Воплощение мечт фарфоровой куклы (1/1)
На улице снова было тепло и солнечно, чем девушка и решила воспользоваться. Грета откопала в сарае Хиллшеров старый гриль, который к счастью, был пригоден для использования. Это навевало воспоминания. Раз в месяц она со своей семьёй жарили мясо на гриле, отдыхая, наслаждаясь семейной идиллией. Дети бегали по газону, а взрослые сидели за столом или на трёхместной качели-диване, болтая обо всем на свете.— Браамс, ты бы не мог принести уголь? – девушка в это время подготавливала мясо к жарке. Хиллшер изначально отреагировал на это как-то скептически, но от затеи не отказался. Эванс обещала, что ему обязательно понравится. В конце концов, кто как не американцы мастерски готовят мясо на гриле?— Одну минуту, Грета, одну минуту, – мужчина возился с какими-то старинным часами, которые нашёл в сарае, он уже час что-то подкручивал и вертел, и кажется с успехом. Изначально, он шёл туда за углем, но часы захватили его.Американка сдула непослушную прядь волос с глаз, вдыхая запах пряностей и специй. Да, мясо выйдет отличным, если кто-то принесёт чёртов уголь! Эванс поняла, что та вещица была ему интересней угля, так что, вытерев руки бумажным полотенцем, она сама пошла в сарай.Вообще, она всегда любила копаться в старинных вещах. К чему это? Да в сарае Хиллшеров всякого диковинного было просто навалом! То часы, то наборы с шестеренками для часов и различные детали к ним, то свернутые чертежи и огромные линейки, то старые чемоданы, картины, полки с книгами, сервизы с фарфоровыми чашками, фотоальбомы, мешки с растворами, старый комод и куча коробок. Засмотревшись на всё это, в Эванс зачесались руки рассмотреть их содержимое. Но тряхнув головой, она вспомнила цель своего прибытия, и взяв бумажный пакет с углем, начала проходить мимо комода со шкатулками, как край её свитера зацепился за вставки шкатулки, и она с грохотом упала на пол, задев собой ещё одну, но она устояла.— Блин, похоже, всё-таки свитер растянут, – положив пакет с углем на пол, она принялась осматривать тот край, но заметила зацепившуюся за пряжу цепочку, – Хм... интересно, – аккуратно сняв его, чтобы не повредить свитер ещё больше, начала разглядывать её. Она была серебряной, подходящей под стиль британцев, совсем не вычурна и с первого раза проста, если не считать брошку в форме сердца, внутри которой была ещё одна, а в том было ещё одно сердце, только оно было не просто украшено камнями, похоже, это были феониты, а целиком состояло из феонита. Казалось бы, что в этом такого? Но Грета чувствовала от неё странное тепло.— Ээ, Грета! Тут проблема...— Я сейчас! – крикнула американка, и быстро собрав другие, выпавшие из шкатулки украшения, сложила их, но ту цепочку затолкала в карман джинс, думая, что Брамс должен наверняка знать о том, кому она принадлежала. Схватив пакет с углем, она выбежала из сарая, но влетела в тушку своего возлюбленного. Уголь больно ударил её в грудную клетку. — О, чёрт, прости, Грета, тебя не было, и я пошёл за тобой...— Не страшно, правда. Что тут стрялоооось!Её голос скакнул на октаву выше, когда она увидела светлого лабрадора, который в наглую поедал последний кусок замаринованного мяса.— Ах ты, наглая морда! Ну я тебя сейчас... – прошипела Грета, угрожающе надвигаясь на пса. — Боги, какой же он хороший, да? – Хиллшер подскочил к псу, осторожно подходя к нему, он дал лабродору понюхать его руку, после чего пёс облизнул её, — Грета, давай оставим его, он ведь такой славный...Брюнет остановился в похвале лабрадора, увидев лицо возлюбленной. А сама американка сейчас раздумывала лишь о том, где лучше закопать два трупа, возле беседки или у пруда? — Что-то не так? – непонимающе спросил Брамс.— Он ещё спрашивает! Конечно же что-то не так! Например то, что эта псина сожрала всё мясо, которое я полчаса мариновала и мы теперь останемся без ужина! И то, что ты хочешь эту псину оставить! – на Эванс просто напал бес, она кричала на бедную собаку и бедного Брамса, который не очень понимал суть проблемы.А проблема-то лежала намного глубже простого съеденного собакой мяса. Месяц. Чёртов месяц прошёл с того момента, как Грета узнала о своей беременности. Она даже к врачу ездила, и к её неопределённости, она действительно была беременна. Врач предложил аборт, но американка отказалась. Возможно, это само послание Божье, дар, убив который она никогда не сможет иметь детей. Третьего шанса может и не быть. Вот только рассказать возлюбленному она не решилась до сих пор. А время-то не стоит на месте, плод стремительно растёт, и гормоны тоже стремительно начинают давать о себе знать. Брюнетка пыталась держаться, но её буквально выворачивало от постоянного раздражения, не считая недавно начавшегося токсикоза. Живот пока не особо был заметен, однако округлость уже появилась. И это пугало девушку. Пора бы уже рассказать ему, но где найти смелость? — Милая, всё в порядке? Ты как-то сильно побледнела. — О, будь уверен, пока эта псина не свалит отсюда, моя душа не будет в порядке! Вон отсюда, кыш! – Эванс взяла рядом стоящую метлу, после чего начала ею махать в сторону собаки. Пёс испуганно заскулил, прячась за брюнетом. — Грета, что с тобой такое? Подумаешь съел мясо, какая разница? Хочешь, я