Глава 9. (1/1)

Моё имя Элодия. На разных языках оно звучало по-разному. Египтяне называли меня Хатхор, греки Прозерпиной. Среди славян меня прозвали Макошью. Для жителей волшебного леса я оставалась лунным фениксом. Для оборотней с континентов – вышедшей из самого Ада проклятой куклой. Но никто и никогда не знал меня той, кем я была всегда – маленькой, слабой, больной девочкой из английской знатной семьи...***Я резко подскочила на кровати. Мой ты бог как только умудрилась заснуть? Мельком глянула на часы. Почти двенадцать. Чёрт... Заспалась, дура... Я вскочила с кровати и ринулась вниз, на нижние этажи. Мне нужно экстренно разобраться с волосами и лицом. Я знала, что если буду колдовать здесь, парни обязательно заметят магический осадок и моё инкогнито будет разрушено. Этого мне совершенно не хотелось. Когда они поймут, что я – не человек, это поймёт и тот, кто за ними охотится. А мне и своих проблем предостаточно. Неожиданно пришло осознание того, что мои невольные сожители сейчас находятся в постоянной опасности. Я, Наоки... Ладно, мы-то к этому привыкли. Много в мире тех, кто желает заполучить моё оперение и хвост Наоки в свою личную коллекцию. Эксклюзив, блин. Потихоньку хмыгнула в одну из комнат. Упёрлась руками в края трюмо. Подняла взгляд, обозревая то чудовище, которое смотрело на меня из зеркала. Глубоко вздохнула. Более или менее расслабившись, провела кончиками пальцев по волосам, мысленно прошептав восстанавливающее заклятие. Толстые стены комнаты абсолютно рассеивали магический осадок, не оставляя ровным счётом ничего. Никто не узнает, что я – не человек. Прислушалась к окружившему меня теплу. Раскрыла глаза. Едкие рисунки на лице исчезли. Волосы перестали топорщиться иглами бешеного ежа, правда, приобрели нежно-зеленоватый оттенок. Видно, краска так и не сошла до конца. Интересно, чем Наоки меня вымазала?Сверху раздался писк дверного звонка. Я ринулась наверх. Едва не промазала мимо угла, поэтому впечаталась в него лбом. По пути свалила вешалку и подставку для обуви. Всё это сопровождалось отменным шумом. Кое-как выбравшись из кучи обуви и пальто, щёлкнула замком и распахнула дверь. Девушка, застывшая на пороге, удивила меня больше, чем нашествие кордильерских троллей на Восточно-Европейскую равнину. — Мираи? — собственный голос показался мне слишком глухим и охрипшим. Ноа Морияма была ошарашена не меньше моего.— Профессор Вандом? — поражённо спросила она. — Что вы здесь делаете?— Живу! — не подумав, ляпнула я. Нижняя губа студентки задрожала.— Но... Это адрес профессора Итиносэ... — растерянно отозвалась она. Я фыркнула:— Глупое совпадение обстоятельств. Ну, проходи.— я на шаг отошла, давая Мираи возможность пройти в дом. Девушка несмело прошла внутрь.— А... Как... — подала голос она, краснея от собственного вопроса. Я закатила глаза.— Он всего лишь снимает здесь комнату, Мираи, ничего личного. — ледяным тоном ответила я, скрестив руки на груди. — Так позволь вернуться к изначальному вопросу: что привело тебя сюда?— Я... ммм... — Ноа Морияма замялась. — Профессор просил меня забрать кое-что из сейфа и принести сюда...— Ага. — изрекла я. — Тасуку ещё нет, там что ты можешь отдать это ?кое-что? мне, а я передам ему...— Правда? — расцвела девушка. — Вот спасибо! Сейчас, я найду... Девушка принялась копаться в сумке. Я, сложив руки на груди, наблюдала за ней. Девочка серьёзно увлечена своим профессором. А Тасуку слишком сильно увлечён своими исследованиями и расчётами, чтобы заметить это. Надо ему намекнуть. Пусть пересмотрит взгляды на жизнь. А то мне становится жаль эту юную дурочку, ведь всем, кто не слеп, прекрасно видно, что социология явно не входит в сферу её жизненных интересов. Даже в аспирантуру умудрилась выбиться, чтобы обратить на себя внимание Тасуку. А он, видимо, либо всерьёз не замечает, либо игнорирует её жалкие попытки. Единорог, что с него взять...— Вот! — Мираи с радостью на лице вытащила из сумочки обёрнутый пергаментом свёрток и отдала его мне. — Только обещайте, что отдадите его профессору Итиносэ, хорошо?— Всенепременно! — клятвенно пообещала я. Девушка ушла, по пути умудрившись споткнуться о собственные кроссовки, из-за чего едва не ткнулась носом в плинтус. Вскинувшись и торжественно заверив меня, что с ней всё совсем точно в порядке, она исчезла за дверью. Я покачала головой. О, Творец, что любовь делает с людьми... Опустила взгляд на свёрток. Так, скотча вроде нет, вполне можно распаковать. Любопытство не порок. А насчёт носа, который обещались оторвать, поговорим позже. Быстро развернув бумагу, заметила, как в свете солнца блеснуло что-то серебристое. Душа ушла в пятки. Сорвала оставшийся пергамент. Сердце ухнуло куда-то вниз. Это было красивое, немного почерневшее от времени серебряное зеркало. Мать вашу! Это же древнее зеркало единорогов, больше известное, как зеркало истины! И он хранил такую важную реликвию в университете... Когда я научусь понимать этого оборотня, я буду править миром!