глава 1 (1/1)

Именно металлический скрежет закрывающейся двери и следом ослепившая глаза вспышка камер напомнили мне, где я нахожусь.Зал суда кишит папарацци и мнимыми свидетелями моего преступления. И еще гневные выкрики обвинителей. Большая часть из них состояли из совершенно незнакомых мне людей.—?Саотоме Хина!Мои коллеги по работе, которых я считала примером для подражания; гордилась, что работаю в их сильной и профессиональной команде, смотрели на меня, как на врага. Ощущаю себя побитой, ненужной и выкинутой на улицу собакой.От шума и спертого воздуха в помещении болит голова. Хочу пить. Хочу, чтобы цирк, именуемый справедливым судебным разбирательством, закончился, и меня вернули в мою веющую прохладой и сыростью камеру. Там я чувствовала себя уютнее.—?Саотоме Хина!Только сейчас я поднимаю голову и вижу не меньше сотни пар с любопытством смотрящих глаз.Но только от одного взгляда веет печалью. Мой возлюбленный. Видя его бессилие и отчаяние хоть как-то помочь мне и поддержать, позволяю маске сорваться. Я бросаюсь к решетке и кричу, чтобы слышали все. Я не виновна! Тут голос зашёлся в приступе кашля и оборвался.Чувствую, как по щекам бегут слезы и глаза застилает пелена. Силуэты выглядят расплывчато, звон в ушах не дает нормально расслышать, что говорит судья. Делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь.—?Подсудимая Саотоме Хина приговаривается к одному году лишения свободы и каторжным работам за растрату денежных средств компании Акацуки,?— тон судьи холоднее льда и его убежденность в моей виновности крепче стали.Мой возлюбленный Якумо хватается руками за голову, а мне хочется броситься к нему, ища поддержки.—?Это ошибка! Я не виновата!Горло першит, не могу издать ни звука.Меня никто не слышит. Со всех сторон ощущаю гневные и осуждающие взгляды. Якумо не смотрит на меня, это отдается болью в сердце.Проклятая переменчивая судьба. Сегодня ты преуспевающий, ценный и уважаемый сотрудник престижной компании Японии, а завтра ты не лучше мусорного пакета. Вспоминаю, что сегодня как раз день вывоза мусора.Моя жизнь ничто. Мне не дали оправдаться. Теперь клеймо преступницы выжжено на моем теле. И на моей судьбе.***Ожившие пейзажи из романов Брэма Стокера наводят ужас.Готическому зданию тюрьмы Кокуёку придавали шарм витражные панорамные окна, расположенные прямо над огромными тяжелыми воротами. Можно подумать, замок находится в управлении графа Дракулы. Забавная теория чуточку улучшила мое настроение, и я совладала со страхом.Всю прелесть иронии я осознаю позже, когда меня втолкнули в слегка освещенное помещение зала.Колени до сих пор болят от падения на черный мраморный пол. Не успеваю оглядеться по сторонам, как слышу за спиной гул голосов.Чувствую чей-то взгляд, пробирающий мое тело до дрожи в костях и начинаю потихоньку трястись от страха. На глаза наворачиваются слезы, кусаю нижнюю губу.—?Три. Ноль. Семь. Семь.Бархатистый голос переполнен холодом и презрением ко мне, когда он произносит четыре слова. Медленно, словно клеймо, они выжигаются на моем теле, затрагивая душу. Хочу пить, как тогда на суде. Пытаюсь слюной протолкнуть возникший в горле ком, выходит это слишком шумно.Его едкий смешок отрезвляет меня, и я беру себя в руки. Перед ним я никто. Очередная преступница, за которой он будет пристально наблюдать. Холодный взгляд обжигает больше огня.Чувствую, как что-то твердое коснулось щеки. В нос ударяет запах крема для обуви. Я поднимаю голову и вижу его.Красивый, словно дьявол, мужчина сидел передо мной. Его черная форма резко констатировала с обитым красным бархатом креслом. На мгновение представляю, как его иссиня-черные волосы становятся длиннее, а холодные синие глаза обретают винный оттенок и крылья чернее ночи расправляются за его спиной. Представ передо мной вороном тэнгу, завидев во мне добычу, уносит к себе на горные просторы.