Зачем (1/1)

*** —?Мефисто! —?воскликнул Лайтнинг, тыча пальцем в спускающуюся с холма потрёпанную фигурку. Радужный рыцарь в сопровождении своего ученика находился в самом центре кучки бродяг и предусмотрительно скрывался за широкими плечами Бабета, готовясь в любой момент дать дёру.

Завидев Фаустье?— центр своих чаяний и надежд?— король Двора чудес задохнулся от радости и быстрым движением смахнул с лица незаметные для окружающих слёзы ужаса. Сколько бы мужественным он ни был, но две многотысячные армии сильно подействовали на его воображение. —?Я знал,?— пробормотал Бабет, ни к кому не обращаясь и не сводя взгляда с потенциального спасителя,?— знал… Тем временем, Самаэль выбежал в самый центр поля, на котором вот-вот должно было пролиться столько крови, и поднял вверх руки, словно это могло кого-нибудь удержать или что-то объяснить. Король с Папой Римским пришли в нешуточное замешательство и тут же завели разговор, пытаясь, видимо, отправить парламентёра, однако Самаэля их возня не слишком интересовала. Главной тревогой демона оставались иллюминаты, а на Тодо теперь было просто жалко смотреть. Разобрав в оборванной фигурке цель своего прибытия в средневековье?— второго сына Сатаны?— пожиратель Каруры растерялся; он никак не мог предположить, что встреча с Самаэлем-сама произойдёт именно здесь и именно таким образом. Разве повелитель времени и пространства не должен находиться в королевском дворце? В том самом, от которого иллюминатов отделяет всего-навсего это жалкое сборище закованных в железо людишек с крестами на пузах? От армии крестоносцев отпочковался один из рыцарей и решительно двинулся в сторону Самаэля. Тот поджидал его приближения терпеливо и с доброжелательным выражением на лице. Незачем пугать бедного фанатичного юношу, на дне зрачков которого и без того уже плещется готовность к героический кончине, аж жаль разочаровывать. Едва рыцарь подъехал, как Самаэль не дал ему и рта раскрыть. —?Моё имя Жан Фаустье,?— представился он,?— и я?— именно то, чего желает дьявол, который явился во Францию. Окинув юного воина оценивающим взглядом, Самаэль добавил: —?Сколько тебе лет, дитя моё? Рыцарь так оторопел, что даже не возмутился. —?Шестнадцать,?— ответил он прежде, чем успел подумать о причинах, по которым этот странный человек может задавать такие вопросы. Самаэль глянул на парня с жалостью и снисхождением, от которых тот, похоже, оскорбился. —?Не жаль умирать в таком нежном возрасте? —?спросил демон. Рыцарь покраснел, но всё-таки гордо вскинул голову, как и подобает воину его величества. —?Я давал присягу и, согласно ей, готов пролить за моего сюзерена и за Господа всю кровь до последней капли. Это мой долг и великая честь для меня. Да здравствуют его величество Людовик… Самаэль вклинился в монолог со своими наполненными иронией аплодисментами, но это не могло помешать юнцу упражняться в ораторском искусстве. —… Одиннадцатый Валуа и его святейшество Сикст Четвёртый. И да хранит Господь наш Иисус Христос великую Францию отныне и во веки веков. Аминь. —?Браво! —?отреагировал Самаэль,?— высший балл! Твои учителя могут тобой гордиться, но давай по секрету, между нами, мальчиками, ведь неохота умирать так рано? Демон лукаво подмигнул юному воину, от чего тот ещё сильнее смутился. —?И девочка любимая, небось, дома поджидает,?— всё больше подначивал демон,?— не может её не быть. Желаешь ведь к ней вернуться, а? Ну не бойся, я никому не скажу. Рыцарь отпрянул, хоть и сидел в седле, и набожно перекрестился. —?Что тебе нужно, кто ты? Ты один из тех? Из дьяволов? Искуситель… Самаэль скривился и замахал на него руками. —?Ох, ну пóлно, пóлно! Зачем несёшь вздор? Я ведь так просто… А, неважно! С вами, дорогуши, каши не сваришь. Езжай-ка лучше к своим господам да скажи, чтоб стояли на месте, как соляные столбы, и не вздумали двигаться! Слышишь? Чтоб никаких ?вперёд-ура-побьём-дьяволов-во-имя-Господа?, усёк? Самаэль сурово погрозил пальцем рыцарю, словно учитель непослушному дитяти. —?Стоять на месте и ждать! Я всё улажу, сражения не будет, и никому нынче не придётся помирать. Дьяволы получат то, за чем пришли, и покинут Францию, а множество верных сюзеренам и Господу прекрасных рыцарей возвратятся невредимыми к своим зарёванным девочкам, сыграют свадьбы и народят новых маленьких французят, которые продолжат, как их личный род, так и жизнь всей Европы. Усвоил? Рыцарь растерянно кивнул, хотя, скорее всего, не понял и десяти процентов сказанного. Впрочем, самое важное он действительно усвоил. Стоять на месте и ждать. —?