Я посмотрела на собственное лицо. На поверхности зеркала отразилась девочка лет семи, некрасивая. Слишком резкие чёрты лица, излишне большие синие глаза, рот слишком широкий. Сама слишком худенькая. Единственное, что в ней привлекало – густые, кроваво-рыжие волосы с алым переливом, волнами спускаюшиеся по плечам. Я вздохнула. Такой я родилась и дожила до семи лет. Потом моя внешность много раз менялась, пока не стала такой, какая она сейчас, но суть была одна – маленькая уродка с пышными рыжими волосами и аристократическим титулом. Отложив поганую стекляшку, завернула её обратно в пергамент. Отложила её в сторону. Перевела взгляд на окно. Неожиданно на плечи резко опустились чьи-то руки и раздался голос:— Не пойман, не вор, да? Я вздрогнула. Обернулась и увидела улыбающегося Шина. Недовольно фыркнула.— Чёрт, Камия! В следующий раз я схвачу инфаркт!— Ты ещё слишком молода для инфаркта. — хмыкнул шоумен. — Кстати, будь оптимистичнее – понадейся, что следующего раза не будет.— Да пошёл ты! — шикнула я. Встав, подошла к окну и сложила руки на груди. Шин обнял меня сзади за талию и упёрся подбородком в плечо.— Ладно, систр, не злись. — На дураков не злятся. — буркнула, убирая его руки со своей талии. — Почему ты так рано вернулся?— Рано? — хмыкнул Камия. — Вандом, глянь на часы!Я медленно подняла взгляд. Матерь божья, уже час дня! Это я столько времени зря профилонила...— Да, хотел спросить, — Шин спокойно шёлкнул кнопкой на ручке электрочайника. — Ты собираешься мстить Наоки за эту неудачную шутку?— Я не совсем дура,да и не до этого сейчас. — покачала я головой. Не, правда, не до этого. Волк-нарцисс достал из холодильника мисочку с творогом и уселся за стол. Задумчиво сунул ложку в рот.— А тебе нравится кто-нибудь из нас? — неожиданно спросил он. Я застыла и неожиданно закашлялась.— Что за дурной вопрос?! — хрипло поинтересовалась я, отхаркивая попавшую в бронхи слюну. — Что значит ?нравится??— Вилл, — Шин внимательно посмотрел на меня. — Только не строй из себя дуру. Значение слова ?нравится? ты прекрасно понимаешь. Ну так что?— Н-не знаю... — замялась я и, судя по всему, порозовела. Нет, о, Творец, что он подумает...Ну, так и есть. Волк ехидно сощурился и отправил в рот ягоду клубники из вазочки на столе.— Колитесь, мисс Вандом. — усмехнулся он. Я побагровела. — С чего бы?— Ну... — Камия хмыкнул. — Не хочешь по-хорошему, тогда будем методом научного тыка. Так, Мао отметаем сразу, не замечал я за тобой тяги к совращению малолетних, с Хёко ты почти не общаешься, он пропадает на своей работе день и ночь. Остаёмся я и Тасуку. Ну, профессор, ваш вердикт?— Ты идиот. — как можно спокойнее произнесла я. — Беспросветный идиот. Поэтому заткнись и не порти моё мнение о тебе очередной глупой репликой.Шин скрипнул зубами. Думал, спросишь, и я тебе всё сразу на блюдечке подам? Да счас! Разбежался. А кто мне нравится... Так. Стоп. А кто мне нравится? Я задумалась. Всерьёз. Затихла. Хёко... Да не, не может. Его на руководстве переклинило, дома не бывает вообще. Хотя, если подумать, он достаточно милый, особенно мне в нём нравятся его очки. Всегда любила парней с очками. Мао... Он весь такой наивный и беззащитный, хочется защитить его от всех напастей мира... Шин постучал мне в висок согнутым пальцем.— Ау, тараканчики, — позвал он. — Вы там что, сдохли все?— Камия, отъебись. — отмахнулась я. — Я думаю.— Вау. Совсем рядом проходит суровый мыслительный процесс. А о чём, если не секрет?— Ну почему же секрет. — усмехнулась я. — Ты мне задал очень хороший вопрос. Вот сейчас сижу, и думаю, кто из вас вызывает у меня наибольшее чувство симпатии.— А, — растерялся Шин. — И у кого из нас больше шансов?— Не поверишь! — рассмеялась я. — У Нэкомии! Плохо, видно, ты меня знаешь...— Сам в шоке. — покачал головой шоумен. — И чем же он тебя покорил, не будешь ли добра поведать?— Исключительно своей наивностью и неиспорченностью! — съязвила я и показала волку язык. Тот нахмурился.— Так. Погоди. А как же Тасуку?— А что Тасуку? — теперь удивилась я. Шин хмыкнул.— По-моему, у вас с ним намного больше общих интересов, чем с кем-либо из нас.Провокационная фраза. Я фыркнула.— Общий род занятий не сойдёт за причину для зарождения хотя бы мизерной симпатии.Камия усмехнулся и подцепил ещё одну клубничку.— Ну, сеструха, тебе виднее. Моё дело, как говорится, предложить, твоё – отказаться.— И откажусь! — фыркнула я и стянула ягоду у него из-под самого носа. В этот момент щёлкнул замок в двери...