотка оказался оглушительным, как выстрел над ухом, и все вздрогнули. Судьи встали, потянулись к выходу, а Рид, слушая затухающий звон в ушах, отстранённо недоумевал: если всё — то чего все сидят?..Когда за судьями закрылась боковая дверь, все заговорили разом, поднимаясь со своих мест. Коннор повернулся и, сунув руки в карманы, посмотрел на Рида сверху вниз.ДеВитт со слабой улыбкой наблюдала, как Тофер, проигнорировав подошедшего пристава, от избытка эмоций кинулся обнимать Ричарда и стиснул его пиджак в кулаках. Адвокатша из ЛА со слабо сдерживаемой гордостью через проход жала руку адвокату Россума (на камеру, конечно). Фергюсон неловко дотянулся через Джеймсона похлопать Рида по плечу — и Рид бегло кивнул ему, не отрывая глаз от Коннора. Тёмно-серый костюм, рубашка сидит как влитая, карие глаза хитро блестят, улыбка — абсолютно довольная. Счастливая, можно сказать, улыбка. И тут до Рида дошло.— Победа, что ли? — уточнил он на всякий случай.— Победа, — Коннор чуть склонился к нему через спинки стульев первого ряда и украдкой подмигнул. — И я за рулём.— Кошмар какой, — ужаснулся Рид, но предлагать самолёт не стал.Они оба за этот год налетались, кажется, до конца жизни.