замариную тебе новое? На зелёные глаза навернулись слёзы. Девушка не сдержалась и начала истерично рыдать. Вот тут-то Хиллшер совершенно перестал что-либо понимать. — Нет, не хочу! Вообще ничего не хочу! Ни тебя, ни мяса, ни этого чёртого пса! Брамс опешил, когда она пробежала мимо него, удаляясь в сторону особняка. Он посмотрел на пса, который тоже был озадачен поведением его любимой. Будь он более социализирован и лучше знал о женской анатомии и признаках беременности, он бы догадался, что же с его Гретой произошло, но увы, у них был совершенно другой случай. Очнувшись от оцепенения, побежал за ней. — Да ну твою мать! Как держать этот долбанные гормоны под контролем?! – взбираясь по деревянной лестнице, американка выругиваясь себе под нос, едва успевала смотреть под ноги. Как бы не оступиться в порыве внезапной ярости.— Грета, милая, подожди! Объясни пожалуйста, что произошло? — Ничего не произошло, Брамс, всё отлично! – выпалила девушка. В её голосе сквозил сарказм. Мужчина нахмурился. Если быть честным, то его это начинало подбешивать. Его любимая вела себя очень странно в последнее время, куда-то ездила и приезжала чем-то озабоченная, на его расспросы отвечала уклончиво, а иногда и вовсе повышала голос. Брамс терпеливо ждал того момента, когда Грета сама поделится тем, что её гложет, но этот момент всё не приходил и не приходил, а его терпение всё кончалось и кончалось... Хиллшер в приступ злобы ударил запертую дверь, прикрикнув:— Грета, если ты сейчас же не выйдешь из комнаты и не объяснишь что происходит я выломаю эту чёртову дверь! – лицо британца побагровело от нетерпения. Такое чувство он испытывал всего лишь два раза за всю жизнь: когда Коул разбил его фарфоровую куклу и когда Грета сбежала. Он резко перестал стучать, осознав, что возможно этим самым напором и злобой мог напугать Эванс как тогда. Ужас поступил к его горлу, заставляя через силу сглотнуть его, — Грета, любимая, я очень люблю тебя, но видеть то, как ты мечешься между чем-то и молчишь о своих проблемах невыносимо для меня. Пожалуйста, я прошу тебя, хватит молчать, расскажи мне всё, я попробую понять тебя. Мужчина опустился на пол, спиной прижимаясь к двери. Он просунул свои пальцы под напольной щелью, ища пальцы возлюбленной. Искать долго не пришлось, она сама нашла их, соединив их. Они просидели так минут десять и все это время Брамс говорил о бесконечной любви к ней, как хотел бы разделить каждую грустную минуту вместе с ней и как боится потерять её. Вдруг её пальцы высвободились из его, а за спиной Брамса послышался щелчок дверного замка. Он только успел выскочить, как тз комнаты на него бросилась американка, обнимая и что-то шепча. — Любимый, мне надо тебе в кое-чём признаться... – она дождалась, когда мужчина сам отпустит её из своего медвежьего захвата, после чего положила обе ладони на живот. Свободный свитер обтянул немного выпирающий живот. Она неловко улыбнулась, борясь с желанием разрыдаться прямо перед ним. А он смотрел на живот, долго, что-то обдумываю. — Неужели ты... — Я подарю тебе сына или дочку, Брамс, – прошептала девушка, склонив голову вниз. Реакция последовала незамедлительная, Хиллшер подхватил Эванс на руки, кружа и радостно смеясь. Американка смеялась и просила опустить её на пол. — Грета, ты сделала меня самым счастливым человеком на свете! Мой свет, моя любимая, моя радость, моя госпожа, ты сделаешь меня ещё счастливее и примешь моё истерзанное сердце в свои владения навсегда? Хиллшер перестал кружить будущую мать своего ребёнка, глядя на неё с неутолимым желанием и любовью. А её улыбка медленно сползала с лица, глаза расширились. Стук её собственного сердца казался ей оглушительным. Брамс медленно опустил её на пол, терпеливо ожидая ответа. На его лбу появилась испарина, но он не выдавал паники внутри себя, оставаясь внешне довольно спокойным. — Ты готов терпеть меня всю свою жизнь, видеть меня каждое утро рядом с собой, просыпаться по ночам от плача наших детей, возить их в сад и школу утонуть в рутине и всё это вместе со мной? – Грета нашла его ладони и сжала их, внимательно смотря на возлюбленного, — И ты обещаешь любить меня даже старую и дряхлую, ни на что не годную американка из пляжного городка?— Я готов ко всему на свете, только с тобой и ни кем другим.— Ты просто никого больше не знаешь, – возразила она. — Мне не нужны другие! Неужели ты не понимаешь, что мне нужна только ты и никто более?! Я люблю лишь тебя, и я хочу растить наших детей, возить их в сады и школы, завести собаку и любить тебя до самой смерти! Я хочу, чтобы в твоём паспорте вместо "Эванс" была моя фамилия.Тронутая этими словами, девушка послала всё к черту и дала волю слезам, падая в объятия Хиллшера. Его руки дарили тепло и нужный ей покой, и никакие гормоны не могли сейчас разрушить эту идиллию. — Ты же понимаешь, что не сможешь от меня отделаться, да? – с улыбкой спросила она.— Ни за что на свете я не захочу отделаться от тебя. Никогда, – брюнет склонился к её губам, страстно целуя свою невесту, проведя языком по нижней губе.— Я согласна, мистер Хиллшер.— Я счастлив, миссис Хиллшер.Мужчина подхватил невесту на руки, унося в спальню. Кто-то же должен продолжить славный род Хиллшеров?