Как завороженная я уставилась на него. Мужчина слегка наклонил голову в сторону, продолжая с презрительной усмешкой смотреть на меня. Чувствую, что от его внимательного взгляда ничего не ускользает.Либо от пережитого стресса, либо от страха, либо от пристального взгляда этого мужчины, но я почувствовала, как непроизвольно намокла между бедер.Я стою перед ним на коленях, будто плененная наследница вражеского сёгуна, которую подарили императорскому принцу в качестве наложницы. Ассоциации продолжают проникать в мозг, одна за другой. Благодаря им, разум еще держится, хотя сердце желает лить слезы.—?Три ноль семь семь. Теперь это твое имя.—?Что?!Не могу поверить своим ушам. У меня есть имя, данное при рождении! Из-за несправедливых обвинений, из-за отвернувшихся от меня людей, из-за непролитых перед ним слез, мою дамбу из того немного числа камней стойкости рушит буйный поток смешанных чувств.—?Это не моя вина! —?губы дрожат, а ногти до боли впиваются в ладони, когда я кисти рук сжимаю в кулаки,?— я ничего не сделала, чтобы заслужить такое наказание!—?До тебя сотни стояли здесь и не признавали свою вину в совершенном преступлении,?— чувствую пылкую ярость в его голосе и замолкаю,?— ты ни чем от них не отличаешься.Под его взглядом я словно насекомое. За что ты ненавидишь меня? Ты со всеми разговариваешь так? Вопросы копятся, но мне уже не хватает решимости их задать.Сильно хочу пить и лечь спать. Готова вырубиться при нем. В голове не возникают суицидальные мысли, хотя не понятно, на что я надеюсь.—?Меня зовут Меджин Аки. Я офицер первого класса и являюсь начальником тюрьмы Кокуёку,?— мужчина тронул носком ботинка мой подбородок, чтобы я смотрела ему прямо в глаза,?— начиная с сегодняшнего дня, ты будешь под моим присмотром двадцать четыре часа в сутки.С издевательским тоном добавляет:—?Ты обязана слушаться каждого моего слова. До твоего освобождения у тебя нет свободы. Понятно?Меня словно окатили ледяной водой. Неужели он пытается донести до меня, что я… его игрушка?Словно жалкое насекомое, он раздавит меня своим ботинком, и я противным зеленым пятном растекусь по земле. Еще часть меня останется на его подошве, пока совсем не исчезну.—?Отвечай мне!—?А?Сильная рука хватает меня за волосы и притягивает ближе к его лицу. Мне кажется, я помню этот взгляд, но не понимаю, почему он так смотрит на меня. От страха мерещится все подряд. Намокаю сильнее, между ног становится жарче. Черт. Черт!—?Три ноль семь семь, не притворяйся дурой,?— Меджин Аки отпускает прядь, нарочно делая мне больно,?— из-за роста преступности, тюрьма стала совместной.Понимая, что он скажет следующее, я сжалась.—?Ты первая и единственная женщина среди заключенных.Начальник тюрьмы поднялся с места и отдал распоряжение своим подчиненным. Две пары рук подняли меня и толкнули, чтобы я шла следом за Меджином Аки.Когда мы выходим из мрачного приемного зала в коридор, меня ослепляет яркий белый свет потолочных ламп. Я жмурюсь, не понимая, куда меня ведут.Слышу, как он приказывает подчиненным уйти, и мы остаемся вдвоем перед белой дверью.—?Заходи.Нога переступает порог комнаты, и я оглядываюсь. Светло-голубые стены и витавшие в воздухе запахи средства для уборки и медикаментов напоминают кабинет поликлиники. Светло-коричневый пол только помыли, хлор с лимоном приятно щекочут ноздри.Большое окно настежь распахнуто. Вид из него кажется мне чудесным. За размеченной краской площадкой виднеется освещенная лунным светом голубая гладь искусственного водоёма, в которой отражается звездное небо.Подул свежий ветерок, принесший с собой запахи скошенной травы. За невысокими холмами можно разглядеть огни города и услышать тихие гулы работающих двигателей автомобилей.Хочу обратиться птицей и улететь как можно дальше от своей клетки и больше никогда не вернуться. Кокуёку на ближайший год станет моим домом, осознание этого наводит печаль и тоску.Мой надзиратель встает спиной к стеллажу с журналами и складывает руки на груди в замок.—?Раздевайся.Я смотрю на него, щеки заливает краска стыда.—?Зачем?