Глава 1. Зима. Улица. Фонарь. Театр (1/1)
Моими глазами взгляни на нее.Моими устами целуй же ее.И нет средь богинь, таких как она.Подобна она стихам и волнам.Если ее глаза не огни,То я не знаю, как светят они.Если она любви не подобна,То я не знаю любви образов.Нет средь людей, таких как она.Мне она видится в полуночных снах.Видится взгляд мне ее в изгибах луны.Моими глазами ее оцени.***Вы только взгляните на нее. Только взгляните. Вам хватит доли секунды, чтобы полюбить ее. Полюбить за искренний, несущийся из глубины души, смех; за линии, что прорисовываются у щек, когда она улыбается; за глаза, в которых, словно в зеркале, отражаются звезды. Только ее глаза могут так передавать любовь, которая, казалось бы, хранится глубоко в душе, в самых потаённых ее уголках, где-то в области сердца…Я полюбил ее в январе. Помню точно, как увидел ее впервые, пробирающуюся сквозь толпу людей, подбирая подол платья. Она закрыла лицо воротником синего пальто, обхватила себя руками и устремив взор перед собой, направилась в магазин справа от меня. Колокольчик на двери звякнул и дверь с плакатом захлопнулась за ней. Было не так уж и холодно. Небеса не скупились на белоснежные хлопья, которые еще сильнее крутились в свете уличных фонарей. Я видел пар, в который превращалось моё дыхание. Стаканчик со слабым кофе тоже дымил.Дойдя до того самого места, я обнаружил антикварный магазинчик со сотнями старинных торшеров и люстр, которые светили всеми возможными цветами. Под одним из них стояла рыжеволосая девушка?— она крутила в руках какую-то коробочку. Когда ее пальцы подцепили замочек, она посмотрела в окно, в котором ей суждено было увидеть меня и мой внимательный взгляд. Она не отворачивалась от меня на протяжении минуты, возмущённо и немного дерзко пытаясь понять, что вложено в мой взгляд: желание или любопытство. Как видно, вскоре я ей надоел, и бросив все на ?очередного мужчину?, она подошла к старушке на кассе и принялась доставать купюры из кошелька.Несколько раз моргнув, чтобы рассеять туман перед глазами, я обернулся на улицу: машины с их серым шлейфом, люди полные предрассудков и обязанностей, город полный дураков и гениев, в котором не отличишь одного от другого.Мимо моих глаз проскользнули рыжие кудри и я мгновенно проследил за ней. В руках маленький сверточек, прижатый к груди, руки покраснели от холода, подол розового шелковистого платья промок от снега, но черты лица такие, какие бывают у людей, которые точно знают на какой станции им выходить или какое им необходимо блюдо. Загорелся зелёный свет светофора и она быстрым шагом пересекла улицу. Проходивший мимо человек задел мое плечо и недовольно что-то буркнув скрылся за углом. Я наконец пришел в себя, но голова была полна, словно это чердак захламленный старыми кассетами и семейными фото. Я прозяб. Пальцы, сжимавшие стаканчик, не гнулись; зубы выбивали дробь; да и кофе, приготовленный, кстати, очень скверно, стал уже холодным, что, конечно же, не улучшало его вкусовых качеств. Он полетел в урну. Я стал перетирать руки, дыша на них, и переступая с одной ноги на другую. У обочины стояло такси, в котором я благополучно доехал до дома.Сев в кресло, я вытянул ноги и укутался в плед. Из носа немного текли сопли, голова болела, но при всем этом, я, держащий в руках травяной чай с мёдом, был счастлив. Я прокручивал в голове встречу с незнакомкой и мне казалось, что все это не просто так. Что судьба сама подвела меня к ней и теперь мы обязательно увидимся с ней, но только следующая встреча не будет столь безмолвной.***Так и случилось. Не прошло и месяца, как я заметил ее у дверей театра. Она стояла там, ведя разговор с брюнеткой, которая зажигала сигарету. Обе были одеты в длинные чёрные платья и пальто. Незнакомка, завидев меня, удивлённо остановила свой взор на мне, немного надув бледные губы. Я поднялся по ступенькам, смотря ей прямо в глаза и она чуть раскрыла рот, видимо желая сказать мне что-то:?— Осторожно. Здесь довольно скользко.Она положила правую руку на левое предплечье и, поводив ладонью вверх-вниз, словно это могло согреть ее, улыбнулась. Чёрная подводка делала ее и без того большие глаза еще более выразительными, подчёркивая красивый разрез уголков. Я улыбнулся ей в ответ:?— У вас какая-то готическая постановка??— Почти. Я играю молодую вдову.?— Не самая лучшая роль для молодой девушки. —?Я ухмыльнулся.?— Какая есть. Жаловаться не приходится.Я понимающе кивнул, поправив волосы руками. Она внимательно смотрела за каждым моим движением. Девушка, стоявшая рядом, растоптала бычок и выпустила оставшийся дым из полураскрытых губ. Она зажала язык между зубов и оглядела нас:?— Прям как брат с сестрой. Рыжие.?— Не думаю, что мы с ним похожи. —?Незнакомка хмыкнула. Ей явно не пришлась по душе эта реплика.?— Согласен. Я не хочу быть её братом.Она подняла на меня свои карие глаза, на которые упала огненная прядь:?— Почему же??— Это немного трудно объяснить. Да и вы не поймёте меня.?— А вы попробуйте.Я замолчал. Брюнетка, скрестив руки, наблюдала за нами.?— Хм. Что ж не буду вас торопить.?— Благодарю.Мы улыбнулись друг другу и зашли внутрь, распахнув огромные деревянные двери. Там было пусто. Каждый шаг эхом проносился по зданию. Девушки направились куда-то вдаль по коридору, а я подошёл к кассе, где сидела женщина с кучерявыми белыми волосами, в огромных очках и с пряжей в руках.?— Мне пожалуйста один билет на пьесу, где участвуют эти девушки.