Благодарю тебя,?— выдавил из себя парень, робко улыбнувшись. Самаэль широко ухмыльнулся и отвесил свой фирменный поклон. —?Всегда рад стараться. Передавай привет своей красавице. Рыцарь двинулся обратно к своему войску с новой обнадёживающей информацией, а Самаэль отправился навстречу Тодо. Пора и ему выполнить свой долг.*** Бабет видел, как к Фаустье движется рыцарь его величества и с этого самого момента заподозрил неладное. Очевидно, что его верный друг и учитель (а король нищих воспринимал Самаэля именно в таком качестве) решил остановить сражение, обещающее быть страшным и как никогда кровопролитным, но каким же образом он это сделает? И что ещё более важно?— какой ценой. Королевский рыцарь мог запросто причинить Фаустье вред и именно поэтому, едва он отделился от остального войска, как Бабет сорвался с места, порываясь подойти к своему другу, встать рядом с ним и защитить, если понадобится, но Лайтнинг, вовремя разгадав его намерение, удержал короля нищих за руку. —?Не смей, ты только помешаешь ему! —?заявил радужный рыцарь. —?Но он слишком беззащитен перед воином короля! Разве ты не видишь, как отражается солнечный луч от рукояти его меча? —?Не беспокойся, Мефисто нет никакого резона бояться рыцаря, с которым он справится, в случае чего, одной левой,?— успокоил Лайтнинг,?— Настоящую опасность представляют они. И радужный рыцарь кивнул в сторону иллюминатов. Бабет замер в ожидании. Переговоры прошли действительно благополучно, и король нищих уже собрался с облегчением выдохнуть, но внезапно произошло как раз то, что было названо Лайтнингом настоящей опасностью: Фаустье решительным шагом двинулся в сторону отрядов с белыми звёздами на рукавах. Осознание молнией пронзило разум Бабета?— Фаустье решил героически пожертвовать своей жизнью во имя мира во Франции и спасения многих людей. О-о-о, пелена гнева и отчаяния заволокла глаза короля нищих, кровь вскипела в жилах с поистине цыганской яростью. Он этого не допустит! Он защитит своего друга и учителя! —?Подданные королевства Арго! —?воззвал Бабет, повернувшись к своим голоштанным легионам,?— Защитим же нашу землю и свободу, не дозволим совершиться беззаконию над нашим братом Жаном и нашей колыбелью, которая и без того стонет от боли в руках злостных богатеев. Мы не могли оспорить власть дьявола, которого породил мир людей, так неужели теперь мы отдадим нашу мать Францию дьяволу из самой преисподней? —?Не отдади-и-им! —?рявкнула в ответ толпа, потрясая оружием. —?Да не будет этого! —?одобрил Бабет,?— Вперёд, за свободную Францию!Он кричал ?за Францию?, но в голове набатом звенело лишь одно?— ?за Жана?. Лайтнинг ничего не мог не поделать. Он пытался хватать Бабета за руки, остановить его отважную, хоть и глупую речь, но король нищих лишь оттолкнул нежелательного советчика да с такой силой, что тот упал и скривился от боли в сильно ушибленной руке. —?Идиоты! Иллюминаты перебьют вас, как муравьёв, и не заметят! Но голос разума потонул в чувстве, которым Бабет заразил своих подданных.*** Размахивая оружием, с ужасающими боевыми кличами и своим королём во главе, армия бродяг ринулась к иллюминатам. Самаэль уже подошёл к Тодо и только собрался начать беседу, как его отвлекли вопли, раздававшиеся из-за его спины. —?Ах, Матье, ну зачем, зачем? —?покачал головой демон, искренне огорчившись такой активности. Кто же просил этого идиота лезть? Самаэль остановился в некотором отдалении от армии иллюминатов, готовясь ловить и останавливать непрошеных защитников, но это оказалось не так-то просто. Бабет разгадал его план и, вовремя изменив траекторию движения, кинулся прямо на Тодо. Самаэль не успел среагировать. Словно в замедленной съёмке, он видел, как пожиратель Каруры извлёк меч, и, прежде чем Бабет успел замахнуться своим кинжальчиком, лезвие грозного иллюмината пронзило его тощее тельце. Самаэль не сумел сдержать поражённого восклицания и оцепенел, глядя на вытаращенные глаза несчастного, на его открывшийся в безмолвном крике рот. Тодо скривился?— бьющееся в предсмертных конвульсиях тело оказалось довольно тяжело держать на весу. Равнодушно спихнув жертву с лезвия, пожиратель Каруры отёр клинок об его плечо и с деловым видом произнёс: —?Итак, Самаэль-сама, вам известно, для чего я вас искал?