1 часть (1/1)

тусклый свет от заходящего солнца еле освещает комнату. за окном багровыми мазками светится закат. лёгкий ветер за окном вместе с призрачно дрожащим светом убаюкивали. убаюкивали кого угодно, кроме нетерпеливой фурии — та уже исплакалась по отсутствию снега в бухаресте. уже прошло рождество и стремительно приближался новый год, а кристаллики замёрзшей в облаках воды всё не спешили появляться. закутавшись в клетчатый плед, фурия поджимает к груди колени и продолжает проверять статью совсем молодого коллеги, — тобара кроитору, — о недавнем изменении в коллекции национального музея искусств.почти провалившись в спящее состояние, она отправляет тобару краткое ?хорошо, выкладывай? и в полном спокойствии и темноте закрывает глаза, поудобнее устроившись на подушках. поспать ей, к сожалению, не дали проклятые биологические часы организма. она села на кровати и удивлённо повернулась. этого здесь не было, а она точно не лунатит. за белую гардину была зацеплена длинная гирлянда, чуть свисающая по полупрозрачным белым шторам. маленькие лампочки переливались разными цветами, освещая просторную комнату.она с детским восторгом смотрела на мерцающую гирлянду, словно в жизни не видела ничего удивительнее и красочнее, а в дверном проёме с мягкой улыбкой стояла белич, наблюдающая за проснувшейся и растрёпанной леди.— рэди? — спросонья севшим голосом. — это ты сделала? эхом отдаётся тихая усмешка и слышится напряжённое возмущение пружин — рэди села рядом. белич прижала к себе проснувшуюся и мягко чмокнула в макушку.даже в полумраке было возможным разглядеть розовые пятна на белоснежной коже шеи. мягкий вязанный свитер и запах волнистых волос, перемешанный с ванильными духами и корицей — как же белич скучала по этому. она закрывается в чужие пряди пальцами и целует в щёку. такую сахарную и нежную вайолку нужно охранять и целовать-целовать-целовать до потери пульса. — с прошедшим рождеством, моя дева мария. — с наступающим новым годом, моя жанна д'арк. рэда тихо смеётся и крепче прижимает к себе вайолку; вайолка закрывает глаза и укладывает голову на ключицы белич. конечно же, от соблазна она убегать не будет — горячие пальцы касаются шеи вайолки и мягко спускаются к оголённому плечу. от одного касания мическу становилась зависима, чертовски одержимая рэдой. каждая их встреча, особенно после длительного периода работы белич на границах, разжигала огонь в её тёмно-серых, словно табачный дым, глазах. а белич желала лишь утонуть в бескрайнем тумане её безумства.вайолку переполняет безумное желание говорить с белич всю ночь напролёт, рассказывать о своих странностях и вместе смеяться с глупых шуток, как крылатое ?жмж это что за туалет?, сказанное мическу. обниматься просто так, без повода, обмениваться худи и идти вместе домой, подкидывая ногами мелкие камешки и худые веточки берёз. угощать её печеньем с корицей, которое испекла сама. запах выпечки будет смешиваться с ароматом её парфюма, от которого чувствуешь лёгкое головокружение.она готова переживать моменты с ней снова и снова, пусть лишь минутные. готова отдать всё, лишь бы очнуться с ней в пустой комнате. хочется просто поговорить, о погоде, отсутствии снега, книгах или любимой музыке, о любой банальщине, только бы они были вместе. они могут посидеть в тишине, как белич угодно, но пусть будут только журналистка вайолка мическу и сержантка рэда белич.прикосновения мическу становились забвением для хрупких искр душевной боли такой сильной и неприступной рэды. её улыбка согревала в самые зябкие осенние дни. её запах немного отдавал сигаретным дымом, но дарил полную безмятежность мыслей. серость её глаз рэда видела в каждом облаке среди пасмурного неба. её волосы путались в белых простынях и сливочных поцелуях.глаза немного побаливали, несмотря на совсем мягкое свечение и нерезкую смену цветов гирлянды. слышится тихое сопение и рэда улыбается, зная, что это первый раз за последние несколько дней, когда мическу нормально выспется.как же ей повезло. это насколько же надо быть удачливой, чтобы столкнуться с такой милой, пусть и чуть истеричной и разбитой, мическу. а ведь вайолка — человек, который ищет уют. везде и во всём. она фотографирует чашку чая и тут же отсылает это белич. ей просто хочется обнимать и дарить тепло. она просто хочет дарить счастье в виде чайных пакетиков, чтобы потом вместе заваривать их.по телам разливается липкая карамель нежности и дремоты. очень хочется выйти вместе посреди ночи этим прекрасным декабрём, когда в мире никого не останется и слепить снеговика, как всегда хотела её милая мическу. или же половить снежники, а затем укутаться дома в гирлянды и пледы, отогреваясь, в обнимку смотреть новогодние фильмы и мультики, попивая их любимое красное вино.но это всё потом. когда вайолка проснётся, как обычно, ужасно рано, сделает кофе на миндальном, тонкие блинчики, а рэда поднимет к потолку два билета куда-нибудь в волшебную норвегию и они полетят. они будут кидаться снежками, делать снежных ангелов, лепить снеговиков и вайолка тихо споёт рождественскую песню и помолится на счастливый год. и рэда тоже помолится, пусть верит не в бога, а в счастье. а счастье — это вайолка.