Он смотрит на меня пристально, с любопытством, пугая меня.—?Я говорил тебе, что ты должна меня слушаться, три ноль семь семь.—?Объясните, зачем раздеваться? —?набравшись храбрости, выдаю я, а сама внутри рвусь бежать отсюда.—?Снимай с себя форму,?— губы тюремного надзирателя складываются в наподобие улыбки.Он ждет подчинения от меня. Понимая, что мне некуда деваться, протягиваю пальцы к пуговицам.***Не могу от нее оторваться.Форма заключенного облегает ее фигуру. Вижу каждый изгиб ее тела.Я должен был дождаться тюремного доктора, чтобы он провел медицинский осмотр, пока я ожидаю за дверью. В душе все верх дном переворачивается.Поздно осознаю, что потребовал от нее обнажиться. Три ноль семь семь смотрит растерянно, ее губки приоткрываются в немом удивлении, как тогда в приемном зале.Она не слушается меня, и огонь в чреслах разгорается с новой силой. Мне всего лишь необходимо твердо настоять на своем.Пристально и с интересом слежу за движением ее тонких пальчиков. Она раздевается. С каждой расстегнутой пуговицей все больше открывается вид на белоснежную кожу. Нижнее белье голубого цвета отправляется на пол следом за белой формой.Ворох одежды вокруг ее стройных ножек, то, как она в смущении прикрывает руками груди и интимное местечко, как ее медные волосы обрамляют тонкую шейку и прикрывают изящную линию ключиц, напомнило мне Венеру с полотна Боттичелли.С отличием окончив среднюю школу, я вместе с мамой и ее ухажером посетил галерею Уффици во Флоренции, чтобы вживую полюбоваться изображением греко-римской богини.Теперь я лицезрею ее наяву.Как все богини, она высокомерна и жестока.Мне доставит удовольствие подчинять ее.Три ноль семь семь краснеет и отводит взгляд. Притворщица. Не поверю никогда, что в твоей жизни не было мужчин.Не спрашивая меня, ты собираешь одежду с пола. Тебе никто не разрешал прикрываться. Я не разрешаю.Ты выполняешь мой приказ лечь на больничную кушетку и раздвинуть ножки. Снимая перчатку зубами, протягиваю руку к тебе…***Я лежу на больничной койке, раздвинув ноги. Чувствую, как краснею от смущения. В моей жизни был только один мужчина?— Якумо. Девственности я лишилась именно с ним.Других мужчин я жутко стесняюсь, даже на прием ходила только к женщинам-гинекологам. Мой возраст ближе к тридцати, но словно школьница смущаюсь его!Его длинные пальцы касаются меня. Начиная с шеи, опускаются к груди. Уже привычная холодность будто улетучивается из его взгляда. На меня смотрит мужчина. Красивый, властный. С обликом тюремного надсмотрщика никак не вязались его легкие, словно перышко, прикосновения. Аки нежно проводит пальцем по животу, вызывая во мне трепет. Он нарочно это делает?Резким движением разводит мои ноги в стороны, и я вскрикиваю от неожиданности. Его взору открывается вид на мое влажное место. Пытаюсь прикрыться, но он хватает меня за руки и привязывает их к изголовью в виде металлических прутьев.—?Три ноль семь семь, почему ты такая мокрая? —?словно издеваясь, задает мне вопрос.Не знаю. Я не знаю. Перед глазами возникает пелена, дрожащим голосом молю его не трогать меня. Хочу домой. Хочу очнуться от затянувшегося кошмара. Хочу, чтобы Якумо пришел за мной. Я бухгалтер компании Акацуки, меня уважают и ценят. Я не пленница озабоченного негодяя!Его пальцы коснулись лобка и опустились ниже, задевая эрогенное место. Чувствую, как два пальца вошли в лоно, а большой палец касается возбужденного бугорка. Слышу собственный стон удовольствия, вырвавшийся из глубин горла.—?Что ты себе возомнила?Синие глаза снова окутывают меня холодом. Пальцы двигаются во мне быстрее. Бархатистый голос шепчет на ухо что-то унизительное, но телу будто плевать. Оно предательски отзывается на ласки мучителя, требуя еще. Я замираю от удовольствия.Мне хорошо. Почему-то с ним я чувствую, как накопившийся за дни стресс уходит, уступая место блаженству. Оргазм волной окатывает меня, и я вскрикиваю.Балансируя на грани сознания, слышу щекочущий ухо шепот.Он обещает мне ад.