День 7. (1/1)
Дети сильно опечалились из-за неожиданной болезни Страйфи. Девочки сбились в кучку и что-то рисовали, закрывая от меня руками. Кирилл, надув губы, лепил из пластилина какого-то динозавра. Я решила не мешать им и в шутку дралась с маленьким Юрой, который в итоге завалил меня и начал щекотать: силы этому мальчику не занимать. Перед сон часом ко мне подошли мои дети, пряча что-то за спинами. Это был плакат, на котором кривыми буквами было написано: ?Выздоравливай, Андрей? и куча маленьких детских рисунков. А Кирилл отдал мне динозавра, сказав, что это для Страйфи. Теперь я просто не могла не навестить его. Дождавшись, пока все дети уснут, я пошла в изолятор. Меня долго не хотели пускать, чтобы я не заразилась, но Мария Ивановна (лагерный врач) - замечательная женщина, потому что с ней можно договориться. Когда я зашла в палату, я увидела Джека, лежащего в позе умирающего лебедя: одной рукой он держался за голову, другая плетью свисала с кровати. Мне стало жаль его и, стараясь не разбудить, я поставила на тумбочку подарок детей. Я наклонилась над ним и потрогала его лоб. Странно, температуры нет… И тут из-под одеяла раздался звук затвора камеры: Страйфи даже в лагере не переставал радовать фанатов новыми фотографиями на инстаграме. Видимо, этим он и занимался до того, как я вошла. - Ну ты и засранец, - вздохнула я, схватив с соседней кровати подушку. Страйфи пытался вырваться, но я вцепилась одной рукой в его плечо, а другой лупила его подушкой. В итоге, фанерные ножки кровати не выдержали, и мы полетели на пол, по пути задев торшер, стоящий возле стены, который приземлился прямо на нас.Я сидела, прижимая ко лбу пакет со льдом, Джек потирал ушибленную во время падения пятую точку, а Мария Ивановна ходила по палате и читала нам мораль. Но, как я уже говорила, она замечательная женщина, потому что не донесла на нас директору лагеря. Но взамен мы должны были починить кровать. С большим трудом я пресекла все попытки Страйфи взять в руки молоток, который убеждал меня в том, что это не женское дело. За гендерный шовинизм, он получил от меня еще раз подушкой по лицу и присмирел. Теперь я эксперт в починки кроватей и яркий представитель феминизма. После нескольких ударов по пальцам молотком, я все-таки достигла поставленной цели, и кровать выглядела как новая. Вечером Джек был уже с нами. Врач выписала его, сославшись на то, что для больного он слишком буйный. А на меня взвалилась очередная ответственность: помимо маленьких непослушных исчадий ада, я должна была следить за тем, чтобы еще одно ?дитятко? вовремя принимало лекарства и ложилось спать как можно раньше. И все-таки я рада, что Джек вернулся.